Сначала Гедимин подумал, что на столе разложены ветки, срезанные с цветущего дерева, но, присмотревшись, понял, что они сделаны из тонкослойного фрила. Их тут же собрали и унесли, взамен оставив кружки по числу сарматов и фриловый бочонок с краном. Кенен с довольной ухмылкой придвинул его к себе и начал разливать напиток. Гедимин, принюхавшись, учуял запах этилового спирта и, потеряв интерес к веществу, огляделся по сторонам.
Занято было всё — даже веранда, и работники, открыв кладовую, выносили дополнительные бочонки, заменяющие здесь стулья. Кого-то сселили вниз, на траву, выделив ему циновку. В зале играла музыка, и Гедимин среди стука, свиста и завываний уловил несколько слов о космических кораблях, бластерах и ракетах.
Кенен, прошмыгнув к стойке, принёс на стол ещё один бочонок, поменьше, и разбавил одно вещество, налитое в кружки, другим, более тёмным и, видимо, более концентрированным. Гедимин, проследив за ним взглядом, заметил на стойке что-то любопытное. Пробегающие туда-сюда люди мешали рассмотреть интересный предмет, и сармат поднялся и подошёл к нему вплотную.
Это был плакат — один из множества расставленных здесь по стойке, столам и углам, но с несколько другими изображениями. В верхней его части был нарисован уже знакомый Гедимину символ — рукопожатие человека и мианийца; снизу, под припиской "кто они, и как узнать их" были вклеены яркие картинки с подписями. Наверху был нарисован мианиец — без скафандра, весь закрашенный тёмно-серым, видимо, изображающим короткую шерсть. Рисовали, похоже, с натуры, — Гедимин узнал и короткие задние конечности, и причудливо изогнутые кисти, и любопытно развёрнутые складчатые уши. Нос, обычно прикрытый респиратором, был на виду, — широкий выступ со сложным рельефом из бугорков и вмятин. "Миана" — было приписано сбоку.
Чуть ниже было вклеено другое изображение — птица с необычно короткими крыльями, плотно прижатыми к бокам. Из-под перьев просматривались длинные когтистые пальцы. Когти на задних лапах, перьями не покрытых, были ещё длиннее, два на каждой ноге странно отгибались кверху. Вместо привычного клюва Гедимин увидел тяжёлые челюсти с жёсткими "губами". На макушке существа топорщился яркий перистый гребень — единственное яркое пятно на светло-коричневом с чёрными крапинками туловище. "Кейнер" — прочитал сармат рядом с картинкой.
На третьем рисунке был человек — вернее, только голова. Несколько секунд Гедимин смотрел на смуглое скуластое лицо, пытаясь понять, зачем его сюда вклеили. Странными были только глаза — ярко-зелёные, цвета, достижимого лишь направленной мутацией. Поверх чёрных волос была нарисована повязка с бахромой. "Рокка" — прочитал Гедимин рядом с картинкой и задумчиво сощурился. "Рокка? Это у них был палеоконтакт и портал в области Эк Чуах? Ну да, понятно, почему они скрещивались с аборигенами..."
Четвёртое существо с аборигенами скреститься никак не могло — разве что в лаборатории Ассархаддона. Это была жёсткая кольчатая трубка с закрытым нижним концом. Из её среднего сегмента торчали, упираясь в землю, шесть суставчатых конечностей, из верхнего — ещё шесть, и они были прижаты к корпусу и снабжены крючковатыми захватами. Над открытым концом трубки слегка приподнималась ещё одна, с более узкими кольцами, окрашенная в ярко-розовый, а из неё торчал пучок длинных лиловых щупалец. Под ними Гедимин разглядел выступы с круглыми "глазами" — или чем-то похожим. Это существо было подписано как "Илэн".
"Так вот как они выглядят..." — промелькнуло в мозгу сармата, и он быстро оглянулся, надеясь увидеть хоть одно из этих существ. Но в зале по-прежнему были только "макаки" и несколько сарматов.
— Чего тебе, теск? — спросил человек за стойкой, осторожно перемещаясь в сторону сармата. Одну руку он держал под столешницей — видимо, там, как и в "Юйту", была спрятана тревожная кнопка.
— Они все бывают здесь? — спросил Гедимин, кивнув на плакат. Человек, усмехнувшись, покачал головой.
— Пока не заходили. Что ты смотришь, теск? Велели поставить — я и поставил. Картинки из сети.
— Мианиец похож, — сказал Гедимин. — А остальных я не видел.
Из-за стола в углу донёсся взрыв хохота, и сармат, сузив глаза, развернулся на звук.
— Без разницы, — заплетающимся языком проговорил худой человек в пятнистом комбинезоне; он пытался выпрямиться, опираясь ладонью на стол, но его ощутимо шатало, а соседка за рукав тянула его вниз. — Совер-ршенно без разницы. Щупальца там, крылья, хвост... Если они понимают в кораблях, его купят сегодня же. Сарматский атомный крейсер! Одна секунда... и ты из Кларка уходишь на Нептун... и садишься... Одна секунда! Любое рас-стояние... Ну чего? Чего ты мен-ня тянешь?
Гедимин удивлённо мигнул. "Винстон? Опять здесь? Так и не продал корабль, но надеется..." — он стиснул зубы и, отвернувшись, пошёл к своему столу. "И снова "макаки" будут там всюду лазить. Трогать своими пятипалыми конечностями... Ah-hasulesh!"
— Атомный крейсер! — бывшего повстанца усадили на бочонок, но он снова возвысил голос. — Единственный в мире! Полностью исправный атомный крейсер!
Человек за стойкой, скривившись, шепнул что-то охраннику, и экзоскелетчик подошёл к столу Винстона. Гедимин молча щурился на столешницу и водил по ней пальцем, глядя, как "древесина" проседает под давлением.
— Атомный крейсер... — негромко хмыкнули за соседним столом. — В этих кораблях две хорошие вещи — реактор и прожигатель. Но реактор тесков никто, кроме тесков, запустить не может. А Прожиг со дня на день запретят. И на кой тебе тогда атомный крейсер?!
17 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Двадцатого начинается отбор, — сказал Иджес, догнав Гедимина у выхода с космодрома. — Меня взяли. Пойдёшь смотреть?
— Двадцатого? — сармат задумчиво сощурился. — Завтра выгрузка, потом у меня два реактора...
Иджес сник.
— Это же ненадолго, атомщик, — пробормотал он, глядя мимо сармата. — Я потом помогу тебе... с двумя реакторами.
Гедимин хмыкнул.
— Зачем я тебе на отборе? Выбирать будут люди. Мне слова сказать не дадут. А если скажу, опять начнётся какая-нибудь ерунда. С этими их обычаями...
Он поморщился.
Сегодня на космодром выехала урезанная бригада — всего пятеро сарматов вместе с инженером-Иджесом, и то Гедимин не был уверен, что стоило их сюда тащить. Он занимался балансировкой гравитационных волчков — там ни к чему была толпа ремонтников, там требовалась физическая сила и хороший глазомер. Иджес сопровождал его, общался с охраной космодрома и находил занятия для троих сарматов, приписанных к бригаде. Мелких поломок вокруг хватало; Иджес вёл список устранённых недостатков и выяснял у Кенена, оставшегося на базе, за что сарматам заплатят, а за что — нет. Гедимин, выбираясь из антиграва, старался не прислушиваться, иначе в голове быстро начинало гудеть, а координация движений резко ухудшалась.
— Всё равно, — упрямо сказал Иджес, перехватив его взгляд. — Приходи, атомщик. Хотя бы ненадолго.
Они уже вышли за ограждение, и Гедимин, повернувшись, посмотрел на ряд терминалов и дальше — на самый дальний из арендуемых ангаров. Справа от сооружения стоял прозрачный купол защитного поля, а под ним — длинный чёрный корабль. Сквозь шум космодрома до сармата долетали обрывки объявлений из аукционного ангара, и он прислушивался, надеясь уловить что-нибудь про атомный крейсер, но звук рассеивался среди зданий.
— Вы идите, — Гедимин протянул Иджесу десятикойновую карточку; с собой у него осталась ополовиненная пятикойновая — на информаторий. — Позовёшь к отъезду.
— Зря ты себя растравляешь, — недовольно сощурился Иджес, посмотрев на дальний край космодрома. — Только не лезь туда, ладно? Кораблю ты уже не поможешь.
Гедимин, ничего не ответив, быстрым шагом отделился от группы и пошёл вдоль ограждения. С минуты на минуту должен был отбыть рейс на Цереру, и пассажиры, изнывающие от нетерпения, собрались у входа в терминал и заняли скамейки вдоль космодрома. Гедимин вспоминал, как по приказу адмирала Тохиля одинокий "Феникс" пытался взять Цереру, и болезненно щурился. "Интересно, что там теперь. Полтора года прошло, наверное, всё отстроили."
На подходе к ангару аукционистов сармат услышал объявление о продаже двух трофейных "Ицмитлей" — они были выставлены первым лотом. Объявление повторили трижды, пока Гедимин прошёл вдоль терминала и пустых ангаров; ни о каких других кораблях речи не шло, и сармат насторожился.
У ангара байкеров стоял чей-то флиппер, и десять человек собрались вокруг, разглядывая его и ощупывая. Гедимин бросил на машину равнодушный взгляд — это была серийная модель без доработок, только что с конвейера, отвалиться от неё ничего не успело, но и от идеала она была далека.
— Эй, теск! — один из байкеров, отряхнув руки, выпрямился и повернулся к сармату. Тот кивнул ему, не останавливаясь.
— Его продали утром! — крикнул человек, приложив ладони, сложенные воронкой, ко рту. Гедимин едва заметно вздрогнул. Теперь и он видел объявление над воротами аукционного ангара: "Продавец — Джон Ричард Винстон; Покупатель — Талита Маседу-Граса".
У выхода на космодром стояли двое в тяжёлых экзоскелетах серо-зелёного цвета — не "копы" и не федералы, скорее, чья-то частная охрана. Ещё один такой же замер у главного шлюза "Бета". Сармат остановился. Дальше идти смысла не было — самка, выбравшая этот корабль, прямо сейчас его осматривала, Винстон, очевидно, тоже был внутри, и Гедимина там не ждали.
"Двадцать одна тысяча," — сармат посмотрел на итоговую цену и невесело усмехнулся. "Пришлось сбросить цену? Интересно, зачем этой самке "Бет"? Хочет открыть грузовую компанию?"
Зайдя в терминал, он сразу повернул к лестнице, — надо было успокоиться перед тем, как смотреть Иджесу в глаза. В информатории было пустынно — посадка на рейс на Цереру уже началась, и терминалы стояли погасшие в ожидании новых посетителей. Гедимин сел к ближайшему, набрал в поисковике "уранофаги" и несколько минут с едва заметной ухмылкой читал, как Атлантис и Северный Союз обвиняют друг друга в диверсии. Существа, которых сармат видел в Ураниум-Сити, пролезли-таки на межконтинентальный барк, — новости пестрели сообщениями из рудников Мафетенга об "урановых пиявках". Эти животные, кажется, несклонны были роиться, — они летали небольшими стаями, видели плохо, но агрессивно реагировали на прикосновения. Гедимин рассмотрел фотографию проходчика, потревожившего "уранофагов" в заброшенной шахте — его жалкие обломки, залитые меей, ещё можно было пустить на переплавку или нарезать из них запчастей, но проходчиком это уже не являлось. "Необычайно крупные амфибии атаковали водорослевую ферму в Индийском океане", — прочитал сармат, едва отделавшись от "уранофагов", и невольно усмехнулся. "Там стало много агрессивных животных в последнее время. Это из-за ирренция, или опять что-то лезет из порталов? Были у нас подводные порталы?.. А, с этими бомбардировками могло быть что угодно. Говорил же — изучите сначала, успеете навзрываться..."
21 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Глайдер высадил Гедимина и Иджеса на восточной окраине космодрома, напротив ряда ангаров, пустующих и сдающихся в аренду, и, развернувшись на кольцевой, снова ушёл на север. Заглянув за первый ряд ограждения, сармат увидел несколько десятков человек, собравшихся у ворот одного из строений. "ОТБОР" — крупными буквами было напечатано на вывеске, закреплённой у входа; ещё неделю назад её там не было.
— Жёваный крот... — еле слышно прошептал Иджес, глядя на толпу, и его передёрнуло. Гедимин крепко сжал его плечо.
— Тески! — удивился кто-то, оглянувшись на них. Остальные посмотрели равнодушно и уткнулись в экраны смартов. Кто-то, встав в проходе между ангарами, глазел на космодром, кто-то, постелив на пыльную дорогу пакет или припасённую подстилку, сел, скрестив ноги, и положил смарт на колено. Двое, как разглядел Гедимин, играли в бумажные карты; сармат хотел подойти и понаблюдать за старинным развлечением, но Иджес потянул его к соседнему ангару — там свободного места было больше.
Кроме Иджеса и Гедимина, здесь были только люди, и сармат чувствовал себя валуном, лежащим на озёрном мелководье. Иногда кто-то приходил, кто-то, устав стоять, перебирался на другое место, — по "воде" шла "рябь".
— Второй день, — прошептал Иджес, кивнув на закрытые ворота. — Что-то их много. Должна быть сотня. Десять из сотни пройдут отбор...
— Мне тут тоже быть незачем, — угрюмо откликнулся Гедимин, вспомнив, что его ждёт в лаборатории почти готовый урано-ирренциевый твэл. — Уймись, без списка никто не пройдёт.
Толпа зашевелилась, пропуская к воротам двухместный глайдер с открытым верхом. Невысокая самка, встав на сидение, повесила на стену табло в одну строчку, потыкала в карманный смарт, проследила за миганием букв на табло и придавила пальцем кнопку. Над окраиной космодрома прокатился громкий гудок.
— Второй день отбора на Звёздную регату! — объявила она, поднеся смарт ко рту, и у Гедимина заложило уши. — Следите за табло! Если в течение пяти минут участник не появляется, его регистрация аннулируется!
Иджес с присвистом выдохнул в респиратор. Толпа зашевелилась. Некоторые убрали смарты, кто-то даже поднялся на ноги и свернул подстилку. Табло вспыхнуло через пару минут; ещё через тридцать секунд первый участник вошёл в ангар.
— Эй, тески! — кто-то в толпе развернулся к сарматам и быстро двинулся в их сторону. Гедимин настороженно сощурился, но тут же узнал голос и прихрамывающую походку.
— Билл Томсон?
— Тебя знают, Билли, — хмыкнула, догнав его, бритая налысо самка. Если бы не густая шерсть на бровях, Гедимин принял бы её за сулиса — такого, коренастого, с правильным человеческим телосложением, но всё же сулиса.
— А вот меня никто не помнит, — вздохнула она, смерив сарматов любопытным взглядом. — Джед Кларк? Устранитель потопа?
Гедимин мигнул.
— Идёшь? — Билл кивнул в сторону ангара. В руках у него был небольшой шар, обёрнутый ветошью и засунутый в мятый пакет. Очертания дрона угадывались, но с трудом.
— Иджес идёт, — Гедимин тронул сармата за плечо. Тот смотрел на людей, настороженно щурясь.
— А, вот кому достался дрон, — Билл дружески покивал Иджесу и повернулся к ангару. — Никогда не соревновался с теском. В мирное время, я имею в виду. Так-то вы хорошие пилоты.
— Меня ещё, может, не примут, — буркнул Иджес. — Тут сто человек. Зачем им тески?
— Я бы принял, — пожал плечами Билл. — Всех. Из этой галактики, из той... Тут не так много хороших пилотов. Я, например, дрянной.
— Ну хватит, Билли! — самка бросила на него сердитый взгляд. — Ты не хуже половины здесь собравшихся. И вообще — твоё место на флиппере!
Человек криво усмехнулся и переступил с ноги на ногу; его ощутимо качнуло.
— Не в этом десятилетии.
Ангар загудел. "Иджес Норд" — высветилось на табло, и сармат, едва заметно вздрогнув, двинулся к воротам. Гедимин отошёл в сторону — теперь можно было не торчать среди растущей толпы.
