Осторожно протягиваю руку и трогаю кристалл. Интересная структура, свернутое пространство, правда, не столько физическое, сколько астральное. Сразу вспомнилось "дополнительное измерение" Зари. Но не фрактал, конечно, попроще. Три уровня детализации навертели — и ладно. Что ж, попробую. Если застряну — есть у меня транклюкатор, что угодно разломает, правда, не факт, что на этом остановится.
Второй сыча подлетает и чирикает в ухо:
— Не тормози, места полно.
А, была ни была, делаю "зууум" и просачиваюсь в кристалл. Ну, да, как и предполагала — прозрачные зеркала, дробящийся свет, ощущение, что ты — внутри многокамерного калейдоскопа. Слишком ярко и однообразно. Противную бесконечность отражений нарушают совиные гнезда, выложенные пухом так, что сычики в них сидят по уши в "утеплителе". И глазами лупают. Приятная компания, главное — нужная, а то уже паника подкатывает и автоматия саккад бесится. Усаживаюсь в одну из кристаллических ниш, ту, что побольше, зажмуриваюсь и протягиваю руки сычам — надо как-то скоротать время, а то от кристаллического "порядка" уже зубы сводит и в глазах рябит.
Они слетаются моментально, садятся на плечи, голову и начинают там возиться и спрашивать...
— А что будет, если сочетать беркану и йеро?
— А разве премиальные обязательно включать в фонд зарплаты, они же могут быть как на текущие расходы, как покупка...
— А можно ли заменить минеральное маслов в шарнирах на растительное?
— Опять работа? — да, сычушки деловые, боевые и нахальные. — Эй, мелкие, кончай допрос! Давайте лучше что-нибудь споем, а? А то я так давно не пела... Раммштайн в переводе слушали? Нет?
Четыре пары глаз хлопают...
— Нет!
— Тогда "Райзе", — и запела. Как говорится, "хошь ты пой, хошь ты не пой, а в тебе голос никакой". И слух, кстати, тоже. Но в астральном мире мы все себе льстим, в результате получилось очень прилично, даже задушевный баритон Тилля удалось сымитировать.
"На волнах резвятся рыбы,
На волнах пылают битвы,
В глубину уходят сети
И земли нагие дети..."
Совки перемигиваются в такт, наклоняют головы в разные стороны, щелкают загнутыми клювами, а один осторожно, бочком-бочком подбирается по плечу к уху и сначала повторяет, потом подхватывает:
— Без тоски оставь свой дом...
— Как родились — так умрем, — подпевают хором.
Домучиваем кавер в стиле кто-в-лес-кто-по-дрова, принимаемся за следующую — "Берег" Бутусова, но допеть его не успеваем. Раздается грохот, один из совят исчезает. Еж твою медь... что за шум, а драки нет... нет ли? Может, Санычу там по репе вломили?
— Шаман зовет! — отвечает на мысленный вопрос сычик-меломан.
— А ты проводишь? — спрашиваю, а то ломанусь еще как-нибудь неправильно, и оно рванет.
Появляется тот, который исчезал, и показывает на одну из квази-стен:
— Пошли, по периметру все чисто!
Открывается проход наподобие оплавленной дырки в шарике, ныряю туда — и обнаруживаю себя на письменном столе в совершенно другой комнате, более светлой и менее экзотической. Сижу, как в нише сидела, только коленки к подбородку подтянуты. И комната эта больше приспособлена для нормальной жизни — есть тахта, стол, стулья. Тахта? Ого! Это когда ж я в последний раз мягкую мебель видала? Кажись, еще на Земле, дома. Саныч стоит и с вопросом в глазах показывает настенное зеркало, в руках его держит, а оно тяжелое: и стекло толстенное, и рама в завитушках, напоминающих одновременно скифский звериный стиль и ар-нуво.
— Такое сойдет?
Спрыгиваю, подхожу, осматриваю со всех сторон.
— Ну, что, вроде, сколов и трещин нет, сколы, знаешь ли, вещь опасная... в смысле спонтанных порталов, затянуть может. Или какая-то дрянь из зазеркалья вылезет — тоже мало хорошего.
— Эльфийская работа! — хвалится орк.
Досконально проверив, киваю:
— Пойдет.
— А теперь что делать? — спрашивает Саныч.
Что спрашиваешь — работать будешь, чертежником.
— Положи на стол, принеси линейку какую-нибудь и стеклорез или что-то вроде, придется царапать стекло
Орк суетится:
— Сейчас, Побудь здесь, только никуда не исчезай.
— Постараюсь.
Когда находишься в сновидческом теле, сложно не соскользнуть в настоящий сон, в результате приходится постоянно "вычищать" сознание и цепляться за внешние источники информации. Поэтому осматриваю комнату. Стены каменные или кирпичные, штукатуренные и побеленные. Не люблю жилые дома из камня, вот крепость — это да, общественное заведение какое, а дом должен дышать и не давить на башку стотонной тяжестью. Не зря же у нас противопожарные заклятия так популярны, любим из дерева строить. Потолок сводчатый — это здорово, конструкция прочная, с дополнительными ребрами жесткости, уважаю. Не готика, более человеческий стиль. Если бы это было на Земле, поставила бы на итальянское возрождение, чинквеченто. Под потолком несколько отверстий, оттуда выглядывают какие-то мелкие духи. Немного не хватает декоративного бордюра, хотя бы нарисованного гризайлью, эти ящерки и глазастики на его фоне органично смотрелись бы. Окно — стрельчатое, витражное, на улице ночь. Из мебели — диван без спинки, стол, пара стульев. На полу и на тахте ковры.
И накой же столько пылесборников, нет, чтобы стены и пол утеплить, нобели хреновы. Прямо чувствуешь себя Джульетой... только вот мне, в отличие от юной девушки, годков за сорок, а моей нынешней тушке — поменьше, но не намного, даром что выгляжу, как девчонка. И лишние мысли надо давить и выбрасывать, а не вестись на подозрительную романтику. Тут еще бы парочку стеллажей с книжками — и жить можно... и для полного счастья — комп с интернетом (смеюсь, конечно, но в конце-то концов кто мешает мне повторить достижение Клейнрока и Бернерса?)
— А Мышкун обещал меня в Гугль пустить! — радостно сообщает один из сычей. И встопорщивается от важности.
— Ах ты сычушко! — качаю головой. Только астральной мелочи в сети не хватало — не выцарапаешь же потом. А если подхватят вирь? Притащат червя или трояна... Будет Санычу радость — домашних духов лечить. — Вот нарвешься на толстого тролля, ощиплет он тебя, одни перушки по ветру полетят.
— Ой! — пищит мелкий. — Они же с дубинами!
— Они не только с дубинами, они еще и хамло. Так что в сети постарайся на рожон не лезть, и сперва приглядывайся, фильтруй информацию. Там труднее правду от лжи отличить, во всяком случае, новичку, — ладно, о вирях надо хозяина предупреждать, а не этих информационных маньяков. — А вообще, можно тебя поднапрячь?
Сыча встрепенулся, распушился и встопорщился еще сильнее:
— Троллей гонять? Да?
— Нет, привет передать, — ага, как бы его самого не погнали, с его-то наивностью.
— Кому?
— Сестренке. Ее почтовый адрес akrasno...@mail.ru, просто отправь сообщение: "Я жива, но не здесь. У меня все в порядке. Твоя старшая". Ок?
Совенок добросовестно повторяет адрес, потом повторяют все четверо. И синхронно поворачивают ко мне головенки:
— Хорошо! Только у нас пока своего адреса нет! Но Мышкун сказал, что посадит нас в свой ящик!
— Весело! Держитесь, ребята, за него. Он умный, даром что дурачком прикидывается. А еще — он надежный, и это самое главное.
— Правда? — как-то не сразу поняла, кто это спросил, поэтому, ничуть не стесняясь, ответила:
— Я вижу. У меня работа рискованная была, на грани законности — приходилось сразу понимать, кому доверять можно, а кому нет. Правда, перестраховываюсь иногда, но это уже вопрос второй.
А это говорит орк от двери... Надеюсь, мой астральный дубль не краснеет, а то я тут светофором могу работать: то зеленого цвета, то красного... Саныч как-то странно шмыгает носом и подает линейку — почти земную, с делениями примерно в дюйм, разбитыми еще на 10 мелких, и алмазик, зажатый в щепку.
— Вот, подходит? — это он что, думает, я за него художественно-магуйской резьбой заниматься буду?
— Подходит, — отвечаю. — А теперь идем к зеркалу, я тебе показывать пальцем буду, а ты — чертить. Черти по линейке, не надейся на свой глазомер, поверхность уж больно большая. — Лучше нарисуй, а я перечерчу, — и достает из сумки тетрадь и шариковую ручку.
А вот не удастся тебе пофилонить, по объективным причинам.
— Я тут ничего не нарисую, — говорю ему. — Плотность не та.
Сую руку в стол — она проходит сквозь столешницу. Орк задумывается.
— Да что думать, все сделаем, — беру его под руку и собираюсь убеждать в наличии чертежного таланта, но он перехватывает другую, и, что интересно, сквозь него мои пальцы не проходят, ощущают его... как нормальное тело его ощущают. И даже ярче, чем если бы я была в телесной форме. Тепло, фактура кожи, сдавливание — не вовремя у меня чувствительность обострилась, как бы крышу не снесло от избытка ощущений.
— Дай-ка палец... — орк что-то бормочет, и по кисти руки разливается мягкое желтоватое свечение. Достает из сумки порошок, равномерно посыпает им зеркало. — Проведи над стеклом. Понимаешь, у меня по рисованию всегда двойка была, — оправдывается передо мной.
Черчу на пробу отрезок, который потом станет боковушкой м`энс, порошок стягивается к пальцу, оставляя на стекле четкую линию.
— Хорошо, — вот хитрая морда, добился-таки своего. Но все равно расслабляться нефиг, ибо тут, как ни в одном черчении или чистописании, важна последовательность действий. — Тогда смотри, и запоминай — на всякий случай. М`энс — мысль — сверху, эве — движение — снизу, весть — ансуз — слева направо, лагуз — гибкость — справа налево.
Все, заготовка для вязи готова, но он же и механизма работы наверняка не представляет.
— Теперь — как этим пользоваться. Слушай, запоминай.
Орк встрепенулся:
— Порошок — толченый магнитный минерал...
— Ясно. Я не об этом, а о работе с артефактом.
Саныч хмурится и кивает.
— Первое — подойти ближе, чем реальный размер зеркала, не включая раму. Второе — сконцентрировать энергию эфира в центре вязи. Тут же сформируется канал. Ясно представить себе образ того, с кем хочешь связаться. "Отпустить" этот образ в зеркало. Канал найдет адресата. Это поймешь по тому, что твое отражение в зеркале либо пропадет, либо, если связь хорошая, то заменится отражением адресата. Тогда говоришь или показываешь ему сообщение. Он это увидит и услышит эйдетически.
Саныч решил, что это все, встрепенулся, но я его осадила и продолжила инструктаж.
— Если он — маг, то сможет отправить ответ и без второго зеркала, прямо в канал, в противном случае, максимум — можно прочесть по губам отражения то, что ответит.
— Здорово! — вроде, доволен.
Добросовестно чертит по линейке алмазом в том порядке, в каком я ему говорила, так что продолжу лекцию:
— Можно делать "зеркала-любовники", отрезанные от одного куска и активированные кровью переговаривающихся. Они надежнее, но допускают только эти два адреса.
Орк хлопает глазами:
— Их вообще не магам можно использовать?
— "Любовники" именно для простецов и придуманы. Но для них тоже нужно подводить энергию. Обычно маг-артефактор привязывает энергокристалл к центру зеркала.
Саныч задумывается и вдруг хихикает:
— А во лбу звезда горит!
— Чудушко! — вот не люблю, когда напрямую технические термины понимают, хотя сама так люблю подколоть. — Кристалл можно спрятать под рамой, с тыльной стороны, а к центру вязи от него пустить энергетический канал, его и называют привязкой.
Орк хмурится:
— Жалко... но... в общем, не надо на изнанку!
— Какую изнанку? — смотрю исподлобья в ответ. В зазеркалье из хорошего одиночного зеркала хода нет.
— Изнанку зеркала... Ладно, это так, идея родилась, — ржет: — Нет, мне пока "любовники" не нужны. Давай попробуем...
И орк сосредотачивается на зеркале. Вскоре появляется физиономия бородатого мужика в белой простой рубахе... Мужик трет глаза, трясет головой и явственно произносит:
— Надо меньше пить...
— Игорь, клянусь, я — не белочка, я — орк, — говорит Саныч.
Мужик смачно ругается, потом выдает:
— Опять тебя куда-то подрывает?
Однако! Киваю Санычу:
— Это... рыцарь, о котором ты говорил?
Орк подносит палец к губам:
— Тихо, ваше величество, тут это... дамы. Только бестелесные... Не знаю, сможешь ли видеть, но услышишь — точно. Ее зовут Хюльда. А это, — орк показывает на зеркало. — Игорь Ракитин, капитан российской армии и король... чего ты там король, Игорь?
— Очень приятно... — я в изрядном обалдении от того, как работает немудрящая штуковина, исходя из унаследованной памяти, ее возможности должны быть явно слабее.
Мужик с ошеломленным видом кивает:
— Взаимно.
— Насколько я поняла, — уточняю. — Зеркало находится в исключительно энергетичном месте. Даже при таком размере разговорник "говорит и показывает" не только магов.
В этот момент орк вспоминает и выдает:
— Король Зелен Лога!
— Да уж, компания собралась...
А орк продолжает:
— Хю, Игорь... как бы сказать... он маг, только хитрый.
— Это что, специализация такая — "хитрый"? — хватит мне мозги пудрить, я и сама себя гарантированно запутаю. — Ну, как "погодник", "жизнюк" или "боевик"?
Игорь качает головой:
— Нет, я не маг по-настоящему, просто тут, в Зелен Логе, много связано с силами этого мира, они дают кое-какие возможности.
— Вроде альвийских дев... — ну, если кто не знает, это потомственные жрицы леса. Служение у них лет по пятьсот, или пока замуж не соберется, а должность передают зигзагом, от тетки — племяшке. В самом начале попаданства на такую наткнулась, счастье, что она не расценила меня как угрозу, не то забелелись бы мои косточки. В своем лесу у них сила почти божественная.
— Ну... вроде того, — говорит орк.
А мне пора в тело, чувствую "неудобство", которое обычно появляется перед пробуждением из осознанного сна или возвращением из астрала. Поэтому сейчас загружу собеседников информацией к размышлению, неизвестно, встретимся еще, или нет, а так она не пропадет, может, даже, кому пригодится.
Продолжаю:
— У нас почти каждая морда на Ирайе понемногу магичит, энергии хватает. Только, вот сдается мне, ее много оттого, что границы у мира излишне проницаемы. И лезет из-за этих границ... хрен знает что лезет. Там все в комплексе надо проверять и сводить факты. Вот это — пока мое основное занятие. А вообще у меня тут специальность боевая, а в мирное время — артефакторство. То есть, как на Земле была в оборонке, так и здесь оказалась... в том же.
