На входе в соседний док мигали красные огни, и Гедимин остановился — наблюдение за тем, как очередной корабль заходит на базу, было одним из немногих доступных развлечений. Можно было прикинуть, каким оружием нанесли повреждения, с которыми он пришёл, и где именно этот корабль вступил в бой...
Красные огни вспыхнули по всему периметру входа, и в общий коридор выдуло полупрозрачный пузырь защитного поля. Оно переливалось зеленью, и Гедимин, прикрыв твэлы за спиной ещё одним экранирующим слоем, заглянул в док.
"Феникс" вползал в туннель, кренясь на правый бок; левый кое-как поддерживало защитное поле, подложенное под "брюхо", но "лучевого крыла" для опоры и выравнивания не было, и крейсер норовил зацепить стену. В левом борту, точно по центру корпуса, зияла огромная дыра, и из неё валил мерцающий зеленоватый дым. Зелёное свечение размазалось по её оплавленным краям. Техники, сбежавшиеся было к доку, переглянулись и кинулись врассыпную, вместо них к светящемуся туннелю побежали сарматы в радиозащитных скафандрах. Гедимин вполголоса помянул спаривание "макак".
"FAUW" — зажглось предупреждение над входом в туннель. Красные огни погасли — они означали движение корабля, а не его состояние. Гедимин, отойдя в сторону, смотрел, как открываются бортовые люки, выпуская экипаж. Нескольких сарматов с корабля вынесли; последнего несли вдвоём, завернув в защитное поле. За ним шёл капитан, на ходу набирая что-то в наручном передатчике. Выйдя из дока, он ненадолго остановился.
— Что произошло? — спросил Гедимин, подойдя к нему. — Как взорвался реактор? Достали снаружи?
Капитан, бросив на него беглый взгляд, качнул головой. Он смотрел на экран передатчика, дожидаясь ответа.
— Взрыв был внутри, — нехотя ответил он, увидев, что экран тёмен. — Наш реакторщик ранен.
Гедимин посмотрел вслед экзоскелетчикам, уносящим с корабля раненого сармата, завёрнутого в защитное поле. Он не шевелился, рука, несмотря на попытки придержать её, норовила упасть и за что-нибудь зацепиться, тёмно-серый комбинезон был покрыт чёрными пятнами. Поле изнутри не светилось — видимо, ирренций из разрушенного реактора до щита управления не долетел.
— Кто он? — спросил Гедимин. Лица сармата он не видел — спина экзоскелетчика закрыла всё, кроме свисающей руки. Перед шлюзом солдаты остановились и поправили конечность, закрепив её в одной из "клешней" экзоскелета.
— Кайя Тарс, — ответил капитан. Его передатчик зажёгся и запищал, и он нетерпеливым жестом послал Гедимина заниматься своими делами и больше его не донимать. Реакторщик пошёл к шлюзу. "Кайя Тарс," — он вспомнил группу, куда в последний момент были зачислены Константин и Альваро. "Знаю его. Всегда торопился. Наверное, вывел реактор на Прожиг раньше времени. Надеюсь, выживет."
01 сентября 32 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Atzesh saja! — пронеслось по отсекам "Феникса", разворачивающегося над Юкатаном. Эскадра Земного Союза, по данным разведки, направлявшаяся к сарматской базе "Морсего", была перехвачена и рассеяна — и, насколько мог на сигма-карте видеть Гедимин, потеряла четыре звездолёта и немалую часть "москитов". Двое участников перехвата уже разошлись с "Фениксом" — один "Бет" ушёл к побережью Африки, другой — на ремонт к "Морсего"; крейсер поднимался над стратосферой, уходя из-под возможного обстрела.
— Tza tatzqa jasu qendeka den una! — скомандовал Стивен, и Гедимин покосился на мигнувший передатчик. Над ним разворачивалась карта с красной пульсирующей точкой, и сармат изумлённо мигнул — световая метка горела над северным берегом Атабаски.
— Идём в Ураниум-Сити на ремонт и забираем груз рудного концентрата, — объявил Стивен. Из отсека управления донёсся облегчённый вздох пилотов "лучевого крыла".
— Ураниум-Сити, — прошептал Гедимин, прижимая кулак к груди. Сердце радостно дрогнуло. Реакторы вышли в режим пульсации, посылая в пространство код Прожига. "Давно там не был. Если встанем на ремонт, отпустят в увольнение. Интересно будет посмотреть, что там изменилось."
— Эй, атомщик! — раздался в наушниках удивлённый голос Сайджина. — Ты чего? Что у тебя с Ураниум-Сити?
Гедимин растерянно мигнул, но тут же вспомнил, что Сайджин провёл мирные годы в Ясархаге — как и половина курсантов, обученных на пилотов-лучевиков и реакторщиков. Тех, кто был из Ураниума, пересчитать можно было по пальцам одной руки.
— Я оттуда, — коротко ответил он, посылая за корму закрывающий пучок лучей. "На хвосте" "Феникса" никто не висел, но Гедимин не любил оставлять открытые порталы — хотя слышал, что многие реакторщики так и поступают.
"Ураниум-Сити," — он уверенно ввёл открывающий код. По кораблю разносились отрывистые команды — опускаться в "гравитационный колодец" крейсеру приходилось редко, экипажу следовало подготовиться. В отсеке управления вполголоса выругался Йенью — "лучевое крыло" тянуло вполсилы, видимо, один из выстрелов сместил часть обшивки и прикрыл его линзы. "Надо будет посмотреть, что там," — думал Гедимин, глядя на мониторы. Он не видел, как "Феникс" входит в атмосферу Земли, как из-под облаков проступают очертания Атабаски, а затем и конгломерат зданий на северном берегу. Он представлял, как это могло быть, но не отказался бы увидеть своими глазами, и сигма-карта здесь ничем не могла ему помочь.
... — Hetatza! — скомандовал Стивен. Гедимин сбросил управляющие стержни. Антигравы давно отключились — крейсер стоял на твёрдой земле, и сармату, отвыкшему от её притяжения, казалось, что палуба слегка покачивается и проминается под ногами. Он проверил состояние реакторов, вполголоса попрощался с ними и пошёл к шлюзу — Стивен уже разрешил всем, кроме часовых, покинуть корабль, и Гедимин не собирался задерживаться.
"Где мы сели? На Шахтёрском?" — запоздало задумался реакторщик, ступив на землю. Местность вокруг изменилась до неузнаваемости. За его спиной пейзаж загораживал крейсер; слева к кораблю осторожно подползал передвижной ангар — огромное сооружение, опирающееся на гусеничные краны. Впереди, в паре десятков метров, среди поставленных дыбом плит виднелись металлические конструкции. На них опирался перфорированный край громадного защитного купола. Запрокинув голову, Гедимин увидел матово-белесое небо — купол закрывал обзор, а под немногими оставленными проёмами висели вооружённые дроны. Присмотревшись, реакторщик определил, что в них вмонтированы двигатели типа "Седжен", и довольно ухмыльнулся — "Освоили!"
Слева раздался протяжный гудок.
— Sata! — крикнул в рупор кто-то из водителей передвижного ангара. Сармат поспешно отошёл к "бастиону" — так он решил называть сооружение, на которое опирался защитный купол Ураниума. "Бастион" протянулся вдоль берега озера, частично заходя в воду; вдохнув, Гедимин почуял знакомый запах остывающей воды и увядающих растений. Он прошёл вдоль укреплений, — в одном месте сквозь них просвечивал кусочек озера. День, видимо, был ветреный, — купол гасил воздушные потоки, но на воде за его пределами виднелась крупная рябь. "Сентябрь," — Гедимин снял шлем, и прохладный ветер коснулся его кожи. "Вода ещё тёплая. Жаль, искупаться не выйдет."
— Эй, теск! — крикнул кто-то, незаметно подойдя со спины. — Ты с крейсера? Ты не болен? Стоишь тут без шлема, смотришь странно...
Гедимин повернулся к сармату. Голос показался ему знакомым, но смутно, — определённо, это был не Иджес, не Лилит и не одна из сестёр Хепри.
— Все ваши пошли в барак, — продолжал сармат, подозрительно глядя на него. — Ты заблудился?
Гедимин кивнул.
— Покажи, куда они пошли, — попросил он. — Я запомню. Хотел погулять по городу. Давно тут не был.
Сармат мигнул и наклонил голову набок; его взгляд стал пристально-въедливым.
— Так ты из местных? Напомни имя.
— Гедимин Кет, — отозвался реакторщик. Сармат с радостной ухмылкой протянул ему руку.
— Да, помню. Ты строил АЭС. Я там тоже был, но далеко от главного корпуса. Гедимин Кет... Да, ты ещё побил патрульных урановым стержнем! И подсыпал светящейся краски в градирню, когда охрана купалась! И...
— Ага, ага, ладно, — Гедимин недовольно сощурился. — Покажи, где барак.
"Ничего я не подсыпал," — думал он, вместе с полузнакомым сарматом обходя передвижной ангар. Сооружение уже накрыло собой крейсер, и из-под него доносился скрежет, и пахло окалиной и испаряющимся фрилом. "Крыло!" — спохватился Гедимин. "Хотел же посмотреть... А, без меня починят."
Только сейчас он вспомнил, что на узкой полосе Шахтёрского аэродрома никак не поместился бы "бастион" вместе с космодромом, пригодным для крейсера. Посмотрев под ноги, сармат увидел плиты — остатки стен бараков, сложенные друг на друга и закрывшие ямы бывших фундаментов. Все приозёрные строения были снесены. Справа, на месте мусорного оврага, виднелась насосная станция, прикрытая отдельным куполом и снабжённая зенитными орудиями. Стадион снесли полностью; сейчас там стояли спрингеры с нарисованными на бортах гербами Ураниум-Сити — корабли местной обороны. Экзоскелетчики в добротных, но давно не перекрашиваемых "Фенрирах" несли дозор на краю бывшего стадиона. Заметив Гедимина, они проводили его подозрительными взглядами.
— А вот барак, — махнул рукой провожатый. Гедимин увидел одно из обычных зданий Ураниум-Сити. На стене даже сохранился номер, но верхнего этажа не было — вместо него поставили лёгкую зенитную батарею, и за ней присматривали двое в "Лантернах". Новейшие, на памяти Гедимина, экзоскелеты выглядели прочными, но уже покрылись царапинами и проплавленными вмятинами.
Так же укоротили на этаж, а то и на два, все строения, какие сармат видел вокруг, — от космодрома до дальних зданий за шоссе. Над Грузовым аэродромом по-прежнему разносились крики диспетчеров, и кто-то заходил на посадку, — что-то среднее между "Кенвортом" и лёгким бомбардировщиком.
— Вон там госпиталь, — указал провожатый. — В подвал перенесли клонарий. А ретранслятор во-он там... этот барак нежилой. Его разбомбили, когда снесли купол... видишь?
Гедимин кивнул. Теперь он видел, что две трети зданий пустуют. Некоторые из них использовались — под батареи, ретрансляторы или посадочные площадки для дронов. Другие, частично разрушенные и растащенные на стройматериал, только и ждали, когда сильный удар позволит им рухнуть окончательно.
Очередной вооружённый грузовик зашёл на посадку на Грузовой аэродром.
— Скважины ещё работают? — спросил Гедимин, вспомнив слова Стивена о рудном концентрате. Сармат закивал.
— Всё, что снаружи, работает. Макаки не нашли. В лесу трудно искать, особенно сейчас, — он перехватил взгляд Гедимина и странно ухмыльнулся. — Сверху не видно, а низколетящих жрут. Армия уже не лезет, одни повстанцы. Их тоже жрут — этим всё равно, для них все вкусные.
Гедимин мигнул. Ему сначала показалось, что он что-то не расслышал, — но сармат повторил "жрут" и широко ухмыльнулся.
— Этим? — повторил он. — Ты о ком?
Под ногами что-то хрустнуло. Гедимин опустил взгляд и увидел, что снизу, раздирая на части плиты и обвивая торчащие балки, вьётся незнакомое растение. Он слабо разбирался в ботанике, но настолько странное существо запомнил бы, — его листья были иссиня-чёрными, а в розетках виднелись розовые бутоны размером с кулак. Некоторые из них раскрылись; их лепестки были искривлены и закручены против часовой стрелки, тычинки — так же скручены в противоположном направлении.
— А, это, — сармат небрежно поддел ногой чёрную плеть. — Не бойся, оно не кусается. Тут его никто не ест — видимо, ещё не привыкли, так им покрыто полгорода. Со зданий счищаем, а тут — пусть растёт.
— Кусается? — повторил Гедимин, растерянно мигнув, и остановился, крепко взяв провожатого за плечо. — Что у вас тут происходит?
— Эй, потише! — сармат дёрнулся, высвободив руку, и потёр её, сердито щурясь. — Ну ты амбал... Что происходит? А чего ты хотел?! По нам лупят со всех сторон. Макаки — заразой, вы — радиацией. Вот и лезет всякое. Видел в небе длинный пузырь с шипами и щупальцами? Такой живой дирижабль размером с ваш крейсер? Подросли, твари. Раньше были короче. Наверное, отожрались на прочей мелочи. Видел, как хвостатые липнут к урановозу? У них нет глаз, но радиацию видят... Вон-вон, смотри! "Кенворт" идёт на посадку. Смотри, смотри на правый борт!
Гедимин поднял голову и увидел снижающийся грузовик. С его бортового орудия свисало, вытянувшись по ветру, светло-синее существо с пятью длинными хвостами — или, возможно, щупальцами. Его туловище по форме напоминало клин, ничего, похожего на крылья, не было, но держалось оно в воздухе уверенно, рассекая встречные потоки. Из спины торчали шипы разной длины, морда то и дело выстреливала пучком щупалец, тут же их втягивая, — видимо, по нежным органам неприятно бил ветер. Ещё одно болталось на борту.
— Присоски, — пояснил сармат. — Очень крепкие. Ничего, шмальнуть из разрядника — отлипнут. Обычно они отцепляются перед куполом, но эти, видно, из молоди, ещё не научились...
Гедимин растерянно мигнул. "Мутация?" — он проследил взглядом за пятью хвостами, исчезающими за бараком. "С такой скоростью? Даже если специально... да ну! Ни один земной вид не похож... Has-sulesh! Земной? А это неземной. Излучение... порталы... А, чтоб мне взорваться! Говорил же — уделают планету..."
— Они едят уран? — уточнил он.
— Это навряд ли. Его не прожуёшь. У них зубов нет. И кишок тоже, — отозвался провожатый, кажется, не чуждый биологии. — Но всегда рядом с ним крутятся. Чуют, как хороший счётчик Гейгера! А особенно любят ирренций.
Гедимин мигнул. "Вендана," — он вспомнил, как тянулись к ирренцию Зелёные Пожиратели. "Ещё одна планета вроде Ириена. Радиотрофы. Интересно, Ассархаддон их видел?"
— И что, теперь по всей Земле... вот так? — он кивнул на аэродром. Сармат пожал плечами.
— Говорят, у нас ещё ничего. Нет эа-вируса, нет подземных тварей... Ты куда?
Гедимин свернул к шоссе.
— Посмотреть на АЭС и завод "Вестингауза". Как они? Расширились?
Сармат мигнул.
— Стой, — он взял Гедимина за руку; его глаза стремительно темнели. — Ты её строил, да? Не ходи. Её три месяца как разбомбили. И завод тоже.
...Провожатый оставил его у Грузового аэродрома. Пару кварталов спустя улица обрывалась, упираясь в купол. Гедимин увидел в нём перфорацию и быстро пошёл к ближайшему отверстию. Часовой заступил было ему дорогу — и был отброшен в сторону так, что врезался в стену. Сармат одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и, не обращая внимания на крики и треск станнеров за спиной, выбрался наружу.
Там он остановился, чтобы надеть шлем. Крики смолкли; никто не пытался выстрелить в него из винтовки или пустить ракету. Он стоял за стеной и смотрел на чёрные, оплавленные гребни, когда-то бывшие стенами. Всё на километр вперёд превратилось в обугленное месиво. Дозиметр запищал, предупреждая об опасности, Гедимин покосился на него и без удивления увидел символ омикрон-излучения.
Можно было бы взлететь — "омикрон" был довольно слабым и не повлиял бы на работу "лучевого крыла" — но Гедимин не вспомнил о "крыльях". Он шёл по шоссе, зияющему воронками, и смотрел вокруг — на хаос развалин, оставшийся от бараков при заводе, на сам завод — кратер с размётанными по краям обломками, на жалкие остатки других заводов... Тут прошлись ядерными бомбами, проложив вдоль расплавленного шоссе два ряда кратеров. Из дорожного полотна торчало воткнувшееся наискось крыло истребителя — Гедимин опознал "Ицмитль".
