— Эй, ты! — крикнул человек. — Пусти, дай пройти!
Гедимин мигнул. Проход между ангарами действительно был узок — по меркам сармата — но между ним и стеной оставалось достаточно места для двоих таких "мартышек".
— Иди, — буркнул он, отходя к ангару. Человек подался назад, глядя куда-то за спину сармата.
— Эй, эй! Не лезь ко мне! Пусти!
За спиной Гедимина что-то громко хрустнуло. Раздался пронзительный визг. Сармат, забыв о странной "макаке", всем телом развернулся на звук и увидел самку. Она пятилась назад, прижимая ладони к щекам. Между ней и Гедимином, практически у его ног, валялся карманный смарт с расколотым экраном. Самка набрала в грудь воздуху и заорала ещё громче.
— На помощь! — крикнули за спиной сармата. — Сюда, сюда, скорее!
Гедимин встряхнул головой — от визга заболели уши, и он не сразу услышал грохот стальных "копыт". Патрульные ввалились в проход между ангарами с двух сторон, окончательно перегородив его.
— Стоять! — заорали оба экзоскелетчика, направив на Гедимина ракетомёты. Тот изумлённо мигнул.
— Этот теск! — крикнул самец в расстёгнутой рубашке. — Он напал на нас! Вот, смотрите! Я еле вырвался! А если бы нет?!
Он прижал ладонь к плечу, и Гедимин увидел, что клока ткани на рубашке не хватает — так, как если бы кто-нибудь с силой схватился за неё и оторвал кусок. Лицо человека перекосилось, будто от сильной боли.
— Это Дьен меня оттолкнул, — затараторила самка, поворачиваясь к экзоскелетчику. — А то бы он в меня вцепился!
Гедимин изумлённо мигнул.
— Эй, ты, — "коп" выразительно помахал ракетомётом. — Чего ты от них хотел?
— Он разбил мой смарт! — взвизгнула самка. — Напал на нас, ранил Дьена... О чём вы спрашиваете, офицер?!
— Я их не... — начал было Гедимин, но патрульный ткнул его ракетомётом в грудь.
— В участок его. Зови подкрепление!
Патрульных, подтянувшихся на зов, было четверо. "Делать им, что ли, нечего?" — думал Гедимин, досадливо щурясь, пока его вели к участку. Самец и самка шли следом, то и дело взвизгивая; от их голосов у сармата звенело в ушах, и он не мог уловить ни смысла, ни отдельных слов. В участке они примолкли, и Гедимин облегчённо вздохнул.
— Я ничего не... — сказал он, увидев Фостера, но тот резким жестом перебил его.
— Проблема с теском, а? — он повернулся к парочке; самка снова взвизгнула про разбитый смарт, но Фостер вскинул руку. — Разберёмся. Обыскать, надеть наручники!
Пять минут спустя Гедимин, по-прежнему ничего не понимающий, но очень недовольный, уже стоял у стойки. Двое экзоскелетчиков следили за ним. Его скафандр — и всё снаряжение — остался в ангаре при участке. Искать ниши в броне люди, как и раньше, не умели, и пайки уцелели, но Гедимин опасался, что в тепле они протухнут. "Что за бред?" — думал он, досадливо щурясь и поводя плечами, — руки ему сковали за спиной. "Как теперь отсюда выбираться?"
— Очень хорошо! — услышал он громкий сердитый голос. Шериф Фостер подошёл к стойке и смерил сармата недобрым взглядом.
— Лучше некуда! Тески грабят приезжих прямо на космодроме!
— Чего?! — Гедимин изумлённо мигнул. "Как-то раньше это по-другому делалось," — растерянно думал он.
— Долго искал место, где нет камер? — продолжал Фостер. — Это тебе не поможет. В свидетелях одна леди и двое патрульных. Смарт понадобился, да? Мало того, что тебе платят за саботаж на космодроме?! Готовься к посадке, теск. Я постараюсь, чтобы штрафом ты не отделался!
— Да я не... — начал было сармат, но стальная "клешня" больно ткнула его в плечо.
— Увести, — приказал Фостер, отворачиваясь от стойки. — Навезли сюда слизи, будто без них проблем не было...
...Когда Гедимина ввели в коридор между двумя рядами решёток, все звуки на несколько секунд стихли.
— В одиночку, накрыть полем, — отрывисто распорядился патрульный, передавая сармата охране.
— Теск, — пробормотал кто-то за решёткой. — Надо же, в одиночку. Убил кого-то? А я думал, местные тески — мирные...
На входе в камеру с Гедимина сняли наручники. Когда он, потирая запястья, развернулся к двери, она уже была закрыта непрозрачным защитным полем. Внутри было тихо, только посвистывала вентиляция.
Камера-одиночка мало отличалась от той, в которой сармат сидел в позапрошлом году, — разве что была ещё теснее, и внутри помещался только один узкий лежак. Гедимин некоторое время пытался на него лечь, но затем махнул рукой и растянулся на полу, насколько хватило длины камеры. Ноги пришлось согнуть в коленях, макушка упиралась в стену. Сармат тяжело вздохнул и перевёл взгляд на белесый потолок. "Нет, раньше это определённо делалось не так," — думал он. "Традиции поменялись. Ah-hasu... Интересно, Кенену уже сказали?"
15 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Защитное поле мигнуло, открыв узкий проём, и в камеру въехал поднос.
— Завтрак! — крикнули из коридора.
Гедимин сел. Он ждал, что ему, как прошлым вечером, принесут разбавленную Би-плазму; Би-плазма была, но обычной консистенции, а к ней прилагалась большая закрывающаяся кружка, ещё теплая на ощупь. Желтоватая жидкость внутри пахла мокрой землёй и прелой листвой.
"Чай из "Сю"?" — удивлённо мигнул сармат. Вкуса он не почувствовал, но жидкость была приятно тёплой.
— Откуда это? — спросил он в приоткрывшийся проём.
— Жри быстрее, — донеслось оттуда. — Другой еды нет.
"Эти "макаки" часто отвечают мимо вопроса," — отметил про себя Гедимин, доедая Би-плазму. Паёк был полновесный, даже с излишком, — почти семьсот граммов против вчерашних пятисот. Вытолкнув поднос с пустыми контейнерами обратно в коридор, сармат поднялся на ноги и, уперевшись руками в стены, напряг затёкшие мышцы. Помещение было тесным, как медицинский автоклав; свет не выключался, звук снаружи не доходил, заняться было решительно нечем. После недолгой разминки Гедимин снова лёг и прикрыл глаза.
...Он был внутри реактора — стоял, держась за хвостовики двух соседних твэлов, и смотрел, изумлённо мигая, на стремительно вращающийся ротор. Ротор был снаружи — или, вернее, сармат был внутри и пытался вспомнить, как попал в полый тёмно-синий цилиндр со странной бугорчатой поверхностью. Ротор вращался; внутри с той же скоростью крутился ещё один, более привычного Гедимину вида. Ещё через несколько секунд сармат понял, что крутятся не роторы — вращалась сама активная зона, кольцо твэлов, одетых в прозрачные кожухи, соединённые трубками. "Борный реактор," — узнал конструкцию Гедимин и недовольно сощурился. "Зачем его вертят?" Он потянулся за дозиметром и увидел, что брони на руке нет — он держался за хвостовик голой ладонью, и зелёный свет пронизывал её насквозь. "Что?!" — сармат, изумлённо мигнув, ткнул себя пальцем в грудь, не прикрытую даже тонким скирлином. "А почему я ещё живой?"
Он не успел как следует над этим задуматься — в ноги потянуло сквозняком, и Гедимин увидел над собой белесый потолок, а сбоку — край узкого лежака. Тяжело поднявшись, он встряхнул головой. "От сидения в этой норе ещё и не такой бред приснится," — мрачно подумал он. "Крутить активную зону... Это надо же было додуматься!"
Защитное поле растаяло. За решёткой, чуть сбоку от патрульных в тяжёлых экзоскелетах, стояла самка в уличном комбинезоне. Её волосы, собранные в тугой узел на макушке, были обвязаны ленточкой.
— На выход, — буркнул один из патрульных. — Медленно! Руки за голову!
— Да уж ну уж, — укоризненно пробормотала самка, покосившись на второго. — Хватит ваших штучек, Чарли. Отпусти сармата, у нас там чай стынет, и пахучки выветриваются.
Гедимин растерянно замигал и даже подался назад, но его уже вытянули из камеры и, придерживая за плечо, повели по коридору. Патрульный машинально охлопал его карманы, ничего не нашёл и пробормотал что-то извиняющееся. Гедимина привели в ангар, где валялся его скафандр, и "копы", наконец-то переставшие махать ракетомётами, встали у выхода.
— А интересный шрам у вас на груди, — заметила самка, разглядывая сармата, влезающего в броню. — Старый, но очень приметный. Чем это вас так?
— Нейтронами, — буркнул Гедимин, покосившись на старый рубец в форме полумесяца. С тех пор, как он неосторожно положил источник излучения в нагрудный карман, у него появилось много новых шрамов, но этот действительно выделялся, даже на их фоне.
— Свободен, — махнул стальной "рукой" Фостер. — Разрешение твоё сгорело, но... будем считать, что ты возвращаешься на базу. Мэрикрис, спасибо, что не притащила сюда Маккензи, мне его на космодроме хватает.
Самка слегка наклонила голову.
— Идёмте, мистер Джед, — нараспев проговорила она. — Девушки по вам соскучились.
"Мать моя пробирка," — сармат, недовольно щурясь, пошёл за ней. "И что это было?"
— Меня не будут судить? — спросил он, отойдя от участка на безопасное, как ему показалось, расстояние. Мэрикрис, оглянувшись на него, покачала головой.
— Нет, конечно. Вам не повезло — эти двое поймали вас там, где нет камер. Они тут недавно — только с корабля, и уже решили, что Кларк — город простофиль. Поэтому другую жертву отловили на задворках "Сю". Наши клиенты не любят, когда камеры светят им в лоб, а я люблю знать, что происходит. Так что — запись была на столе у Чарли ещё вчера вечером. Он, конечно, не извинился за использование вас в ловушке на чужаков, — это за него сделаю я. Надеюсь, вы не сильно мучались в этой дыре? У нас тут редко сажают сарматов...
Озадаченно мигающий Гедимин только-только успел сформулировать вопрос и открыть рот, как перед ним открылась дверь из тёмного стекла, и зашуршали занавеси. В "Сюаньхуа" пахло чем-то сладким и пряным. В вестибюле сидел на полу перед небольшим столиком Кенен Маккензи и допивал чай из настоящей глиняной чашки. Увидев Гедимина, он с облегчённым вздохом поднялся на ноги и изобразил перед Мэрикрис неглубокий поклон.
— У Чарли больше нет вопросов к моим парням? — спросил он, исподтишка показывая сармату кулак.
— Куда вы спешите? — спросила самка, укоризненно подняв бровь, и Гедимин в очередной раз удивился подвижности "мартышечьих" лиц. — У нас есть свободная купальня, и чай...
— Джед вымоется на базе, — Кенен решительно взял сармата за плечо и развернул к двери. — Рад буду зайти к вам снова — по более приятному поводу. Джед, мать твоя колба! Как ты умудряешься на ровном месте встрять?!
Сармат недовольно сощурился.
— Я ничего не делал, — буркнул он. — Даже Фостер это признал.
— Ну да, разумеется, ничего, — Кенен скривился. — Меня чуть ли не из купальни выдернули — "Джед в тюрьме!" А у тебя уже второй арест. Ты понимаешь, что это фиксируется?
Он забрался в седло двухместного флиппера. Гедимин, пристегнувшись, проверил ниши под бронёй — пайки, прихваченные в "Юйту", были на месте, и анализатор не нашёл в них ничего опасного.
— Ты послал за мной Мэрикрис? — спросил он. — И чай к утреннему пайку?
Кенен фыркнул.
— Никому не советую посылать Мэрикрис. Тебе я послал бы хорошую затрещину, чтобы не портил нам репутацию. Но самочки из "Сю" очень добры к амбалам со сложной судьбой. Не думал, что это скажу, Джед, — но сидел бы ты лучше в реакторе!
19 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Светодиоды в подземном отсеке всегда горели ярко — аккумуляторы за несколько минут ежедневных испытаний заряжались до предела, и энергию надо было на что-то расходовать. Первое время Гедимину было не по себе, когда он входил в освещённое помещение, — будто кто-то там уже был, но постепенно он привык не обращать на свет внимания. Снова, как вчера и позавчера, он прошёл к щиту управления, скользнул взглядом по мониторам и опустился в кресло — и только тогда заметил, что у цистерны с борной кислотой сидят двое сарматов и один филк.
— Уран и торий! — Айзек поднял руку в приветственном жесте. — Гедимин, это мы.
Иджес хмыкнул.
— Он в самом деле нас не видел, — пробормотал он, недоверчиво глядя на ремонтника. — Не только Дагфари, но и меня с Айзеком. Как это у него выходит?!
Гедимин недовольно сощурился.
— Зачем пришли?
Айзек подтолкнул Дагфари в спину, и тут Гедимин заметил, что филк в тяжёлом скафандре — и при этом не падает и не цепляется за переборки.
— Хотели проверить броню, — сказал Айзек. — Дагфари неделю тренировался и уже хорошо держится. Можно запустить его в активную зону? Он ничего не будет трогать, постоит и выйдет.
— Почему не проверил у себя? — настороженно сощурился Гедимин.
— Тесно, — развёл руками Айзек. — У тебя реактор просторный. А он ещё не очень уверенно стоит на ногах. Вдруг что зацепит...
Гедимин хмыкнул.
— А у меня — пусть цепляет?
Не дожидаясь ответа, он тронул переключатели и потянулся к рычажкам.
— Запускаю, — предупредил он, покосившись на Иджеса. — Никто не выходит?
Иджес не двинулся с места.
— Выйду, когда откроется люк, — он кивнул на защитное поле. Под его лицевым щитком неярко горел жёлтый светодиод — излучение внутри скафандра было в норме. Такой же огонёк Гедимин заметил под шлемом Дагфари.
Айзек занял место Гедимина за пультом; Иджес вышел, напоследок жестом попросив Дагфари быть осторожнее. Ремонтник снял защитное поле и отодвинул крышку люка. Синевато-зелёный свет ударил ему в лицо — реактор работал, и стержни светились ярко. Ротор только-только сделал первые обороты, и ещё можно было пересчитать их, не вглядываясь, но его ровный гул уже наполнил весь отсек. Гедимин вслушался в шум насосов — борная кислота уже текла по трубам, соединяющим отдельные твэлы в одну гигантскую кольцевую сборку.
— Tza, — ремонтник легонько подтолкнул Дагфари в спину. Он пропустил филка вперёд, и тот нехотя шагнул внутрь и остановился, завороженно глядя на светящиеся твэлы.
— Это неопасно, — Гедимин провёл ладонью по ближайшему кожуху, следя за тем, как его пальцы поглощают излучение, и на стены падает размытая чёрная тень. — Потрогай.
Дагфари судорожно сглотнул, на мгновение поднёс руку к твэлу и тут же её отдёрнул. Гедимин удивлённо мигнул.
— Они холодные, — он щёлкнул пальцем по анализатору, показывавшему, что воздух в активной зоне едва-едва нагрелся до тридцати градусов. Дагфари не шевельнулся.
Пожав плечами, Гедимин прошёл сквозь кольцо твэлов и остановился перед ротором. Пока они топтались на пороге, вал набрал обороты. Его вращающаяся поверхность казалась неподвижной и гладкой, сармат едва мог разглядеть слабое движение.
— Это не трогай, — сказал он Дагфари, остановившемуся в проёме за его спиной. — Размажет.
Он не сразу вспомнил, что филк не потрогает вращающуюся поверхность, даже если очень захочет, — она была над головой Гедимина, под управляющей дугой, а два метра её высоты прикрывал неподвижный обсидиановый щит.
— Ипрон не пропускает омикрон-кванты, — сармат, развернувшись к обсидиановому цилиндру спиной, обошёл ротор по кругу, наблюдая за тем, как зелёный свет слегка тускнеет. — Так можно ослабить взаимное облучение. Твой скафандр — аварийный запас ипрона. Такой ходячий управляющий стержень.
