— Хорошей работы, "Альби"! Надеюсь, мне не придётся жалеть о покупке, — Маккензи махнул рукой, выплёскивая на обшивку флиппера половину содержимого бутылки. Пока Гедимин растерянно мигал, Кенен присосался к горлышку, допил остатки и удовлетворённо улыбнулся.
— Я пока оставлю тебе дополнительные модули, — сказал он, отсоединяя их от флиппера. — Спрячь их в реакторном отсеке. Если на них наткнутся, будет неприятно.
Гедимин хмыкнул.
— Как ты будешь с ними ездить?
— За меня не бойся, Джед, — с рассеянной улыбкой отозвался Кенен. — Работай спокойно. Восемнадцатого у нас встреча с Линкеном, помнишь?
18 марта 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, крейсер "Феникс"
"Два центнера," — Гедимин, приподняв лицевой щиток и отстегнув перчатку, украдкой протёр глаза. Веки отяжелели и как будто покрылись слоем клея — стоило прикрыть глаза на долю секунды, и открывать их уже приходилось силой.
Два центнера окиси ирренция уместились в двух переносных рюкзаках — тяжёлое вещество не занимало много места. Работать сармату пришлось круглые сутки, но вчера в синтезирующий реактор были вставлены новые стержни — три тысячи восемьсот килограммов урана и чуть меньше полуцентнера плутония. "Целый завод," — подумал Гедимин, запоздало оценив масштабы работы, снова провёл тыльной стороной ладони по глазам, закрыл проёмы в скафандре и вышел из отсека.
— Где ты пропадаешь? — недовольно спросил Кенен, в ожидании нарезающий круги у замаскированного люка. — Думал уже идти за тобой. За ночь не выспался?
Гедимин молча показал ему кулак и сунул под нос один из рюкзаков. Кенен недовольно сощурился, но спорить не решился.
— Ездил на флиппере? — спросил он, первым спускаясь в тайный туннель. За вознёй с ураном следить за Кененом ему было некогда, но Айзек, каждое утро проводящий опыты в реакторном отсеке, говорил, что дополнительные модули часто пропадают из дезактивационной камеры. Гедимин хранил их там; камера открывалась наполовину — после кражи твэлов пускать Кенена без присмотра к реактору сармат не хотел.
— Когда сломается, ты узнаешь, — отозвался Маккензи. Гедимин хмыкнул.
— Куда ездил?
— Много вопросов, Джед, — Кенен поморщился. — Меньше знаешь — меньше расскажешь на допросе.
Гедимин мигнул. Он понимал, конечно, что Маккензи на запрещённом транспорте ездит не за булочками, — но тут была какая-то наивысшая секретность. Он хотел задать ещё пару вопросов, но посреди туннеля вспыхнула белая точка открывающегося портала.
... — Успел? В марте? — Линкен посмотрел на контейнеры с ирренцием и недоверчиво хмыкнул. — Я ничего не ждал раньше мая. Ну ты даёшь, атомщик!
Кенен с ухмылкой похлопал Гедимина по плечу, тот недовольно сощурился.
— Джед не жалеет сил ради наших общих проектов! Было бы сырьё, а ирренций будет. Через пару лет такой работы, глядишь, на Земле откроют первый ирренциевый рудник! Сколько металла они уже свалили в шахты?
"Свалили в шахты," — повторил про себя Гедимин. Переход между галактиками немного развеял дремоту, но сармат то и дело погружался в какое-то светящееся марево. "А вот в Пласкетте..." — он подавил зевок и заставил себя сидеть ровно. "Там давно валяется ирренций. Туда сгружают... А обшивка кораблей, та, что из урана... она ведь продолжает перерождаться... и заражение... О-у-у-ух!"
Кенен толкнул его кулаком в бок, заставляя принять сидячее положение. Гедимин встряхнулся и сфокусировал расплывающийся взгляд на Линкене.
— Не первый, — сказал он. Линкен мигнул.
— Ты о чём?
— Рудник, — Гедимин сообразил, что проспал несколько фраз, и сердито сощурился. — Я про самопроизвольный синтез. Тут были корабли с омикрон-облучением. Поражённые части сбросили в кратер Пласкетт. Но синтез-то не прекратился...
Линкен снова мигнул и потянулся к шраму на подбородке — несколько лет ношения шлема так и не подавили эту привычку.
— Пласкетт?
Гедимин кивнул.
— Счёт сырья шёл на тонны, и синтез... — он задумчиво сощурился. — Процесс шёл очень быстро. Быстрее, чем в моих установках. Сейчас там должно быть много ирренция.
— Ты это к чему, Джед? — Кенен, до того наблюдавший за сонным сарматом с ехидной ухмылкой, перестал улыбаться и насторожился. — Тебе что-то приснилось? Мы говорили о твоей работе на проект "Заражение"...
Гедимин покосился на него, и Кенен, быстро отодвинувшись в сторону, замолчал.
— Там много ненужного ирренция, — сказал ремонтник. — Надо его забрать.
Линкен хмыкнул.
— Хорошо придумано, атомщик. Одна проблема — крейсера на орбите. Могу пройти на прорыв, но... как бы планету не раздолбать.
Гедимин качнул головой. Ему уже не хотелось спать, и в голове прояснилось.
— Тебе нельзя. Я... — он снова задумался, разглядывая пригоршню деталей, ссыпанных на ладонь. — Я сам туда проберусь. Столько ирренция пропадает...
Он недовольно сощурился.
— Эй-эй, Джед! — Кенен встревоженно посмотрел на него. — Я не ослышался? Ты собираешься что-то стянуть из Пласкетта? Лучше оставь эту затею тут, где о ней никто не услышит. Верное самоубийство, Джед. И для тебя, и для всех на базе.
— Ты и не узнаешь, — отозвался Гедимин. Его мысли уже складывались в план, и ему не нравилось, что Кенен его перебивает. Маккензи фыркнул.
— Да разговор не обо мне, Джед. Тут нужно, чтобы в Кларке не узнали. А они закрывать глаза не будут. Это я, не в меру снисходительный к гению-атомщику, могу...
Линкен резко повернулся к нему, и Кенен, замолчав, подался назад.
— Заткнись, — буркнул взрывник. — Пусть говорит Гедимин. Помощь будет нужна?
Сармат качнул головой.
— Сделаю сам. Очень тихо.
...На базу они возвращались налегке — только Гедимин рассовал по "карманам" десяток килограммов обсидиановой гальки. Кусочки чёрного стекла были округлыми, непривычно гладкими, словно их специально обточили. Сармат хотел спросить, где Линкен их насобирал, но на что-то отвлёкся, а потом уже было поздно.
— Ты шутил? — спросил его Кенен, когда оба сармата выбрались на палубу бывшего корабля и закрыли за собой люк. Гедимин, углубившийся в детали мысленного плана, озадаченно посмотрел на него.
— Насчёт Пласкетта, — напомнил ему Кенен. — Это же шутка была? Пробраться тайком в ядерный могильник...
Он натянуто усмехнулся. Гедимин качнул головой.
— Через двойной портал — вполне возможно. Надо только всё продумать.
Он вспоминал округлую, изрытую мелкими вмятинами чашу Пласкетта. Сармат видел её мельком, когда вывозил туда очередной контейнер радиоактивных обломков, — задерживаться там не позволяли, а на вершине центрального пика стоял пост охраны с ракетными установками. "Сверху — бесполезно. Надо снизу. И очень точно," — мысли сармата стали отрывистыми — план уже практически сложился. "Сначала — разведка..."
20 марта 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Дро-он? — протянул Иджес, с сомнением глядя на Гедимина. — Атомщик, мне же с ним на регату...
— Регата двадцать девятого, — напомнил сармат, недовольно щурясь — "Давно надо было завести свои дроны, не пришлось бы выпрашивать!"
— А работы там на час, — продолжал он, глядя на Иджеса в упор. — Думаешь, не верну?
— Ты-то вернёшь, — пробормотал механик, покосившись на замаскированную нишу в переборке. — А вот макаки...
Они стояли у выхода из спального отсека — все свои дроны Иджес держал тут, в замаскированных выемках в переборках и палубе. Гедимин, отодвинувшись, терпеливо ждал, пока механик отодвигает его матрас, вскрывает тайник, долго в нём роется и наконец поднимается на ноги с жёлтым шаром в руках.
— Вот этот, — сказал он, глядя на механизм с нескрываемой жалостью. — Взорви его, если заметят.
Гедимин думал, что работать будет один, но у входа в цех заметил, что Иджес идёт за ним, и остановился, недовольно щурясь.
— Чего?
— Я с тобой, — твёрдо сказал Иджес, кивнув на дрон. — Буду управлять. Ты же неважный пилот...
Гедимин хмыкнул, но спорить не стал.
Через полчаса они спускались в тайный туннель. Иджес держал дрон бережно, стараясь не уронить; Гедимин сперва подумал, что он опасается срабатывания механизма самоуничтожения, но потом вспомнил, что механик всегда их так носит. Кроме заряда взрывчатки, внутри устройства был генератор маскирующего поля и сигма-сканер, снятый со скафандра Гедимина. Сармат надеялся, что взрывать прибор не придётся, — сканера было жалко, зато Иджес, увидев такую "жертву", резко успокоился и больше не вздыхал, глядя на дрон.
— Сколько сделаем заходов? — спросил Иджес, проверяя кислородные датчики. Под щитком его скафандра горел ровный жёлтый свет — радиационный фон внутри был в норме. Гедимин покосился на свои датчики — просидеть в туннеле, где не было ни молекулы воздуха, ему предстояло минимум час.
— Минимум два, — ответил он. — Включай маскировку.
Он наметил точку выхода над краем кратера Пласкетт, в полусотне километров от сторожевого поста; оборудование, установленное на центральном пике, на таком расстоянии можно было обмануть, — сармат опасался только дронов-разведчиков.
Белая точка замигала, прорезая в вакууме округлый проём, и Гедимин просунул в него руку, на секунду ощутив фантомный холод чужой галактики — перчатка, попав в межзвёздную пустоту, начала излучать тепло сильнее обычного. Второй портал он сделал с наклоном — и облегчённо вздохнул, увидев за ним плоские, прижатые к поверхности купола, наползающие друг на друга, и край гигантской голограммы — трилистника радиационной опасности, спроецированного на дно кратера.
— Выход, — отрывисто скомандовал он, оглянувшись на Иджеса. Округлое размытое пятно уже вплывало в проём. Механик не сводил с него глаз, управляя пультом на ощупь. Дрон, пройдя полметра по чужой галактике, вывалился в вакуум над кратером Пласкетт.
— Сканер, — прошептал Гедимин, отодвигаясь от портала. Иджес досадливо зашипел. Дрон ушёл вверх, выбирая удобную точку для сканирования, и сармат больше его не видел. Несколько минут прошло в напряжённом ожидании, затем Иджес стиснул пульт и выдохнул:
— Hasu!
За порталом сверкнуло что-то белесое, на долю секунды опалив сетчатку, и Гедимин, распластавшись на полу, вскинул прожигатель.
— Heta! — крикнул Иджес, выдёргивая что-то из полузакрытого портала. Оба проёма схлопнулись одновременно, и Гедимин поднялся на ноги, прижимая прожигатель к груди.
— Успел?
Иджес подбросил на ладони жёлтый дрон. На его гладкой обшивке осталось чёткое выщербленное кольцо.
"Успел," — выдохнул Гедимин, деловито сдвигая пластины брони и открывая передатчик. Карта памяти не пострадала — через пару секунд результат сканирования уже был на экране, и сарматы, наклонившись друг к другу, рассматривали трёхмерную карту. Дрон заснял только часть могильника — узкий сектор от вала до центральной горы, но в поле его зрения попало полтора десятка куполов-хранилищ, и Гедимин смотрел на них и задумчиво щурился.
— Здесь, — сказал он, тронув пальцем изображение плоского купола. Передатчик пискнул. Через несколько секунд сармат увидел координаты указанного участка, а рядом с ними — портальный код.
— Сканер — и сразу назад, — сказал Гедимин Иджесу. Тот угрюмо кивнул.
Пока Гедимин настраивал прожигатель, надеясь, что газа, выделившегося из распадающегося материала и накопившегося под куполом, всё-таки не хватит на основательный взрыв, Иджес бережно обматывал дрон защитным полем. Он оставил небольшую брешь для управления на задней поверхности, которая не должна была попасть под облучение, и ещё одну — снизу, рядом со сканером. Гедимин и сам волновался, выдержит ли не слишком надёжный механизм полёт под интенсивным омикрон-излучением. "Может, самому сходить?" — подумал он, но тут же отбросил самоубийственную мысль и склонился над прожигателем.
Едва открылся второй портал, Гедимин увидел зеленовато-белесый свет и услышал тревожный писк дозиметра — омикрон-излучение прошло сквозь два прокола и добралось до исследователей. Иджес резко выдохнул, дрон, уже подлетающий к порталу, дрогнул, но выровнялся и исчез в светящемся "окне".
— Как оно пролезло? — еле слышно прошептал механик, глядя на зеленоватый свет. Два дозиметра пищали в такт, и Гедимин не мог дождаться, когда дрон вернётся.
Едва жёлтый шар, прикрытый последним полуразрушенным слоем защитного поля, выбрался из портала, сармат захлопнул оба "окна" и повернулся к Иджесу, вскрывающему корпус дрона.
— Цела?
— Грёбаный ирренций, — прошептал механик. — Вроде цела. Давай передатчик...
Данные сканирования побежали по экрану, и Гедимин довольно сощурился, увидев обозначения урана, ирренция и кеззия. Полминуты спустя программа сформировала трёхмерную карту, и сармат вполголоса помянул размножение "макак".
Под куполом не было сваленного в кучу металлолома или горок радиоактивной пыли. Там стояли выстроенные кольцами ящики из рилкара, поставленные на торец, вертикально. Каждый из них был наполнен металлической пылью — остатками стали, обеднённого урана, титаносодержащих сплавов, пропитанными ирренцием и медленно в него превращающимися.
— Жёваный крот! — выдохнул Иджес, поднося дрогнувший палец к картинке. — Атомщик, ты видел?!
— Стержни, — прошептал Гедимин, разглядывая ровные кольца контейнеров. — Ускорение синтеза...
— Вот тебе и запрещённый металл, — хмыкнул Иджес, прижимая к груди собранный, слегка помятый дрон. — У макак тут свои... реакторы.
— Тем проще, — буркнул Гедимин. — Не возиться с пылью.
Иджес ухмыльнулся; его веки ещё слегка дрожали, но волнение уже улеглось.
— Не забудь вернуть контейнеры, а то хватятся.
Гедимин рассеянно кивнул и протянул руку к дрону.
— Проверим другой купол, — он снова развернул карту, и Иджес, недовольно щурясь, взялся за генератор защитного поля.
— Одного тебе не хватит?
Под вторым куполом зелёный свет был тусклее, и дозиметр на руке Гедимина молчал — мощное гамма-излучение, обнаруженное дроном, через два портала почему-то не проходило. Сармат отметил этот факт в памяти, стараясь не думать о том, что исследования проводить всё равно будет некому — Хольгер, единственный, у кого это получалось, давно мёртв. "Напишу об этом "Торию"," — решил он. "Интересное свойство."
— А вот здесь всё нормально, — сказал Иджес, глядя на новое трёхмерное изображение. Радиоактивный металл, сброшенный в один из микрократеров могильника, почти не содержал ирренция — то, что там было, Гедимин списал на случайное загрязнение — и никого не заинтересовал. Его так и оставили валяться в изначальном виде и медленно разрушаться под действием внутренних процессов.
— Угу, — сармат внимательно изучал нижние края купола. "Обычные датчики движения тут сгорели бы. Но какой-нибудь незаметный сигма-сканер..." — он настороженно сощурился. "Не хотелось бы попасть на фото..."
...Пока они выбирались из кормовых отсеков, Иджес безостановочно нудел про починку дрона, но, когда Гедимин пошёл к капитанской рубке, механик не свернул в цех, а увязался за ним.
