— Скажи мне, — сказал Роджер, откидываясь еще дальше назад.
— Я и Джон, — сказал Сент-Джон, сглотнув. — Мы выросли на платформе для добычи ископаемых в космосе. Мы стали летать примерно в то же время, когда начали ходить. Звезды — это все, на что тебе нужно ориентироваться, когда ты в запредельном. А позже у нас в школе была астрогация. У шахтеров не всегда есть ссылки на маяки, по которым можно ориентироваться. Я могу пилотировать и управлять по звездному местоположению. Дайте мне основные астрофайлы, и я смогу, по крайней мере, выяснить, где мы находимся. И каким путем мы пошли, чтобы добраться туда. Я знаю основы навигации по туннелям и умею определять углы.
— Мы входим в первый прыжок... — Роджер сверился со своим компьютерным имплантом и нахмурился, — примерно через тридцать минут. Джин показал тебе, что у него есть?
— Да, ваше высочество. Но у меня было время только взглянуть на них. Я не говорю, что могу сказать вам все с ходу. Но к тому времени, когда мы будем готовы к следующему прыжку, я буду знать, движемся ли мы в правильном направлении.
— А если это не так? — спросил Роджер.
— Что ж, думаю, тогда кому-то из нас следует поговорить с лейтенантом Бич, сэр, — сказал Джулиан. — Надеюсь, в этом разговоре не будет необходимости.
— Готовлюсь задействовать туннельный привод, — сказала Бич. Обычно это объявление исходило бы от астрогатора. Поскольку у нее его не было, она управляла кораблем с астронавигационной станции, чтобы справиться с этим самостоятельно.
— Включение — сейчас, — сказала она и нажала кнопку.
Фоновый гул двигателей усилился в тональности, поднимаясь все выше и выше по мере того, как по кораблю разносился гул. Роджер знал, что это, должно быть, игра его воображения, учитывая метры переборок и люков между ним и грузовым отсеком, но он был почти уверен, что слышал отдаленный трубный звук.
— Так или иначе, я готов поспорить, что Пэтти не очень нравится этот эпизод, — мягко сказал он, и Бич одарила его улыбкой, которая выглядела слегка натянутой.
Звук двигателя усилился и перешел в период продолжительной пронзительной вибрации. Потом она прошла.
— Мы находимся в туннельном пространстве, — сказала Бич. Внешние обзорные экраны погасли.
— Однако это прозвучало неправильно, — заметил Роджер.
— Да, это так, — вздохнула Бич. — Нам просто нужно будет выяснить, не выйдем ли мы не в том месте. Даже если это случится и если не будет нанесено серьезного ущерба, мы сможем компенсировать это при следующем прыжке.
— Сколько прыжков? — беспечно спросил Роджер.
— Восемь до границы альфанского пространства, — ответила Бич. — Два из них прямо на краю территории Каваза.
Она не выглядела особенно счастливой по этому поводу, что ничуть не удивило Роджера. Каждый из прыжков, который длился шесть часов и уносил корабль на восемнадцать световых лет по его предполагаемому курсу, требовал стандартных полутора суток составления графиков и калибровки — не говоря уже о зарядке сверхпроводящих конденсаторов. В случае с "Эмерэлд доун" простая зарядка конденсаторов занимала целых сорок восемь часов, хотя корабли с лучшей выработкой энергии, такие как огромные авианосцы имперского флота, могли заряжаться всего за тридцать шесть часов. Но всем им приходилось проводить повторную калибровку и составлять графики между прыжками, и Бич была единственным квалифицированным офицером мостика, который должен был следить за тем, чтобы все было сделано должным образом.
— Всего четырнадцать? — уточнил Роджер с кислым смешком. — Что ж, давайте надеяться, что привод продержится — особенно там, где близко к святошам. И что мы находимся в глубоком космосе.
Корабли, особенно торговые суда, совершающие свои одинокие странствия, имели тенденцию перемещаться непосредственно из системы в систему, насколько это было возможно. Они не могли попасть через гиперпространство ни в одну звездную систему внутри ее предела Цукаямы, но до тех пор, пока они возвращались в нормальное пространство не более чем в нескольких световых днях от места назначения, кто-нибудь мог выйти и отбуксировать их к этому месту не более чем за неделю или около того, если вдруг отказывал их туннельный привод.
Военные корабли, которые чаще всего путешествовали эскадрами и флотами, имели тенденцию перемещаться из точки глубокого космоса в точку глубокого космоса. В случае с "Эмерэлд доун" решение о том, как именно планировать свой курс, было неприятным балансированием. Слишком далеко, и выход из строя туннельного привода — реальная возможность, учитывая неуклюжий характер их ремонта — оставил бы их, вероятно, навсегда, в глубинах космоса. Но слишком близко к звездной системе святош, и существовала вероятность того, что крейсер святош выйдет посмотреть на неожиданный, незапланированный и — прежде всего — несанкционированный след туннельного двигателя, который внезапно появился на его звездном пороге.
— Я за глубокий космос, — сказала Бич с гримасой. — И, да, давайте надеяться, что это сработает.
Депро ступила на мостик и сделала Роджеру укоризненный жест одним пальцем. Он заметил, что в ее улыбке определенно были злые нотки.
— Мои советники говорят мне, что пришло время надеть свое игровое лицо, — сказал он Бич. — Так что какое-то время вы будете иметь удовольствие не находиться в моем обществе.
— Мы постараемся справиться, — сказала Бич со своей собственной усмешкой.
* * *
Роджер напряг челюстные мышцы и уставился в зеркало. Лицо, смотревшее на него оттуда, было совершенно незнакомым.
Средства святош для модификации тел представляли собой наполненные жидкостью капсулы, которые загружали в пациента для последующей лепки тела. Загрузка и лепка происходили в автодоках, а их на борту "Эмерэлд доун" было четыре, два из которых все еще занимали морские пехотинцы, пострадавшие при захвате корабля. Роджер скользнул в один из двух других и был подключен к дыхательному аппарату. Затем, насколько он помнил, он просто заснул... до тех пор, пока его не разбудила несчастная Депро.
Выражение ее лица было вызвано не чем-то случившимся с кораблем — они совершили первые два туннельных прыжка, пока его не было, и все по-прежнему функционировало. Это было из-за его внешности.
Лицо, смотревшее на него из зеркала, было шире, чем его "настоящее" лицо, с высокими, широкими скулами и гораздо более выраженными складками эпикантуса вокруг глаз, которые изменили цвет на темно-карий. А еще у него были длинные черные волосы, и его руки казались короче. На самом деле они стали пропорционально шире, и сам он был заметно тяжелее телом, чем раньше. Это казалось неправильным, как в плохо сидящем костюме.
— Здравствуйте, мистер Чанг, — сказал он чьим-то другим голосом. — Я вижу, нам также понадобится новый портной.
Огастес Чанг был гражданином Объединенных внешних миров. ОВМ были даже старше, чем империя Человека, будучи кратким соперником за звездное господство с прежним Солнечным союзом. Они все еще сохраняли "собственность" на Марс, некоторые из наиболее пригодных для жизни спутников Солнечной системы и несколько внешних миров в окрестностях Солнца — достаточно, чтобы сохранить свою независимость от империи и официально считаться шестым межзвездным государством. Однако их территория была полностью окружена имперскими звездными системами.
ОВМ выжили главным образом благодаря своей ценности как области, где могли заключаться сделки, которые не были строго законными среди имперских миров. А граждане ОВМ не подпадали под действие обычного имперского закона. Кроме того, имперским властям было бы трудно найти много данных об Огастесе Чанге, потому что личные данные ОВМ не были легко доступны имперским следователям. На самом деле, потребовалось бы официальное признание вины в имперском суде, чтобы вытянуть какую-либо информацию о нем из ОВМ. И если бы все зашло так далеко, это не имело бы значения.
Огастес Чанг был бизнесменом. Во всяком случае, так говорилось в его документах — основатель, президент и генеральный директор ООО "Чанг Интерстеллар Игзотик Импортс Броукеридж". Он был казначеем на различных небольших торговых судах, прежде чем заняться "брокерским бизнесом по импорту/экспорту". Его единственным постоянным рабочим адресом был почтовый ящик на Марсе, и Роджеру стало интересно, что в нем. Вероятно, напичкан рекламой растительных лекарственных средств.
Другими словами, Чанг был личностью тайного агента, которая была "припасена" святошами. На самом деле на корабле было доступно более сотни таких удостоверений личности, подготовка и настройка которых, должно быть, потребовала значительной работы. Учитывая связанную с этим логистику, у Чанга, вероятно, было достаточно "реальности", чтобы выдержать легкую проверку. Это было очень хорошее прикрытие... и именно его имперское бюро расследований признало бы таковым в тот момент, когда что-либо привлекло бы его внимание, и оно запустило бы настоящую проверку.
— Портной? Это все, что ты можешь сказать? — потребовала Депро, глядя в зеркало рядом с ним.
— Ну, это... и что я с нетерпением жду возможности увидеть, что док придумает для тебя, — сказал он. Он улыбнулся ей в зеркале, и через мгновение она улыбнулась в ответ и пожала плечами.
— Все, что он мне сказал, это то, что я собираюсь стать блондинкой.
— Что ж, из нас получится симпатичная пара, — ответил Роджер, поворачиваясь и осторожно перебирая ногами. Тело Чанга было таким же мускулистым, как и его обычное, и, если уж на то пошло, чуть более мощным. Больший вес, в основном мускулы. Широкая грудная клетка, мощные грудные мышцы, массивные плечи, плоский брюшной пресс. Он выглядел как борец сумо с недостаточным весом. — При условии, что я смогу найти хорошего изготовителя палаток, — добавил он.
— Это выглядит... хорошо. — Депро снова пожала плечами. — Не ты, но... хорошо. Я могу к этому привыкнуть. Он не такой красивый, как ты, но и не совсем уродливый.
— Дорогая, при всем моем уважении, ты не та девушка, о которой я беспокоюсь.
Роджер широко улыбнулся. В наши дни это казалось странным, но Чанг был улыбчивым.
— Что? — голос Депро звучал растерянно.
— Пэтти это не понравится.
Как и Догзард.
Мардуканская собака-ящерица защищала середину каюты Роджера, шипя и плюясь на незваного гостя, вторгшегося на территорию ее хозяина.
— Догзард, это я, — сказал Роджер, стараясь, чтобы его голос был как можно ближе к нормальному.
— Для нее вы не такой, — сказал Джулиан, внимательно наблюдая. Он видел, как в бою Догзард разорвала взрослого мардуканца в клочья, и ему совсем не понравилось, что Роджер опустился на одно колено рядом с собакой-ящерицей в ее нынешнем состоянии. — Вы даже пахнете по-другому, босс; у вашей кожи совершенно иная генетическая основа.
— Это я, — снова сказал Роджер, протягивая руку. — Шуу, дома флил, — добавил он на языке Кс'Интай. Это означало что-то вроде "маленькая собачка" или "щенок". Когда Роджер подобрал бездомную собаку-ящерицу в деревне Корда, она весила меньше четверти от своих нынешних ста шестидесяти килограммов и была самой мелкой в деревне.
Он продолжал тихо разговаривать с собакой-ящерицей, наполовину на мардуканском, наполовину на имперском, пока не положил руку ей на голову и не почесал за ушами. Догзард издала низкий, шипящий скулеж, затем вцепилась в его руку.
— У нее момент экзистенциальной неуверенности, — сказал Корд, опираясь на свое копье. — Ты ведешь себя так, как будто ты ее Бог, но ты говоришь и пахнешь не так, как ее Бог.
— Ну, ей придется привыкнуть к этому, — ответил Роджер. Пэтти была, если уж на то пошло, еще хуже. Но когда он забрался ей на спину, несмотря на ее шипение и плевки, и плашмя ударил ее по шее своим мечом, она поняла смысл.
— Ладно, Догзард. Этого достаточно, — строго добавил он, вставая и махая рукой в сторону двери. — Давай. Есть над чем поработать.
Зверюга неуверенно посмотрела на него, но последовала за ним из комнаты. Она привыкла к тому, что жизнь была странной. Ей не всегда это нравилось, но хорошей новостью было то, что рано или поздно, когда бы она ни следовала за своим Богом, ей в конце концов приходилось кого-нибудь убивать.
* * *
— Депро? — сказала Пиди Карузе.
— Да? — Высокая светловолосая сержант, шедшая по коридору, остановилась с удивленным выражением лица. — Как ты смогла догадаться?
— То, как ты ходишь, — сказала воительница-шин, пристраиваясь рядом с ней. — Это немного изменилось, но не сильно.
— Отлично, — сказала Депро. — Я думала, все мы, люди, кажемся тебе одинаковыми?
— Но не друзья, — ответила Пиди, неловко поерзав спиной, и задумчиво посмотрела на сержанта. — Ты выглядишь так, как будто на четвертом месяце беременности, но не с той стороны. И ты потеряла двух из своего выводка. Мне жаль.
— Это не волдыри от беременности, — натянуто сказала Депро. — Это сиськи.
— Они были у тебя раньше, но они были... меньше.
— Я знаю.
— И твои волосы изменили цвет. Они даже светлее, чем мои рога.
— Знаю.
— И они длиннее.
— Знаю!
— Это плохо? — спросила Пиди. — Это уродливо для людей?
— Нет, — немного рассеянно сказала Депро. Она была занята тем, что пристально смотрела на одного из проходящих гражданских добровольцев... который довольно долго этого не замечал, потому что не смотрел ей в глаза. Когда он все-таки заметил, у него хватило порядочности выглядеть либо пристыженным, либо обеспокоенным.
— Так в чем проблема? — спросила Пиди, когда штатский умчался немного быстрее, чем появился.
— О... черт. — Ноздри Депро раздулись, а затем она резко тряхнула головой.
— Ладно, — сказала она затем, указывая на свою грудь, — это как басик для атула. Мужчины, кажется, не могут наглядеться на них. Раньше у меня был... средний, даже малый размер. Наверное, тоже немного чересчур симпатично, честно говоря, но я могла бы с этим смириться. Однако эти, — она снова ткнула пальцем себе в грудь, — не средние и не маленькие, и проблемы, с которыми я столкнулась сейчас, выходят далеко за рамки "слишком хорошенькая". Просто заставить парня посмотреть мне в глаза чертовски сложно. И цвет волос!.. Есть анекдоты о девушках с такими волосами. О том, какие они глупые. Я выбрала их сама, да поможет мне Бог. У меня случился припадок, когда Добреску показал мне профиль тела, но он поклялся, что это лучшая личность из доступных. Ублюдок. Я выгляжу как... Боже, это слишком трудно объяснить.
Пиди обдумывала это, пока они шли по коридору, затем пожала плечами.
— Ну, на самом деле есть только одна вещь, которая имеет значение, — наконец сказала она.
— Что?
— Что думает об этом Роджер.
— О, Боже милостивый.
Глаза Роджера опустились — один раз, — а затем решительно остановились на ее лице.
— А ты что думаешь? — сердито спросила Депро.
Она выглядела так, словно могла бы позировать в качестве центральной фигуры сцены. Длинные ноги были данностью, которую слишком трудно было изменить. Маленькие бедра и талия, переходящие в... действительно широкую грудную клетку и плечи. Тонкая шея, великолепное лицо — во всяком случае, даже более красивое, чем она была раньше. Яркие, почти фиолетовые глаза. Волосы, которые, вероятно, были лучше, чем у него раньше. Красивые уши. И...
