— Только если хочешь воспользоваться телефоном, — сказал ей Люджевит.
— Тогда воспользуйся гребаным телефоном!
— Луддит.
* * *
— Что бы ни говорили обо всех этих человеческих приспособлениях, — заметил Кринди Фейн, задувая спичку, — в порохе есть определенный трепет.
Главный узел связи полицейского управления Империал-Сити только что встретился с двумя килограммами вышеупомянутого пороха. Порох победил.
— Люди научили нас и этому, — сказал Эркум, почесывая основание одного из рогов. — Верно?
— О, испортишь себе настроение, — ответил Кринди. — Время убираться отсюда.
— Прямо сюда, — сказал Тебич. — Попасть внутрь было легко. Это было сделано благодаря предоставленному ИБР допуску для "техников". — Выбираясь наружу, мы должны воспользоваться канализацией.
Империал-Сити был самым защищенным местом в галактике. Все это знали. Однако большинство из них не знали о том, что он был защищен в первую очередь от космической атаки. Оборонительные позиции окружали город, и некоторые из них были расположены в самом его сердце, если уж на то пошло. Но они были разработаны для поражения приближающегося на орбитальных уровнях вражеского оружия.
Гораздо меньше средств защиты было нацелено на более близкие к земле цели.
Корабли-стингеры использовали эту брешь в обороне столицы изо всех сил. Аэрокары были приземлены автоматически, как только отключилась городская полицейская сеть. Это означало, что машины, которые обычно стояли бы у них на пути, были припаркованы на земле, а водители проклинали системы, которые просто не работали. Это не означало, что воздух был свободным, просто он был менее загроможден движущимся мусором.
Хонал развернул "стингшип" вокруг одного из бесчисленных городских небоскребов и запустил "умный круг". Снаряд полетел вверх, затем назад и попал в офис принца Джексона, когда Хонал нырнул под гравитационную трубу и совершил еще один вираж по 47-й улице.
Полицейская машина на пересечении 47-й улицы и Троэлсен-авеню выпустила в его сторону поток шариков, но они отскакивали от хромстеновой брони "стингшипа", как капли дождя. Хонал даже не ответил. Полиция, знала она об этом или нет, фактически была нейтральной в этой битве, и он приберег свои боеприпасы для более важных дел.
Например, оборонительных позиций на краю имперского парка.
Его сенсоры вышли на максимум, когда одна из этих огневых точек нацелилась на него, и он выпустил две ракеты HARM по радару. Они с визгом сорвались со стоек крыльев "теневого волка", и он снова накренился — сильно — чтобы поставить еще один небоскреб между собой и защитой. Ракеты HARM летели прямо и точно, наводясь по излучению радара на отсеки оборонительных ракет, а катящиеся огненные шары разнесли отсеки в щепки.
Но одна из капсул уже выстрелила, и зенитная ракета нацелилась на его "стингшип" и повернула на 41-ю улицу, воя ему вслед.
Rогда включились системы самонаведения преследующей ракеты, на визоре Хонала вспыхнуло предупреждение об угрозе,. Он взглянул на значки нашлемного дисплея, затем снизил корабль едва ли до ста метров и включил форсаж на полную тягу. Турбины "теневого волка" взвыли, когда "стингшип" понесся по широкому проспекту в самом сердце столицы империи Человека, но ракета была легче, быстрее и гораздо современнее. Она быстро сориентировалась, нацелившись на добычу, и Хонал осторожно выжидал. Ему нужно было, чтобы это было близко позади него, достаточно близко, чтобы это не могло...
Он рванулся вверх, совершая на форсаже подъем петлей на столбе грома. Брюхо его "стингшипа" едва не задело стену очередного небоскреба, и умная ракета последовала за своей целью. Она срезала угол, чтобы уничтожить "стингшип", пересекая траекторию полета "ееневого волка"... и исчезла во внезапном всполохе пламени, когда врезалась прямо в гравитационную трубу, внутри которой Хонал сделал петлю.
— Да! — Хонал развернул корабль и направился к авеню Монторси, следующей цели в его списке. — Я Хонал К'Тон Радас, наследник баронства!..
— Красная шестерка, — сухо сказал Розенберг по связи. — У тебя на хвосте еще один преследователь. Возможно, стоит обратить на это немного внимания.
— Капитан Валленштейн, — произнес дежурный техник связи отрывистым, спокойным, профессионально подготовленным голосом. — Мы получаем сообщения о военном нападении на Империал-Сити. Связь ИБР и полиция Империал-Сити отключены. Штаб обороны поддерживает с нами связь, и оборонительные сооружения вокруг дворца сообщают об атаке кораблей-стингеров.
— Свяжитесь с четырнадцатой эскадрой авианосцев, — сказал Густав Валленштейн, поворачиваясь, чтобы посмотреть на дисплей своего ретранслятора, когда там начала появляться та же информация. — Пусть они...
— Отменить этот приказ, — произнес четкий голос.
Голова Валленштейна резко повернулась, и его лицо исказилось от ярости, когда в оперативный зал Лунной базы вошел капитан Кьерульф.
— Что? — потребовал Валленштейн, поднимаясь на ноги. — Что ты только что сказал?!
— Я потребовал отменить этот приказ, — повторил Кьерульф. — Никто никуда не двигается.
— "Минотавр", "Глория", "Ланселот" и "Гольбейн" движутся, — сказал техник-сенсорщик, как бы противореча начальнику штаба. — Прогнозы курса показывают, что они движутся, чтобы перекрыть планетарные орбиты.
— Прекрасно, — ответил Кьерульф, не сводя глаз с Валленштейна. — То, что происходит на Старой Земле, нас не касается.
— Черт возьми, это не так! — крикнул Валленштейн и посмотрел на охранников. — Арестовать капитана Кьерульфа!
— По чьему приказу? — холодно осведомился Кьерульф. — Я старше вас по дате присвоения звания.
— По приказу адмирала Гринберга, — усмехнулся Валленштейн. — Мы положили на тебя глаз, Кьерульф. Сержант, приказываю вам арестовать этого предателя!
— Почему измена никогда не процветает? — легкомысленно спросил Кьерульф, поскольку морская пехота оставалась на своем посту. — Потому что, если она будет процветать, никто не посмеет назвать это изменой. Что ж, Валленштейн, последние несколько месяцев ты процветал, но не сегодня. Сержант?
— Сэр?
— Откормленный телец.
— Да, сэр. — Морской пехотинец вытащила свой пистолет. — Капитан Валленштейн, вы арестованы за измену империи. Все, что вы скажете, и т.д. Давай прибережем остальное до тех пор, пока мы не поместим вас в хорошую камеру для допросов, хорошо?
— Капитан, — сказал техник связи, когда оседающего Валленштейна вывели из комнаты, — на его защищенную линию поступил звонок от принца Джексона. Он спрашивает адмирала Гринберга.
— В самом деле? — Кьерульф тонко улыбнулся. — Этот конкретный звонок может оказаться немного трудновыполнимым, шеф. Полагаю, вместо этого лучше ответить мне.
Он сел в кресло, которое освободил Валленштейн, и одним нажатием включил канал связи.
— И вам доброе утро, принц Джексон, — весело сказал он, когда хмурое лицо принца появилось на дисплее его коммуникатора. — Что я могу сделать для министра имперского флота в это прекрасное утро?
— Черт возьми, Кьерульф, — прорычал Эйдула. Данные, отображаемые в нижнем углу дисплея, указывали на то, что сигнал поступал с аэрокара. — Соедините меня с Гринбергом. И пусть четырнадцатая эскадра авианосцев переместится поближе к Старой Земле. Принц Роджер вернулся, и он пытается совершить еще один переворот. Собственным силам императрицы нужна поддержка флота.
— Простите, принц Джексон, — сказал Кьерульф. — Боюсь, что, как гражданский член правительства, вы не входите в мою цепочку командования. А адмирал Гринберг в данный момент недоступен.
— Почему он недоступен? — спросил Эйдула, внезапно насторожившись.
— Думаю, он только что получил смертельную дозу отравления шариками, — спокойно сказал Кьерульф. — И прежде чем вы отправите генерала Джанетто, который, в отличие от вас, господин министр военного флота, теоретически является моим непосредственным начальником, вы можете смело сказать ему, что он готов к следующей дозе.
— Я оторву тебе голову за это, Кьерульф!
— Тебе будет трудно это сделать, — сказал ему Кьерульф. — И если мы проиграем, тебе придется стоять в очереди. Хорошего дня, ваше высочество.
Он нажал на клавишу и отключил Эйдулу.
— Так, слушайте, солдаты, — сказал он, поворачивая свое командирское кресло лицом к персоналу оперативной комнаты и откидывая его назад. — Кто-нибудь действительно верит, что инициатором переворота был принц Роджер? — Он оглядел выражения лиц собравшихся и кивнул. — Хорошо. Потому что факт в том, что переворот возглавил Эйдула, и с тех пор он держит императрицу в заложниках, верно?
— Да, сэр, — сказала одна из техников — старший инженер со знаками более чем двадцатилетней службы на манжетах. — Я рада, что кто-то наконец-то готов сказать это вслух.
— Что ж, вы все можете принять свое решение прямо сейчас, — сказал Кьерульф. — До самого недавнего времени Эйдула думал, что Роджер мертв. Это не так. Он вернулся, и у него кровь в глазах. Забудьте все, что вы видели в новостных программах о хорошо одевающемся принце. Суть в том, что он Макклинток — и более того, настоящий Макклинток. Морские пехотинцы с нами. С нами капитаны "Глории", "Минотавра", "Ланселота" и "Гольбейна", а адмирал Хельмут уже в пути. Вероятно, он опоздает на день и ему не хватит времени, потому что нам пришлось начать игру пораньше. Любой, кто не желает оставаться на своем посту — а это, вероятно, будет означать, что на наши головы полетят ракеты, — немедленно отправляйтесь в Луна-Сити. Любой, кто хочет остаться, более чем желанный гость.
Он огляделся, приподняв одну бровь.
— Я остаюсь, — сказала техник связи, поворачиваясь обратно к своему пульту. — Лучше умереть как космонавт, чем работать на этого ублюдка Эйдулу.
— Аминь, — сказал другой из младших офицеров.
— Очень хорошо, — сказал Кьерульф, когда остальные кивнули и пробормотали свое согласие. — Отправьте сообщение всем контингентам морской пехоты флота. Кодовое слово: Откормленный телец.
* * *
— Я люблю имперский фестиваль, — сказал Симинов, когда горилла вкатила в комнату плавающее кресло Депро. — Букмекеры заняты, шлюхи заняты, а продажи наркотиков выросли на пятнадцать процентов.
Депро сердито посмотрела на него поверх кляпа, затем повернулась, чтобы посмотреть на Пиди.
— Итак, как вы видите, мисс Карузе, — продолжил Симинов, — мисс Стюарт невредима.
— Ну, мистер Чанг послал меня на переговоры, — сказала Пиди, снова скорчив гримасу в попытке улыбнуться и многозначительно потирая свои рожки кончиками пальцев. — Видите ли, у него просто нет миллиона кредитов, которые сейчас валяются без дела. Он готов предложить сто тысяч немедленно, как то, что он называет "выигрыш", а остальное выплатить через несколько дней, если все пойдет хорошо. Максимум через две недели.
— Что ж, мне жаль, что вы проделали весь этот путь напрасно, — сказал Симинов. — Сделка не подлежит обсуждению. Особенно с тех пор, как пропал мой эмиссар, — резко добавил он. — Возможно, вам следует пропасть без вести, мисс Карузе, — предложил он. — Это было бы только... Что это было?
Отдаленный взрыв потряс здание, и Симинов и его горилла посмотрели друг на друга с озадаченными выражениями лиц.
— Черт, — мягко сказала Пиди, взглянув на свои часы. — Уже?
Главарь банды и его телохранители все еще пытались осмыслить то, что они только что услышали, когда она ударила по креслу Депро, отбросив его через всю комнату, и упала вперед. Все четыре ее руки ударились об пол перед ступнями, и затем она ударила обеими ногами.
Горилла и его брат отлетели назад к стене. Они врезались в нее — сильно, — и Пиди оттолкнулась нижними руками и отбросила себя назад. Она пролетела по воздуху, упав перед двумя охранниками, как раз в тот момент, когда они начали доставать из карманов своих курток шариковые пистолеты. Ее верхние локти откинулись назад, чтобы соприкоснуться с их лицами, а нижние руки потянулись вниз и назад. Эти более сильные руки крепко сжали их, подняли за бедра и сбили с ног. Они приземлились затылками с силой, сотрясающей кости.
Она кувыркнулась вперед, благодаря богов Огненных гор за высокий потолок, и перелетела через стол. Всеми четырьмя руками она удержала равновесие на его поверхности, когда ее ноги врезались в Симинова, отбросив его назад, чтобы он врезался в стену, прежде чем смог поднять шариковый пистолет, который вытащил из ящика. Он ударился с ошеломляющей силой, и пистолет отлетел в угол кабинета.
Пиди снова сделала сальто, на этот раз назад, и снова оказалась между охранниками. Она схватила гориллу за волосы, откинула его голову назад так, что его горло оказалось открытым и незащищенным, и провела по нему тыльной стороной своих рогов, повернув голову. Изогнутый заостренный край вскрыл шею, выпустив фонтан крови быстрее, чем смог бы нож, и она отбросила истекающее кровью тело в сторону и пнула другого охранника в живот. Она топнула одной ногой, чтобы сломать ему шею, затем спокойно протянула руку и заперла дверь.
— Роджер подумал, что ты можешь недооценивать женщину, — мягко сказала она, направляясь обратно через комнату.
Симинов уставился на нее, ошеломленный внезапным столкновением со стеной своего офиса и еще больше совершенно неожиданной бойней вокруг него. Он все еще пялился, когда она подняла его одной нижней рукой и швырнула через всю комнату. Он с силой врезался в еще одну стену и кучей сполз по ней на пол, постанывая и сжимая руку, которая внезапно приобрела неестественный изгиб чуть ниже локтя.
— Он особенно подумал, что ты мог бы недооценивать беременную, даже если она была мардуканкой, — добродушно продолжила Пиди. — И, признаю, если бы ты имел дело с одним из этих побитых кратовских слабаков, у тебя, возможно, был бы другой разговор.
Она подняла Депро, тяжелый плавающий стул и все такое, и использовала заостренную сторону своих рогов, чтобы разрезать ленту, удерживающую человеческую женщину на стуле.
— Но ты имеешь дело не с одним из них, — продолжила она, подходя к тому месту, где Симинов пытался подняться на ноги. Его глаза расширились при виде окровавленной мардуканки, нависшей над ним. — Я Пиди Дорсон Акос Лефан Карузе, дочь короля долины Мадх-Хем, прозванная Светом Долин, — тихо закончила она, наклоняясь так, что ее лицо было всего в двух сантиметрах от его лица, — и это, мой друг, действительно циван другого цвета.
* * *
— Ты кажешься хорошим парнем, — сказал Растар, поднимая любознательного сержанта за бронежилет одной истинной рукой, в то время как наушник, спрятанный под его кавалерийским шлемом, передал ему сообщение Хонала. Он взмахнул правой фальшивой рукой в жесте извинения и свободной истинной рукой сорвал с пояса полицейского шариковый пистолет. — Мне очень жаль, что я это делаю.
Он повернулся вместе с сержантом перед собой и направил пистолет на другого полицейского из отряда, который наблюдал за мардуканцами.
— Пожалуйста, не надо, — продолжил он на превосходном имперском, когда руки рефлекторно дернулись к кобурам. — Я действительно неплохо справляюсь с одним из них. Просто бросьте их на землю.
