С другой стороны, это означало размещение циванов на борту звездолета. Это было достаточно плохо даже на тех лодках-ракушках, на которых они пересекали Западный океан, но звездолеты были в некотором смысле еще хуже.
Во-первых, там был этот постоянный фоновый гул. Ему сказали, что это от термоядерных установок — чем бы они ни были — которые подавали энергию на корабль, и что они заряжали "конденсаторы" для "туннельного привода" (более странные слова) в течение последних двух дней. И гравитация отличалась от гравитации Мардука. Во всяком случае, она была меньше, что позволило создать несколько новых интересных вариаций боевой подготовки. И, как у большинства мардуканцев, у Хонала развилась настоящая страсть к игре в "баскетбол". Люди, с другой стороны, настояли на том, чтобы мардуканцы использовали корзины, которые были установлены на высоте, в два с половиной раза превышающей общепринятую, в тот момент, когда они увидели, как мардуканские игроки без усилий совершают двухметровые прыжки в условиях пониженной гравитации. Но если мардуканцам нравилась меньшая гравитация, то циванам это не нравилось — совсем, совсем. И они вымещали свою неприязнь на их конюхах и наездниках.
Хонал обвел взглядом большой трюм, где другие наездники расставляли циванов в их стойлах. Эти стойла были изготовлены на заказ "заводом-изготовителем первого класса", который был отправлен из космопорта на Войтан. Они были достаточно большими, чтобы циван мог в них расхаживать или ложиться спать, и сделаны из чего-то прочного, называемого "композитными волокнами". И на полу — палубе — трюма имелись точки крепления, к которым были тщательно прикреплены их конструкции.
Стойла также были покрыты крышей, и большая часть продуктов, которые циваны собирались есть во время путешествия, была набита в обширное пространство над ними. На место были доставлены и сложены ярусами огромные контейнеры с ячменным рисом и фасолью. В нескольких местах подавалась вода из крана, и были приняты меры по утилизации отходов циванов. Ему говорили, что человеческим кораблям иногда приходится перевозить живой груз, и, судя по всему, они придумали, как это сделать, с обычной адской человеческой изобретательностью.
Во внутренней части трюма была огорожена открытая площадка, чтобы обеспечить пространство, в котором они могли работать с циванами. Она была достаточно велика, чтобы тренироваться одновременно нескольким зверям, и это было лучше, чем им удавалось на морских кораблях, где единственным вариантом упражнений было позволить им плавать рядом с кораблями в течение коротких периодов времени. Тем не менее, поскольку была доступна только одна рабочая зона, грумы и наездники собирались работать круглосуточно, чтобы поддерживать зверей в приличной форме.
Часы. Это была еще одна вещь, к которой требовалось привыкнуть. Земные сутки, которые поддерживал корабль, составляли всего две трети от дня Мардука. Итак, примерно в то время, когда казалось, что наступил полдень, корабельные огни переключились в режим "ночное время". Он уже заметил, как это повлияло на его собственный сон, и беспокоился о том, как отреагируют циваны.
Что ж, у них бы это получилось, или они бы этого не сделали. Ему нравились циваны, но он пришел к выводу, что за пределами вечной облачности Мардука его ждут еще более замечательные варианты передвижения. Он возжелал человеческие шаттлы с того момента, как увидел их в полете, и ему рассказывали о "легких летунах" и "кораблях-стингерах", доступных на Старой Земле, и он видел их изображения. Ему было интересно, сколько они стоят... и сколько он собирается зарабатывать как старший помощник принца. Он надеялся, что много, потому что, предполагая, что они выживут, чтобы он мог получить свою зарплату, он намеревался и был полон решимости купить себе легкий флайер.
— Как дела? — спросил голос, и он поднял глаза, когда у него за плечом появился Растар.
— Неплохо, — ответил Хонал, предупреждающе поднимая руку в сторону цивана, когда почувствовал, как губы обнажают клыки, а гребень опускается. — На самом деле, примерно так хорошо, как можно было ожидать.
— Хорошо. — Растар кивнул — человеческим жестом, который он перенял. — Хорошо. Они думают, что закончат погрузку через несколько часов. Тогда мы узнаем, действительно ли двигатели работают.
— Разве это не будет весело? — сухо сказал Хонал.
— Фаза включения привода... — Аманда Бич глубоко вздохнула и нажала кнопку — ...сейчас.
Сначала изображение планеты внизу на обзорных экранах мостика казалось неизменным. Это был все тот же медленно кружащий бело-голубой шар, каким он был всегда. Но затем корабль начал ускоряться, и шар начал уменьшаться.
— Все системы в норме, — сказал один из ее немногих выживших технических специалистов. — Ячейки примерно на двадцать процентов ниже максимального, но с учетом состояния нашего антигравитационного поля это соответствует норме. Процедуры номер один, четыре и девять все еще не завершены. Скорость заряда туннельных конденсаторов по-прежнему номинальна. Девять часов до полной мощности туннельного привода.
— И одиннадцать часов до предела Цукаямы, — сказала Бич со вздохом. — Похоже, корабль держится. Мы узнаем, когда попытаемся сформировать сингулярность.
— Одиннадцать часов? — спросил Роджер. Он стоял наготове в рубке управления. Не потому, что он чувствовал, что может что-то сделать, а потому, что думал, будто в это время его место здесь.
— Да, — сказала Бич. — Если все будет держаться вместе.
— Так и будет, — ответил Роджер. — Я вернусь тогда.
— Хорошо, — почти рассеянно махнула рукой Бич, сосредоточившись на своей панели управления. — Увидимся.
* * *
— У меня только что возникло подозрение, которое мне не очень нравится, — сказал Роджер Джулиану. Он вызвал сержанта в свой кабинет, кабинет бывшего капитана, как только оказалось, что фазовый привод все-таки работает.
— Какого рода подозрения? — Джулиан наморщил лоб.
— Откуда, черт возьми, мы знаем, что Бич направляется в пространство альфан, а не в пространство святош? Да, похоже, она сожгла за собой мосты. Но если она появится в системе святош с кораблем — и со мной — они будут в некоторой степени снисходительны к любым незначительным промахам с ее стороны. Особенно учитывая условия, сложившиеся на Старой Земле.
— Эк. — Джулиан покачал головой. — Вы выбрали прекрасное время, чтобы подумать об этом, о мой господин и повелитель!
— Я серьезно, Джу, — сказал Роджер. — У нас остался кто-то знающий что-нибудь об астрогации?
— Может быть, док Добреску, — предположил Джулиан. — Но если мы поставим кого-нибудь на мостик наблюдать за Бич, она чертовски хорошо поймет, что мы подозреваем. И я утверждаю, что вывести ее из себя было бы худшим из возможных поступков, что мы могли бы сделать прямо сейчас. Без нее мы действительно в затруднительном положении, а чертовы кроки приближаются.
— Согласен, и это то, что я уже обдумал. Но помимо этого, в моем сознании пустота. Предложения?
Джулиан на мгновение задумался об этом, затем пожал плечами.
— Джин, — сказал он. — Тему Джин, — уточнил он. Сержант-артиллерист Джин, который вместе с ними пересек всю планету, погиб при нападении на корабль.
— Почему Джин? — спросил Роджер, затем кивнул. — Ой. Он подключился к сети всего корабля, не так ли?
— Он там, — сказал Джулиан, в свою очередь кивая в знак согласия. — Вам не обязательно быть на мостике, чтобы сказать, каковы команды, куда направлен корабль. Если Добреску сможет вычислить положение звезд и где мы должны быть, тогда мы узнаем. И нет ничего мудрее.
— Так теперь ты хочешь, чтобы я стал звездным пилотом?
Старший уоррент-офицер Майк Добреску сердито посмотрел на принца. Добреску нравилось быть пилотом шаттла. Это была чертовски лучшая работа, чем быть медиком рейдеров, которым он был до поступления в летную школу. И он также был чертовски хорош в своей работе. Как старшего уоррент-офицера с тысячами часов безотказной работы, несмотря на то, что он выжил в нескольких случаях, когда действительно были неизбежны несчастливые инциденты, его приняли пилотом шаттла в небольшой флот, обслуживавший императорский дворец.
Не слишком скоро после этого его погрузили на борт штурмового корабля "Чарлз Деглоппер" и отправили поддерживать одного принца-неудачника. Ладно, он мог бы привыкнуть к возвращению на штурмовой корабль. По крайней мере, на этот раз он был среди офицеров, а не ютился вчетвером в чулане, как остальные морские пехотинцы. И когда они доберутся до планеты, на которую направлялись, он снова будет летать на шаттлах, что ему нравилось.
Однако, о чудо, он пролетел ровно еще один раз. Один чертовски трудный полет, с внутренними водородными баками и длинным, черт возьми, баллистическим курсом, а затем приземлился — черт возьми, почти без топлива — в тупиковой посадке на этой несравненной планете удовольствий, Мардуке.
Но подождите, все стало еще хуже! Поскольку функционирующих шаттлов не осталось, а он был единственным обученным медиком, он снова застрял в бизнесе рейдеров-медиков, делая кирпичи из соломы. В течение следующих восьми месяцев его призывали быть врачом, ветеринаром, научным сотрудником, ксенобиологом, травником, фармакологом и кем угодно еще, что имело привкус взаимодействия двух клеток мозга. И после всего этого он узнал, что дома его разыскивают.
Это действительно отстой. Но, по крайней мере, у него снова под рукой были шаттлы, и будь он проклят, если его засунут в другую ячейку, для которой у него не было ни подготовки, ни еще меньших способностей.
— Я не могу управлять звездолетом, — сказал он тихо, но очень, очень определенно. — Вам не обязательно составлять для этого уравнения — для этого и существуют эти чертовы компьютеры, — но вы должны их понимать. А я в них не разбираюсь. Здесь мы говорим об исчислении высокого уровня. Сделайте это неправильно, и мы окажемся в центре звезды.
— Я не хочу, чтобы ты пилотировал корабль, — осторожно сказал Роджер. — Я хочу, чтобы ты выяснил, ведет ли Бич его в пространство альфан. Только это.
— Корабль определяет свое положение по отношению к ряду известных звезд каждый раз, когда он возвращается в нормальное пространство между туннельными прыжками, — сказал Джин. — Я могу найти показания, но это оценка расстояния до звезд, основанная на чем-то, называемом звездной величиной — я не знаком с большинством терминов — и это дает их углы и расстояние. Исходя из этого, астрогатор определяет, куда двигаться дальше. Они настраивают туннельный привод на определенное направление, заряжают его и двигаются. Но без какого-либо лучшего понимания того, как они в первую очередь устанавливают свою стартовую позицию, я не могу начать выяснять, где мы находимся или в каком направлении движемся. Если уж на то пошло, я лишь смутно знаю, в каком направлении отсюда находятся Старая Земля и Альянс альфан — или космос святош.
— Поверни направо на первой звезде и прямо до утра, — пробормотал Добреску, затем покачал головой. — У меня был курс по этому — один часовой курс — в летной школе, вот уже много веков назад. Я забыл об этом так же быстро, как оно было брошено в меня. Для пилотирования шаттла вам это просто не нужно. Мы немного поработали над этим во время полета к Мардуку, но астрогатор "Деглоппера" дал мне цифры до того, как мы запустили шаттлы. Не думаю, что смогу в этом разобраться. Мне жаль.
— Ты выглядишь огорченным, — сказал Роджер, качая головой, и одарил еще одной из своих кривых ухмылок. — Ладно, иди поспрашивай вокруг. Я знаю, что Джулиан и Косутич ничего об этом не знают. Спросите остальных морских пехотинцев, есть ли у кого-нибудь из них хотя бы зацепка. Проверьте их всех, потому что нам действительно очень нужна перекрестная проверка навигации Бич. Я хочу доверять ей, но насколько — вот в чем вопрос.
— Ну, по крайней мере, пока мы не доберемся до альфан, — сказал Джулиан.
— О? — Роджер приподнял бровь, глядя на сержанта. — И кто, скажите на милость, будет пилотировать корабль с Альтара Четыре на Старую Землю?
— Идите сюда! — позвал Роджер, отрываясь от голограммы корабельных запасов с явным чувством облегчения.
Он ненавидел бумажную волокиту, хотя и понимал, что должен к ней привыкнуть. Его "команда" теперь была размером с небольшой полк — или, по крайней мере, с батальон, — включая корабельный персонал и невооруженных лиц, и административная нагрузка была довольно значительной. Кое с чем из этого, к счастью, могли справиться компьютеры. Теперь, когда все автоматизированные системы были запущены, это стало намного проще. Но он все равно должен был держать руку на пульсе и следить за тем, чтобы его подчиненные делали то, что он от них хотел, а не только то, что хотели делать они.
Он не осознавал, как много из этого капитан Панер выполнял перед своей смертью, и в конечном итоге, знал, что переложит большую часть этого на кого-то другого. Но прежде чем он смог бы назначать и делегировать что-либо из этого, он должен был выяснить, что было важно прямо сейчас, в дополнение к тому, чтобы ломать голову над каждой деталью императорского дворца, которую он мог вспомнить. Он точно знал, насколько все это важно, но это не заставило его наслаждаться этим еще больше, и он с готовностью откинулся на спинку стула, когда открылся люк каюты.
Джулиан и Джин прошли через люк, за ними последовал Марк Сент-Джон, выживший из близнецов Сент-Джон. Роджер с болью отметил, что Марк все еще брил левую сторону головы. К настоящему времени это была давно укоренившаяся привычка, но она выросла из раннего приказа первого сержанта, который не мог отличить их друг от друга.
Близнецы были двумя наиболее заметными персонажами путешествия по планете. На каждом шагу у них поддерживался постоянный негромкий спор двух братьев (или сестер) на низком уровне — независимо от того, кто больше нравился маме или кто что кому сделал в какой-то давно минувший день, они всегда находили, о чем поспорить. Они также прикрывали спины друг друга и следили за тем, чтобы пройти через каждую стычку живыми. Так было вплоть до нападения на корабль.
У них двоих было больше опыта ведения боя в невесомости, чем у кого-либо другого в роте, и им было поручено уничтожить огневые точки корабля.
Марк Сент-Джон вернулся, раненый, но живой. Его брат Джон — нет.
Джон был сержантом, трудолюбивым, умным, способным сержантом. Марк всегда был более чем готов позволить своему брату самому думать и выполнять тяжелую умственную работу. Он был хорошим бойцом, и этого, по его мнению, было достаточно. Роджер прикрывал бы любого из выживших морских пехотинцев в любой перестрелке, будь то с мечами или ассегаями, если уж на то пошло. Но он не был уверен, что стал бы на спор доверять мозгам Марка. Вот почему он был удивлен, увидев его с двумя другими.
— Должен ли я так понимать, что вы нашли астрогатора? — Роджер приподнял бровь и указал на стулья.
— Сэр, я не астрогатор, но я знаю звезды, — сказал Сент-Джон, оставаясь в положении парадного покоя, когда Джин и Джулиан сели.
