— Как будто они брали образцы военной техники, — еле слышно пробормотал Гедимин на десятой минуте этого зрелища. — С каждой базы по две штуки.
— Ну да, примерно так, — откликнулся Айзек — он стоял рядом с сарматом и смотрел на экраны, изредка оглядываясь на соседа и будто ожидая от него какой-то реакции. — Это Лунный флот — всё, что осталось в Кларке, когда мы отсюда ушли. По звену от всех земных флотов.
Гедимин по старой привычке ждал фейерверков, но их не было — видимо, боялись повредить городской купол. Истребители, дождавшись, когда все пехотинцы пройдут, изобразили несколько перестроений, один рискнул сделать мёртвую петлю. Гедимин, не удержавшись, фыркнул и вспомнил Линкена — взрывник наверняка долго смеялся бы...
— А крейсер? — спохватился он, увидев, что небо над Кларком опустело. — Или миноносец? Больших кораблей не будет?
Ему ответом были косые взгляды, ухмылки и смешки — Айзеку надоело смотреть, и он ушёл, а незнакомые сарматы вокруг думали про себя что-то про Энцелад и делиться информацией не спешили. Гедимин недовольно сощурился. "Будто сами они тут живут двадцать лет..."
Он повернулся к монитору, соединённому с камерой на центральной площади, и увидел, как тает в воздухе пятиметровая голограмма местного правителя — или какого-то чиновника, которому доверили сказать речь. Одет человек был по-земному — в нечто многослойное с неудобными маленькими застёжками в разных местах, сильно напоминающее старые костюмы Кенена. Гедимин вспомнил, что за два месяца на Луне ни разу не видел Кенена в человеческой одежде, и запоздало удивился: "Сейчас же можно. Маркуса больше нет. Чего он?" Потом вспомнил, как пытался съесть человеческую еду, и недобро сощурился — в общем-то, всё было понятно.
Над площадью появилась вторая голограмма; этот человек был одет в серо-зелёный комбинезон с нашивками, смугловат и сильно похож на капитана Торрегросу. Гедимин, болезненно поморщившись, отвёл взгляд и несколько секунд напоминал себе, что капитан вместе с остатками реактора лежит в ядерном могильнике под Лос-Аламосом — или, если сокоррцы не заморочились с ликвидацией, просто сброшен в один из степных оврагов. Когда он снова взглянул на экран, "Торрегроса" закончил речь, и все голограммы исчезли. Камера приблизила установленную на площади трибуну, на которую как раз поднимался третий выступающий. Вокруг вдоль хлипкого ограждения выстроились местные "копы" в жёлтых экзоскелетах, а за ними хаотично перемещалась толпа. В ней были внутренние течения; Гедимин, присмотревшись, начал их различать — мелкие группы семейств или дружеских компаний сливались в мощные течения кварталов. Кто-то приостанавливался, чтобы послушать речь, но вскоре снимался с места и присоединялся к одному из "течений". Гедимин вспомнил всеобщий утренний подъём по праздникам и охрану по периметру кинозала в Ураниуме и общего зала в "Гекате" и криво усмехнулся. "У "макак" с этим как-то проще..."
Едва третий человек договорил, сармат увидел краем глаза пёструю колонну на соседнем мониторе. Там по проспекту, освобождённому от экзоскелетчиков и бронеходов, ехало сотни три флипперов. Они, как Лунный флот до них, старались держать строй, и это почти получалось — только замыкающие ряды растянулись и поредели, как хвост кометы по мере удаления от ядра. Каждый флиппер на видном месте нёс два изображения — земной шар и лунный диск, чёрный с жёлтым полумесяцем на верхнем краю. Ехали они медленно, махая зрителям то флажками разных стран, то свободными руками, вскинутыми над штурвалом. Колонна въезжала на площадь.
— Боевые флипперы, — пробормотал Гедимин, глядя на головные машины. Шесть из них словно только что прошли конверсию — ещё можно было определить, где стояли бортовые турели и одиночные стволы. Проезжая мимо поста, передние флипперы помигали защитным полем; почти секунду по площади ехал ряд непрозрачных белесых шаров.
Кто-то за плечом Гедимина громко фыркнул.
— А вот и повстанцы подтянулись. Зря Маркус извёл мутантов — с таким сбродом они хорошо разбирались...
Колонна остановилась перед трибуной, и с первой машины спрыгнул человек в пехотной броне. Гедимин смотрел на этот "доспех" во все глаза и не отказался бы разобрать его и заглянуть внутрь, — на пехотный скафандр умудрились нацепить три десятка элементов от разных экзоскелетов, и всё было к месту и кое-как взаимодействовало. Человек, сняв шлем, подошёл к стоящему на трибуне и протянул ему руку. Длинные ярко-жёлтые волосы, собранные в высоко поднятый пучок, колыхались на ветру. "Самка," — определил Гедимин, взглянув на узкое лицо, изрисованное тонкими параллельными полосками. "Самка и командир. Что она говорит?"
— Иджес, — он протиснулся к механику, увлечённо копающемуся в консоли. — Что там за самка на флиппере?
— А? — Иджес покосился на экран. — Рагна Даллен. Вожак местных повстанцев. Вот на кой метеороид тебе самки, теск?
Окружающие зафыркали, сдерживая смех. Гедимин недовольно сощурился.
— Они обычно объезжают город по кругу, — сказал один из сарматов. — Всей колонной. Надо — выйди, посмотри на них.
Вокруг послышались смешки. Гедимин озадаченно посмотрел на сарматов. "Ничего не понимаю," — с привычной досадой подумал он.
— Что смешного-то? — он, пожав плечами, развернулся к выходу. Не успевшие увернуться сарматы без скафандров разлетелись в стороны и проводили Гедимина недовольным ворчанием. Иджес растерянно окликнул его, но ремонтник уже вышел и возвращаться не хотел.
"Повстанцы..." — он вспомнил довольное лицо Джона Винстона и поморщился. "Эти мартышки на флипперах отстояли свою планету. А мы потеряли всё..."
Главный шлюз был закрыт на пару кодовых замков, но Гедимин справился с ними за пять минут и вышел под чёрное небо Кларка. Над зубцами гор виднелся край солнца, по склонам — чёткие очертания вогнутых куполов солнечной электростанции. Вдали приглушённо гудели моторы — колонна флипперов, покинув площадь, проехала по северной окраине и развернулась к западу. Гедимин, оглядевшись, увидел ряды хозяйственных построек и купола защитного поля, прикрывающие остатки разрушенных зданий. Эту часть города ещё не успели восстановить и заселить, людей здесь не было, только у маяка кислородной тревоги виднелась долговязая фигура. По сарматским меркам это существо было недоростком, чуть повыше среднего филка, но людей такого большого роста Гедимин не видел никогда.
Пока он глазел на тёмно-серый комбинезон, думая, кто из филков, живущих на базе, так ловко обогнал его и закрыл за собой кодовые замки, из-за ангаров на повороте показались бронированные флипперы. Над ними, слегка обгоняя их, висело невидимое звуковое облако — странные, отчасти ритмичные звуки на низких частотах, иногда складывающиеся в несвязную речь. Гедимин остановился на обочине, разглядывая машины и снаряжение. Колонна ехала быстро, но кое-что он успел подметить и одобрительно хмыкнул — ему нравились существа, способные из металлолома собрать рабочую конструкцию, даже если в итоге она выглядела нелепо.
Люди тоже его заметили — кто-то с ухмылкой изобразил приветственный жест, кто-то — ближе к хвосту колонны — показал отогнутый средний палец, но был одёрнут недовольным гудком и, смутившись, поддал газу. Существо в сером комбинезоне отошло от шоссе и частично спряталось за кислородным маяком, но Гедимин видел, как оно вытягивает шею, провожая взглядом каждую машину — и ещё он заметил, что байкеры его подчёркнуто не замечают.
Запоздало ответив на жест приветствия от замыкающего на бронефлиппере, Гедимин вышел на шоссе. Колонна проехала, оставив за собой шлейф пыли и белесого дыма с запахом сгоревшей нефти. Где-то впереди, где жилых строений было больше, её приветствовали свистом, гудками и радостными криками. Существо у маяка вышло из укрытия, но всё ещё смотрело колонне вслед, и его кулаки непроизвольно сжимались.
— Эй, — окликнул его Гедимин. — Они уехали. Пора на базу.
Существо, вздрогнув, всем телом развернулось к нему и подалось назад, подняв сжатые кулаки. Гедимин увидел под лицевым щитком вытаращенные глаза и полоски шерсти на надбровных дугах — и с опозданием понял, что, хотя на ладонях чужака по четыре пальца, отстоящий из них — только один.
— Теск! Я не из ваших, — мотнул головой сулис. — Чего тебе?
Гедимин вздрогнул.
— Харольд Уотерс?
Существо дёрнулось, как от удара, и впилось взглядом в глаза сармата. Ему пришлось для этого задрать голову.
— Я тебя знаю? — неуверенно спросил он и сам же себе ответил:
— Жёлтые глаза... Это ты — приятель папаши Конара? — Харольд криво ухмыльнулся и убрал руки за спину. — Он, надеюсь, не с тобой?
Гедимин качнул головой, внимательно разглядывая сулиса. "Почему он не среди людей?" — думал он. "Кенен его прогнал бы. Шёл бы он к своим..."
— Что ты ходишь по пустырям? — спросил он. — Там, с людьми, на байкеров смотреть удобнее. Они там притормаживают и показывают трюки. Слышишь, как макаки радуются?
Из-за южного поворота доносились смешки и радостный визг, прерываемый рёвом моторов — кто-то ради эффекта снял с флиппера часть глушителей. Харольд, искривив рот, сплюнул в пыль.
— Я бы мог быть с ними. Вон там мой флиппер, — он кивнул на угол ангара. Гедимин заинтересованно сощурился — механизм для собранного руками сулиса выглядел неплохо.
— Дай взглянуть, — попросил он. Харольд фыркнул.
— Незачем. Меня прогнали из отряда. Я ведь наполовину теск, — он снова сплюнул в пыль. Гедимин мигнул.
— Ты ведь живёшь с людьми. Я думал, ты совсем очеловечился. Почему тебя прогнали?
Харольд поморщился.
— С кем мне ещё жить?! Макаки в меня хотя бы не стреляют. Так, дадут иногда в рыло. В уродливое слизистое рыло, — он мотнул головой и угрюмо взглянул на Гедимина. — Будто сам не понимаешь! Я для всех урод. Я лучше всех этих мартышек на флипперах. Они не делают половину того, что могу я. Но их в колонну взяли. А кусок слизи вроде меня — нет.
Гедимин озадаченно смотрел на него. "Ничего не понимаю в местных традициях," — думал он. "Но с ним, похоже, обращаются паршиво. И это мне не нравится."
— Кто тебя бил? — спросил он. — Это глупо. Ты им не враг. Ты же не воевал?
Харольд ухмыльнулся.
— На их стороне, теск. Против таких, как ты. Меня даже не наградили. Что ты ко мне привязался? Заняться нечем?
Он подался назад, странно вздёрнув верхнюю губу; если бы не респиратор, Гедимин увидел бы его оскал, — даже очень сердитые сарматы так не скалились.
— Постой, — ремонтник показал пустые ладони и постарался дружелюбно улыбнуться. — Я хочу помочь. Мне не нравится, что тебя все прогоняют. Я бы не прогнал. Хочешь, помогу тебе с флиппером?
Харольд смерил его недоверчивым взглядом и покачал головой.
— Вот как... Ну, спасибо, теск. Как тебя... А, помню. Гедимин. Странное имя, ну да моё не лучше. Знаешь, где я работаю?
Гедимин кивнул.
— Я видел вывеску.
Харольд едва заметно вздрогнул.
— Значит, там бываешь... Зайди ко мне как-нибудь, — его взгляд из настороженного стал просительным. — Или просто постой на пороге. Ярик ничего не скажет. Его приятели всё время там болтаются. Это у меня никого нет.
— Плохо, — сказал Гедимин. — Я приду. Как только будем работать на космодроме. Мы вечером ходим в "Юйту". Бываешь там?
Харольд ухмыльнулся.
— Ты что! Я же слизистый ублюдок, — он изобразил на лице крайнее омерзение. — Кто меня туда пустит?
Гедимин недобро сощурился.
— Мне это не нравится. Я поговорю с Дэйвом, — пообещал он. — Ты хочешь туда? Я могу тебя отвести.
Харольд хмыкнул.
— Было бы здорово, теск, — он смущённо улыбнулся — едва заметно, почти по-сарматски. — Даже если ты наврал — приходи к мастерской. У нас есть аэрограф. Хочешь рисунок на всю спину? Я тебе сделаю за полцены.
Гедимин покачал головой.
— Не надо рисунков. Я приду просто так. И мы пойдём в "Юйту", и никто тебя не тронет.
Он проводил Харольда с его флиппером до поворота. Сулис сел в седло, но ехал на самой малой скорости, пока Гедимин не остановился и не вскинул руку в прощальном жесте. Он видел, как Харольд обернулся на углу и махнул на прощание — и всё-таки не врезался в этот угол, хотя флиппер опасно вильнул в воздухе.
"Скверно быть не пойми кем," — думал сармат, возвращаясь на корабль. Он закрыл за собой все замки и пошёл на жилую палубу. Голова после выхода на улицу странно отяжелела, и сармату захотелось вздремнуть. Он долго лежал на матрасе, лениво думая, сходить посмотреть на корабельный реактор или оставить его на потом — всё равно без Кенена никто не позволит залезть внутрь — пока сон не сморил его.
... — Эй, Джед! — кто-то постучал по его броне, и Гедимин открыл глаза. — Ну ты даёшь! Тебе что, ночи на сон мало?
Над ним, скрестив руки на груди, стоял Кенен. Сармат нехотя зашевелился.
— Говорят, ты болтал с сулисом, — продолжил Кенен, сердито щурясь.
— Тебе какое дело? — сузил глаза Гедимин.
— Такое, что нечего его сюда приваживать! — ответил Маккензи. — У меня не балаган, уродцы мне не нужны!
Гедимин резко выпрямился, одним движением поднимаясь на ноги и оказываясь вплотную к Кенену. В этом не было ничего опасного для командира базы, но он, замолчав, подался назад, и в его глазах мелькнул испуг.
— Не лезь в мои дела, — процедил сармат, нависая над Маккензи. Он ждал, что тот, увеличив дистанцию, повысит голос и скажет всё, что думает и о Гедимине, и о Харольде, — но Кенен, испуганно мигнув, замотал головой.
— Ладно, Джед. Проехали. Вот, держи. Это твоя доля. Завтра мы чиним реактор. Я договорился, нам заплатят. А это для тебя.
Гедимин посмотрел на полосатые ампулы и мигнул.
— Флоний? Где взял?!
"Где его сейчас берут?" — думал он. "Экзотариума больше нет. Ассархаддон и его червяки исчезли. Синтезировать флоний нельзя. А у Маккензи целая коробка. Откуда?!"
— Привёз один хороший парень, — усмехнулся Кенен. — Тот, кто забирает у меня ирренций. Ты зря отказываешься от проектов, Джед. Там уйма интересного. Помнишь червяков Ассархаддона?
Гедимин кивнул, глядя на ампулы. "Целая коробка флония... У кого-то на Земле свой экзотариум? Или Ассархаддон снова в деле?!"
— Тот парень — наш курьер — слетал на Ириен и привёз на Землю десяток, — продолжал Кенен. — И корм для них, естественно. Там сейчас завёлся интересный проект. "Неистовый Свет", так его назвали. Что бы ты сказал на предложение построить ещё один реактор? Безопасный реактор? Столько времени, сколько тебе нужно, никакого Маркуса, никакого Ассархаддона под боком? А?
Гедимин, на секунду застывший с мечтательной улыбкой, опомнился, и его передёрнуло.
— Отстань от меня, Маккензи, — угрюмо ответил он. — Торрегроса выжег мне мозг. Я старый реактор не помню, а ты ко мне с новым. Ищи ядерщиков в другом месте.
Кенен, вздохнув, похлопал его по локтю и вышел. Ампулы остались на ладони сармата. Тот смотрел на них с кривой ухмылкой. "Флоний. Защищает от омикрон-облучения. А где сейчас найдёшь омикрон?" — подумал он, осторожно спрятав ампулы под броню. "Ирренций остался только здесь. В тайнике Маккензи."
