— Приятно слышать, — отозвался Хольгер. — Значит, вечером встретимся. Осторожнее там, ладно? Драться с капитаном — не к добру.
Гедимин ухмыльнулся.
— Интересно, мне выдадут бластер?.. Ладно, идём. Tza seatesqa!
Стивена он не боялся, и всё же ему было не по себе, когда он — снова один — шёл по незнакомому коридору. Корабли стояли в доках — видимо, сегодня учений не было; пятнадцатый док замыкал дугу — после него ещё ничего не построили.
Он прижал к обшивке передатчик, показывая "мозгу" корабля своё назначение, и вошёл в приоткрывшийся шлюз. Внутри прибор громко запищал, и двое часовых в тяжёлых экзоскелетах развернулись на звук.
— Назначение, — сармат показал им передатчик. Часовые переглянулись.
— Капитан Стивен, Гедимин Кет на борту, — сказал один из них в коммутатор. — Понял. Tza!.. Жди, тебя проводят.
В капитанскую рубку его не пустили — Стивен сам вышел ему навстречу. Гедимин не сразу узнал его, — в тяжёлом экзоскелете с усиленным вооружением сармат стал крупнее, и во взгляде прибавилось уверенности. Ремонтник вежливо шевельнул ладонью в приветственном жесте и с изумлением увидел, как Стивен подаётся назад, и его глаза темнеют, будто от испуга.
— Меня приписали к твоему кораблю, — сообщил Гедимин. — Проверь назначения.
Стивен, вяло кивнув, покосился на передатчик.
— Приказ Тохиля Криоса... — прочитал он вполголоса. — Приказ... Да, ты на моём корабле. Идёшь в кочегарку... реакторный отсек и проверяешь реакторы. О пробных запусках предупреждать. Твой позывной — "ter". В отсеке находиться до особого распоряжения. Никуда больше не заходить. Всё понятно?
— Zaa, — кивнул Гедимин. — Второй реакторщик на месте?
— У нас нет второго, — мрачно отозвался Стивен. — Нам и тебя много. Иди!
Сармат удивлённо мигнул, но спорить не стал. "Ну, может, капитан из него лучше, чем лаборант," — думал он, вслед за солдатом перебираясь с палубы на палубу по направлению к центру корабля. "Вроде спокойно поговорили."
Реакторный отсек закрылся изнутри, превратившись в герметичный шар; внутренних запасов кислорода должно было хватить на месяц. Гедимин подошёл к щиту управления, всем весом опустился в кресло, качнулся, проверив его на прочность, и довольно хмыкнул. Мониторы не показывали ничего интересного — обычные параметры двух реакторов на третий день после планового останова.
"Новые," — не без удивления отметил Гедимин. "Как вчера со стапеля."
— Sa terke, — громко сказал он, положив перед собой руку с передатчиком. Экран изменился — вместо привычных адресов появилось шесть кодов. Один из них — тройка — был подсвечен, остальные — неактивны.
— Sa terqa! — не без удивления откликнулся пилот "лучевого крыла". — У нас что, есть кочегар?
— Тихо! — судя по звуку, второй пилот толкнул его в бок. — Голос узнал?!
— Гедимин Кет, — подтвердил его догадку ремонтник. — Сайджин и Йенью?
— Да мы-то мы, — протянул Йенью Гварза. — Но вас мы тут не жда... Ай! Извините. Но это, правда, неожиданно.
— Учения были? — деловито спросил Гедимин.
— Два дня назад, — ответил Сайджин. — За реактором был я. Хорошо отстрелялись.
— Не сомневался, — кивнул Гедимин. — Но реактор надо проверить. Пробный запуск?
Из далёкой рубки послышалось хмыканье и тихие смешки.
— Sa tatzqa!.. Предупреждать?
— Давай, — сказал Гедимин, занося руку над пультом управления. — Tza tatzqa seneta den una!
— Atzesh saja! — разнеслось по кораблю, на долю секунды подсветив неактивные коды на экране передатчика. Гедимин удивлённо мигнул. "У них все каналы рабочие, а у меня... Наверное, техники не успели подключить. Тут меня не ждали... Ладно, потом разберусь."
14 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
Филк с баллончиком краски снял с Гедимина трафареты и, на несколько секунд направив на него распылитель тёплого воздуха, поднял рычаг. Сармат отделился от стапеля и отошёл к стене, уступив место следующему. Филки работали вдесятером, одолжив у техников оборудование и расставив его вдоль безвоздушного коридора, — на базе негде было поставить стапель под тяжёлый экзоскелет.
Гедимин посмотрел на свою броню. Она осталась чёрной, только на руках от подмышек до локтей появились параллельные серебристые полоски.
— Выбрался? — Йенью Гварза, увидев сармата в толпе, подошёл и посмотрел на его раскраску. На его тёмно-сером скафандре тоже были такие полоски, но, кроме них, были ещё символы на наплечниках — угловатые знаки, составленные из трёх линий — чёрная внутри, две жёлтые по краям.
— Что это? — спросил Гедимин, тронув наплечник. — Мне такого не нарисовали.
Йенью удивлённо мигнул и завертел головой вместе со шлемом, высматривая кого-то среди сарматов, идущих к базе.
— Сайджин! Иди сюда.
— Tza atesqa! — второй пилот приветственно вскинул руку. — А что вы тут стоите? Пошли на воздух!
"На воздух" — в помещения "Мары", наполненные смесью газов, пригодной для дыхания — уже ушли почти все; нанесение опознавательных знаков подходило к концу. Кто-то принёс филкам ещё десяток кислородных баллонов, чтобы они могли доработать без перерыва.
— Подожди, — остановил его Йенью. — Посмотри на Гедимина. Ему не нанесли знаки отличия. Вон там стапель освободился — подойди и скажи, чтобы подождали.
— Не нанесли знаки? — Сайджин мигнул, внимательно посмотрел на плечи Гедимина и даже потрогал броню. — Вот странно... А какое у тебя звание?
Сармат растерянно пожал плечами.
— Звание? Никакого. Откуда оно у меня? Я не военный.
Пилоты переглянулись.
— Вот это очень странно, — пробормотал Сайджин, открывая передатчик и разворачивая перед Гедимином страницу с информацией. — Смотри. Мы с Йенью — и почти все атомные пилоты — сержанты атомофлота. Видишь знак?
Гедимин мигнул.
— Сержанты? — он открыл свою страницу и снова пожал плечами. — У меня тут ничего нет. А откуда у вас звания?
Сарматы снова переглянулись.
— В первый же день, вместе с назначением... Стой! Ты же был назначен вообще в последнюю минуту. Может, что-то не успели?
— Нет, ерунда, — сказал, недобро сощурившись, Йенью. — Он пришёл десятого, сегодня четырнадцатое...
Гедимин с тоской огляделся, высматривая в толпе Хольгера, Линкена или хотя бы Хильдира, — какой-нибудь осколок знакомого и разумного мира.
— Вот слизняк! — выругался внезапно Сайджин, и Гедимин, вынырнув из своих мыслей, растерянно мигнул. — Смотри, что пишет наш капитан! Приказа от адмирала, видишь ли, не было! А ведь мог бы сам решить — на корабле-то он главный...
Гедимин хмыкнул. "Стивен? Дать мне звание? Мне оно даром не нужно, но у военных это, кажется, ценность..."
— Да ну его, — пробормотал он, заталкивая пилотов в открывшийся шлюз и входя туда вслед за ними. — Для учёных звания не предусмотрены.
Сегодня — как и вчера, и позавчера — никаких учений не было. После того, как Гедимин и пилоты "Седжена" проверили реакторы, их отпустили (точнее сказать — выставили) на базу, и на корабль они возвращались только перед отбоем. Ремонтник раздобыл матрас; одеял и подушек на "Маре" не было, и на вопрос о них интендант ухмыльнулся во весь рот — "ты что, макака?"
Заняться было решительно нечем — видимых неполадок в механизмах базы он не нашёл, Альваро и Амос в реакторном отсеке обходились без него, корабль Хольгера с утра отбыл на учения, а где Линкен и его "Феникс", вообще никто не знал. Кажется, только они и покинули базу, — в коридорах сегодня было особенно тесно, как будто все экипажи слонялись по туннелям, не зная, куда приткнуться.
— Завтра, — услышал Гедимин тихий голос в наушниках; говорил незнакомый сармат — здесь не заботились о хранении тайн, и редко кто-нибудь отключал коммутатор, чтобы вся база не могла его услышать. — В три, край — в четыре. Куда сначала? Первый удар — Петерсон, потом — Кларк. Застать их среди ночи. У макак, сам знаешь, принято спать после полуночи. Полночь в Петерсоне — полночь на "Маре"... Точно говорю. У них праздник. Довольны, что победили Саргона. Ничего, мы им напомним. Устроим День памяти.
"Завтра?" — Гедимин осмотрелся в поисках говорящего, но сарматов в коридоре и открытых отсеках было много. "Вместо речи Маркуса — команда "на взлёт"? Линкен будет рад. Он давно этого ждёт. Но куда он провалился? Пропустит же всю войну..."
Он на секунду прижал ладонь к груди. Невидимый обруч снова давил на рёбра. "Интересно, надолго всё это? Давно не приходилось воевать. Думал, без этого обойдётся... Идиот ты всё-таки, Гедимин. Хоть и учёный."
15 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара" — Солнечная система — галактика Вендана
— Tza tatzqa!
Едва вслед за оглушительно громкой командой из передатчика послышался вой сирены, Гедимин вскочил на ноги, на ходу сворачивая матрас и заталкивая в нишу между слоями обшивки; когда загудел и залязгал весь корабль, сармат уже сидел в герметизированном отсеке, в кресле перед щитом управления, и проверял готовность реакторов к запуску. Последнюю проверку он сделал вчера, перед сном, и за два ночных часа ничего не изменилось. Он сцепил пальцы рук и до хруста растянул их. Кровь стучала в ушах — нарастающее волнение, как всегда, ускорило пульс и слегка замутнило рассудок.
— Dekuter qen... dekuter qu... — продолжал размеренно отсчитывать передатчик. Внутренний отсчёт начался с пятидесяти; судя по звукам, долетавшим снаружи до того, как Гедимин закрыл гермозатворы, большая часть команды поднялась ещё быстрее, чем он, и была на местах на счёт "сорок".
— Du... un... Tza tatzqa atta"anu! — механический голос сменился живым — коммутатор переключился на Стивена. Должно быть, он уже был в капитанской рубке, — Гедимин знал, где она, но внутрь пока проникнуть не удалось, хотя некоторое любопытство его донимало.
— Atza teru! — послышалось в наушниках, и сармат удивлённо мигнул — "А первые два кода? Прослушал? Но когда?!"
— Sa terke, — отозвался Гедимин. — Zaa tikka attahanu!
— Tza — голос Стивена прозвучал непривычно радостно. — Dekudu den unu!
— Tza, — кивнул Гедимин, щёлкнув переключателем. Механический голос послушно начал отсчёт с двадцати. На цифре "пять" Гедимин поднял управляющие стержни и оповестил пилотов "лучевого крыла". Они ответили в ту же секунду, и сармат слышал, как их голоса звенят от радостного возбуждения. Он озадаченно сощурился — "И чего тут хорошего?"
Корабль мягко дрогнул, сдвигаясь с места на "лучевых крыльях". Это почувствовал даже не Гедимин — усовершенствованные демпферы погасили толчок; такие же, вроде бы, стояли под реакторами, но они узнали о старте первыми — и выдали на мониторы синхронный выброс нейтронов. Разбираться, откуда взялась такая чувствительность, было уже некогда — пока сармат гасил вспышку, "Феникс" уже взлетел. Корабль снова встряхнуло, уже сильнее, — три километра он прошёл за считанные секунды, и оба антиграва пришли в действие, отталкивая крейсер от планеты и устанавливая внутри свою гравитацию. От моментальной потери веса и следующего за ней "падения" и неприятного давления на все кости никакие демпферы не спасали, и на эти секунды Гедимин убирал руки с пульта. Реакторы выдали ещё порцию нейтронов, но омикрон-излучение было в норме — ни одна установка не вышла из критического состояния.
— Atza teru! — гаркнул в наушниках Стивен. — Tza jasu qena den una!
Над запястьем сармата вспыхнула, разворачиваясь, трёхмерная голограмма Солнечной системы. Среди замерших на секунду небесных тел горела одна ярко-красная точка — прямо над северным полюсом Луны. Рядом с ней высветились мгновенно посчитанные координаты "лучевого кода".
Прыжок был двойным — едва корабль вышел в галактику Вендана, ему тут же пришлось её покинуть. Гедимин бросил за корму "закрывающее" излучение и хотел изучить голограмму повнимательнее, но она уже погасла вместе с координатами. Связь отключилась. Корабль летел где-то рядом с Луной, плавно маневрируя, из отсека управления доносились отрывистые реплики на сарматском — переговоры пилотов "лучевого крыла", но из их обкусанных фраз на каком-то невнятном жаргоне Гедимин не понимал ни слова. "Они летают дольше, чем я существую," — напомнил он себе. Влезать сейчас с вопросами было бы беспредельно неуместно, и сармат сидел молча, стараясь уловить хоть обрывок информации.
— Atza teru! — ожила через пару минут капитанская рубка, а с ней и голографическая карта. — Tza jasqa!
В этот раз на изучение карты Гедимину не дали и пяти секунд; он дочитывал координаты на ходу, одной рукой поднимая стержни. Сразу после выхода обратно в Солнечную систему корабль дрогнул, а из рубки пилотов донеслись отрывистые возгласы. Правый реактор "плюнул" нейтронами — что-то встряхнуло его прицельно. "Ракета?!" — Гедимин вскинулся, но вспомнил, что всё уже произошло, а он в любом случае не прикрыл бы установку собственным телом.
— Tza jasqa! — рявкнул Стивен. Бросив взгляд на вспыхнувшую карту и едва успев считать код, Гедимин в пятый раз прожёг пространство. После шестого Прожига он сбросил управляющие стержни, надеясь хоть немного стабилизировать реактор. Излучение пульсировало, увеличивая амплитуду. "Не хватало ещё надкритики," — с замирающим сердцем подумал Гедимин, отстёгиваясь от кресла. "Держись!"
Из отсека управления донёсся торжествующий вопль двух глоток. "Феникс" плавно разворачивался, реактор продолжал пульсировать, но амплитуда уменьшалась. Гедимин облегчённо вздохнул.
— Что там? — спросил он в коммутатор, но его не расслышали — Сайджин и Йенью взахлёб что-то обсуждали на своём обычном жаргоне. Стивен молчал. "Феникс" летел, но куда, и что происходило в это время вокруг, Гедимин не знал. Он щёлкнул по передатчику, надеясь, что из шести кодов зажгутся хотя бы два, но реакторный отсек по-прежнему словно висел в вакууме, отрезанный от всего корабля. "А ведь связь есть," — сармат вспомнил мгновенно включающуюся карту. "Со штурманами. С резервной энергетикой. Какого астероида?!"
Они ушли в Вендану снова — через полчаса, медленно, на счёт "двадцать". Координат у Гедимина не было, и корабль, выйдя в чужую галактику, направился дальше сквозь вакуум.
— Час на отдых, — объявил очень довольный Стивен. Коммутатор щёлкнул, и Гедимин остался в тишине.
Сбросив все стержни и оставив реактор остывать, он переключил антигравы на резервную генерацию и поднялся из кресла, расправляя затёкшие плечи. Фактическая нагрузка на них была ничтожно мала, — видимо, от волнения спину свело спазмом, и сармат не сразу это заметил. "Первый полёт," — он прошёл по отсеку, заглянул в корпус реактора и остался доволен увиденным. "Пока всё нормально."
— Сайджин, — заговорил он с притихшим отсеком управления. — Что там было? Отсюда ничего не видно.
Из наушников донеслось удивлённое хмыканье.
— Гедимин? Чего не спишь? Командир дал час!
— Спать? — удивился реакторщик. — Но мы только с базы...
