— Все за мной, парни! Нас ждут на площади. Рождественское угощение от городского совета!
"А лучше бы дали спокойно работать," — думал Гедимин, прижимаясь к правой стене. В переулке, в общем-то, хватало места всем, но все двигались так хаотично, что сармат с минуты на минуту ждал, что в него кто-то врежется.
Их вывели на перекрёсток между четырьмя автономками, окружёнными ступенчатыми пристройками. Весь нижний ярус был оплетён колючими ветками и увешан мигающими гирляндами, сверху свисали серебристые шары, хвосты и спирали, над перекрёстком кружили дроны, и их разноцветные бортовые огни складывались в белесом небе в размытые узоры. Маленькая площадь, нарезанная на сектора, была почти полностью заставлена раскладными столами. Центр занимало искусственное дерево, изображающее сосну, под его ветвями виднелись фигурки белых животных, часть их была поднята на ветки и как будто взбиралась по ним. Из динамиков, спрятанных под деревом, доносились ритмичные звуки; Гедимин прислушался к тексту, но песня была на незнакомом языке. Фонари на перекрёстке горели вполсилы, создавая сумерки, но жителям это не мешало — они заняли почти все столы, ели, пили, вразнобой подпевали мелодии из репродуктора. Осмотревшись, Гедимин увидел свободный участок у дальней стены. Вокруг стояли четверо патрульных и подозрительно поглядывали по сторонам. Людей сармат не узнал, а вот экзоскелеты были ему знакомы, и теперь, после ремонта, смотреть на них было не так противно.
— Сюда, парни, — Кенен указал на свободный сегмент. — Стулья ставьте у стены. Нам и так будет удобно.
Гедимин, собрав два десятка стульев в стопку, отнёс их к стене и хотел прихватить ещё несколько, но их уже заняли филки. Столы были для них низковаты, но, оглядевшись по сторонам, сармат заметил, что многим людям тоже неудобно, — кажется, эти предметы проектировались под детёнышей. Гедимин оставил стулья в покое и сел на мостовую. На столе перед ним горел жёлтый светодиод на десятисантиметровой ножке, его колба была вытянута кверху и подкрашена красным.
— Мистер теск! — разносчики на миниглайдах уже слетелись к Кенену. Сарматы распределились по сегменту, патрульные вернулись на посты (к четвёрке добавились ещё двое), "макаки" за ближайшими столами примолкли, кто-то пересел.
— Смотри! — Иджес, устроившийся рядом с Гедимином, ткнул его в бок. Он указывал на узкий сегмент, окружённый двойным рядом патрульных; кроме жёлтых экзоскелетов, там виднелись тёмно-синие, а конструкции, выставленные за их спинами, были совсем не похожи на стандартные столы. Гедимин увидел часть белого комбинезона, покрытого многоцветным сложным орнаментом, и длиннопалую тонкую кисть, приподнятую в странном жесте. Мианиец был не один — они собрались там впятером, и с ними были странно одетые люди. На них косились все, и даже разносчики не подлетали близко, а новичка, сунувшегося к оцепленному сегменту, сразу перехватил и отогнал патрульный.
— Мианийцы, — прошептал Иджес, пристально глядя на сегмент. — Прямо на площади... Того гляди, скоро придут на базу.
"Как они будут проводить карантин?" — думал Гедимин, вспоминая отсидку в карантинных модулях — дней по десять после каждой вылазки к мианийцам. А здесь, на площади, никто не хватался за ультрафиолетовые облучатели и распылители хлора, и люди, сидящие за столами инопланетян, обходились без скафандров биозащиты.
— Мистер теск! — разносчик, одетый в ярко-красное и присыпанный искусственным снегом, прошмыгнул к столу и ловким движением раскидал по нему прозрачные упаковки. — Мясо гриль от Гранта! Настоящий соус!
Гедимин покосился на плюхнувшуюся перед ним упаковку. Это была квадратная тарелка с выемками, в которых, прижатые плёнкой, лежали разнообразные предметы. Часть была нарезана пластинками, часть — скатана в шарики, часть — запаяна в тюбики.
— Синтетическое мясо, — хмыкнул Иджес, вскрыв свою упаковку. — Не знаешь, зачем в нём делают волокна? И вот гарью зачем-то навоняли...
Гедимин покачал головой — кулинарные традиции землян, как он убедился ещё на Земле, были странны и многообразны. Он засунул свой контейнер в одну из ниш скафандра и огляделся по сторонам, пытаясь понять, в чём смысл этого сборища. Кажется, жители выбрались из автономок ради бесплатной еды и светошоу в сумеречном небе, а может, посмотреть на мианийцев, — ничего интересного на перекрёстке не происходило.
— Горячие клёцки! — перед сарматом упала на стол ещё одна упаковка. — Сладкий пирог! Мы работаем тут уже двести лет, мистер теск, — вот, запомните мой значок!
Контейнер и вправду был тёплым, и плёнка слегка запотела там, где лежали странные беловатые предметы. Гедимин, осторожно просканировав их, убедился, что они двуслойные — кокон из клейковины и съедобная масса внутри. Эта упаковка отправилась к первой — в запас для операторов, оставшихся на базе.
Мелодия сменилась. Люди, оживившись, стали подпевать. Один из мианийцев вскинул руку, изобразив странный жест, и вся его группа расправила уши, дрожащие от любопытства. Гедимин, вспомнив о недолгом разговоре с одним из пришельцев, покосился на передатчик. В этот раз существа говорили между собой, и тонкий мяукающий писк на секунду перекрыл все звуки. Дерево в центре площади сложилось, подняв нижние ветки и превратившись в колючий шатёр. Под ним, подсвеченные жёлтыми светодиодами, стояли фигурки людей и животных. Их появление вызвало на перекрёстке странную радость — детёныши даже рассмеялись. Мианийцы смотрели на фигурки с любопытством, кто-то из людей рядом с ними быстро говорил по-инопланетному — видимо, у него был имплант. Гедимин, как и следовало ожидать, не понимал ни звука.
— Что это за штуки? — тихо спросил он у Иджеса. — Там, под деревом? Они будут двигаться, говорить... или что?
Навряд ли они могли двигаться — разве что их целиком прикрепили бы к какому-нибудь механизму; это были очень примитивные фигурки, сделанные из пластичного фрила и цветной ткани. Там была самка с совсем мелким детёнышем, несколько ярко одетых самцов и разные травоядные животные, вроде бы из набора одомашненных, — но в этом Гедимин был не уверен. С фигурками ничего не происходило, и что в них могло заинтересовать мианийцев, сармат так и не понял.
— Какие-то мартышечьи штучки, — пожал плечами Иджес. — Лучше посмотри на вон тот дрон! Такой же выступал на прошлых гонках. Не очень быстрый, но при желании занимает весь туннель. А за столкновения-то выгоняют...
Над плечом Гедимина послышался громкий смешок.
— Опять про свои гонки! — Кенен хлопнул себя по бедру и, бросив на мостовую небольшую подушку, сел рядом с Гедимином. — Джед тебя вроде бы не о них спрашивал. Вам приносили мороженое?
— Давай, — Иджес, ненадолго забыв о гонках, протянул руку за рожком. Гедимин качнул головой — мороженое при переноске внутри скафандра таяло и вытекало, а сам он его есть не собирался.
— Что за штуки под деревом? — спросил он у Кенена. — Мианийцы ими так заинтересовались...
Маккензи ухмыльнулся.
— Джед, тебе скоро тридцать. Неужели ты в первый раз увидел вертеп?
Сармат мигнул.
— Я тоже не знаю, что это такое, — повернулся к ним один из ремонтников, синекожий марсианин. — Но в фильмах это иногда показывают. Тоже отдельно, будто это что-то важное.
Кенен посмотрел на кружащие в небе дроны.
— А ведь курсы земных традиций были для всех, — сказал он в пространство. — Всего месяц, и совершенно бесплатно. Вы когда-нибудь слышали о вере в бога?
Сарматы озадаченно переглянулись.
— В Ураниум приходили странные макаки, — с трудом вспомнил Иджес. — Там ещё было про душу и про чью-то казнь... Странная какая-то была история.
— Бог? — Гедимин задумчиво сощурился. — Он умер, но может отвести бомбы. И слышать всё без передатчика... не знаю, на каком расстоянии.
Он ухмыльнулся, но вспомнил "существо" из реактора и замолчал. "А ведь эта штука тоже... неоднократно умирала, но слышит без передатчика. Не знаю, что там с бомбами, но на ирренций явно влияет. Ah-hasu! В какой только бред ни поверишь..."
— Ну да, я знаю, что для нас, сарматов, это всё звучит очень странно, — кивнул Кенен, перестав рассматривать дроны. — Читая мифы, так и думаешь, что эа-мутация когда-то поражала не только тесков. Видите детёныша под деревом? Такой бессмысленный свёрток...
Гедимин кивнул. Из свёртка торчала одна голова — кто-то решил не делать нормальную фигурку, обойтись стилизованным коконом.
— В одной человечьей книге написано, что создатель всей галактики крайне обеспокоен людьми и всё время за ними следит. После смерти то, что от них остаётся, как-то распределяется, и расклады по этому распределению его не устраивали. Тогда он решил воплотиться в человеческом теле...
Иджес фыркнул.
— Распределение? Ты про химические реакции в органике? Ну, не знаю, как там думают создатели галактик, — но из тела мартышки на такие вещи влиять очень трудно!
Вокруг засмеялись. Сарматы, услышав, что рядом рассказывают что-то странное, стянулись к Кенену. Кто-то облокотился на Гедимина, и ремонтник недовольно сощурился. "Сегодня день странных мифов," — думал он. "То беременные самцы, то это..."
— Смеяться над мифами небезопасно, — сказал Кенен, махнув рукой в сторону патрульных. — Немного тише, парни, ладно? Вот тот свёрток — это существо, создатель галактики в теле человека. Его матери, беременной, пришлось далеко ехать на скверном транспорте, и в дороге она родила. Из врачей там не было никого, а из безопасных убежищ — пещера, куда загоняли на ночь скот. Вон там эти животные.
Марсианин ухмыльнулся.
— Понятно. Так иногда сунешь руку в портал — и застрянешь. Или влезешь в тело человека — и лежишь беспомощный среди грязных животных. До него тогда дошло, что идея была дурацкая?
Гедимин сердито сощурился и хотел дать пояснения насчёт портала, но его взгляд упал на силуэты за спиной марсианина, и он увидел, что двое патрульных стоят неподалёку и внимательно слушают — и их лица искажены недовольными гримасами.
— Ну ты скажешь, — хмыкнул Кенен. — Такая мелочь не остановила даже Джеда. Это существо просидело в человечьем теле тридцать три года, наделало экспериментов, поставило на уши службы правопорядка и было казнено за подстрекательство к мятежу. Говорят, что больше оно в смертные тела не лезло. Но...
За плечом Гедимина раздался лязг, и сарматы, зашевелившись, начали расступаться. Рядом со столом остановился "коп" в тяжёлом экзоскелете.
— Заткнись, — обманчиво спокойным голосом попросил он. — Ваш трёп законом не запрещён, но любой на этой площади плюнет вам за него в слизистые рыла. Найди другую тему для веселья, теск, иначе тебя отсюда выведут.
Кенен развёл руками.
— Нет проблем, офицер. Нет проблем. Я пойду за мороженым, парни. Где этот разносчик?
Сарматы разошлись по своим местам. Гедимин остался. Несколько секунд он укладывал в голове странную историю местного создателя. Она лезла со скрипом — Кенен то ли что-то перепутал, то ли о многом умолчал.
— Пришла! — с громким вздохом облегчения сказал человек, подошедший к ближайшему "мартышечьему" столу. Те, кто там уже сидел, встретили сообщение радостными возгласами.
— И где она была двое суток? — один из них постучал ногтем по циферблату массивных наручных часов. — Ни одного сигнала! Дроны успели прочесать полмаршрута...
— Застряла между порталами, — человек шумно сел за стол и отобрал у одного из сидящих полупустую бутылку. — Один прожгла, второй — никак. И болталась там, пока на вопли о помощи не прилетели мианийцы. Говорят, их нашли на каком-то астероиде. Доползли туда на буксире — тянули крейсер малым бомбером.
— Чем?! — ошеломлённо выдохнул другой. — Там же разница масс...
Первый пожал плечами.
— Как-то дотащили. Там реактор едва не взорвался. Стоят теперь на южном краю, чинятся.
Третий, до сих пор сидевший тихо, перевёл взгляд на сегмент, занятый сарматами.
— А у ремонтников выходной...
Первый, сдвинув на край стола пустую бутылку, огляделся в поисках разносчика.
— Я бы позвал для такого случая. За двойную, за тройную цену... Это же реактор! Если ты не теск, ты с ним никогда не справишься. Ни один техник во всём Кларке к нему не притронется. На кой чёрт они его запускали?! Ладно бы на Луне, а то — в полном вакууме!
— А как они прожгли портал? — спросил второй. — Что, серьёзно, прожгли портал?! Это же только тески...
Первый пожал плечами. Разносчик уже поставил перед ним открытую бутылку чего-то газированного, и он переливал содержимое в кружку.
— Вот как-то прожгли. Один. На втором реактор понял, что они не тески, и послал их в...
Кто-то крепко ткнул Гедимина кулаком в бок. Сармат, вздрогнув, повернулся к Иджесу — рядом сидел только он, больше драться было некому.
— Чего?
— У тебя глаза почернели, — сказал Иджес, укоризненно щурясь. — "Бет", да? Ну вот видишь — у них не вышло. Едва не сдохли посреди космоса.
— Они справились с прожигом, — прошептал Гедимин, глядя мимо него. — Я показывал только Герберту...
Иджес положил руку ему на плечо.
— На то и технология. Один придумал — все освоили. Не переживай, атомщик. У них реактор чуть не взорвался. В другой раз — взорвётся.
"Или заработает," — думал Гедимин, недобро щурясь. "Они вывели его на Прожиг... даже Конар не выводил его на Прожиг..." Он стиснул зубы, но вырвавшийся стон всё равно услышали — Иджес обхватил сармата за плечи и прижал к себе.
— Hasulesh ya"seatesqa, — тихо прошептал он в наушник Гедимина. — Ya"at!
01 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
В капитанской рубке стояла коробка с яркими свёртками, ещё одну, невскрытую, тащил по коридору робот-уборщик, а третью, с надписями по-сински, Гедимин нашёл на выходе из шлюза.
— Но-но-но! — Кенен с ухмылкой хлопнул его по протянутой к свёртку руке. — После работы, Джед. Без подарков никто не останется!
Ремонтник поморщился.
— На кой мне мартышечьи штучки?!
— Ну, не могут же мартышки подарить тебе твэл, — отозвался Кенен, усаживаясь за руль двухместного флиппера. — На чём только ни приходится ездить на праздники... Джед, сместись левее, — перевешиваешь!
Улицы, засыпанные искусственным снегом и блёстками, были пустынны. Гирлянды ещё мигали на стенах автономок, но деревья, перегораживающие проезд, уже убрали, и дроны с подсветкой больше не висели над каждым перекрёстком. По тротуарам медленно ползали городские роботы-уборщики, сгребая снег к стенам зданий.
В госпитале было так же тихо и сонно, и даже Питер, встретив сарматов и проводив Кенена к любимому автомату с кофе и закусками, не удержался от зевка в ладонь.
— Идёмте, Гедимин, — сказал он, подавив ещё один зевок. — От рождественского веселья пострадали автокресла. Небольшая авария на перекрёстке, двое раненых и изрядные разрушения.
Гедимин хмыкнул.
— Доктор Фокс! — окликнули их с ближайшего поста; женщина в белом комбинезоне выглянула в коридор. — Что у нас с Красинским? Ждёт осмотра?
— Да зачем, — Питер пожал плечами. — Я видел его с утра, кровь в норме, а ссадины и похмелье — не повод занимать палату. Где он, кстати, взял водку?
