— Торнтон? — Гедимин вопросительно посмотрел на людей. Самка повернулась к бородачу.
— Торни, что за проблемы?
— Харольд Уотерс, — негромко сказал Гедимин. — Вы беспричинно напали на него. Справились втроём с одним полусарматом?
Люди переглянулись. Торнтон поднял руки и быстро качнул головой из стороны в сторону.
— Потише, теск, — он тяжело поднялся на ноги. — Тут всё-таки информаторий. Значит, малыш Уотерс...
Никто из людей не тянулся к оружию и не пытался позвать охрану. Гедимин смотрел на них с удивлением, пытаясь понять, в чём подвох. Самка тяжело вздохнула.
— Новый акт пьесы "Малыш Уотерс и его заступники", — пробормотала она, глядя вдаль. — Ну очень длинный спектакль.
— И где он их находит?! — криво ухмыльнулся человек с механической ступнёй. — Я тоже хочу так находить партнёров по покеру! Почему мне никто не верит?!
— Не-не-не, Лю, у тебя недостаточно жалобный взгляд, — ответила самка. — Твоя наглая рожа не вызывает доверия. Ну, Торни, введёшь заступника в курс дела, или лучше мне?
Гедимин мигнул.
— Он сказал, что мы напали беспричинно, и что он теперь боится пройти по улице? Так? — Торнтон держался очень спокойно и смотрел на сармата с непонятным сочувствием. — Он не сказал, что Билли Томсон до сих пор в больнице с переломом бедра?
"Томсон?" — сармат недоумённо сощурился. "А, гонки..."
— Это несчастный случай, — сказал он. — За это не убивают.
Люди переглянулись и дружно хмыкнули.
— Ну конечно, — вздохнула самка. — Смотри сюда.
Она подняла на ладони обломок металлического штыря. Это был заострённый четырёхгранник — часть более крупного снаряда.
— Это вынули из генератора в машине Томсона. А вот это... — она достала другой штырь и положила рядом с обломком. — Это подобрали в трубе. А если ты пойдёшь с нами и посмотришь на флиппер малыша Уотерса...
Лю натянул сапог и огляделся в поисках дежурного.
— Да, надо показать ему. А то всё это слова. Его слова, наши слова... — он поднял голову и посмотрел Гедимину в глаза. — Малютка Харри, конечно, милый. Но по-хорошему он не понимает. Идём. Не бойся, тут недалеко.
Из полумрака появился дежурный, подозрительно посмотрел на сармата, но быстро успокоился, получив от Торнтона расчёт. Гедимин внимательно следил за людьми — они выглядели раздосадованными, но не напуганными. "Осторожно," — напомнил он себе. "Не спускай с них глаз. Вроде бы гранат у них нет, но кто знает..."
Он пропустил людей вперёд. Они едва успели подойти к двери, как сзади раздался пронзительный вопль.
— Э-эй! Теск! — Харольд остановился в паре метров от сармата и сжал кулаки. — Ты куда собрался?! Ты должен был мне помочь!
Гедимин мигнул.
— Откуда метательные стержни в трубе? — спросил он. Харольд ощерился, странно сгибая спину в холке.
— Она врёт! Кому ты веришь?!
Самка жестом поманила сулиса к себе и помахала в свете ближайшей лампы заточенными стержнями.
— Мы всё собрали, Уотерс. Красивый механизм у тебя на борту. Он всё ещё там, Харри. Покажешь своему большому другу, для чего он нужен?
Харольд тонко взвизгнул и подпрыгнул на месте. Его глаза сошлись в щёлки.
— Не ври, мартышка! Там ничего нет! Джед, ну что ты встал столбом?! Бей!
Гедимин недобро сощурился.
— Я сначала проверю, — угрюмо сказал он. — Если в правилах не было стрельбы, то зря ты её устроил.
— Слизь! — крикнул Харольд, швыряя в сармата скомканную обёртку. Из темноты вынырнул экзоскелетчик и крепко взял его за руку — сулис даже опустить её не успел. Гедимин, оглядевшись, увидел, что к ним уже стянулись люди. Сквозь рыхлую толпу пробирался дежурный с двумя охранниками.
— Теск, ублюдок, — Харольд извивался в стальных "клешнях", пытаясь высвободить руки. — Тварь серокожая! Кому ты веришь?! Мне или им?!
— Тихо, парень, — экзоскелетчик слегка приподнял сулиса и встряхнул его. — Иди орать в соседний кратер.
Он потащил Харольда к двери. Оттуда, привлечённый шумом, уже выглядывал патрульный в жёлтом экзоскелете. Гедимин переглянулся с байкерами и угрюмо сощурился.
— Что у него на флиппере? — спросил он. — Я хочу видеть.
Идти оказалось недалеко — байкеры снимали ангар рядом с космодромом. Это было длинное строение, похожее на ремонтные ангары Кенена, только прикреплённое к грунту и разрисованное от опор до крыши. И вокруг, и внутри было много людей — кто-то был одет "по-парадному", остальные — в тёмных комбинезонах с креплениями для инструментов. Увидев сармата, все останавливались и отходили на пару шагов.
— Он с нами, — коротко сказал Торнтон вооружённой самке у входа. Она, кивнув, направила кинетическую винтовку в небо. "Местные повстанцы," — Гедимин оценил калибр и пересчитал замаскированные стволы над входом. "Надеюсь, обойдётся без драки."
Флиппер Харольда он узнал сразу. Машина была прикреплена к ремонтному стенду и дополнительно пристёгнута к нему толстой цепью. Блестящие борта уже подёрнулись пылью и покрылись тёмными брызгами.
— Вот тут, у рулевой стойки, — самка, провозившись несколько секунд, приподняла переднюю часть обшивки. — Тут по бокам отверстия, вроде как для вентиляции. Кольцевая прорезь. А эта штука вертится на девяносто градусов. Вот сюда выведен спуск.
Гедимин поддел пальцем подвижное сопло и хмыкнул.
— Стержнемёт. Они разрешены на гонках?
Люди переглянулись, и двое из команды сложились пополам от хохота. Вокруг раздались нестройные смешки — к Торнтону незаметно стянулось пол-ангара, и вопрос Гедимина слышали все.
— Вообще-то нет, — серьёзно сказала самка. — У вас, тесков, наверное, весёлые гонки. У нас всё прозаичнее. Это была первая регата малыша Уотерса...
— И она же — последняя, — закончил за неё Торнтон. — Судейское решение, теск. У нас копия на руках. Эй, Рагна на месте?
— Через час будет, — отозвался кто-то из толпы.
— Если дождёшься, посмотришь всю папку, — кивнул Торнтон. — Дисквалификация на пять лет. Я бы посадил его на пять лет, но у нас тут порядки...
Он выразительно ухмыльнулся.
— Надеюсь, Билли выступит в следующем году. Он один из лучших. Рейдером был в войну...
— Эй, хватит, — встревожился Лю, незаметно показывая бородачу четыре растопыренных пальца. Гедимин мигнул.
— Плохо, — буркнул он, убирая руку из-под обшивки флиппера. — И часто у него... так?
Люди переглянулись, кто-то хмыкнул.
— До такой степени — впервые, — начал было Торнтон, но его тут же перебили.
— А когда он мне провод подрезал — это что было?
— Ни разу не зарядил за собой аккумулятор, — мрачно сказала самка с длинным пучком волос, обмотанным светодиодной гирляндой. — Вот ни разу. Кинет на стойку и ускачет.
— А за вскрытый холодильник я бы ему шею свернул, — добавил человек, вытирающий руки ветошью. — А я ещё защищал его...
Первая самка и Лю, переглянувшись, дружно взглянули на Гедимина.
— Вот тебе в компанию, сармат. Это был второй акт пьесы, — сказала самка. — И, мне кажется, пора писать финальный — "Изгнание Уотерса".
Гедимин снова мигнул. "Надо же было влезть в чужие традиции," — сердито думал он.
— Его уже побили, — буркнул он. — Больше не надо. Ни бить, ни убивать.
Вокруг зафыркали.
— У тебя странные вещи в голове, теск, — сказал Торнтон. — Кто его убьёт?!
— Ещё сидеть за него, — пробормотал кто-то в толпе. — И так вчера ругались с копами...
Гедимин уже устал мигать — и вообще устал и чувствовал себя идиотом.
— Из-за чего? — спросил он, повернувшись на голос. Торнтон хмыкнул.
— Из-за фингала под глазом Уотерса, разумеется. Он очень громко орёт, когда чует опасность.
— Он сказал, что никто не заступается за тесков, — мрачно сказал Гедимин, глядя на флиппер. Это устройство, по крайней мере, было осязаемым и понятным до последней детали...
— А ты добряк, — вздохнул Лю, хлопнув сармата по локтю. — Жаль, что теск. Механик, да? Тебя мы взяли бы. Хорошие механики наперечёт.
Гедимин скользнул взглядом по машинам в ангаре и кивнул.
— Я пойду, — сказал он. — Глупо вышло.
— Да нет, ты ещё из умных, — сказал владелец взломанного холодильника, отложив ветошь. — Я в драку сразу полез.
Вокруг снова послышались смешки.
— Да, с тобой нам повезло, — сказал Торнтон, смерив сармата взглядом с макушки до ступней. — Хорошая броня. С пневмоприводами?
— Сам ношу, — отозвался Гедимин, разворачиваясь к выходу. — Пусть твой друг быстро вылечится.
С ним попрощались нестройно, но очень вежливо. Самка с кинетикой поднесла руку к шлему и криво ухмыльнулась, проводив сармата задумчивым взглядом. Он вышел на улицу, сел на ближайшую скамью и тяжело вздохнул. "А Маккензи, оказывается, был прав... Глупо вышло. На редкость по-идиотски. Не твоё это дело, Гедимин. Займись лучше реактором."
07 июня 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин погасил фонарь. Ирренциевая пыль светилась из-под сдвинутой крышки контейнера холодной зеленью, свет дрожал на бронированных пальцах. Сармат занёс руку над сияющим порошком и почувствовал слабое тепло. "Фантом," — промелькнуло в голове. "Эта смесь так не греется."
За спиной сармата зашипел, приоткрываясь, массивный люк. Вспыхнул фонарь, и тут же раздался возмущённый возглас. Гедимин, не оглядываясь, шагнул в сторону, и Кенен, прицелившийся схватить его за руку, ударил ладонью по краю контейнера и громко выругался.
— Да не трогаю я твой ирренций, — проворчал ремонтник, на всякий случай придерживая ёмкость. Она была тяжёлой, надёжно принайтованной и навряд ли перевернулась бы, но Гедимин хотел исключить любую случайность.
— Спасибо и на этом, — отозвался Кенен, потирая ушибленную ладонь. — Что ты тут делаешь, Джед?
— Думаю, — медленно проговорил сармат, глядя на зелёное свечение. — Красиво... Что у вас там за проект? Ты рассказывал, но я, видимо, прослушал.
— Да-да, понимаю, — отмахнулся Кенен. — Нехватка радиации, смерть друзей, злые макаки... Мне повторить несложно. Я сам знаю не всё. Главные сидят на Земле. Ни имён, ни мест называть не буду — себе дороже. Проектов там несколько. Говорят, что хотят возродить сарматскую науку и утереть нос приматам. От затеи, я сказал бы, пахнет Ассархаддоном, но он вроде как помер... и размах не тот.
— К делу, — ровным голосом поторопил его Гедимин. — Наш проект какой?
— "Заражение", — послушно ответил Кенен. — Я делаю ирренций, связной его забирает и везёт на Землю. Или грабит мианийский крейсер, добывает ирренций и везёт на Землю. Или...
— Для чего? — перебил его сармат. — Что они делают с металлом?
Кенен пожал плечами.
— То ли взрывают, то ли распыляют. Связной говорил слова "самопроизвольный синтез" и упоминал Хольгера. Тебе это что-нибудь сказало?
Гедимин вздрогнул и резко повернулся к командиру.
— Они хотят разжечь самопроизвольный синтез?! Мать моя колба, что за идиоты... Мало им того ирренция, что мы повсюду навзрывали? Если синтез возможен, он уже идёт!
Кенен осторожно похлопал его по локтю.
— Тихо, Джед. Не пугай меня, тут и так нервы на пределе. Мианийцы заявили, что заражённые территории должны быть вычищены. Там, где вы взрывали, разлиты тонны меи. Многие области уже дезактивированы, за другими следят. Синтез не пошёл. Как думаешь, почему?
Гедимин на секунду удивился такому вопросу, но мысли уже развернулись в предложенное русло.
— Лёгкие элементы, — задумчиво сказал он. — В верхних слоях — в основном лёгкие. Чтобы пошёл синтез, нужно много ирренция и много времени. Разве что облучённые конструкции... Но их, наверное, вывезли первыми.
Кенен закивал. Вид у него был предельно серьёзный. "Будто что-то понял," — невесело усмехнулся про себя Гедимин. "А вопрос действительно интересный. Я бы пособирал данные в облучённых областях. Может, мианийцы и собирают? У них там был Ириен..."
— Тогда распылять нужно... — сармат задумчиво сощурился на прикрытый контейнер. — Вблизи урано-ториевых руд. Заражать рудные жилы. В том же Ураниуме...
Гедимину представилась сольвентная установка, вместо выщелачивающего раствора закачивающая в пласты гидрокарбонат ирренция, и слабо светящийся раствор, въедающийся в мельчайшие поры и трещины, оставленные сольвентом. "Самопроизвольный синтез," — повторил он про себя. "Самовоспроизводящиеся руды. Может, и взлетит. На Ириене получилось..."
— Как по-мианийски "ирренций"? — неожиданно для себя самого спросил он.
— "Ирьен фьеси", — немедленно ответил Кенен, и сармат снова удивился его познаниям. "Ирьен? Значит, это было мианийское название?" — подумал он. "Ладно, теперь ясно, что надо искать. Ирьен фьеси..."
— Это единственный проект? — спросил он.
— Там много, — махнул рукой Кенен. — Прямо как в "Гекате". Биология, химия, инженерия... Кто-то вот надеется построить ирренциевый реактор. Проект "Неистовый свет" — хорошее название, верно?.. По-настоящему безопасный реактор, не взрывающийся от случайного пинка.
Гедимин задумчиво кивнул.
— Без ирренция говорить не о чем. Я вступаю в "Заражение", — решительно сказал он. — Ты видел мой чертёж канского реактора?
Кенен мигнул.
— Тихо-тихо, Джед, не так быстро, — он выставил вперёд пустые ладони. — Итак, ты входишь в проект и начинаешь... с синтеза плутония? А это неплохая идея, между прочим. У меня есть мысли, как это легализовать с пользой для нас всех. Только, главное, не спеши и не шуми. Федералы шутить не будут...
Гедимин молча смотрел на Кенена, в задумчивости шевелящего пальцами и изредка хмыкающего в респиратор.
— Даже если и не выгорит, — сказал тот наконец, — будет польза для репутации. Что тебе будет нужно, Джед?
— Графит, — отозвался сармат. — Много хорошего графита. Несколько тонн листового рилкара... и пневмомолот.
09 июня 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Сварные швы остывали медленно; Айзек прокачивал мощный воздушный поток между гладкими стенами округлого котлована и "крышей" из непрозрачного пласта защитного поля, но газ рассеивался по дороге, почти не забирая тепло. Гедимин следил за температурой; рилкар, как стеклоподобный материал, от резкого охлаждения мог треснуть, но и долгое пребывание в аморфном состоянии могло привести к деформации по шву. Внутри скафандра тоже работало охлаждение, и его, как и газового потока в котловане, было недостаточно. Гедимин включил жидкостное распыление, и ему за шиворот посыпались мелкие холодные брызги. "Удобно," — подумал он. "А то пришлось бы вылезать."
Капли воды стекали с макушки, по дороге смешиваясь с испариной и нагреваясь. Сармат собирал двойной корпус уже пять часов, с тех пор, как вернулся с космодрома, и работа была почти закончена. Он посмотрел наверх, на защитное поле, под которым ему предстояло проползти, выбираясь из ямы. Оно сплошь было покрыто чёрными точками — с той стороны в него бил поток нейтронов. "Хорошая плотность," — одобрительно подумал Гедимин. "Этого должно хватить."
Плотный газовый поток, дующий в левую ладонь, на долю секунды прервался, — кто-то пересёк его, спускаясь в раскалённую яму. Гедимин обернулся и увидел Айзека. Тот покосился на тёмно-красные швы, сверился с приборами на запястьях и поцокал языком.
