Джулиан сделал паузу и пожал плечами.
— Безопасность империи? Адмирал, я поклялся служить империи, мы оба поклялись, но я служу мастеру Роджеру. Мы все так делаем. Вы должны были бы быть там, чтобы понять. Это не так... каким он был раньше. Никто из нас не остался прежним. Мы принадлежим принцу Роджеру. Навсегда. Они называют помощников "грабителями собак", потому что они отнимут у собаки ее кость, если это то, чего хочет адмирал. Мы... мы грабители свиней. Мы украдем помои, если это то, чего хочет Роджер. Или покорим империю Каваза. Или сделаем его королем пиратов. Может быть, Панер был не таким, может быть, он сражался за империю, даже до последнего. Но остальные из нас — это те немногие, кто выжили. Мы собаки Роджера. И если он хочет спасти империю, что ж, мы спасем империю. И если бы он сказал мне прийти сюда и убить вас, что ж, адмирал, вы были бы мертвы.
— Домашние войска, — с отвращением сказал адмирал.
— Да, сэр, это мы. И самая отвратительная их группа, которую вы, вероятно, когда-либо увидите. И это даже не считая мардуканцев. Не судите о них по Денату; он просто ходит за нами по пятам, чтобы посмотреть, во что мы ввязываемся. Растар, Фейн или Хонал взорвали бы ядерную бомбу на планете, не моргнув глазом, если бы Роджер им приказал.
— Интересно, что он может вызывать такую преданность, — размышлял Хельмут. — Это так не... соответствует его профилю, составленному до его исчезновения. На самом деле, это было одним из факторов моего неверия в то, что он имел какое-либо отношение к перевороту.
— Что ж, все меняется, — сказал Джулиан. — На Мардуке они быстро меняются. Адмирал, у меня есть презентация о том, через что мы прошли и каковы наши планы. Если вы хотите это увидеть.
— Я бы так и сделал, — признался Хельмут. — Я бы хотел посмотреть, что может превратить одетую лошадь в...
— Просто скажите в "Макклинтока".
* * *
— Так, так — Гарвард Мансул. — Этьен Торвелл, главный редактор "Империал Астрографик", покачал головой с выражением, которое не совсем успешно попыталось изобразить скорее хмурый взгляд, чем усмешку. — Опаздываешь, как обычно, — далеко сверх крайнего срока! И не смей говорить мне, что тебе нужны суточные за дополнительное время, ты, маленький проныра!
— Я тоже рад снова видеть тебя, Этьен, — сказал Мансул со своей собственной улыбкой. Он пересек офис, и Торвелл встал, чтобы пожать ему руку. Затем редактор пожал плечами "какого черта" и заключил мужчину поменьше обеими руками в медвежьи объятия.
— Думал, на этот раз мы тебя точно потеряли, Гарвард, — сказал он через мгновение, отступая назад и удерживая репортера на расстоянии вытянутой руки. — Ты должен был вернуться несколько месяцев назад!
— Знаю. — Мансул пожал плечами, и его улыбка была более чем немного кривой. — Похоже, наша информация о социальном устройстве была немного, гм, устаревшей. Краты испытали религиозное обращение с некоторыми действительно неприятными побочными эффектами. Они почти решили съесть меня.
— Съесть тебя? — Торвелл моргнул, затем скептически посмотрел на Мансула. — Гарвард, со стороны любого устоявшегося, строящего города, общества ритуальный каннибализм "великих белых охотников" — это для плохих романистов и голодрамы.
— Обычно. — Мансул кивнул в знак согласия. — На этот раз, однако... — Он пожал плечами. — Послушайте, у меня есть видео, подтверждающее это. Но что еще более важно, я попал в перестрелку между "цивилизованными" каннибалами и кучкой "варварских племен", которые возражали против того, чтобы их ели... и что-то с этим сделали. Это чертовски впечатляющий материал, Этьен.
Это многое, размышлял он, было, безусловно, правдой. Конечно, ему пришлось провести довольно тщательный монтаж, чтобы никто из людей (или их оружие) не появился в вышеупомянутом видео. Также было добавлено несколько тщательно подготовленных интервью с отцом Пиди Карузе, из которых стало совершенно ясно, что вся война — и отчаянное сражение, которое ее завершило — были результатом чисто мардуканских усилий. Тот факт, что это делало Гастана похожим на военного гения, пощекотал чувство юмора монарха шинов, но он превосходно прикрыл человеческое участие.
— Реальные боевые кадры? — Нос Торвелла почти дернулся, и Мансул спрятал улыбку. Он сказал Роджеру и О'Кейси, как отреагирует на это его босс. Официальная хартия ИАО заключалась в том, чтобы всерьез освещать инопланетные миры и общества с предметным анализом и исследованиями, а не потакать устоявшимся в основных мирам стереотипам "варварского поведения", но редакция не могла позволить себе полностью игнорировать демографические реалии зрительской аудитории.
— Реальные боевые кадры, — подтвердил он. — Пики, топоры и черный порох и решительное поражение "цивилизованной" стороны от варваров, которые не едят людей. И которые, так случилось, в процессе спасли мою личную задницу.
— Черт возьми, — сказал Торвелл. — "Бесстрашный репортер, спасенный доблестным правителем варваров". Что-то в этом роде?
— Именно так я и рассчитывал сыграть там, — согласился Мансул. — С соответствующим скромным комментарием от меня самого, конечно.
Они посмотрели друг на друга и хихикнули почти в унисон. Гарвард Мансул уже дважды получал желанную медаль Общества межзвездных корреспондентов Стимсона-Ямагучи. Если эти кадры были так хороши, как подозревал Торвелл, он, возможно, вот-вот выиграет ее в третий раз.
Мансул точно знал, о чем думает главный редактор. Но что заставило его усмехнуться, так это осознание того, что у него все будет под контролем, как только он сможет выпустить документальный фильм о приключениях Роджера на Мардуке, который он снял. Особенно с эксклюзивным инсайдом, который ему обещали в репортаже о контрперевороте после того, как он состоится.
— У меня также есть много других вещей, — продолжил репортер через несколько мгновений. — Углубленный социальный анализ обеих сторон, несколько довольно хороших материалов об их основных технических возможностях и обновленная информация о первоначальной геологической съемке. Она действительно недооценивала вулканизм планеты, Этьен, и я думаю, что это, вероятно, сыграло большую роль в том, как развивались некоторые социальные события. И многое об основной культуре, включая их декоративно-прикладное искусство и кухню. — Он покачал головой и одобрительно закатил глаза. — И я должен вам сказать, хотя не думаю, что меня бы хоть немного заинтересовали диетические продукты кратов, остальные мардуканцы умеют готовить.
— Как раз перед тем, как краты сорвались с катушек, они вступили в контакт с этими людьми с другой стороны местного океана — из местечка под названием Бухта К'Вэрна, что-то вроде местной морской торговой империи — и у меня тоже есть несколько хороших кадров о них. И какая еда получилась у этих людей!
Он покачал головой, и Торвелл снова усмехнулся.
— Еда, Гарвард? Раньше это никогда не было твоей большой фишкой.
— Ну, да, — согласился Мансул с улыбкой, — но это было тогда, когда я вряд ли попал бы в чье-либо меню. О чем я подумал, так это о том, что мы разыграем кухню неканнибалов, когда начнем репортаж о Крате. Используя это как контраст и сравнивая с чем-то в этом роде.
— Гм. — Торвелл задумчиво нахмурился, почесывая подбородок, затем кивнул. Сначала медленно, а затем с большим энтузиазмом. — Мне это нравится! — согласился он.
— Я так и думал, что тебе понравится, — сказал Мансул. Действительно, он на это рассчитывал. И это соответствовало традиционной позиции ИАО — способу использовать вызывающую дрожь концепцию каннибализма, просто упомянув ее в разгар научного анализа и сравнения с кулинарией остальной планеты.
— Хорошо, — сказал он, наклоняясь вперед и устанавливая свой маленький портативный голографический проигрыватель на кофейный столик Торвелла, — Я подумал, что мы могли бы начать с этого фрагмента...
* * *
— Хельмут передислоцируется, — сказал генерал Джанетто, когда секретарь принца Джексона закрыл за ним дверь кабинета принца.
Офис находился на верхнем занятом уровне имперской башни, мегасооружения, которое поднималось почти на километр в воздух к западу от Империал-Сити. Более того, взгляд Эйдулы был обращен на восток, откуда он мог следить за тем, что все больше и больше начинал считать своей личной вотчиной.
Джексон Эйдула был мужчиной позднего среднего возраста, только что миновавшим свой сто двенадцатый день рождения, с черными волосами, начинавшими седеть на висках. У него было худощавое, аскетичное лицо, и одет он был по последней придворной моде. Его туника с парчовым воротником была из жемчужно-серого натурального шелка — со вкусом подобранный нейтральный фон для глубоких, переливающихся драгоценными камнями пурпурных, зеленых и малиновых тонов вышивки. Его круглый воротник-стойка был, возможно, чуть ниже, чем мог бы потребовать истинный приверженец моды, но это была его единственная уступка комфорту. Украшенные драгоценными камнями значки нескольких дворянских орденов поблескивали на левой стороне его груди, а его ботинки из натуральной кожи блестели, как блестящие черные зеркала, под модными мешковатыми темно-синими брюками.
Теперь он посмотрел на своего товарища по заговору и аристократически приподнял бровь.
— Куда передвигается? — спросил он.
— Без понятия, — сказал Джанетто, усаживаясь на стул. Генерал был выше принца, подтянутый, с копной седых волос, подстриженных достаточно коротко, чтобы был виден скальп. Он также был первым начальником операций флота — фактически, военным главнокомандующим империи, — который был генералом, а не адмиралом. — Авианосец, с которого я наблюдал за ним, передал, что Шестой флот только что вошел в туннель, весь сразу. Я отправил сенсорные корабли. Если они появятся где-нибудь в пределах четырех световых дней от Солнца, мы узнаем об этом.
— Они могут находиться на расстоянии восемнадцати световых лет и проложить туннель за шесть часов, — сказал Эйдула.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — ответил Джанетто.
— Хорошо, — сказал Эйдула, — я так и скажу. Один из шаттлов Хельмута забрал четырех человек с Холливелла-два перед его отлетом. Двоих человек и пару мардуканцев.
— Мардуканцы? — генерал нахмурился. — Таких не часто видишь вокруг.
— По словам наших информаторов, они были тяжеловесами в преступной организации. У одного из людей был паспорт ОВМ, у другого — имперский. Очевидно, что они оба подделки, но имперский есть в базе данных. Предположительно, он из Армы, но у него был пинопанский акцент.
— Преступники? — Джанетто потер указательный и большой пальцы правой руки, обдумывая это. — В этом есть определенный смысл. Хельмут, должно быть, испытывает нехватку запчастей; они пытаются пополнить запасы на своих корабляхи с черного рынка.
— Возможно. Но мы не хотим этого предполагать.
— Нет, — согласился генерал, но он явно уже думал о чем-то другом. — А как насчет этого законопроекта о принудительном независимом обследовании императрицы? — спросил он.
— О, я поддерживаю его, — ответил Эйдула. — конечно.
— Ты что, спятил? — зарычал Джанетто. — Если врач хоть раз взглянет на нее...
— До этого не дойдет, — заверил его Эйдула. — Я поддерживаю это, зато каждый другой голос, который я могу выпросить, подкупить, уговорить или шантажировать, против этого. Это даже не выйдет за рамки комитета.
— Будем надеяться, — сказал Джанетто и нахмурился. — Я не в восторге от... методов, которые вы используете. — Его хмурый взгляд превратился в гримасу отвращения. — Достаточно плохо, чтобы держать императрицу на привязи, но...
— Защита, встроенная в императрицу, экстраординарна, — строго сказал Эйдула. — Поскольку она доказала, что не желает быть благоразумной, возникла необходимость чрезвычайных мер. Все, что нам нужно сделать, это сидеть смирно еще пять месяцев. Позволь мне разобраться с этим концом. Ты просто не спускай глаз с военного флота.
— Все под контролем, — заверил его Джанетто. — За исключением этого ублюдка, Хельмута. И до тех пор, пока мы не получим никакого "независимого обследования" ее величества. Если то, что ты делаешь с императрицей, выйдет наружу, они не просто убьют нас; они разрежут нас на куски и скормят собакам.
* * *
— Теперь я агент по недвижимости, — проворчал Добреску.
— Брокер, — сказал Мачек. — Посредник. Представитель арендатора. Что-то такое.
Этот район представлял собой парк легкой промышленности на склоне того, что когда-то называлось "Голубой хребет". В ясный день можно было разглядеть почти весь дворец. Или вы смогли бы это сделать, если бы не все эти небоскребы и мегабашни на пути.
Когда-то это был довольно симпатичный индустриальный парк, но время и меняющаяся торговля оставили его позади. Его сооружения давным-давно были бы снесены, чтобы освободить место для более крупных и полезных зданий, если бы не различные обстоятельства, которые препятствовали изменениям. Большинство зданий пустовало в результате цикла бумов и спадов в коммерческой недвижимости. К счастью, то, что они искали, было одним из пустовавших. Они должны были встретиться с представительницей владельца, но она опаздывала.
И, неизбежно, это был ужасный день. Погодные генераторы должны были время от времени пропускать холодный фронт, и это был тот день, который был запланирован для этого. Итак, они сидели в аэрокаре, наблюдая, как капли дождя стекают с ветрового стекла, и смотрели на пустое здание с большой вывеской "Сдается в аренду" на фасаде.
Наконец, сел служебный аэрокар на девять пассажиров, и довольно привлекательная блондинка лет тридцати вышла, установила антидождевой щиток, а затем поспешила к крытому портику здания.
Добреску и Мачек вышли, не обращая внимания на дождь и холод, и подошли, чтобы присоединиться к ней.
— Мистер Ричи? — Женщина протянула руку. — Энджи Беринджер. Приятно познакомиться. Извините, я опоздала.
— Не проблема, — сказал Добреску, пожимая протянутую руку.
— Позвольте мне открыть это, — сказала она и приложила свой планшет к двери.
Дверь для персонала вела в небольшую приемную. Другие запертые двери вели в сам склад.
— Чуть больше трех тысяч квадратных метров, — сказала продавщица недвижимости. — Последней компанией, которая снимала его, была типография. — Она указала на заднюю часть большого склада и ряд тяжелых дверей из пластали. — Судя по тому, что мне сказали, это защищенные помещения для чернил. Очевидно, это довольно опасная штука. Однако здание отвечает всем требованиям к гигиене окружающей среды.
— Цифры, — сказал Мачек, беря покрытую пылью листовку из коробки — одной из многих — у одной из стен. — Реклама эскорта. Эй, эта выглядит точь-в-точь как Шара!
— Может, это, — сказал Добреску и посмотрел на Беринджер. — Это выглядит хорошо. Это все равно сойдет.
— Депозит за первый и последний месяц, минимальная аренда на два года, — неуверенно сказала женщина. — Кредит мистера Чанга проверен и в полном порядке, но владельцы настаивают.
— Это прекрасно. Как мы будем оформлять документы?
