— Никто, кроме наших орков, Вийды не знает, так что если ты кому-то и скажешь — пожмут плечами: не интересно.
— Не скажи, не скажи. Одна прекрасная дама тобой просто день и ночь бредит, на Землю сгоняла, все архивы перерыла, включая феэсбешные, хочет понять, откуда ты на ее голову приключилась.
— И что же она поняла?
— Что убивать тебя нужно несколько раз и с гарантией.
— А, это она в ответ на мою политику выдавливания ее из астрала.
— Ух, какие мы умные слова знаем! И как это орки тебя понимают?
— Понимают, успокойся, и не только мои.
— Ну, да, ты ж еще и военным советником заделалась. Не зря я тебя в империю определил — замашки у тебя...
— Империалистические? Глобалистские?
— Как бы не шире... На какую роль замахнулась?
— Не понял...
— Русским языком говорю: ты, благодаря своему говнистому характеру, впрямую подошла к получению божественной силы. Причем, шла такими путями, что Артас, да что Артас — его борзой прихвостень за тобою не поспевал. Подводная лодка в степях Украины...
— Дооо, — говорю. — Я такая. Что надо?
— Предупредить хочу. Не наглей.
— Слишком расплывчатая формулировка. Конкретнее можно, или это просто чтобы нервы потрепать?
— А конкретно — не смей замахиваться на чужой порядок. У тебя есть выбор: или я — или Артас, третьего не дано. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы ты меня выбрала.
— Ой, как интересно, — говорю. — То не было ни куйна, а то сразу два таких завидных жениха набиваются, — все, кажется, достала Ару по самое немогу... А вот нехрен к плачущим девушкам с угрозами лезть.
— Ты и правда такая тупая или у Саныча научилась? — эх, закипаить малако на карасинке! Сейчас что-нибудь интересное выдаст.
— А что — Саныч? — пожимаю плечами. — Он хороший мужик, да только ты зря мне на него приворот сделал.
— Я? — ага, вот он, момент истины. — Какой приворот, на какого Саныча? Я тебе что, деревенская бабка Марфа Фоминична — привороты делать? Ты вообще-то понимаешь, с кем разговариваешь?
— А что тут понимать, — говорю. — Силы у тебя, конечно, много, но вот у одной танцующей тетки силы-то побольше будет. Не в разы и не на порядок, а — в Принципе. И не у нее одной. Но вот они — эти Принципы, или Великие — руки никому не выкручивают, и не дерутся друг с другом, незачем им. Она — такая большая — говорит: "Иди ко мне". Я ей: "Нет, пока не хоцца". А она мне: "Твой выбор". А другая — Судьбой называется — Райвана Убийцу своим младшим выбрала, так он двум межверным божествам нос натянул и показал голую жопу. Не помнишь, кому?
— А то, что его после этого развоплотили, тебя не пугает? — сощурился Ара.
— Не-а, — говорю. — Я при СССР выросла, диамат еще в школе учила, а он говорит: нет никакого посмертия, от человека только его дела остаются, а все остальное — пшик и ловля ветра. Так что к небытию я с детства привыкла, оно со мной и за стол садилось, и из-за стола вставало, и уроки учило, и с горки каталось — не боюсь я его. Бывало такое, что и хотела бы развоплотиться, да вот теперь знаю: если исчезнуть вовсе — исчезнет и все, что я сделала, так что... Не развоплощен до конца Райван, раз мы о нем еще помним, и с его дел пользу и добро получаем.
— Ох, ты и завернула, болтушка...
— Так я не права?
— Да права ты, права, успокойся. Говоришь, отказала самой Смерти?
— Ага. Я же Вийда. Но она ко мне все равно хорошо относится, бережет.
— Ну-ну, кого Смерть бережет, кого вода сушит...
— Ты от вопроса-то не уходи, милок! — говорю. — Присушил меня к Санычу, сознавайся!
— Уй, достали вы меня все! — схватился за голову. — Спецслужба приподъездная, налавочная... Слушай, ты ведь, вроде, молодая — откуда в тебе столько старушачьей подозрительности?
— Не уходить от вопроса, подозреваемый! — хлопнула ладонью по камню, даже в Тумане звонко получилось.
Арагорн слегка вздрогнул и удивленно уставился на мою руку.
— А что отвечать, — сказал уже как-то равнодушно и с такой усталостью в голосе, будто вагоны разгружал. — Сама на себя посмотри.
И что-то такое сделал. Повернул что-то в видении.
Гляжу я на себя, и вижу странную штуку: энергетическое тело не эллипсоидом, как у людей и других гуманоидов, не веретеном, как у всякой нежити, а вроде клубка нитей или куста омелы, и не столько яркое, сколько разноцветное, из кучи фрактально ветвящихся веточек-структур, перекрученных между собой так, что аж тошно смотреть. И вокруг всего этого — обвилась ржавая цепь.
— Твоя работа? — указываю на цепь.
— Нет, это другой команды, — слышится мысль. — Рэнду-механиста знаешь? Дружок Гаера.
— Кого?
— Шута.
— Блин. И как теперь с этим?
— Отыщешь на Ирайе спрятанное Зерно Хаоса. Принесешь сюда, в междумирье. Выкинешь — при мне — за край мира. Тогда я с тебя это сниму.
— А почему я такая пестрая?
— Наконец-то заметила... Ты источник открыла? Открыла. А Он — открыл тебя. И меняет, мееееняааает. Не страшно?
— Нет. Он же — мой, не чей-нибудь.
— А я бы поостерегся.
— Ты и поостерегись.
Смотрю на него. Четырехлепестковый параболоид вращения, понятно — влияние простирается вовне; светлый, яркий. Гладкий. Ну, да, больше меня и ярче. Только я знаю, что такое парабола. Если по параболе съезжаешь с горы, то в ушах ветер свистит и полное ощущение полета, но на тормоз жать и руль крутить бесполезно — сцепление с дорогой пропадает. Так и играть с Игроком. Хотя... переиграл же его и Райван, и — частично — Дерек. Смотрю вокруг. Блин, ну что ж так все скучно? Как только сняли текстуры, так даже полигональной сетки, определяющей каменистую землю, не стало, одна редкая координатная одиннадцатимерная с прямыми углами... сколько-сколько-мерная? Не суть важно. Во все стороны до бесконечности. Где-то на ней маячит "костер" — красная точка внутри розовой гиперсферы. Где-то подальше — еще одна, синяя... На краю видимости — гиперкуб гранями поблескивает. И это — все? Эта тоска — междумирье? Да в гостях у Смерти больше разнообразия! Не заметила, как вернулась в псевдореальность Тумана. Что невозможно найти край у поверхности, которой нет — молчу.
Ара на меня испытующе смотрит.
— Эх, — говорю. — Скучно вы, боги, живете. Матрица — и то прикольней была.
— Что, больше не хочешь божественности? — спрашивает.
— Знаешь, что я сейчас хочу, — ухожу от вопроса, но не отказываюсь — вдруг понадобится? — Дай мне красную таблетку!
— Таблетку? — да понял, по глазам вижу, только дуркует. — От чего?
— А от всего.
— На, — протягивает моментально возникшую в его пальцах капсулу.
Я поворачиваю свое восприятие так, как он только что делал: капсула исчезает.
— Таблетки нет, — констатирую я.
— Ну, вот видишь — ты и поумнела.
К утру я успеваю не только выспаться, но и заспать до онемения тело, и долго стою под душем, растираясь жесткой мочалкой. Вспомнив вчерашний поход в междумирье, активирую показанное Арой зрение и вижу по всей ванной комнате, и дальше, за ее стенами, потрясающую игру потоков и бликов — куда там тонкому зрению! Словно в банку глицерина плеснули несмешивающихся чернил, разноцветных блесток, взболтали и подсветили вращающимися фонарями. Жизнь. Жизнь — прекрасна! Странные мысли, когда идешь на дуэль. На улице, оказывается, уже осень. То ли она так быстро пришла, то ли я, как всегда, потеряла счет времени. Пронизанная солнцем легкая дымка, сырая брусчатка, первые желтые листья. Вот нахрена ж я в эту аферу ввязалась? Ну, Дереку, понятно, нужно устранить эту бабу — но почему моими руками? Или меня устранить... Правда, внутреннее чутье говорит, что так просто это уже ни у кого не получится. Вообще именно это проклятое чутье толкнуло меня на очередную авантюру, и я опять послушалась его. Поняв, как работают плетельщики, я уже знаю, что оно сродни их умениям, но информация об этом обрабатывается не в моем уме, а словно идет вспять по временнОму лучу, из будущего в настоящее. Нет, я не знаю, что будет, как знают это истинные пророки, я чувствую, что мне обязательно надо сделать. И, опять же, я могла бы этого и не делать... но не верить себе-которая-позже — глупость, которая может привести к тому, что этой "я-позже" — не будет.
Обходим казармы, заворачиваем в хоздвор, где уже кипит работа — таскают мешки, вывозят помои, трехэтажно ругаются, пахнет подгорелой кашей и гномским куревом. Выпустили на прогулку ручных волчарок, умные твари обходят нас с Никой и Вейлином по дуге, только вожак смеривает меня оценивающим взглядом. Между техническим колодцем и двумя контрфорсами, усиливающими ощущение мощи и крепости стен, нет ни кустов, ни деревьев. Каменные плиты не слишком чисто, но все же вымыты, на этот раз, наверняка, не стихийниками, а какими-нибудь менталистами, потому что вручную. Менталисты — временами несчастные существа: как только они теряют возможность заставить кого-нибудь за себя работать, так сразу становятся на один уровень с простецами. Но, поскольку всех их сразу по зачислению приписывают к Конторе, над первокурсниками-менталистами издеваются только самые смелые или самые тупые, а второкурсники уже умеют заставить почти любого одногодку-стихийника поработать вместо себя.
Минут через пять подходит Гирийна эрей Биир со своими прихвостнями, пардон, секундантами. Они о чем-то договариваются с Вейлином, потом меняются нашими кинжалами — для осмотра. После чего оружие возвращают нам в целости и сохранности — проверку прошло.
— Надеюсь, вы помните о недопустимости применения личной магии в этой дуэли? — спрашивает меня один из ее секундантов.
— Конечно.
— Вот уж не думала, что мне выпадет судьба драться оружием черни, — говорит блондинка. — И с орком...
Она задумчива, и я не ощущаю в ней ненависти, разве толику презрения — ко мне.
— Вы сами выбрали противника, — нежно улыбаюсь я. — Герцог вам не по зубам. Могли бы превратить все в шутку. Но вы не захотели этого — и это ваша ошибка.
— Ошибку совершили вы, — эрэ Биир сейчас вовсе не настроена спорить, мыслями она уже в дуэльном круге.
Мерзко скрипит мелок, напоминая о тех легендарных временах, когда убитый маг мог тут же подняться тварью нижних миров, только тогда меловую линию дополняли такими запечатывающими заклинаниями, какие сейчас и на магических дуэлях не применяют. Мы с блондинкой одновременно шагаем внутрь круга — с разных сторон, я стряхиваю с кинжала контур отталкивания и активирую запечатанное в нем ускорение. Гирийна делает то же самое, ускоряясь почти одновременно со мной.
Да дритт же свинячий... Меня снова гоняют по кругу. Слава свиле — ни царапины, а я успела уже два раза порезать блондинку, но лишь потому, что она не учла остроту моего кинжала и приняла удары на левую руку в наруче. Лезвие распахало полусантиметровую сталь, а заодно и плоть под ней, будто масло. А второй раз почему? Потому, что блондинка. Теперь поумнела, и не оставляет мне ни единого шанса. Но я тоже дура — ускорилась раньше нее, вот и в нормальный режим вываливаюсь на какое-то мгновение раньше. Блин, а что это торчит из груди... раньше, чем приходит осознание того, что это такое на самом деле, я вижу картинку уже со стороны — упавшее ничком свое тело, склонившуюся над ним противницу... и хороший, годный шнур, идущий от тела ко мне. Обычно, по такому (и, кстати, намного более тонкому и бледному) душа возвращается из астрального путешествия, но что-то мне в такое тело, с очередной дыркой в груди, возвращаться не хочется. А если наоборот, как рассказывала оркобабушка? И я не только стараюсь ощутить себя стоящей за спиной Гирийны, но и интенсивно втягиваю физическое тело в тонкое через этот шнур.
Это надо было видеть... Плоть вздрогнула, закачалась... и резко истаяла, на камнях осталась, почему-то, одежда, клинок Гирийны исчез в ее складках. А вот мой кинжал, который я все еще ощущала в руке, никуда из нее не делся. Не теряя времени, я сделала шаг и всадила клинок Гирийне в почку... нет, в позвоночник, она начала оборачиваться, но не успела. Не будь кинжал с молекулярной кромкой — соскользнул бы, а так я еще умудрилась прорезать сантиметров пять, разделив позвонки. И отступила от падающего тела. Нет, она еще пыталась меня достать, но когда ножки не слушаются — это крайне проблематично. Я обошла ее по возможно далекой траектории, лишь бы не заступить за меловую линию, подобрала одежду и спросила:
— Может, отложим?
— Что? — простонала блондинка.
— Выяснение отношений, — ответила я. — Мы обе сейчас не в лучшей форме.
— Вы применили магию! — сказала она, бледнея еще больше. Представляю, как ей сейчас больно.
— Пусть это решат секунданты. Предлагаю прервать поединок до вашего выздоровления — тогда времени точно хватит.
Но она молчала, потеряв сознание, и останавливать дуэль пришлось мне. После чего эрэ Биир унесли в лазарет, а я еще долго слушала споры о том, была тут личная магия или нет. Судя по показаниям сигнальных амулетов, после активации ускорения у обеих возмущений эфира, практически, не было, а ее кинжал в моей груди и исчезновение меня из одежды никто, кроме нее, не видал. Секунданты сошлись во мнении, что я каким-то образом в результате ускорения "выпрыгнула" из штанов, башмаков и рубахи, и эрэ Биир, в ускорении, проткнула именно их.
Только Вейлин посмеивался в кулак, да и то, когда мы вернулись в подземелье и отпраздновали несостоявшееся убийство тремя бутылками отличного вина. Ника, скорее всего, поверила в официальную версию, а он не хотел разубеждать ее в этом. Да и в самом деле, бойцы, двигаясь в ускорении, бывало, выпрыгивали из штанов, но то было на тренировках, и выпрыгивали они из довольно свободных "шаровар", которые здесь заменяют спортивную форму.
Наконец, нас почтил своим присутствием шеф Конторы, пропустил стаканчик и сказал, что теперь, к сожалению, эрэ Биир придется выйти в отставку и долгое время посвятить лечению позвоночника. Магия магией, а такие повреждения за один день не заживают, сколько силы ни приложи. Вот и стало понятно его попустительство ссоры. Уж чья креатура эта блондинка — не знаю, а просто так снять ее он не мог. И, в очередной раз, использовал меня.
С его стороны все понятно, но я-то с какой целью это затеяла? Ведь на меня никто не давил, я сама поняла, что надо ломать комедию перед докладом. Ну, хорошо, анекдоты рассказывала — чтоб начали прислушиваться, а вот двусмысленные шутки потом начала отпускать — почему, именно "почему", а не "зачем"? Кто или что меня на это толкало? А что вообще толкает нас на глупости? Не цвет же волос или кожи. Иногда возникающее ощущение должного, послание из будущего — но мое ли оно? Не развлекается ли так какое-то божество? Одни вопросы без ответов. Кстати, о вопросах — вон, лежит куча нетронутой литературы, пора посмотреть, а то тема неотслеживаемых порталов и телепортов мной не только не рыта, но даже и не подкопана.
