"Saat has-sulesh..." — беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. "Всё. Теперь — действительно всё. Говорил же я — дурацкая будет смерть. Эх, Лиск..."
Он смигнул набежавшую жидкость и поднялся на ноги. В коридоре уже слышались шаги — сарматы собирались к информаторию. Гедимин оставил страницу открытой и вышел, едва не налетев на Кенена. Тот нёс в руках четыре свёртка с пайками.
— Иди вниз, Джед, — вполголоса сказал он. — Через час подойду.
Едва войдя в реакторный отсек, Гедимин задвинул заслонку и заэкранировал активную зону — теперь никто не мог влезть ему в голову. Опустившись в кресло, он облокотился на пульт управления и положил подбородок на сцепленные ладони. Сколько он просидел так, покачиваясь и подвывая, сармат не знал. Глаза жгло, как от едких химикатов, под рёбрами пульсировала боль. "Вот и всё," — вертелась в голове одна-единственная мысль. "Теперь остался только я."
— Сиди-сиди, Джед, — Кенен, пропущенный в отсек, посмотрел на сармата и махнул рукой. — Я принёс тебе жжёнки. С капсаицином. Это наша, самодельная, тут нет ни молекулы от мартышек.
Гедимин благодарно кивнул. Говорить не хотелось. Содержимое первых трёх контейнеров вылилось в пищевод, не вызвав ни жжения, ни тепла; на четвёртом сармат почувствовал, как голова тяжелеет.
— Дней через пять будет работа, — сказал Кенен, садясь на палубу и глядя на Гедимина снизу вверх. — До тех пор не выходи. Пяти дней хватит, чтобы очухаться? Если нет, я попрошу чего-нибудь у Пита. У них там есть всякие снадобья...
Гедимин поморщился.
— Ничего не надо, — глухо сказал он, глядя мимо Кенена. — Я... Это ненадолго. Грудь болит...
— Я спрашивал у Пита про твою невралгию, — кивнул тот. — Только станнером в висок — больше ничего не поможет. Сходить за станнером?
— Да ну тебя, — буркнул Гедимин. "Выставить его, что ли? Ладно, пусть болтает. С ним дышать легче..."
— Снаружи праздник, — Кенен криво ухмыльнулся. — Бесплатные пайки и световое шоу. Через пять дней они успокоятся, но определённо везде будут плакатики "Наша победа!" или что-то в этом роде. Выдержишь?
Гедимин кивнул.
— Я радоваться не буду, — угрюмо сказал он. Кенен на секунду сжал его ладонь.
— Никто на этой базе не будет. Все поймут. Мы всё-таки сарматы — и не обязаны радоваться, что других сарматов убили. Единственное, что меня тревожит...
Он убрал с лица ухмылку и задумчиво сощурился.
— Информация, Джед. Эти их механизмы... они были на корабле Лиска. А там, если поискать, лежит много-много информации. Если она не погибла при обстреле, мианийцы могут явиться за нами...
Гедимин едва заметно вздрогнул.
— Там был взорван реактор, — сказал он без особой уверенности. — Оба, весь отсек. Телекомпы должно было выжечь.
— Ну, хорошо, если так, — не стал спорить Кенен.
Он зашевелился, поднимаясь на ноги. Гедимин сидел, не двигаясь, пока сармат не подошёл к шлюзу.
— Зачем они его в звезду-то сбросили? — спросил он, протягивая руку к открывающему рычагу. — Если все были мертвы...
— Для собственного спокойствия, — отозвался Кенен. — Я их понимаю.
20 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Смотри! — Иджес, резко свернув направо, ткнул пальцем в витрину ближайшего сувенирного киоска. Движение руки он замедлил перед самым стеклом, и человек за прилавком нервно вздрогнул и подался в сторону. Гедимин покосился на патрульного, подошедшего на пару шагов ближе и взявшегося за считыватель, и удивлённо посмотрел на Иджеса.
— Чего?
— Не на меня, — резко мотнул головой сармат. — На это!
Его палец по-прежнему упирался в витрину.
Сувенирные киоски были в каждом терминале космодрома; продавалось там одно и то же — мелкие предметы с лунной символикой, статуэтки, камешки с синскими иероглифами, респираторы, сделанные под старину, цацки — как сарматские, так и поддельные, и много другой ерунды. Гедимин, изучив ассортимент в первый раз, убедился, что ничего полезного там нет, и больше на киоски не смотрел. Иджес до сих пор тоже не обращал на них внимания. "Что-то не так," — Гедимин, заметив, как потемнели и сузились глаза механика, не стал больше ни о чём спрашивать, посмотрел на витрину — и вздрогнул.
— Похож? — еле слышно спросил Иджес, недобро щурясь.
— Sa, — отозвался Гедимин, глядя на миниатюрную фигурку сармата в чёрно-красной броне. Копия Линкена Лиска держала в руках ирренциевую бомбу и криво ухмылялась; её лицо было перечёркнуто ветвящимся шрамом, а глаза блестели серебряной краской. Рядом с Линкеном стоял его крейсер — тех же миниатюрных размеров, с открытыми шлюзами и зелёным светодиодом внутри.
— Смотри, — прошептал он. — Если надавить с боков, швы разойдутся. Получится взорванный крейсер.
Иджес фыркнул в респиратор и полез в "карман" за карточкой.
— Вот эти две штуки, — сказал он продавцу. Тот, посветлев лицом, поспешно закивал.
— Упаковать их, сэр?
Маяки воздушной тревоги наконец погасли, с мониторов пропала устаревшая новость об уничтожении "Взрывника", ракетные установки от космодрома отогнали, оставив только систему противометеоритной обороны. Скамейки вдоль ограждения были заняты; Гедимин хотел подойти к одной из них — обычно люди, заметив его, сами вставали и уходили — но передумал и отошёл к ангарам. "Аукцион снова открыт," — думал сармат, лениво смещаясь от терминалов к огороженной площадке космодрома. "Что продают? Ещё остались трофейные корабли? Нет, это не наше. Какие-то флипперы, дроны..."
Он покосился на ангар байкеров. Сегодня ворота были закрыты, и вокруг стояла тишина, но сармат помнил, как вчера в ангаре грохотала музыка, а наружу вылетали разноцветные лучи и — иногда — посетители. "Вечеринка закончилась," — криво ухмыльнулся он. "Обошлось без арестов или нет?"
— Механик Джед! — раздалось за плечом, и сармат, остановившись, медленно обернулся. "Хадад," — сразу узнал он радостный голос, и глаза против воли сузились. "Не трогай его," — напомнил он себе. "Даже если очень захочется. Он тут ни при чём."
— Ну вот и всё, — выдохнул Уриэль, поравнявшись с Гедимином. — Больше он никого не убьёт. А я так и не записался в космофлот. Далась им эта неуравновешенность!
Гедимин кивнул. Он, как и в прошлый раз, присматривался к снаряжению патрульного. Плазмомёта по-прежнему не было.
— Плазму доделал? — спросил он. Уриэль виновато вздохнул.
— Совсем готова, но пришлось припрятать. Я проверил её в горах. Жаль, не пригодилась, обошлись без меня. Но... — он подозрительно огляделся по сторонам и понизил голос. — Я бы унялся, но мне неспокойно. Этот ублюдок мёртв и сброшен в звезду, но двое других — живы. Может, теперь они возьмутся за его дело. Кто-то делал для него бомбы. Теперь будет сам их взрывать.
— Знаешь, где они? — спросил Гедимин, надеясь, что Уриэль так и не научился считывать сарматскую мимику. Хадад развёл руками.
— Есть пара мыслей, но доказательства... Ни одной зацепки. Но ты не бойся, Джед. Тебя я не подозреваю! — он широко улыбнулся. — Наши идиоты на любого сармата готовы кидаться. Но на то они и идиоты. Я не из таких. Ты — самый мирный сармат на этой планете. Чего хочешь на Рождество?
Гедимин изумлённо мигнул.
— Дроны, — ответил он, вспомнив склад запчастей под палубой в спальном отсеке и увиденную краем глаза конструкцию в осевом коридоре. — Дроны всегда пригодятся.
Он сообразил, что надо было спросить о подарке для самого Уриэля, лишь пять секунд спустя, когда патрульный схватился за сработавший передатчик и, недовольно фыркнув, быстро пошёл к терминалу. У крыльца он обернулся и вскинул руку. Гедимин повторил его жест и сердито сощурился. "Не спросил. Никак не разобраться в этих традициях. Не одно перепутаешь, так другое..."
— Хей, теск! — услышал он голос Уриэля пятнадцать минут спустя, когда все ремонтники собрались за терминалом и смотрели на подъезжающий фургон. Патрульный быстрым шагом спустился к обочине и повернулся к Гедимину, смущённо улыбаясь.
— Где нам с тобой пересечься на Рождество? Вы так и сидите на базе?
Гедимин задумчиво сощурился.
— Постараюсь выйти, — сказал он. — Пойду в парк смотреть на новый памятник. Будешь там — подходи.
Иджес, покосившись на патрульного, еле слышно фыркнул и толкнул Гедимина в бок.
— Опять твоя мартышка? Всё собирает плазмомёт?
— Говорит, что собрал, — тихо ответил сармат. — Я хочу это видеть. Такое пропустить нельзя.
01 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Джед! — Кенен, резким движением сдвинув коробки на край стола, бросил на сармата укоризненный взгляд. — Вот хоть бы раз подумал не о себе!
Гедимин озадаченно мигнул.
— Опять одни железки! — Кенен с раздосадованным вздохом хлопнул ладонью по ближайшей крышке. Из-под упаковки высунулась круглая открытка с белыми цветами.
— Железки, железки, ещё железки... — Кенен ткнул пальцем в три коробки, оставив без внимания только одну, маленькую и плоскую. — "Сю", байкеры, этот "коп"-недоучка, — всем ты назаказывал железной дряни. Девочки хоть догадались добавить чай! Нет бы попросить хорошее виски — или, чёрт с тобой, хотя бы водку!
Гедимин ухмыльнулся и взял все коробки в охапку — сейчас даже Кенен не мог испортить ему настроение. "Много запчастей," — думал он, выбираясь к жилым отсекам. "Иджес сможет провести хоть двадцать регат."
Иджес был в цеху — как и четыре десятка сарматов, двадцать шестого закончивших последнюю регату. Все работы были свёрнуты, оборудование освободили под ремонт и доводку дронов. Иджес стоял в кольце сарматов, что-то доказывая сердитому Джаргалу; увидев Гедимина, он облегчённо вздохнул и двинулся к нему.
— Ещё запчасти, — сказал сармат, поставив коробки на ближайшую поверхность. Иджес радостно хмыкнул.
— Хоть какой-то прок от макак! Тебе что-нибудь оставить?
Гедимин качнул головой.
— Я взял, что нужно. Остальное — вам.
В наушниках задребезжало.
— Сегодняшняя группа — на выход! — скомандовал Кенен. — Разрешения у меня. Едем в парк!
Джаргал разочарованно вздохнул. Трое сарматов, нехотя отложив инструменты, двинулись к выходу. Гедимин, кивнув на прощание Иджесу, пошёл за ними.
...Среди патрульных, охраняющих перекрытые переулки и подход к воротам парка, Уриэля не было, — Гедимин заглянул под каждый шлем, но знакомого лица не увидел. "А я его узнаю?" — с тревогой думал он, вслед за Кененом проходя по широким аллеям. "Всегда путался в "макаках". Ладно, в крайнем случае он сам меня найдёт..."
Вокруг мощёных дорожек, как и летом, росла зелёная трава; во всём парке два-три дерева сбросили на зиму листву, и их ветки облили искусственным снегом. Толстые белые пласты лежали на ветвях хвойных растений, некоторые под их весом прогнулись до земли, и Гедимин косился на них с подозрением — конструкция получалась весьма неустойчивая. Искусственный снег хрустел под ногами, вентиляцию усилили, и воздух стал прохладнее; пахло холодной водой и прелой органикой, как в Ураниум-Сити в конце листопада. На лужайках поставили новые фигуры животных, преимущественно белых. Вокруг сновали человеческие детёныши, похожие на макак ещё больше, чем взрослые особи; некоторые из них повисали на подвернувшихся опорах на всех четырёх конечностях, и Гедимин думал, что им не помешал бы хвост. Там, где проходили сарматы, гомон ненадолго стихал, и люди, даже очень спешащие, не пытались больше сбить ремонтника с ног, а огибали группу по широкой дуге. Казалось, Кенена это расстраивало, — он недовольно щурился и еле слышно хмыкал.
— Мы идём в салун, — объявил он, собрав сарматов вокруг себя. — Кто-то хочет отделиться от группы?
Гедимин кивнул.
— Хорошо, — выдавил из себя Кенен и едва заметно поморщился. — Надеюсь, с картой разберёшься. Через два часа встречаемся у ворот... с этой стороны ворот, Джед, не перепутай!
В картах недостатка не было — декоративные столбики с голографическими проекторами внутри стояли чуть ли не на каждой развилке, а там, где их не было, помогали начерченные на мостовой стрелки. Памятник экипажу "Елизаветы" стоял в стороне от широких дорог, на развилке тихих аллей, окружённых кустарником с мелкими красными цветами. Гедимин даже не сразу его заметил — самая высокая скульптура была всего лишь трёхметровой. Памятник сделали из серебристого искусственного камня; двенадцать человек в схематично изображённых скафандрах со звёздами на шлемах стояли вокруг кольцеобразного стола и рассматривали на его поверхности карту планетарной системы. "Не Солнечная," — сразу определил Гедимин. Пояснений на памятнике не было, и сармат, решив, что система условная, и ломать голову не над чем, вгляделся в каменные лица. Узнать никого не удалось — толком он видел одного Суханова, и то недостаточно часто, чтобы запомнить его внешность. Немного выручили подписи, — Василий стоял по центру, опираясь на стол двумя руками, реакторный пилот Красинский (несколько более морщинистый, с короткой бородой) стоял через одного справа, Йонкер, который должен был обрадоваться найденному скелету ириенца, оказался коротко стриженной самкой. Скелет нигде изображён не был, как и "Елизавета", и — тем более — причина её гибели. "Первопроходцам Найи" — гласила надпись на постаменте.
— Механик Джед! — донеслось из-под правого локтя, и Гедимин осторожно развернулся, надеясь, что человек всё-таки не встал вплотную и не будет сбит с ног резким движением. Уриэль смотрел на сармата снизу вверх и застенчиво улыбался из-под респиратора. На респиратор был налеплен знак биологической опасности.
— Уриэль, — Гедимин склонил голову, с любопытством глядя на респиратор. — Ты болен?
Тот досадливо поморщился.
— Да, немного. Где-то продуло. Удобно всё-таки быть теском! Вы о такой ерунде даже не думаете. Когда-нибудь наберу денег на направленную мутацию...
Он быстро огляделся по сторонам и поманил сармата к широкой скамейке. Гедимин, осторожно надавив на неё ладонью, недовольно сощурился и сел рядом с ней.
— Что с плазмой? Принёс?
Уриэль издал невесёлый смешок.
— Шутишь? Кто бы с ней пустил меня в парк?! — он потыкал в передатчик, разворачивая голограмму. — Вот. Снимал с трёх сторон. Хорошо видно?
Гедимин тронул голограмму пальцем.
— Должно работать, — признал он не без удивления. — Аккумулятор, ускоритель, полевая ловушка... Это запасной резервуар? Сдвинь его назад, иначе здесь пойдёт коррозия... Да, конструкция вроде бы рабочая.
"А на месте, небось, всплыл бы ещё десяток неисправностей," — подумал он. "Но и это неплохо. Не реактор, но всё же..."
Он смотрел на массивный корпус плазмомёта. Нечего было и думать удержать его в руках без экзоскелета, — человека пригнуло бы к земле ещё до первого выстрела. "Аккумуляторы," — думал сармат. "Основной вес — аккумуляторы. А если бы приспособить миниатюрный ЛИЭГ..."
Он уже открыл рот, чтобы высказать последнюю мысль, но Уриэль достал из кармана пакет с обломком строительной плиты.
— Это с испытаний, — он положил кусок плотного фрила на скамейку и просунул палец в сквозную прорезь. — Таких было десять, эта — нижняя.
