— Tzaat hasulesh, — прошептал Гедимин, сердито щурясь. "Как можно было бросить портал незакрытым?!" — подумал он, но тут же вспомнил, что ни от Стивена, ни от Корсена ни разу не слышал команды "закрыть портал!" "А у нас без команды работаю один я," — с досадой подумал он. Корабль снова мотнуло — пилоты пытались вытащить его из портала, и, судя по крикам из отсека управления, получалось плохо.
— Корсен, меня слышно? — громко и чётко спросил Гедимин, надеясь, что его голос перекроет невнятные шумы. — Стреляй в кромку портала! Разверни все бластеры, жги омикрон-излучением, после залпа сразу сдавай назад!
— Жечь кромку портала? — переспросил капитан. — Заденем нос!
— Герметизируй и жги! — крикнул Гедимин; давний вакуумный ожог на правой руке снова вспыхнул болью. — Иначе нас раздавит!
— Atza duu! — раздался в наушниках громкий голос Корсена. — Tzagellt!
Корабль по инерции ещё вело в сторону, когда пилоты антиграва и "лучевого крыла" скоординировали усилия — и "Бет" дёрнулся назад. По кораблю пронёсся оглушительный скрежет, Гедимина проволокло по палубе, к царапинам на верхнем слое фрила прибавилось ещё восемь.
Почти минуту сармат выжидал, лёжа на палубе. После нескольких отрывистых команд "Бет" начал набирать скорость. Рывки и тряска прекратились. Гедимин поднялся и подошёл к щиту управления. Реактор перенёс внезапное испытание достойно, только заплевал активную зону нейтронами и нагрелся на полсотни лишних градусов, практически остановив электрогенерацию. Гедимин запустил дополнительные насосы, ускоряя охлаждение, и повернулся к обломкам кресла. "Какие-то они непрочные," — думал он, потирая плечо. "Надеюсь, на Кагете есть замена."
... — Надо быть идиотом, чтобы оставить портал нараспашку, — сердито щурясь, объяснял он Фьонну несколькими часами позже. Они сошли с корабля, оставив реактор остывать, а спешно собранных по всему крейсеру и лагерю техников — приводить в порядок покорёженный нос. Когда "Бет" попал в ловушку, портал сузился настолько, что в него поместилась только противоастероидная защита — и её смяло так, будто "Бет" протаранил астероид из чистого гранита.
— Повезло, что при торможении никто не свернул шею!
Фьонн кивнул.
— Йоргиса скоро выпишут, — сказал он, оглянувшись на корабль. — Говорят, разрыв связок.
— Это склеят, — согласился Гедимин, непроизвольно потрогав локоть. — Мне много чего склеивали.
Кроме Йоргиса, в корабельном медотсеке остались четверо, и кто-то из отпущенных в увольнение солдат уже возвращался на борт, безуспешно пряча среди конструкций экзоскелета плотный шар защитного поля. Внутри шевелилось что-то белое.
— Эй! — крикнул ему Фьонн. — Куда с биоопасностью?!
— Туда, где знак нарисован, — бросил сармат, не оборачиваясь. Гедимин вспомнил символ биологической опасности на входе в медотсек и едва заметно усмехнулся.
— Эти "жуки" не едят фрил?
— Нет, только растения, — ответил Фьонн. — Там есть закрытый контейнер с разметкой. Повесят на стену, положат сверху траву, — будут гонки по вертикали. Мы так делали — никто никого не съел.
Гедимин хмыкнул.
— Да, скучно у вас было...
Он посмотрел на небо. Сизая дымка над предгорьями слегка посветлела, и в ней появились просветы, — но даже при ясном небе Гедимин не увидел бы пояс Гермеса, протянувшийся на краю звёздной системы. "Через неделю — вылет," — думал он, чувствуя знакомое тепло в груди. "Если затянут с ремонтом, придётся помочь."
20 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник — плато, промышленная база "Элара"
— Atza teru!
От внезапного звука в наушниках Гедимин, мирно дремавший в реакторном отсеке, дёрнулся, скатился с матраса, распрямился, готовясь перемахнуть на потолок, — и только потом открыл глаза.
— Разбудил? — видимо, по шуму из отсека Корсен понял, что что-то не так. — Выспишься потом. Иди в рубку, есть дело.
Через несколько минут Гедимин подходил к капитанской рубке. У входа его встретили двое часовых — один из экипажа "Бета", другой — в трофейном экзоскелете, расцветкой похожем на гималийский.
— Tza atesqa! — незнакомый сармат в гималийской униформе, едва увидев реакторщика, поднял руку в приветственном жесте.
— Tza, — сдержанно согласился Гедимин. — Это у тебя ко мне дело?
— Меня прислал комендант Ульф, — начал без предисловий сармат. — Промышленная база "Элара" начала работу. Для её нужд вывезли с Гималии шесть синтезирующих реакторов. Они собраны и готовы к запуску. Комендант Ульф распорядился доставить на базу Гедимина Кета для проверки их готовности.
Гедимин мигнул. "Я же вроде сдох. Там что, других специалистов не нашлось?"
— А что осталось на Гималии? — спросил он вслух. Вопрос был глупый, но задавать то, что вертелось на языке, было, на его взгляд, небезопасно.
— Гималийская база расформирована, — ответил сармат и замолчал, выжидающе глядя на Гедимина. Через несколько секунд заговорил капитан Корсен:
— Отправляйся сейчас. Обратно тебя привезут. Ульф помнит наш договор?
— Ульф помнит, — с непроницаемым лицом ответил посланец. — Идём.
Четырёхместный глайдер ждал у главного шлюза. Несколько минут спустя он уже скользил на "подушке" защитного поля, не поднимаясь высоко, над тёмной степью. Впереди медленно вставала над горизонтом чёрная полусфера, окружённая цепочками огней, и ветер в ночной тишине доносил шум массивных механизмов.
"На Эларе делали лёгкие корабли — истребители и бомберы," — вспоминал Гедимин, глядя на приближающиеся здания. "Нужно много ирренция для двигателей. Местный непригоден, и поэтому сюда привезли реакторы... Логичное действие. Значит, о непригодности "кагета" ещё не забыли..."
На базе их ждали. Не прошло и четверти часа, как Гедимина вывели на смотровую галерею, проложенную вдоль длинного здания, разделённого на три отсека. Ещё три реактора поставили с другой стороны комплекса.
Материал был уже загружен, и Гедимин попросил разрешения заглянуть в реакторы и проверить качество стержней. Сопровождающие молча ждали его на галерее. Сармат, спустившийся вместе с ним, — начальник цеха, судя по нагрудным полоскам — по собственной воле не издал ни звука за всё время осмотра и на заданные вопросы отвечал односложно, хоть и осмысленно. Несколько секунд Гедимин пытался вспомнить, видел он где-нибудь этого сармата или нет, но вскоре бросил эти попытки и переключился на реакторы.
Технология изготовления полых трубок из окиси ирренция не была забыта, об охлаждении позаботились и даже достали где-то генераторный плутоний, чтобы разбавить им обычную урановую загрузку. Осмотрев три установки, Гедимин одобрительно кивнул и поднялся на галерею. Его повели дальше, к оставшимся трём реакторам. Начальник цеха остался; Гедимин слышал за спиной, как он приказывает операторам начать запуск.
Отчего-то сармату было не по себе. Он пристально смотрел на реакторы, думая, что дело в них, но вскоре понял, что смутная тревога донимает его с тех пор, как он покинул крейсер. "Синтезный цех на Кагете. Ирренций с Кагета... синтезированный, но с Кагета..." — невнятная мысль наконец оформилась в слова, но более внятной от этого не стала, и Гедимин досадливо поморщился. "Ну и что?!"
— Из чего затравка? — спросил он. — Откуда ирренций?
— С Ириена, — ответили ему. — Последние остатки.
"Да, из "ириена" хорошая затравка," — Гедимин одобрительно кивнул, переводя взгляд на вспомогательные системы. Для удобства осмотра реакторы вскрыли; теперь внутрь можно было не лазить, просвечивая установки сверху сигма-излучением. "Но цех на Кагете. Кагетский ирренций... Почему он вообще взрывается? Не из-за примесей... может, есть связь с планетой? Почему не взрывается синтезированный? Четыре центра синтеза, и нигде не взрывается... Мать моя пробирка! Самое время для научных штудий..."
— У вас есть отдел испытаний? — спросил он и увидел, как сарматы озадаченно переглядываются. Среди них был Ульф Марци, комендант "Элары", и он выглядел таким же удивлённым, как все остальные. "Нет," — понял Гедимин ещё до того, как ему ответили.
— Мы не выпускаем ничего нового, — сказал Ульф. — О каких испытаниях идёт речь?
— Когда ирренций будет выгружен, его проверят на взрывоопасность? — спросил Гедимин. — Выяснят критическую массу, особенности поведения?
Сарматы снова переглянулись.
— Это было сделано, когда строился флот, — сказал Ульф. — И, как я знаю, именно тобой и твоими товарищами.
Гедимин покачал головой.
— Никто не проверял, как ведёт себя ирренций, синтезированный на Кагете. Но я видел, как один кагетский твэл разносит реактор вдребезги. После выгрузки позови меня. Проверка много времени не займёт.
— Тратить вещество на проверки... — пробормотал один из сопровождающих, глядя на Гедимина с угрюмым подозрением. — Что скажет Маркус?
Все взгляды сошлись на Ульфе. Гедимин видел, что ему не по себе, — видно, Маркус уже успел надавать "Эларе" взаимоисключающих приказов и запугать расстрелами.
— Взорвётся же, — пробормотал он, отводя взгляд.
— Я выделю сырьё для проверки, — решился наконец Ульф. — Сколько?
— Четыре килограмма окиси, — ответил Гедимин, скрывая облегчённый вздох. — Раздели по сто граммов, последние сто — по десять. Если всё пройдёт как надо, верну в целости. Если нет — вся выгрузка пойдёт на бомбы. Если этот ирренций по свойствам будет аналогичен местному, ни на что другое он не сгодится.
Сарматы опять переглянулись.
— Что с реакторами? Они готовы к работе? — спросил, потеряв терпение, начальник цеха. Гедимин кивнул.
— Запускай. Через три месяца я приду. До проверки ничего никому не отгружайте, хоть бы сам Маркус прилетел. Ясно?
10 июля 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник — Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
— Atza teru! Tza tatzqa jasu?
Гедимин вскинулся, но, узнав голос Фьонна, только ухмыльнулся.
— Подожди, ещё не взлетели.
В наушниках послышался прерывистый вздох.
— Мне не по себе, — признался вполголоса Фьонн. — Давно не ходил сквозь самодельные порталы.
Гедимин хмыкнул.
— На испытаниях их было полдесятка. Почему не прошёл?
— Ага, а потом топай от пояса Койпера до пояса астероидов, — отозвался Фьонн.
— Если бы они закрывались так быстро, мы бы не потратили неделю на ремонт, — напомнил Гедимин, снова и снова проверяя состояние "пульсирующих" твэлов. "Лишь бы реактор выдержал," — думал он. "При двух "пульсирующих" в сборке его трясло по часу, а с четырьмя — как бы не взорвался..."
...С первого раза на Фебу их не пустили — пришлось прожечь ещё два портала, прежде чем для "Бета" освободили док. Спустя пару минут после посадки в наушниках раздался голос Корсена; сармат фыркал в коммутатор, с трудом сдерживая смех.
— Нас не ждали до двенадцатого. Арторион спросил, откуда мы тут взялись. Zaa ateseq, seateske!
Гедимин смущённо хмыкнул.
Корабль гудел; сарматы готовились разбрестись по базе, кто-то договаривался о встрече в столовой, кто-то собирался искать знакомых. Гедимин, услышав упоминания других кораблей, тяжело вздохнул. "Где сейчас Хольгер? И Линкен тоже... И Константин..."
— Ты чего? — удивлённо спросил Фьонн, услышав его вздох. — На "Маре" ничего интересного. Ни купален, ни игр, — только нос морозить!
— Шлем надень, — буркнул Гедимин. — Ты землянин. Это марсиане могут ходить голышом при минус десяти.
Фьонн фыркнул.
— Так всё же — что случилось? Реактор не в порядке?
— Это я скрывать бы не стал, — отозвался Гедимин. — Ты идёшь в столовую? Там иногда собираются капитаны кораблей. Можешь найти кое-кого?
— Капитаны? — Фьонн на секунду оробел, но всё же ответил:
— Да, конечно, найду. Если он на базе. Кого ты ищешь?
— Их двое, — Гедимин ненадолго задумался, вспоминая второе имя. — Линкен Лиск, капитан "Феникса", — вице-адмирал. У него белые глаза и шрам от подбородка до глазницы. И Винфред Марци. Сам Винфред мне не нужен. В его экипаже есть реакторщик — Хольгер Арктус. Если ты их найдёшь, сделаю тебе механическое чучело "жука".
Фьонн заинтересованно хмыкнул.
...Сарматы возвращались на корабль под вечер, исчерпав весь нехитрый запас местных развлечений. Гедимин слышал в наушниках, как кто-то жалуется на охрану, отобравшую у него провезённых с Кагета животных, и как другой сармат рассказывает об отступлении из Африки. "Война, похоже, не задалась," — думал Гедимин, хмуро глядя на мониторы.
Фьонн вошёл тихо, не стукнув крышкой люка, и остановился за плечом сармата.
— Ничего не получилось, — сказал он. — Линкен в сибирском рейде и на этой неделе точно не появится. А Винфреда сбили над Ио.
Гедимин, вздрогнув всем телом, развернулся к нему. Едва не выломанное кресло заскрежетало креплениями по палубе.
— Сбили, — повторил он. — Что с экипажем? Кто-нибудь спасся?
Фьонн качнул головой.
— Ио занята Земным Союзом. Если кто-то и выжил... — он, не договорив, уткнулся взглядом в палубу.
"Приказ Цанева," — Гедимин почувствовал, как на груди смыкаются невидимые ледяные обручи, и прижал ладонь к скафандру, хотя давно знал, что это бесполезно. "Хольгер..."
— Понятно, — медленно, с трудом, проговорил он. — Иди.
Когда Фьонн ушёл, он скорчился в кресле, уткнувшись респиратором в ладони. Дышать было трудно, глаза нестерпимо жгло. "Вот тебе твои бомбы, атомщик. Не думал же ты, что на них не подорвёшься..."
21 сентября 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник — плато, промышленная база "Элара"
— Одолжи мне "крылья", — попросил Гедимин у Фьонна, посмотрев на часы. Местные сутки с условно-земными не соотносились никак, и время "сползало" день за днём, пока не превращалось в окончательную условность. По земным часам был полдень; небо над кагетской степью только-только посветлело. В лагере надрывался гудок, поднимая охрану, а разбуженные охранники стреляли в воздух, сгоняя заключённых в строй. "Опять трещат," — подумал Гедимин, брезгливо щурясь на грязные бараки. Отчего-то аммиачно-сероводородная вонь никогда не покидала эти предгорья, хотя в горах ничем подобным не пахло. "Канализация," — с трудом вспомнил сармат. "Система выделения приматов... Зачем их вообще сюда привозят? Сольвентная установка работала бы круглосуточно и не пыталась сбежать..."
Он сдвинул пластины на шлеме и почувствовал, как из спины прорастают невидимые, но вполне ощутимые вибриссы. Тёплые прикосновения сигма-лучей с недавних пор успокаивали его и ненадолго разжимали обручи, обхватившие грудь. Сармат взлетел над степью и увидел в неярком свете зари огоньки над чёрными куполами промышленной базы.
Охрана впустила его не сразу — пришлось связаться с Ульфом, только тогда массивные гермоворота открылись, и он за электрокраном, перевозящим контейнеры с окисью ирренция, вошёл в хранилище.
— Проверка? — Ульф, поднятый по тревоге, смотрел на Гедимина и досадливо морщился. — Да, верно... В ней действительно есть необходимость? До сих пор ни в реакторных цехах, ни в хранилище никаких инцидентов не было.
