— Ничего не сломано, и серьезной гематомы нет, — сказал он. — Но у нее легкое сотрясение мозга. Больше никаких схваток по крайней мере на два дня.
— А мардуканец? — спросила Рал.
— У него болит голова, но это все, — сказал док Добреску и хлопнул все еще сидящего Пола по плечу, чтобы тот встал. — У них есть губчатая подкладка под рогами, которая поглощает подобные удары. Все еще болит, но с ним все в порядке.
— В таком случае, ваше высочество, не думаю, что мы можем назвать это честной ничьей, — отметила адмирал.
— Конечно, оценивайте это так, как вам больше нравится, — ответил Роджер.
Адмирал помахала правой рукой Полу, формально отдавая ему победу, затем снова повернулась к Роджеру.
— Твои товарищи говорят, что ты ловко владеешь мечом, — заметила она.
— Я в порядке. Это пару раз помогло мне выжить.
— Ваши мардуканцы соперничали с моим кланом, — небрежно сказала адмирал. — Не хотите попробовать?
— У меня нет тренировочного клинка, — отметил Роджер.
— Твой меч был измерен дистанционно, — сказала Рал и указал на одного из парящих альтари. Мужчина выставил вперед меч, который был очень похож на меч Роджера, за исключением того, что лезвие было затуплено и, казалось, было сделано из углеродного волокна.
Роджер встал и взвесил его в руке. Баланс был правильным, как и форма — около полутора метров в длину, слегка изогнутое, с тонким, но прочным лезвием. Масса тоже ощущалась очень близкой, хотя, возможно, он был немного тяжелее.
Пока он рассматривал клинок, появилась молодая женщина-альтари, неся защитное снаряжение и меч. Оружие, которое она носила, для человека было бы двуручным клинком, чем-то вроде клеймора по дизайну, но с прямым лезвием и широкой поперечной гардой. Альтари была немного старше двух предыдущих участниц, полностью взрослая, с широкой черной полосой, идущей вверх и по плечам. Она держала меч с уверенностью, которую Роджер находил несколько пугающей. Большая часть его схваток протекала в скоротечных режимах, где формальные способности имели меньшее значение, чем просто уверенность в смерти другого парня.
— Это коммандер Томольк Шарл, двоюродная сестра мужа сестры моего мужа, — сказала адмирал. Отношения были одним словом на альтари, но имплант Роджера умело перевел. — У нее есть некоторые знания о тшуне, нашем традиционном искусстве владения мечом.
— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — сказал Роджер, качая головой, когда было предложено защитное снаряжение. — Это мне не сильно поможет, — сухо заметил он, глядя на свою огромную противницу. Однако он взял шлем после убийственного взгляда Депро. Это было что-то вроде шлема для игры в мяч при невесомости, из углеродного волокна, с подкладкой и маской с прорезями. И он надел сбрую для фиксации ударов, мысленно отметив, что если чудовищная альтари действительно попадет, это будет довольно очевидно.
Там были две метки, примерно в четырех метрах друг от друга, и Роджер двинулся к одной из них, взяв меч из углеродного волокна двумя руками и расправив плечи.
— Гатан, — сказала адмирал и снова села в свое кресло.
Роджер и альтари осторожно приблизились друг к другу, протягивая руки, чтобы коснуться клинками, а затем отступая. Затем альтари начала поединок, прыгнув вперед и быстро нанеся удар с четверти в грудь Роджера.
Роджер парировал несильный удар и отступил в сторону, оценивая скорость своей противницы. Альтари быстро последовала за ним, наседая на него, и он снова повернулся в сторону, отводя ее клинок от своего и прыгнув влево и назад.
Она снова развернулась, опустив клинок в ударе справа. Но на этот раз он принял удар на свой меч, ловко парировав его и переместившись внутрь клинка, быстрым, как у змеи, движением пронесся мимо нее к ее незащищенному животу. Затем он оказался позади нее и нанес удар по подколенному сухожилию. Оба удара были нанесены менее чем за секунду.
— Адейн, — сказала адмирал, и Роджер плавно вернулся в защитную позицию. Коммандер потирала ногу и качала головой.
— В тшуне это не является законным ударом, — сказала она.
— Мне жаль. Я этого не знал, — признался Роджер. — Я не участвовал ни в каких столкновениях, где термин "юридически законный удар" имел бы значение.
— Думаю, тебе повезло в этом, — сказала альтари. — У меня никогда не было возможности сразиться с мечом по-настоящему. Или, если уж на то пошло, сражаться любым оружием с кем угодно, кроме случайного пирата. Войн в наши дни немного. — Она издала звук, который Роджер истолковал как вздох зависти, затем издала смешок альтари. — Ты быстрый. Очень быстрый.
— Я должен быть таким. — Роджер ухмыльнулся. — Ты огромна. Но, опять же, как и большинство мардуканцев. Мне пришлось научиться быть быстрым.
Они заняли свои места, и адмирал дала сигнал к возобновлению. На этот раз альтари постаралась удержать Роджера снаружи, используя свою превосходящую длину рук против его скорости. Снова и снова Роджер пытался прорваться сквозь вращающееся лезвие, но у него ничего не получалось. Наконец, альтари попала ему в руку. Он частично блокировал удар, но она слегка закрылась, и этого рычага было достаточно, чтобы взломать его защиту. Удар был относительно легким, но это было чертовски больно.
— Адейн, — сказала адмирал. — По одному очку у каждой стороны.
Она поманила их обратно к их меткам.
— Гатан.
Они снова сомкнулись, на этот раз альтари толкнула Роджера. Ему пришлось отступить, крутанувшись, чтобы остаться внутри боевого круга. Они вернулись к центру, а затем коммандер сделала ложный выпад, остановила его на середине удара и вместо этого прыгнула вперед в колющем ударе острием.
Этот финт полностью одурачил Роджера. Он был настроен блокировать удар, но вместо этого внезапно обнаружил, что вынужден неуклюже парировать неожиданный выпад. Он упал навзничь, затем снова подпрыгнул, как пружина, используя массу своего меча для равновесия. Это был отчаянный шаг, но он поставил его под защиту от атаки альтари. Он поднялся на одно колено, затем нанес удар вверх и поперек. Это движение оставило жирный фиолетовый разрез на животе командира.
— Адейн, — сказала адмирал. — Очень мило.
— К черту славу, — ответил Роджер, потирая спину. Он что-то там вытащил. — На поле боя я был бы мертв, если бы у меня не было кого-то за спиной.
— Вам очень повезло в этом отношении, — отметила Рал, указывая на собственные силы басика.
— У меня много друзей, это правда, — признался Роджер.
— Что является заслугой вашего руководства, — отметила адмирал. — Не сбрасывайте себя со счетов.
— Большая часть этого была связана с капитаном Панером, — печально ответил Роджер. Затем он повернул голову. С дальней стороны поселения приближались три наземные машины. Роджер уже заметил посадку большого шаттла, но в течение утра было довольно много прилетов и отлетов, так что он мало думал об этом. Однако этот караван, казалось, был направлен в их сторону.
— Кажется, у нас гости, — заметил он.
— Сриетот, — согласилась адмирал, вставая. — И другие.
Роджер просто кивнул головой и посмотрел на Элеонору. Начальница штаба пожала плечами.
Наверху все еще продолжалась вечеринка, но собрание перенесли в один из подземных конференц-залов. Он имел неопределимый вид защищенного помещения. По общему признанию, занести жучка в любую из комнат альтари было бы непросто, но эта выглядела так, как будто стены были заключены в клетку Фарадея, а дверь была запечатана, как воздушный шлюз.
Поверхность стола внутри регулировалась на трех разных уровнях, и кресла вокруг него также были разной высоты, с контурами, которые изменялись при нажатии на пульт управления, очевидно, предназначенные для людей, альтари и фенуров. Другая альтари, не адмирал, заняла кресло во главе, в то время как фенур, которого Роджер еще не встречал, занял возвышенное, похожее на подушку "кресло" в дальнем конце. Сриетот сидел рядом с новым фенуром, а Чок Рал — слева от новой альтари.
— Я Срондей, министр внешней безопасности, — сказал фенур в конце стола. — Сриетота, начальника таможни, вы знаете. Моя коллега — Црон Идок, военный министр. Мы приносим извинения за... неформальную манеру, в которой вас приветствовали, ваше высочество, но...
Роджер поднял руку и покачал головой.
— В моем приветствии не может быть ничего формального, министр, учитывая обстоятельства, — сказал он. — И я благодарю вас за снисхождение к этой встрече.
— Это больше, чем снисходительность, — сказала Црон Идок, наклоняясь вперед. — Империя Человека была конкурентом на протяжении всего существования Альянса альфан. Но это был дружественный конкурент. Нам не нужно размещать военные флоты на ее границе с нами, что делает ее единственной границей, которую нам не нужно защищать. Мы поддерживаем с ней честные и равноправные торговые отношения. Все это пройдет, если в ней разразится междоусобная война или если святоши смогут совершить крупные набеги на ее территорию. Мы всегда рассматривали ее как союзника против святош, но при нынешних обстоятельствах...
Она посмотрела на фенура и сделала жест головой.
— У каждого есть источники информации, — свистящим тоном произнес фенур. — Да?
— Да, — ответил Роджер. — Хотя к альфанам, как известно, трудно проникнуть.
— Это так, — признал Срондей. — И имперская внутренняя безопасность тоже довольно хороша. Но у нас есть источники информации... включая источники во фракции Эйдулы.
— А, — кивнула Элеонора. — И вам не нравится то, что вы слышите оттуда.
— Да, — сказал министр внешней безопасности. — Нам это не нравится. Наш источник очень хорош. Мы знали задолго до вашего приезда, что предполагаемый переворот был делом рук принца Джексона. И, да, вашу мать держат под принуждением, ваше высочество. Комбинация контроля над ее имплантами и психометрическими препаратами. А также другие вещи...
Голос Срондея неловко затих. Роджер просто сидел там, его карие глаза были похожи на камни, и через мгновение фенур продолжил.
— Мнения среди заговорщиков относительно долгосрочной судьбы императрицы разделились. Большинство, да, желают, чтобы у нее произошел смертельный исход, как только родится наследник. Нью-Мадрид хочет сохранить ей жизнь, но наши аналитики полагают, что это потому, что она — его единственная надежда на власть. Более того, наш источник сообщает нам, что Эйдула намеревается... изменить отношения между империей и Альянсом альфан. В частности, он намерен вторгнуться в Альянс.
— Он что, спятил? — выпалил Роджер.
— У нас прекрасный флот, — сказала военный министр, взглянув на адмирала Рал. — Империя, однако, располагает шестью довольно прекрасными флотами, самый малый из которых равен размеру всего нашего флота. Мы могли бы погибнуть с боями, но нам, вероятно, предложат своего рода местную автономию, как отдельной сатрапии империи.
— И как это скажется на альтари? — спросил Роджер.
— Не очень хорошо, — сердито сказала Чок Рал. — Я этого не знала. Мой клан не будет рабами империи. Не до тех пор, пока хоть один Тшроу остается в живых.
— Никто из нас этого не допустит, — сказала Идок. — Альтари можно уничтожить, но не завоевать.
— У фенуров несколько более философский подход, — прошипел Срондей. — Но учитывая, что основную часть наших вооруженных сил составляют альтари, и что мы и наши жилища смешаны с ними, наш философский подход будет малопригоден. Захват одного из наших миров потребует достаточной огневой мощи, чтобы гарантировать, что выживших будет так мало, что...
— Эйдула должен это понять, — вмешалась Элеонора. — Я имею в виду, это известный факт в любой разведывательной оценке Альянса альфан. Его можно уничтожить, но нельзя просто поглотить его. Все, что он получил бы на войне, — это куча боевых потерь и двенадцать разрушенных планет.
— Принц Джексон полностью осведомлен об оценках, — сказал фенур. — И не верит им.
— Это безумие, — категорически сказал Роджер.
— Возможно, — ответил Срондей. — Возможно, что он плохо понимает нас из-за отсутствия у него собственного многовидового мировоззрения. В то время как все три вида-члена Альянса были вынуждены прийти к пониманию сильных и слабых сторон и фундаментальных различий, которые делают всех нас такими, какие мы есть, принц Джексон этого не сделал. Что еще более важно, он видит это как часть сделки. Он считает, что после того, как наши орбитали будут захвачены, он сможет "заключить сделку" с нами, тем самым добавив к империи нашу немалую экономическую базу и поставив империю Каваза между двумя врагами. Его долгосрочная цель — заставить Каваза... отступить. Чтобы стать менее угрожающими. Он считает, что может достичь этого, создав баланс сил, который в подавляющем большинстве случаев направлен против них.
— Но чтобы достичь этого, он должен покорить нас, а этого не произойдет, пока весь Альянс альфан не превратится в дымящиеся руины. Это довольно убедительно напоминает одну из ваших собственных народных сказок — кажется, о золотой птице. К сожалению, он, по-видимому, незнаком с моралью этой конкретной истории. И таким образом, принц Роджер, — заключил фенур, — мы кровно заинтересованы в рассмотрении вопроса о поддержке вашего начинания. Если вы сможете убедить нас, что у него есть хотя бы отдаленная вероятность успеха.
— Нам нужен доступ к текущим разведданным, — сказал Роджер. — Настолько актуальный, насколько это возможно. И нам понадобится корабль и довольно много наличных. Нам также нужно немного почитать о... надежности подразделений военного флота. Наш план, возможно, слишком сильно зависит от... непослушности Шестого флота. Есть ли у вас какая-либо текущая информация по этому поводу?
— Замена адмиралу Хельмуту была отправлена месяц назад, — сказала Идок, странно передернув плечами. — Перевозивший его авианосец, по-видимому, испытал серьезные механические проблемы и был вынужден зайти в док в системе Сирта. Он остается там пришвартованным, поскольку в его туннельном приводе дважды были обнаружены серьезные неисправности. Абсолютно допустимые ошибки, как это бывает, которые, по-видимому, появились довольно внезапно и неприятно. В одном случае, казалось бы, из-за пары килограммов удачно размещенной взрывчатки. Направленный на замену Хельмуту адмирал Гаррити, к сожалению, больше не обеспокоен задержками. Согласно нашим отчетам, шаттл доброго адмирала пострадал от серьезной неисправности при входе в атмосферу Сирта III вскоре после второй неисправности туннельного двигателя. Выживших не было.
— Не стоит долбиться с Темным Лордом Шестого, — сказал Джулиан.
— Это должно прекратиться, — запротестовала Депро. — Понимаю, почему это происходит, но убийство командующих флотом — законно назначенных командующих флотом...
— Есть вопрос о законности назначения, — мрачно ответила Косутич. — Но я должна согласиться с общим мнением.
— К сожалению, это неотъемлемая часть того, как империя развивалась в течение долгого времени, — сказала Элеонора, пожимая плечами. — Тот факт, что адмирал Хельмут, вероятно, не задумается дважды о том, чтобы зайти так далеко — конечно, не при данных обстоятельствах — и что другие подразделения военного флота поддерживают в этом перевороте Эйдулу, является симптомом, а не болезнью. Болезнь называется фракционностью, и уровень внутренних раздоров достигает точки прямой гражданской войны. Эта болезнь — то, от чего пыталась избавиться твоя мать, Роджер. Как оказалось, безуспешно.
