Кольцевая трасса в осевом коридоре всё-таки была узка для гонок — дроны летели, едва выжимая три четверти возможной скорости, чтобы не пропустить поворот. Кто-то разогнался — и врезался. Шар, отброшенный защитным полем, ударился о другую стенку невидимого туннеля, столкнулся с кем-то из догоняющих и, отключившись, упал на палубу. В толпе зафыркали. Кто-то, расстроившись, отошёл от монитора и нырнул в капитанскую рубку. Оттуда донеслось бульканье наливаемой жидкости.
— Ну и что это? Обещали гонки на скорость, а не на манёвренность! — громко сказал, дождавшись появления Иджеса на экране, один из сарматов. Иджес развёл руками.
— Тесная трасса. Маккензи никак не выбьет разрешение на гонки над базой. Вот там мы развернёмся! А пока — итоги первого этапа...
"Вот на объявления точно мог найти какого-нибудь филка," — думал Гедимин, глядя на дрон в его руках. Иджес участвовал в первом этапе — и даже прилетел не последним, но видно было, что результатом он недоволен. "Трудно же делать всё сразу..."
— А теперь будет лабиринт, — сказал Иджес, и его глаза немного посветлели. — Его сделал Зет. Надеюсь, этот раз пройдёт без накладок.
Гедимин успел заметить недовольный прищур Айзека, покосившегося на стартовую скамейку, и озадаченно хмыкнул. "Так ему не дали проверить дроны? Вот это зря..."
Не прошло и секунды с момента старта, как четыре дрона, вместо того, чтобы петлять по туннелям, уткнулись в защитное поле и заискрили. В трёх местах продырявленная перегородка осталась на месте, в четвёртом весь "рукав" растворился, и в свободный проход тут же рванулись отстающие дроны. Из лабиринта послышались сердитые крики. Гедимин с силой приложил ладонь к лицевому щитку, в просвет между пальцами увидел световую вспышку — и, едва отдёрнув руку, тут же вернул её на место. Шлем загудел.
Выдвижные электроды оказались у четырёх дронов (или остальные просто не успели их применить); два, как выяснилось, протащили в лабиринт торпеды и примитивные пусковые механизмы. Первый залп преграда выдержала, лишь немного потрескавшись, после второго — рухнула, и все дроны устремились к финишу. С экрана послышалась ругань — "взрывников" обогнали почти все, и они серьёзно обиделись. Монитор зажёгся красным, замигал и погас. В коридоре уже после продырявленного туннеля начали фыркать, но смеяться не решались; после отключения по кораблю разнёсся хохот. Гедимин, не удержавшись, тоже фыркнул. "Иджес не слышит," — успокоил он себя. "А вот Айзека лучше бы послушал. У него опыт."
— Ну вот, я же говорил, — раздался слева негромкий укоризненный голос. — Это канадская традиция. Они всегда взрывают лабиринт.
— Верно, — признал другой сармат. — Первый раз — ладно, но второй... Хорошо, уговорил. Традиция так традиция. Переборки не пробило?
Гедимин уже хотел идти на корму — заделывать пробоины и растаскивать сцепившихся сарматов, но тут монитор зажёгся снова.
— Макаки драные, — буркнул Иджес; его голос звучал невнятно, и он придерживал респиратор пальцем — видимо, в драке повредил переносицу. — Шестеро выбывают на неопределённый срок. Гедимин, ты далеко? Подойди, тут Айзеку прибор помяли.
Когда Гедимин выбрался на корму, робот-уборщик уже смёл обломки лабиринта в контейнер. Защитное поле растаяло, сломанную скамейку оттащили в сторону. Посреди пустого коридора стояли недовольные сарматы. Один сидел, и медик Бринн, сняв с него шлем, вытирал ему залитое кровью лицо. Сармат сдавленно шипел.
— Глупо вышло, — сказал Айзек, смущённо глядя в палубу. Левую руку он держал у груди, стараясь не шевелить запястьем. Иджес, подойдя к Гедимину, молча протянул ему повреждённый сигма-сканер.
— Рука цела? — спросил ремонтник, вскрывая помятый корпус прибора и надеясь, что ирренций не рассыпался, и сканер не придётся выбрасывать. Основные части уцелели, даже сивертсенитовая линза не треснула, только развернулась ребром.
— Бринн говорит — ушиб, — Айзек пошевелил ладонью и сощурился от боли. — Амос, я, похоже, выбыл.
— Ничего, — отмахнулся Амос, глядя на прибор в руках Гедимина. — Третий этап я доведу. А что со вторым?
Иджес фыркнул.
— Полгруппы выбыло. Остальным — по стакану жжёнки, и хватит с них. Мадик, ты там как?
— Скверно, — отозвался сармат, сидящий на палубе. — Голова гудит.
— Ему надо отлежаться, — пояснил Бринн, бросив роботу-уборщику окровавленные салфетки. — Повезло, что глаза целы.
— Минус один бурильщик, — Иджес тяжело вздохнул. — Нет, надо найти кого-то, кто будет со всем этим разбираться... Ну что, атомщик, эту штуку можно восстановить?
— Держи, — Гедимин протянул ему сканер. Внимательный взгляд мог различить на корпусе лёгкую деформацию, но на работоспособность она не влияла.
— Я за окончательную дисквалификацию, — сказал, подойдя к нему, угрюмый Зет. — Всех шестерых. Если существо не может усвоить правила...
— В правилах об этом ничего не было! — резко повернулся к нему сармат, прижимающий к груди обе руки. Его перчатки заметно помялись — его били по рукам много и по разным направлениям.
— В правилах ещё не было "не драться скамейкой" и "не ломать судье сканер", — неприязненно сощурился на него Айзек. — Ты сармат или дикий бабуин?
— Джаргал, иди сюда, — Бринн поманил к себе сармата с повреждёнными руками. — Перчатки снять можешь?
Тот попробовал и зашипел от боли. Бринн щёлкнул языком.
— В ядро Сатурна такие соревнования! — он, взяв раненого за локоть, отвёл в сторону и усадил на палубу. — Сейчас посмотрим, что у тебя с руками...
— М-да, — Иджес огляделся по сторонам и тяжело вздохнул. — Ну что, проводим третий этап и расходимся. Амос, проверь бурильщиков, — если взорвём туннель, развлечениям конец.
Айзек остался на корме; остальные сарматы — кроме троих бурильщиков — пошли в зрительский коридор. Гедимин, убедившись, что все спокойно пьют жжёнку и отвечают на вопросы, свернул в боковой переход и ушёл в хвост — проверить, что с синтезирующим реактором. Там его и нашёл Амос, возвращаясь с судейства. Его провожали угрюмый Иджес и Айзек с фиксатором на запястье.
— Всё-таки вывих, — сказал Айзек, проследив за взглядом Гедимина. — А у Джаргала четыре сломанных пальца. Мадик до утра в медотсеке — подозревают сотрясение. Иджес, так у нас в следующий раз до трупов дойдёт!
Иджес тяжело вздохнул.
— Я уже думаю, не бросить ли всё это. В Ураниуме как-то обходилось без драк...
Гедимин, выразительно хмыкнув, провёл пальцем по правой ладони. Иджес фыркнул.
— Атомщик! Это же один раз было... и не во время гонки!
— Во время гонки вокруг было много бабуинов с бластерами, — вмешался Айзек. — И то бывало всякое. А тут некому стоять с бластером, и все сходят с ума. Нам надо нанять охрану, Иджес. Пусть без бластеров, но с арматурой. Видишь, сарматы совсем одичали...
Иджес поморщился.
— Проверки... охрана... И на кой астероид я во всё это влез?! Гедимин, не хочешь пойти к нам в охранники? Возьмёшь твэл потяжелее...
Гедимин сердито фыркнул.
— Твэлы не для этого. Джаргала найми. Со скамейкой.
Айзек, морщась, потёр помятое запястье.
— То-то и оно, — пробормотал он. — Плохо без командира. Кенена, что ли, позвать...
...Едва Гедимин выбрался с обитаемой палубы, в наушниках задребезжало.
— Джед, — в голосе Кенена звучала усталость. — Зайди на секунду.
В капитанской рубке уже не было канистр со спиртом, и бутылка, припрятанная в углу, куда-то делась. За кольцеобразным столом сидел, откинувшись в кресле, Кенен; вокруг, сердито щурясь на командира, устроились Иджес, Амос и Зет.
— Называется — оставил базу без присмотра, — Маккензи перевёл хмурый взгляд на Гедимина. — Трое раненых, попорченные вещи... По крайней мере, зрителям понравилось, — меня уже спрашивали, что взорвут в следующий раз.
— А я при чём? — фыркнул ремонтник. — Я пришёл починить сканер. До этого меня там не было.
— Я знаю, Джед, — кивнул Кенен. — Это им повезло. Так бы ранеными не ограничилось. Когда у вас там следующее... следующая регата?
Иджес покосился на Гедимина.
— Собирался в феврале, — буркнул он. — Теперь думаю отложить до марта. Раз в два месяца — тяжело.
Кенен хмыкнул.
— В Кларке это мероприятие проводится раз в год, и то не без накладок, — напомнил он, прикидывая что-то на пальцах. — Итак, март, последние числа... Попробую устроить, парни, но потом не жалуйтесь.
01 января 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин взглянул на незаконченный (а если честно — едва начатый) чертёж, поморщился и, скомкав листок, швырнул его роботу-уборщику. Тот клацнул выдвижными "челюстями", поймав мусор на лету, и мгновенно его проглотил.
— Всё время кажется, что ротор должен быть снаружи, — пробормотал он, поворачиваясь к Иджесу. — Чтобы излучение...
Он замолчал, не договорив. Иджес не слушал — он шипел, стискивал кулаки и только что не булькал, как закипающая вода.
— На кой метеороид я позвал Маккензи?! — вырвалось у него, и он снова сжал зубы. Гедимин недовольно сощурился.
— Выгони, — сказал он. — Снова делай всё сам. Или ещё кого позови. База большая.
Иджес тяжело вздохнул.
— Выгнать недолго... — он поднял на Гедимина угрюмый взгляд. — Скажи, почему выходит такая чушь? Я же всем всё объяснил, и все вроде поняли. А на регате...
Он, не договорив, грохнул кулаком о ближайшую переборку. Гедимин молча положил ему руку на плечо.
— Маккензи хочет переписать правила, — продолжил Иджес, немного успокоившись. — Десять участников в каждом этапе, никаких повторений, три проверки перед стартом... А куда мне девать остальных сарматов? Уже полторы сотни записались на март...
Гедимин покачал головой. Он сам при воспоминании о недавней "регате" от стыда не знал, куда смотреть, — но сарматам почему-то понравилось, и на базе только и разговоров было, что об "ураниумских взрывных полётах".
— Помнишь Лётный комитет? — спросил Иджес. — Теперь я понимаю, откуда он взялся. Но там ведь было куда разойтись! В августе — мероприятие комитета, в январе — у самок зимние заплывы, в промежутках тоже самки что-то устраивали... А тут нет озера, и в лес с дронами не уйдёшь. Чую, опять будет драка...
Он уткнулся взглядом в палубу. Гедимин молча погладил его по плечу. Ему было не по себе. "М-да, трудное дело," — думал он. "Хорошо, что я не командир. Как Ассархаддон держал в кулаке две огромные базы? И ещё проекты на разных планетах..."
— Соревнования по взрывам, — пробормотал он. — Если всем так нравится — пусть делают. Какие-нибудь штуки специально для разрушения. Даже я могу начертить...
Иджес поморщился.
— Не смешно, атомщик. Совсем не смешно.
— Так я не... — начал было Гедимин, но в наушниках задребезжало, и он замолчал и прислушался. Иджес, судя по озадаченному выражению лица, тоже услышал сигнал. "Опять на космодром?" — успел подумать Гедимин, прежде чем услышал оживлённый голос Кенена.
— Что, Джед, всё донимаешь беднягу Иса реакторами? Хватит, а то он впадёт в анабиоз! Идите лучше в рубку, тут для вас кое-что есть.
Сарматы переглянулись.
— Работа? — спросил Гедимин, недоверчиво щурясь. "Первого января? В городе "макак"? Нет, возможно, но... маловероятно."
— Подарки, Джед, — хихикнул Кенен. — Новогодние подарки.
В капитанской рубке под кольцеобразным столом стояла полупустая канистра жжёнки, на столе — контейнер с одноразовыми стаканами, опустошённый на три четверти. От Кенена пахло спиртом, но большую часть канистры, похоже, выпил не он, — его движения оставались точными, а взгляд — ясным.
— По глотку в честь смены дат? — предложил Кенен, щёлкнув пальцем по канистре. Гедимин, покосившись на хмурого Иджеса, покачал головой. "И так реактор не чертится..."
— Это вам, парни, — Кенен поставил на стол три ярко раскрашенных контейнера, обёрнутых широкими серебристыми лентами. Под одну из лент была подсунута карточка с надписью "И.Норду. Держись, в июне..."
— Мне?! — Иджес, недоверчиво щурясь, повертел коробку в руках. "В июне выйдешь на регату, не будь я Люнер!" — дочитал Гедимин конец надписи и удивлённо мигнул. Внутри контейнера что-то гремело.
— Остальное твоё, Джед, — Кенен откинулся в кресле и широко ухмыльнулся. — Значит, соревнования взрывников были бы у нас популярны...
Гедимин недовольно сощурился — "опять не переключил коммутатор!", но тут же забыл о Кенене и его привычке подслушивать. Его контейнеры тоже были подписаны — здесь была традиция дарить, кроме вещей, карточки с зимней символикой; подписи были сделаны на таких картах с чистой стороны.
"Механику Джеду от Ури Хадада" — прочитал он, разворачивая обёртку. Внутри контейнера был ежедневник с обложкой, покрытой рельефными шестерёнками (Гедимин по привычке попытался составить из них механизм, но нарисованы они были как попало и между собой не стыковались), пять полных баллонов краски для писчего стержня и пакетик с крупными, довольно тяжёлыми бусинами. Они были сделаны из прозрачного рилкара; внутри каждой из них виднелся какой-то биологический объект — от листа растения до крупного жука. Гедимин, растерянно хмыкнув, подбросил пакетик на ладони.
— Эй-эй! — встрепенулся Кенен. — Если бусы тебе не нужны, отдай мне. Сами по себе они недешёвые, а если Зет сделает из них цацки...
— Ya"at, — Гедимин, прижав к столу протянутую к бусинам руку, бережно спрятал пакетик под броню. "Положу к другим деталям. Буду перебирать, когда тяжело думать. Уриэль, наверное, видел, как я это делаю..."
— Нет, ты видел? — Иджес, рассердившись на что-то, крепко ткнул Гедимина кулаком в бок. Сармат растерянно мигнул.
— Тихо, Ис, — Кенен примиряюще протянул к ним руки. — Что тебе не нравится? Ты же сам хотел выйти на эту регату.
Иджес фыркнул.
— И теперь меня треплет каждая макака? Это ты их подговорил, да?
Кенен хлопнул ладонью по столу.
— Ис! С чего бы байкерам Кларка слушать меня, командира сарматской базы?!
— Что случилось-то? — спросил Гедимин, чувствуя, как в голове начинается гул. Иджес сунул ему под нос листок, исписанный разными почерками с двух сторон.
— Эти макаки, "Лунные Зайцы", собрались и написали мне! Обещают надавить на совет, чтобы сарматов пустили на летнюю регату, — Иджес фыркнул. — Откуда они вообще знают...
— Ты прошёл отбор и не вышел на регату. Это было заметно, — отозвался Гедимин, забирая со стола последний невскрытый контейнер. Он хотел посмотреть, что, кроме обещаний, подарили Иджесу, но, увидев надпись на своей открытке, забыл об этом напрочь.
— "Рыцарю в чёрных доспехах", — прочитал вслух Кенен, незаметно вставший у Гедимина за плечом. — Джой Флоренс! Эй, если это чай...
Сармат молча отодвинул его и резким движением вспорол коробку. Вместо чая внутри были стопки аккуратно упакованных микросхем и три катушки тонкого медного провода с разным сечением.
"Джой Флоренс, Мишти Гаонкар. Наше предложение всё ещё в силе", — прочитал Гедимин на тонком листке, уложенном на самое дно. От листка пахло так же, как от влажного пара в купальнях "Сюаньхуа". Сармат скомкал листок и сунул в "карман" вместе с катушками.
