— Весьма оперативно, — он одобрительно кивнул. — Это Ядерный Исследовательский блок. Работа начинается в пять утра, вертикаль доступна в любое время, — спускаетесь и берётесь за дело. У вас полный доступ ко всем помещениям блока. Никаких паролей здесь нет, считыватель опознает вас и так.
Он развернулся и, не замедляя шага, подошёл к люку. Крышка сдвинулась, пропустив сармата, и Гедимин прошёл вместе с ним. За ними в закрывающийся люк проскочил отряд Стивена; миновав пустой санпропускник и две рамки дозконтроля, все остановились на галерее над огромным складом, частично накрытым защитными полями. Гедимин встал на краю, вцепившись в перила, и, затаив дыхание, посмотрел вниз. Уже издалека он видел зелёные сполохи на защитных экранах. Под ними была вода, пронизанная холодным свечением, а в глубине — десятки блестящих чёрных цилиндров. Точно такие же Гедимин сделал для своего синтезирующего реактора — всего-то шесть месяцев назад, хотя ему казалось, что прошло уже много лет.
Он пересчитал цилиндры — их было ровно столько же, сколько в реакторе Ураниум-Сити; все затравочные ирренциевые стержни были здесь, но ни одного плутониевого Гедимин не увидел. Между бассейном выдержки и "чистой" частью зала стояла рилкаровая стена с протянувшимся вдоль неё щитом управления. Там, где он стоял, барьер был непрозрачным — его проложили серебристой фольгой. "Кеззий," — с первого взгляда понял Гедимин. "Единственная защита от омикрон-излучения." Там, внизу, за мониторами следили сарматы в белой спецодежде. Гедимин смотрел на них и чувствовал, как по телу растекается жар. "Учёные Саргона? Сарматы-атомщики? Я их всё-таки увижу?!"
— Стивен Марци, — негромкий спокойный голос за спиной Гедимина не могла заглушить ни свистящая вентиляция, ни отдалённый гул работающего электрокрана. — Почему вы не провели инструктаж по использованию Вертикали?
"Вертикаль — это лифт, на котором мы спускались," — Гедимин не оборачивался, но на всякий случай прислушался. "Забавная штука. Так должен был быть инструктаж?"
— Я... не знал, что он был нужен, — ответ Стивена едва можно было расслышать, но даже Гедимину сразу стало ясно, что охраннику не по себе. — Этот сармат — техник...
— Не знали? Разве вас не попросили о нём — практически прямым текстом?
— Я... проведу инструктаж. Сразу перед подъёмом, — отозвался Стивен после секундной заминки.
— Сделайте одолжение.
Ассархаддон подошёл к Гедимину и встал на галерее рядом с ним. Внизу загудела сирена, и один из сарматов, встав из-за пульта, быстро пошёл к лестнице.
— Ваш реактор, — куратор широким жестом указал на ряды цилиндрических стержней. — Его внутренняя часть. Внешняя перенесена в новый реакторный зал и воспроизведена по вашим чертежам в точности. Сегодня вы осмотрите её и выскажете своё мнение. Если всё устроит вас, монтажники приступят к сборке активной зоны. Плутониевые цилиндры сейчас в отдельном хранилище, вас туда отведут. Мы взяли на себя смелость отправить в переработку первую партию стержней, придётся заменить их новыми.
Гедимин вздрогнул и резко развернулся к Ассархаддону.
— Вы разгрузили реактор? Сколько ирренция?
— Больше полутора центнеров, — ответил куратор. — Не беспокойтесь, вы получите всю информацию... А, бригадир на месте. Хильда, инженер вашего блока прибыл. Проводите его в зал и дайте нужные разъяснения. Гедимин, вы можете приступить к работе прямо сейчас. Обо всех возникших затруднениях сообщайте мне. Tza atesqa!
"Хильда?!" — Гедимин изумлённо мигнул. Стоящий перед ним бригадир в белом скафандре был удивлён не меньше. Он смерил сармата недоверчивым взглядом и бросился ему навстречу.
Гедимин побоялся обнимать Хильду — её спецкостюм не выглядел прочным, а по жёсткости ненамного превосходил обычные комбинезоны. Он ограничился тем, что осторожно положил руки ей на плечи, но даже это заставило самку вздрогнуть и податься назад.
— Ох!.. Атомщик, ты стал ещё сильнее. И в два раза больше! — она потёрла плечо. — Но хорошо, что ты здесь. Этот твой реактор... мы его боимся!
— Рассказывай, — попросил Гедимин, бок о бок с Хильдой спускаясь по лестнице. Он смотрел на зелёные сполохи на защитных экранах и на тончайшие красные узоры, проступающие из-под зелени — а через несколько секунд по его виску, не прикрытому ипроновой пластиной, скользнула невидимая тёплая нить. "Ты здесь?" — сармат сдержанно усмехнулся. "Даже после разборки и переработки? Ничего, работа скоро продолжится. Я соберу реактор заново."
... — А физики Саргона? Здесь есть кто-нибудь из них?
Сарматы стояли у бассейна выдержки, где охлаждались плутониевые заготовки для новых сборок, и только что Гедимин неохотно отошёл от монитора с характеристиками каждой из них. Он проверил их все, — придраться было не к чему. Операторы в белых скафандрах, присматривающие за бассейном, должны были следить за мониторами, но Гедимин краем глаза видел, как то один, то другой оборачивается и смотрит на "инженера".
— Никого, — ответила Хильда. — Никаких физиков, кроме тебя... и ещё троих — видно, из вашей компании. О других я не слышала. Ну так что, тут всё нормально? Можно собирать?
— Я сам начну, — сказал Гедимин. — Ваши комбинезоны — не для этой работы. Но сначала покажи мне зал. Туда выведены вода и электричество?
Хильда громко фыркнула.
— Потише, атомщик, мы уже работали с твоим ирренцием!
Они прошли мимо заглублённого коридора, где стояла неподвижная перегрузочная машина. Рамки дозиметрического контроля были повсюду — в каждом узком месте, у каждого перехода. Гедимин украдкой покосился на свой дозиметр, сверяя показания, — все приборы были точно выверены, и все фиксировали безопасный фон и скачкообразно возрастающую интенсивность сигма-излучения там, где проходили сарматы. Хильда тоже взглянула на свой дозиметр и, растерянно хмыкнув, постучала пальцем по шкале.
— Что это с сигмой? Не знаешь?
— Скачок. Бывает. Неопасно, — отозвался Гедимин, радуясь, что под респиратором не видно напряжённой ухмылки. Ему самому было не по себе — сколько бы опытов до этого он ни провёл, реальность "живого", реагирующего реактора с трудом умещалась в мозгу. На Луне он не стал менее живым и не перестал реагировать, — тёплые волокна прикасались к коже везде, где находились бреши в ипроновой броне. Гедимина вспомнили и узнали.
Массивная крышка люка, покрытая блестящим рилкаром, бесшумно сдвинулась, выпуская сарматов на узкую смотровую галерею над круглым залом. Их здесь было две — справа и слева от широкого транспортного коридора с нависшим над ним электрокраном. Коридор был проложен поверху укреплённой рилкаровой стены; посмотрев вниз, Гедимин увидел под рилкаром слой серебристого металла. Рилкаро-кеззиевая перегородка делила круглый зал на две неравные части. Реакторный отсек был слева, и Гедимин вскоре остановился — осматривать оборудование на бегу было неудобно.
Он зря беспокоился — два месяца не пропали впустую: всё, кроме собственно сборок, было перевезено сюда и собрано в прежнем порядке, будто реактор и его обвязку никогда не разбирали, а перетащили из "Полярной Звезды" целиком. Гедимин придирчиво осматривал узлы системы охлаждения, корпус реактора, многослойную систему защиты, нашёл взглядом блок управления, вынесенный немного в сторону, в закрытую нишу в стене, — даже сейчас, когда корпус реактора был пуст, за щитом управления присматривал оператор.
— Ну? — Хильда нетерпеливо пихнула его в бок и тут же отдёрнула руку и потёрла ушибленные костяшки.
— Лучшего и желать нельзя, — медленно проговорил Гедимин; нелепая широкая ухмылка так и лезла на лицо, и сармат порадовался, что под шлемом не видно ничего, кроме глаз. — Хоть завтра запускай. Насосы проверили?
— Проверили всё, до последнего миллиметра последней трубы, — кивнула Хильда. — Есть даже протокол испытаний.
— Дашь почитать, — отозвался Гедимин, уже ничему не удивляясь. "Восстановили. Собрали по чертежам. Осталось немного — и будет работать," — его глаза светились всё ярче.
— Что там? — он посмотрел вправо.
— Цех переработки, — ответила Хильда. — Иди за мной, тут есть спуск.
Мостки, ведущие с галереи на галерею, были перекинуты понизу, через прорезанный в защитной стене коридор; несколько секунд — и Гедимин был на другой стороне и, опираясь на перила, рассматривал то, во что превратился на "Гекате" простенький разделительный агрегат Хольгера. "И это мы собирали из кусков рилкара и ненужных труб," — сармат растерянно усмехнулся. Теперь рассмотреть изначальную конструкцию было почти невозможно — всё закрывали защитные короба и смыкающиеся экраны с выведенными под них манипуляторами. "Больше никто не берёт ирренций руками," — подумал Гедимин и сам не понял, радует его это или огорчает.
— Целый завод, — пробормотал он. — Тут будет работать Хольгер?
Хильда покачала головой.
— Не слышала ничего о втором инженере. Обещали только тебя. Но ты же знаешь эту штуку, правда? Вы все вместе с ней работали...
— Знаю, — коротко ответил Гедимин. Ему на секунду стало не по себе. "А я привык работать с Хольгером. И со всеми остальными," — думал он, разыскивая взглядом, на что бы отвлечься от неприятных мыслей. "Теперь — снова один? Да, я уже отвык от этого..."
— А там что? — он посмотрел на дальний люк, в который упирались все три галереи. Он был открыт, и за ним виднелось их продолжение и отдалённая глухая стена; судя по расстоянию до неё, за люком находился ещё один зал таких же размеров и сходной формы.
— Это для второго реактора, — тут же ответила Хильда. — Его ещё строить не начали. Ждали, пока ты одобришь первый. А когда тут всё заработает, тебя отправят туда.
Гедимин мигнул.
— Второй синтезирующий реактор?
— Ну да, — Хильда пожала плечами, с недоумением глядя на него. — Чего так волноваться? Ты же можешь построить ещё один?
"Так и должно было быть," — напомнил себе Гедимин. "Технология создана, испытана, отработана. Теперь её будут использовать. Надеюсь, она воспроизводима. Иначе будет очень неприятно..."
— Для чего им столько ирренция? — спросил он. — Куда дели выгруженный?
— Там хранилище, — Хильда указала на не замеченный сарматом проход в правой стене. — Но там уже немного, только на второй реактор. Говорят — хватит, но ты лучше сам проверь... А остальное забрали. Что в Исследовательский блок, что в Инженерный.
— Инженерный?.. Что с ним будут делать — не сказали? — продолжал расспросы Гедимин, хотя по темнеющим глазам Хильды уже было понятно, что подробностей он не узнает.
— Другие блоки перед нами не отчитываются, — пробурчала она, глядя вниз, на неподвижные агрегаты. — Спроси у Ассархаддона. Ты с ним говоришь запросто...
Сармат невольно поёжился — и сам себя одёрнул. "Нелепо. Я ему нужен. А буду не нужен — всё равно убьёт. Надо спросить. Иначе ничего знать не буду."
— Ладно, идём, — сказал он. — Отведи меня во второй зал.
— Там смотреть не на что, — отозвалась Хильда, поворачиваясь спиной к дальнему люку. — А ты ещё документов не читал. Идём обратно, в операторскую. Тебе надо со всем ознакомиться. Ассархаддон хочет, чтобы мы за десять дней собрали всё и запустили. А мы ещё не начинали.
— За два дня можно всё собрать, — сказал Гедимин, осторожно похлопав её по плечу кончиками пальцев; в этот раз, кажется, обошлось без синяков. — Дай мне доступ к двум бассейнам, площадку для сборки... и отгони своих подальше, у них ненадёжные скафандры.
— Что? — Хильда растерянно мигнула. — Ты надумал сам собирать эти стержни?! Не, так не пойдёт. Ассархаддон тут всех расстреляет за такое. Ты — инженер, твоё дело — руководить и присматривать. Собирать будут — как ты сказал? — "мои".
Гедимин изумлённо мигнул, пристально посмотрел на Хильду — самка была абсолютно серьёзна. "Вот новости," — растерянно подумал он. "Не допускать меня к моим стержням..."
— Глупо, — сказал он. — Это тебе не гайки крутить. Тут нужна большая точность. Я быстрее сделаю, чем вы научитесь.
"А может, там есть специалисты?" — на секунду усомнился он. "Да откуда? Если Хильду поставили бригадиром — она тут самая опытная, остальные ещё хуже. И даже она никогда не собирала реакторы..."
— Ничего не знаю, атомщик. Приказ Ассархаддона — работать нам, тебе — командовать, — самка недовольно сощурилась. — Не бойся, мы научимся.
...Полуметровые тонкостенные цилиндры казались маленькими и хрупкими в "клешнях" манипуляторов. Гедимин пристально следил за ними — и, только услышав скрежет, обнаружил, что перила изогнулись и смялись под его руками, пока он в волнении сжимал кулаки. Он смутился и незаметно попытался выправить повреждения, но снова отвлёкся на происходящее в защищённой камере.
Манипуляторами управляли двое в белых скафандрах; как и опасался Гедимин, это был их первый опыт по сборке активной зоны — и тем более они не имели раньше дела с составными цилиндрическими стержнями. Работа шла медленно и предельно осторожно — минут пятнадцать прошло, прежде чем первая пара "ирренций-плутоний" была прикреплена к хвостовику. Дальше сарматы освоились, и дело пошло немного быстрее, но Гедимин приказал им не разгоняться. Он следил за тем, как на стержень надеваются новые слои, и вокруг них схлопывается защитное поле, разделяя затравку и заражаемый металл; когда последний слой был закреплён, и манипуляторы сжали стержень с двух концов, проверяя на прочность, Гедимин жестом приказал отправить готовую конструкцию на хранение, расправил помятые перила и, повернувшись к Хильде, одобрительно кивнул.
— Так сойдёт.
Под мостками замигали красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала сирена. Манипулятор перегрузочной машины остановился у края бассейна. Стержень завис над водой. Гедимин вскинулся, быстро осмотрел зал, — никаких причин для остановки он не видел, всё было исправно.
— Что? — он в растерянности оглянулся на Хильду; взгляд мимоходом упал на силуэт за её плечом, и Гедимин, хоть ему было и не до мелочей, невольно удивился — трое охранников всё это время следовали за ним неотступно, и сейчас они не отходили далеко.
Хильда щелчком откинула крышку наручного передатчика, бросила взгляд на экран и усмехнулась.
— Тебя ждут. Ты должен подержать стержень в руках. Он первый.
— Что?! — сармат изумлённо мигнул. Самка не шутила и на этот раз — и выдержала его недовольный взгляд, не дрогнув.
— Иди-иди, — она похлопала его по локтю. — Без тебя работа встанет.
— Айзек что, тоже тут? — проворчал Гедимин, высматривая среди операторов знакомые лица — но сверху было плохо видно.
— Где-то в блоке, — Хильда неопределённо махнула рукой. — В столовой появляется... Атомщик, ты спустился бы уже, а?
В отсеке стояла мёртвая тишина, когда Гедимин спускался с галереи и медленно и осторожно проводил рукой по защитному полю, прикрывающему стержень. Ладонь была полностью закрыта от внешних воздействий, единственная брешь для сигма-лучей оставалась на висках — там ипроновые пластины были сдвинуты — но тепло растеклось по пальцам и поползло вверх по предплечью. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Кто придумал этот ритуал? Он знает, что ирренций — живой? Должен знать..."
