Гедимин растерянно мигнул — Кенен, как обычно, трещал быстрее, чем ремонтник вникал в его треск.
— У нас праздник, — напомнил он, уловив смысл вываленных на него фраз — сарматам предстояла срочная и, видимо, непростая работа. Кенен фыркнул.
— Взорванный реактор ждать не будет. Давай, давай, не спи на ходу!
Глайдер прислали с космодрома — Фостер выделил один из своих фургонов, и сарматы ехали с сиреной, проблесковым маячком и даже несколько быстрее обычного. Кенен был с ними — в радиозащитном скафандре без единой щербинки, ни разу не уделанном в мее. "Любит же Маккензи выделываться," — беззлобно усмехнулся Гедимин, выбираясь из фургона вслед за ремонтниками. "Ещё бы платок на шею повязал..."
Как всегда, от волнения в голову лезла всякая чушь. И о Маккензи, и о его платках сармат забыл мгновенно, — их фургон остановился на южном краю космодрома, пройдя сквозь ограждения, вплотную к защитному куполу. Купол горел изнутри, его бока подёргивались чёрным налётом; на той стороне лежал, дымясь, разваленный надвое грузовой спрингер. Его разворотило точно по оси продольной симметрии — несколько ракет цепочкой, от управляющего отсека до реакторного, на полукружьях грузовых палуб не было ни единой пробоины — только царапины от осколков.
— Тески, все сюда, — нетерпеливо махал руками Кенен, дожидаясь, когда ремонтники вокруг него соберутся. — Задача номер один — извлечь реактор. Джед, тебе отсюда видно, что с ним?
— Мелтдаун, — отозвался сармат, угрюмо щурясь. — Лужа жидкого урана. Есть чем вычёрпывать?
— Руками, Джед, руками, — криво ухмыльнулся Кенен; в его глазах плескался с трудом скрываемый ужас. — Оно очень горячее и продолжает греться. Надо остудить, извлечь и вывезти в Пласкетт.
Гедимин покосился на дозиметр. Вакуум под куполом не мешал нейтронам, и они летели во все стороны, проступая на защитном поле чёрными пятнами. Количество пятен настораживало сармата, но он всё же надеялся, что обойдётся малой кровью. Первый взгляд на дозиметр развеял его надежды.
— Реакция идёт! — он толкнул Кенена в плечо, прерывая его речь. — Где карбид бора?!
Командир мигнул.
— Вон там, в цистер...
Гедимин стиснул зубы.
— Это раствор. Он испарится. Нужны стержни. Где?
Кенен, переменившись в лице, ткнул пальцем в передатчик, а свободной рукой замахал ближайшему охраннику.
— Айзек, космодром на связи. Карбид бора есть? Джед говорит — срочно нужно. Готовь, фургон уже в пути.
Охранник, посмотрев на него, взялся за свой передатчик. Фургон, выгрузивший сарматов, развернулся к воротам. Гедимин посмотрел на дозиметр и выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Все наружу, купол уплотнить, поставить на непрерывную генерацию!
Сарматы попятились к воротам. Кенен, оставшийся на месте, озадаченно мигнул.
— Что это зна...
— Скоро рванёт, — бросил Гедимин, отворачиваясь и ускоряя шаг. "Взрыв был в верхней полусфере. Карбид обычно там. Здесь его нет. Искать бесполезно," — мерно пульсировало в мозгу вместе с убыстряющейся пульсацией крови. Он, подтянувшись на когтях, перемахнул через ближайший конгломерат грузовых палуб и замер над дымящимся провалом. Упрочнённая сфера реакторного отсека была расколота надвое. Верхней части практически не было. В нижней, в чаше непрерывно формирующегося защитного поля, светился белый расплав. Никакая структура в нём уже не угадывалась — все конструкции реактора вместе с топливом слились в горячую тяжёлую лужу, подёрнутую мелкими пузырьками газа. Дозиметр, едва Гедимин отвёл от него экранирующую ладонь, отчаянно заверещал. Реактор разорвало раньше, чем управляющие стержни в него упали; их выкинуло в космос, и урановый расплав отчаянно фонил и вскипал, готовясь к разбрызгиванию. "Взрыва не будет," — щёлкало в мозгу сармата, немигающим взглядом наблюдающего за белой лужей. "Только испарение. Размажет по всему космодрому. Где карбид?!"
Он швырнул вниз защитное поле, свёрнутое конусом, — оно испарилось, едва коснувшись светящейся массы, не столько от жара, сколько от лучевого потока. "Ah-hasu," — обречённо выдохнул Гедимин. "Какой же бред..."
Он прыгнул вертикально вниз, надеясь, что его веса и набранного ускорения хватит, чтобы преодолеть плотность расплава. Частично сработало, — он погрузился в металл на пару десятков сантиметров. Вязкая тяжёлая жижа поддалась неохотно, удар был вполне ощутимым, температура — тоже. Шипя от досады, сармат вбил руку по локоть в металл, стараясь закопаться в него, добраться до центра массы и разделить его ипроновым барьером. Верхний слой обшивки испарился мгновенно, ипрон заблестел, медленно размягчаясь. Жижа всё так же светилась белым. Гедимин заворочался, поднимая вязкие волны и пытаясь понять, что не сработало — но внезапно вспомнил, что имеет дело не с ирренцием, и что температура в отсутствие охлаждения и не должна падать. Выдернув руку из расплава, он посмотрел на дозиметр. Нейтроны были, и много, но их количество не росло, а падало, — реакция всё же была прервана.
В наушниках взвизгнуло, и сармат схватился за шлем.
— Я под куполом с карбидными стержнями, — сообщил один из ремонтников. — Ты где?
— В расплаве, — отозвался Гедимин. — Лезь наверх и бросай их сюда.
В наушниках хрюкнуло. Через пару минут сармат, взлетевший на реактивном ранце, с охапкой стержней в руках опустился на обшивку спрингера. Гедимин не видел его лица под тёмным щитком, но слышал потрясённое бульканье в наушниках.
— Стержни! — напомнил он, кое-как поднимаясь на ноги. Расплав не давал ему утонуть, но и опираться на него было трудно — "поверхность" уплывала из-под ног, расправить пальцы никак не удавалось.
— Бросай вертикально вниз! — скомандовал он сармату, застывшему на грузовой палубе. Тот шевельнулся, выходя из оцепенения. Первый стержень упал криво; Гедимин успел поймать его и навалился всей тяжестью, вбивая его в расплав. Стержень с трудом опустился на тридцать сантиметров и дальше пошёл неожиданно легко. "Плавится," — понял сармат. "Лишь бы хватило..."
Стержни падали вокруг него, и большая часть втыкалась вертикально, — ремонтник приноровился. Гедимин поворошил расплав, загоняя поглотитель нейтронов поглубже в массу металла. Остатки реактора "успокаивались" быстро — через несколько минут сармат рискнул выдернуть ноги из жижи и перебраться повыше, на покорёженную обшивку.
Сверху в "яму" заглянул второй ремонтник, протяжно свистнул в респиратор и помахал Гедимину.
— Как там, остывает?
— Температура та же, — отозвался сармат, — но реакция прервалась. Пора это растаскивать и класть в охладитель. Само оно ещё долго будет кипеть.
Сармат притронулся к запястью, включая "арктус", и некоторое время шевелил пальцами, сворачивая защитное поле в плотную многослойную воронку.
— Кинь сюда, сколько зацепишь, — сказал он Гедимину, ткнув пальцем в белый расплав.
— На непрерывную поставь, — напомнил сармат, сворачивая такую же воронку с длинной "ручкой". Ремонтник, уже сбросивший все стержни, спустился по обшивке и встал между ними с такой же "ёмкостью" в руках. Выглядело это настолько нелепо, что Гедимин невольно ухмыльнулся. "Повезло Константину — не дожил..."
Он зачерпнул из нижнего слоя, насколько хватило сил погрузить руки в вязкую массу. То ли сармат устал, то ли излучение всё же унесло заметную часть теплоты из радиоактивной лужи, — расплав поддавался с трудом, тяжелее, чем в начале работы. Зачерпнуть и не выронить удалось килограммов десять, не больше. Воронка защитного поля пошла волнами, но выдержала.
— Надо вытаскивать всю чашу, — сказал Гедимин, переправляя наверх третью порцию расплава. — Отрезать борта, обмотать поплотнее и тащить в Пласкетт.
— Не пойдёт, — раздался в наушниках голос Кенена, и Гедимин удивлённо мигнул. — Такой груз нечем поднять. Растаскивайте, парни, там под сотню тонн!
"На космодроме нечем поднять двухсоттонный груз," — ремонтник досадливо сощурился. "Все боятся радиации?"
Через несколько минут на обшивку спрингера выбрались ещё двое "черпальщиков". Гедимин внизу по-прежнему был один, но заманить в расплав ещё кого-нибудь не вышло. Работа пошла немного быстрее, и через полчаса на палубу с другой стороны выбрались ремонтники с плазменными резаками. "Сфалты," — с удивлением узнал Гедимин. "У нас такого нет. Одолжили на космодроме?"
Через три часа над полупустой чашей с урановым расплавом уже не нависали остатки корабля — их оттащили на край площадки и там заливали меей, начиная долгий процесс дезактивации. "Черпальщики" встали на твёрдую землю, к их команде присоединились ещё двое, а Гедимин наконец увидел, куда относят расплав. Это была огромная цистерна с прорезями в бортах; несмотря на экраны, из них валил пар. К цистерне подсоединили ещё две с охлаждающими агрегатами. "Борная кислота," — прочитал Гедимин надпись на одной из ёмкостей и облегчённо вздохнул. "Вот так пусть и вывозят."
Цистерна после недолгой процедуры отстыковки и замены на другую того же объёма быстро направилась на юг. Там её уже ждал буксир, увешанный знаками радиационной опасности. Гедимин распрямился, повёл лопатками и почувствовал, как ломит спину, — эта работа даже для сармата была тяжёлой.
— Это уже можно сдвинуть тягачом, — он выбрался из чаши, отряхиваясь от расплава; "черпальщики" шарахнулись в разные стороны. — Подцепляйте и увозите. Я устал.
Он отошёл от чаши, выбрал место, уже забрызганное застывающим металлом, и сел там. Обшивка на его руках стала серебристой — два слоя стекли с рукавов и перчаток, оставив на третьем длинные золотистые полосы. Расплав, остывая, стал серым; сармат поскоблил его когтем — вниз посыпалась металлическая шелуха. "Всё равно дезактивировать," — подумал он, посмотрев на покорёженную площадку космодрома. "Садились бы сразу в Пласкетт с такими повреждениями. Только зря транспорт гонять..."
— Эй, парни! — раздался в наушниках голос Кенена; сармат справился со страхом и заговорил с обычной деловитой интонацией. — Заберите Джеда! Он фонит, как сам реактор!
Двое ремонтников, обернувшись поверх брони защитным полем, направились к Гедимину, и он нехотя поднялся на ноги. Только теперь он увидел, сколько сарматов Кенен согнал на площадку. Об одной бригаде речи уже не шло — он поднял две сотни, выделив им все запасы радиозащитной брони. Те, кому досталась лёгкая, завернулись в защитное поле и держались подальше от остатков реактора, занимаясь дальними палубами, почти не затронутыми брызгами расплава и наведённой радиацией. Кроме сарматов, под куполом шныряли экзоскелетчики со значками космодромной ремонтной службы, — подвозили мею и распределяли шланги от цистерн. Гедимина отвели к одной из них; ремонтники что-то сказали экзоскелетчику, и он шарахнулся от сармата, уступив шланг сопровождающим. Гедимин посмотрел на себя — большую часть урана он отскоблил, оставшееся должна была поглотить мея.
— Джед, мать твоя пробирка! — раздалось прямо над головой. Кенен, завёрнутый в защитное поле, подошёл к нему. Из-под белесой плёнки проглядывал лёгкий радиозащитный скафандр, — тяжёлое снаряжение командир отдал кому-то из ремонтников.
— То ты целуешь твэлы, то купаешься в уране... Теперь я понимаю бедолагу Константина. Сколько же сил он тратил, чтоб не дать тебе убиться!
Гедимин криво ухмыльнулся. Теперь, когда азарт и волнение схлынули, он чувствовал себя как после тренировки у Гуальтари, — мышц было слишком много, и все болели.
— День атомщика, — прохрипел он, поднимаясь на ноги; Кенен тут же подался назад. — Ты же хотел что-нибудь придумать. Уран ещё не застыл. Сходи искупайся!
05 октября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Последний грузовик с металлическими обрезками в сопровождении двух жёлтых "Маршаллов" выехал с космодрома. Гедимин проводил его взглядом и осмотрелся в поисках разбежавшихся ремонтников. Они уже собрались у выхода; ждали только Кенена — он поехал сдавать "макакам" передвижной ангар и арендованные резаки. Защитный купол над южным краем космодрома давно растаял — площадка была дезактивирована, и местные ремонтники приводили её в порядок.
"Сказать Линкену — если взрывает реакторы, то с двух сторон," — думал Гедимин. "Не нужен уран — пусть вытряхивает в космос. Каждый раз полскафандра плавить — металла не напасёшься."
Его рукава, ещё недавно покрытые серебристым слоем флии, снова стали чёрными. Кенен собирался напылить верхнюю обшивку поверх флиевой, но Гедимин отказался и собрал себе новый слой ипроновых пластин из обломков трофейного "Ицума-Бета". Обломки ещё остались в трюме — на один-два небольших ремонта хватило бы, но сармат надеялся, что больше ему не придётся нырять в расплавленный уран, и скафандр останется цел.
— Ты с нами, Джед? — спросил, проходя мимо, вернувшийся Кенен; он довольно улыбался — видимо, после оплаты аренды и расчётов за материалы на его карточке что-то осталось.
— Нет, — отозвался Гедимин. — Мой паёк отложи, возьму на базу.
Кенен хмыкнул.
— Хватит кормить Иджеса, Джед! Он скоро в главный шлюз не пройдёт.
Говорил это Кенен всерьёз или в очередной раз пытался шутить, Гедимин не стал разбираться — смерил командира немигающим взглядом и пошёл в информаторий.
Ещё с лестницы он услышал голоса и приостановился — человека он не знал, но тон был очень знакомым — так говорили местные "копы". Один из них дожидался товарища на выходе, второй показывал дежурному информатория распечатанный снимок. Посмотреть на листок Гедимин не успел — человек забрал его и утвердительно кивнул.
— Вот сейчас же и развешу. Нет, таких я не видел. У меня здесь только... ну вот — амбал в скафандре.
Он перевёл на Гедимина подозрительный взгляд. "Коп" поднял было считыватель, но второй махнул ему стальной "рукой":
— Это Джед Кларк. Он тихий.
Патрульные вышли. Дежурный прикрепил листок под пластину прозрачного фрила; Гедимин над его плечом посмотрел на снимок — это были кадры из видеосъёмки довольно скверного качества, затемнённые и размазанные, и всё, что сармат смог различить, — два человеческих силуэта с белыми кругляшами лиц и флиппер, за который люди держались с двух сторон.
— Откуда это? — спросил он у дежурного.
— Мастерскую ограбили, — угрюмо отозвался он. — Ярик Галь при смерти. Плати за время и иди к машине, долго ты тут будешь стоять?
Гедимин качнул головой, не вслушиваясь в его слова, и развернулся к выходу.
Ворота мастерской "Галь и Уотерс" были открыты настежь, рядом стояли три флиппера, вокруг которых расхаживал коренастый самец с голыми разрисованными плечами. Гедимин остановился, настороженно щурясь. Из помещения послышались голоса, а секундой спустя наружу вышел Торнтон. Рядом с ним был Харольд; он остановился на пороге и криво усмехнулся.
— Они давно уехали. Там кислорода на пять часов. Выбрались из кратера, а снаружи их подобрали.
— Будет тебе, — отмахнулся Торнтон. — Кто их заберёт? Спрингеры незаметно не летают. Они где-то внизу, в развалинах. Ничего, их выловят. Поедешь сегодня к Ярику?
— После работы, — понуро ответил Харольд. — Ангар свой запирайте, ладно? Если им нужны флипперы...
