— Черта с два, — сказал заместитель Питерсона, держа руку на пистолете.
— Всегда трудный путь, — вздохнул Растар и нажал на спусковой крючок. Пуля выбила оружие в кобуре прямо из-под руки капрала, и коп взревел от шока — не без примеси ужаса — и резко поднял свои сильно покалывающие пальцы, чтобы прижать их к нагруднику.
— Нет! — рявкнул Растар, когда двое других копов начали доставать свое оружие. — Он не ранен. Но у вас есть очень маленькая область в верхней части вашей брони, где вы уязвимы. Я могу убить каждого из вас до того, как вы вытащите оружие. Доверьтесь мне в этом.
— И у вас все равно не будет шанса, — сказал один из диаспранцев, опуская острую как бритва пику, пока она не уперлась в плечо одного из полицейских. Небольшая группа полицейских огляделась... и наткнулась на сплошную стену пик.
Еще двое диаспранцев вышли вперед и начали собирать оружие. Они бросили их Растару, который аккуратно поймал летящие пистолеты, когда диаспранцы окружили полицию.
— Сколько пистолетов тебе нужно? — потребовал Питерсон.
— Обычно я использую четыре, — сказал Растар, — но большего калибра. Они уже в пути. — Он сел на своего цивана и посмотрел на дворец, находившийся в километре от него. — Хотя это будет не очень красиво.
— Моджо из двух пистолетов не сможет попасть в амбар, — сердито сказал один из копов.
— Моджо с двумя пистолетами? — спросил Растар, поворачивая цивана.
— Стреляешь из двух пистолетов одновременно, идиот, — сказал сержант. — Я не могу поверить, что это происходит!
— Два пистолета?
Растар повернулся, чтобы посмотреть на полицейский аэрокар, и его руки замелькали. Четыре экспроприированных шариковых пистолета материализовались в его руке как по волшебству, и он разрядил все четыре магазина. Это звучало так, как будто он стрелял на полном автомате, но когда он закончил, в боковой панели аэрокара были аккуратно пробиты четыре отверстия, ни одно из которых не было больше одной бусинки.
— Два пистолета — это для людей, — насмешливо сказал он, перезаряжая их из экспроприированных у офицеров подсумков с боеприпасами. Затем он повернулся к дворцу и обнажил свой меч, когда на заднем плане прогремел первый взрыв.
— Атакуй!
Джакрит Киймет включила свой коммуникатор, когда вдалеке прогрохотал взрыв.
— Ворота номер три, — сказала она, хмуро глядя на вереницу грузовиков, готовящихся к фестивалю.
— В воздушном пространстве Империал-Сити обнаружены военные шаттлы и "стингшипы", — натянуто сообщил командный пункт. — Будьте готовы к нападению.
— О, здорово, — пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Ее отстранили от охраны складов "Эйдула Индастриз" и сделали членом личной охраны императрицы. Обычно это была работа для морских пехотинцев, но она знала, что лучше не задавать вопросов, когда ей сказали "записаться добровольцем". Тем не менее, не нужно было быть морским пехотинцем, чтобы понять, что защищать дворец от "стингшипов" в ее нынешнем положении — стоя перед воротами с шариковой винтовкой — будет довольно сложно.
— Что я должна делать со "стингшипами"? — потребовала она язвительным тоном.
— Вы также можете ожидать наземного нападения, — саркастически сказал сержант на отдаленном и сильно укрепленном командном пункте. — Эскадрилья дворцовых боевых кораблей набирает мощность, а группа реагирования облачается в броню. Все, что вам нужно сделать, это оставаться на своем посту до тех пор, пока вас не сменят.
— Отлично, — повторила она и посмотрела на Дима Меррилла. — Остаемся на нашем посту, пока нас не сменят.
— Разве это не то, чем мы все равно занимаемся? — со смешком ответил другой охранник. Затем он перестал хихикать и уставился на меня. — Что за...?
Вереница всадников верхом на — динозаврах? — с грохотом неслась по открытой площадке парка. Казалось, они размахивали мечами, и за ними следовала шеренга пехотинцев с самыми большими копьями, которые когда-либо видел кто-либо из стражников. И...
— Что, черт возьми, это за штука? — крикнула Киймет.
— Не знаю, — ответил Меррилл. — Но думаю, вы должны сказать им, чтобы они пошевеливались!
— Командный пункт, это ворота номер три!
* * *
— И... время.
Билл вывел аэрофургон из потока машин и, как ястреб, бросил его у задней двери "ассоциации соседей".
Дэйв открыл боковую дверь, когда они падали, и Трей всадил по две пули в каждого из охранников, когда Кловис выкатился из машины под его линией огня. Специалист по входу приземлился еще до того, как аэрофургон полностью опустился, и бегом пересек аллею. Он приставил дуло своего короткого крупнокалиберного шарикового ружья к замку двери и нажал на спусковой крючок. Металлическая обшивка взвизгнула и веером разлетелась на куски, когда двенадцатимиллиметровая пуля без усилий пробила ее насквозь. Один шарик для засова, один для ручки, а затем Дейв пинком распахнул дверь, пронесся мимо Кловиса и ворвался в нее.
Трое охранников выскочили из комнаты сразу за входом. Их время реакции было превосходным, но недостаточным, и Кловис опустился на одно колено, уложив всех троих, когда Дейв проходил мимо.
— Коридор один, чисто, — сказал он.
* * *
Роджер нажал на последний из длинного ряда ящиков и поднял плазменную пушку. Он и его команда отставали от графика на девяносто секунд.
— Время показа, — пробормотал он, когда дверь скользнула назад, а затем вверх.
Охранник в силовой броне за дверью дворцового командного пункта изумленно обернулся, когда сплошная стена глубоко заглубленного коридора внезапно широко разверзлась. Однако его рефлексы были превосходны, и он уже поднимал свое собственное тяжелое ружье, когда Роджер выстрелил. Плазменный разряд оторвал охраннику ноги и подбросил его в воздух, а второй выстрел Роджера сразил другого охранника, в то время как первый все еще был в воздухе.
Это оставляло саму дверь командного пункта. Портал был сильно бронирован хромстеном, но Роджер уже сталкивался с подобными проблемами раньше. Он перевел плазменную пушку в режим обхода протоколов безопасности и направил ее на дверь, выпуская непрерывный поток плазмы. Злоупотребление могло привести к перегреву патронника и взрыву пушки и, вероятно, его пользователя ко всем чертям. Это также делало оружие бесполезным для дальнейшей стрельбы, даже если оно уцелеет. Но на этот раз пушка выдержала, и в центре прочной металлической двери образовалась дыра размером с тело, в то время как коридор выглядел как дождливый день на Амазонке — или обычный мардуканский полдень — когда ожила дворцовая система полива.
Роджер отбросил ставшую бесполезной пушку и позволил Кааперу войти, а сам последовал за ним и двумя следующими людьми. Было странно следовать за кем-то еще, но Катроне был прав. Роджер был единственным человеком, которого они буквально не могли позволить себе потерять, если какой-нибудь идиот решит поиграть в героя. Но внутри командного пункта не было никаких сумасшедших. Ни на ком из них не было брони, и хотя у них были шариковые пистолеты, они знали, что лучше не использовать их против брони.
— Соберите их, — сказал Роджер и направился к командирскому креслу.
— Выходите, — сказал он через внешние динамики своей брони.
— Черта с два, — сказал наемник в кресле.
Роджер поднял шариковый пистолет, затем пожал плечами внутри своей брони.
— Я бы действительно хотел убить тебя, — сказал он, — но в этом нет необходимости.
Он протянул руку и поднял командира поста за китель. Дородный наемник с таким же успехом мог быть невесомым, если судить по "мускулам" брони Роджера, и принц презрительно швырнул его через всю комнату. Бывший командир с оборвавшимся вскриком врезался в бронированную стену бункера, а затем безвольно сполз по ней вниз. Роджер даже не взглянул на него. Он был слишком занят, набирая код на консоли командного кресла.
— Удостоверение личности: Макклинток, вас понял, — сказал он. — Беру на себя управление.
— Голосовой отпечаток не соответствует авторизованному идентификатору, — ответил компьютер. — Макклинток, Роджер, числится пропавшим без вести, предположительно мертвым. Все коды для Макклинтока, Роджера, деактивированы. Авторизация: Макклинток, Александра, императрица.
— Ладно, ты, тупой кусок электроники, — прорычал Роджер. — Идентификация: Макклинток, Миранда, переопределение Альфа-Один-Четыре-Девять-Бета-Юниформ-Три-Семь-Юниформ-Зулу-Пять-Шесть-Папа-Майк-Один-Семь-Виктор-Дельта-Пять. Наш меч — твой.
Последовала долгая — всего на три или четыре секунды — пауза. Затем...
— Переопределение подтверждено, — прозвенел компьютер.
— Отключить всю автоматическую защиту, — сказал Роджер. — Заблокировать все переопределения для моего голоса. Временная личность: Макклинток, Роджер... первый наследник.
* * *
Автоматические пулеметы на стенах дворца открыли огонь. Одной очередью они уничтожили дюжину всадников и циванов сразу за Растаром и на секунду отвлеклись.
Потом они остановились.
— Спасибо тебе, мой принц, — тихо сказал Растар. — Спасибо тебе за то, что ты дважды подарил моим людям их жизни.
Циван бежал длинными, размашистыми шагами, опустив голову и взмахивая хвостами, балансируя ими позади. Растар лежал ничком на шее своего собственного зверя, теперь совсем один и далеко впереди остальных. Только Пэтти сумела не отстать от него, и пулеметы, которые уничтожили его солдат, ранили и ее тоже. Однако большая флар-та была скорее разъярена, чем ранена, и Растар услышал ее громовой рев, настигающий его сзади. Он вытащил все четыре пистолета, когда они приблизились к воротам, но двое охранников у ворот, после единственной очереди, не направленной ни во что конкретно, развернулись и ударили по элементам управления воротами. Портал открылся, и они пронеслись через него.
Ворота открылись ровно настолько, чтобы впустить их, и сразу же начали закрываться. Этого не могло быть.
— Исон! — проревел Растар махауту на спине Пэтти.
У Пэтти был очень тяжелый месяц.
Во-первых, единственный всадник, с которым у нее когда-либо было приличное взаимопонимание, исчез, его заменил кто-то, кто вел себя так же, но просто неправильно пахнул. Затем ее грузили на корабли — ужасные вещи — подталкивали, водили по кругу, возили на разные планеты, выгружали, снова грузили, и в целом с ней обращались совсем не так, как она привыкла ожидать. И большую часть времени еда была просто ужасной. Хуже всего то, что она даже не смогла выплеснуть свое разочарование. Ей вообще не разрешалось никого убивать еще до последнего сезона размножения.
Теперь она увидела свой шанс. Она была направлена на эти маленькие мишени, и они убегали. Да, ее укололо булавкой, но флар-та были сильно бронированы спереди, слегка бронированы по бокам и довольно массивны. Кровоточащие раны на ее левом плече, любая из которых убила бы человека, на самом деле не замедляли ее движения. И когда люди-охранники попытались спастись от ее гнева, а идиот на ее спине ткнул в мягкое место на ее шее, она перешла в неудержимый убийственный галоп флар-та и опустила голову, чтобы протаранить ворота.
Двойные створки ворот номер три были облицованы мрамором поверх прочной сердцевины из хромстена. Если бы они были закрыты и заперты как следует, ни одно животное в галактике не смогло бы сдвинуть их с места. Но встроенные массивные пласталевые засовы были отодвинуты, чтобы пропустить убегающих охранников, и единственным, что удерживало ворота в данный момент, была гидравлическая система, которая обычно приводила их в движение. Эта гидравлика была довольно тяжелой — она должна была быть такой, чтобы выдерживать вес хромстеновых панелей ворот, — но она была недостаточно тяжелой для того, что надвигалось на них.
Звук удара был похож на ровный, сильный взрыв. Мраморная обшивка разлетелась вдребезги, один из бивней Пэтти отломился... и движущиеся ворота отлетели назад.
Махаут на спине Пэтти взлетел в воздух, а сама Пэтти остановилась как вкопанная. Она сильно качнулась назад, когда ее задние ноги подкосились, затем села там, тупо качая головой и издавая низкий рык отчаяния.
* * *
Растар подъехал к воротам, все еще намного опережая остальных, натянул поводья своего цивана и спрыгнул с седла прежде, чем тот остановился.
Флар-та помешала закрытию ворот, но ее огромная туша наполовину заблокировала арку, ведущую к воротам. Места, чтобы проехать мимо нее, было мало — едва хватало для двух или трех всадников на циванах одновременно, — и прямо на его глазах гидравлика восстановилась, и бронированные панели снова начали закрываться. Он метнулся вперед, выхватил один из своих кинжалов и вонзил его в узкую щель под левой створкой. Панель продолжала двигаться еще мгновение, но затем лезвие зацепилось. Ворота поднялись по нему, со скрежетом продвигаясь вперед, оставляя глубокую выбоину в тротуаре внутреннего двора. Затем раздался хруст, и они перестали двигаться.
Он повторил маневр с правой створкой, затем вытащил свои шариковые пистолеты, когда вокруг его головы начали трещать пули. Люди в боевых костюмах, которые могли выдерживать пули из шариковых пистолетов, хлынули во двор из казарм собственных войск императрицы. Большинство из них выглядели довольно растерянными, но остановившиеся флар-та и мардуканец были очевидными целями.
Мимо него пронеслось еще несколько шариков, потом десятки. Но если бы он позволил им оттеснить его назад, восстановить контроль над вратами хотя бы на мгновение, они смогли бы в конце концов освободить ворота и закрыть их. В этом случае штурм Северного двора провалился бы... и Роджер и все, кто был с ним, погибли бы.
В конечном счете, человеческая политика очень мало значила для Растара. Что имело для него значение, так это верность; его клятвенное слово; узы дружбы, верности и любви; и его долг перед лидером, который спас то, что осталось от его народа, и уничтожил убийц его города. И вот, когда все усиливающийся град огня засвистел у него в ушах и покрыл трещинами мраморную облицовку стены дворца, он поднял все четыре пистолета и открыл огонь. Он не потратил ни одного из своих выстрелов впустую на удары в туловище, которые были бы отбиты боевыми костюмами его врагов. Вместо этого он целился в слабо защищенное место на горле, уязвимую щель, размером не больше человеческой ладони.
Наемники в боевых костюмах, нанятые взамен убитых собственных войск императрицы, не были из боевых частей, какую бы форму они ни носили. Они были совершенно не готовы ни к чему подобному, и те, кто находился в первых рядах, с недоверием наблюдали, как пуля за пулей попадали точно в цель, разрывая единственное место, где их защитные костюмы были слишком тонкими, чтобы остановить пистолетный огонь. Никто не мог сделать то, что делал этот высоченный пенистый.
Люди падали по двое и по трое, но их были десятки. Даже когда Растар начал уничтожать их, их товарищи открыли по нему ответный огонь, и икра его левой ноги взорвалась, когда в нее попала винтовочная пуля. Еще один шарик попал в нижнюю часть его правой руки. Его кольчуга замедлила сверхскоростной снаряд, но никак не могла остановить его, и рука упала, бесполезная. Еще одна пробила его нагрудник, низко с левой стороны, и он откинулся на флар-та, три пистолета все еще стреляли, все еще убивали. Еще больше шариков треснуло и засвистело вокруг него, но он продолжал стрелять, пока его братья на циванах с грохотом преодолевали последние метры парка, чтобы добраться до него. Он услышал их боевые кличи, звуки труб, пронесшиеся позади него, как это было на стольких полях сражений раньше, и еще одна пуля размозжила его левое предплечье.
