— Жёваный крот! — послышалось в наушниках. — Атомщик, мы не перестарались?
— Поздно, — ответил Иджесу Зет. — Теперь сидим и смотрим. Успели выбраться?
Гедимин, свисающий на тросах, обвивших его от подмышек до пояса, смотрел на белые сгустки вокруг огромной дрожащей конструкции. Челноки осознали угрозу первыми, — сарматов эвакуировали в несколько секунд, на поверхности не осталось никого. Корабль шёл волнами, то выпуская из незаметных проёмов щупальца и шипы, то раздуваясь в ширину; его обшивка — там, где она сохранилась — медленно чернела и подёргивалась волнистыми разводами.
— Эй! — кто-то из ремонтников, свисающих с полураскрытого челнока, дёрнулся и потянул за трос. Видимо, это было сигналом, — маленький корабль развернулся в волокнистую лепёшку — и одним движением закатал всех сарматов внутрь себя. Когда Гедимин поднялся на ноги и стряхнул с себя цепкие волокна, челнок уже пришёл в движение.
— Куда его несёт? — встревоженно спросил Зет. Все сарматы смотрели на Гедимина, будто он командовал кораблём, и ремонтник сердито сузил глаза.
— Вдоль, — буркнул он, прислушавшись к ощущениям. — Возможно, к модулю.
Через пару минут его догадка подтвердилась — челнок, пройдя стыковку, вытряхнул сарматов в жилой модуль и тут же от него отделился. Не успел Гедимин пройти дезактивацию, как в наушниках заверещало, и он от неожиданности резко выдохнул.
— Теск, твою мать! — непривычно тонким, писклявым голосом крикнул Кенен. — Приказ — всем в модуль и там сидеть! Джед, если из-за тебя я останусь без заказов, поедешь обратно на Землю!
Гедимин хмыкнул, но Кенен, не дожидаясь ответа, оборвал связь. Зет невесело усмехнулся.
— Похоже, мы и впрямь перестарались. Как думаешь, что в Миане делают с саботажниками?
— Я им сделаю, — угрюмо отозвался Гедимин, поглаживая сопло "сфалта". Ему доводилось держать в руках и бластеры, и кинетику, и ракетомёты, но спокойнее всего ему отчего-то было с плазморезом — хотя умом он понимал, что оружие из этого инструмента неважное. "Куда мне оружие? Я же не солдат," — невесело усмехнулся он. "Обходимся подручными средствами..."
Первые два часа не происходило ничего. Сарматы бродили по модулю, лениво собирая вещи, и их вороха обнаруживались то в одной ячейке, то в другой. Кто-то решил подремать, кто-то пополнял запасы кислорода и воды. Гедимин рассматривал "сфалт", прикидывая, как приделать к нему ЛИЭГ.
— Энцелад, приём! — взвизгнуло в наушниках, и сармат растерянно мигнул — голос Кенена звучал на удивление радостно. — Челноки просят стыковки! Джед, ты вообще на передатчик смотришь?
...Гедимин ждал, что их снова высадят на поверхность корабля, но челнок завис на полусотне метров над ней и развернулся, сформировав под ногами сарматов платформу с подогнутыми краями. Каждого из пассажиров держали за плечи два троса — сорваться было невозможно, и Гедимин, ни о чём не беспокоясь, смотрел на гигантский корабль и изумлённо мигал.
Регенерирующая жидкость текла во все стороны, образуя реки, и висела над обшивкой плотным облаком. Там, где недавно зиял пролом, уже сформировались три тонких полуобруча, оплетённых красной сетью "сосудов". Вокруг сновали челноки, перехватывая утекающую жидкость и выливая обратно на корабль, но часть её попала на астероид, и лёд уже подёрнулся сеткой белых волокон. Уцелевшая обшивка из чёрной стала пурпурной и покрылась длинными шипами.
— Отличная работа, парни! — Кенен, впервые выбравшись из модуля, стоял в центре платформы, опираясь на ближайших ремонтников. — Эта штука переварила вашу отраву. Если завтра не выяснится, что это была агония, — мы вернёмся в Кларк!
25 апреля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— А я понял, — сказал, ухмыльнувшись, Иджес.
В карантинном модуле было тесно — Кенен снова сэкономил, и пришлось убирать перегородки, чтобы сарматы хоть как-то разместились. Сам Маккензи, получивший три затрещины от недовольных бригадиров, отсиживался в каком-то углу, — Гедимин всегда удивлялся его способности прятаться там, где нет места и для лишней бактерии. Зет в поисках Кенена обходил модуль, переступая через отдыхающих сарматов. Иджес, наконец добравшийся до Гедимина, после объятий, шипения и выравнивания помятых частей скафандра сел на палубу и ухмыльнулся.
— Ну да, наверное, так. Тогда всё сходится.
— Что с чем? — Гедимин озадаченно посмотрел на него, вспоминая, не придавил ли сармату, кроме спины и плеч, ещё и голову.
— Почему мианийцы такие, — пояснил Иджес. — Теперь понятно. Они просто думают, что ты уже всё знаешь.
Гедимин мигнул.
— Ну да, все эти штуки, — Иджес пошевелил пальцами. — Как устроены корабли, что с чем соединять, где взять флоний... Ты всё знаешь и видишь насквозь. Поэтому не дают чертежей и так странно отвечают. Они там тоже удивляются, зачем ты спрашиваешь, — ты же сам всё это знаешь!
— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин. — Да, похоже на то. И что теперь с ними делать?
Вспомнив живого слизня под челюстью Кенена, он непроизвольно притронулся к подбородку и сердито сощурился — вставлять в себя эту штуку не хотелось, даже ради переговоров с инопланетной расой.
Иджес пожал плечами.
— Думаю, тут уже ничего не сделаешь. Мы с ними столько работали, и всегда это подверждалось. Теперь их не разубедишь.
Гедимин сел на палубу. После ультрафиолетовой дезинфекции перед глазами до сих пор плыли круги. "Не люблю карантины," — думал он. "Ещё и модуль тесный. Опять Маккензи сэкономил. Куда только деньги складывает..."
01 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Ага, пожалуйста, — вяло кивнул Амос в ответ на благодарности Гедимина и, оглянувшись на щит управления, брезгливо встряхнул рукой. — Обращайся, если что. Вот только одна просьба...
Гедимин вопросительно хмыкнул. Ему было неловко — особенно сейчас, когда он смотрел в записи в ежедневнике, сделанные аккуратным почерком Амоса. Филк просидел месяц наедине с реактором, — Гедимин сменил его только сегодня, выйдя из карантина.
— У меня руки слабые, — сказал Амос, недобро щурясь. — Приходится просить. Дай Маккензи хорошую плюху.
Кенен хихикнул, но, увидев, как Гедимин разворачивается к нему, резко замолчал и шарахнулся к закрытому люку. Оплеуха вышла довольно слабой, но звучной, — скафандр так и загудел. Амос довольно ухмыльнулся.
— В следующий раз думай, прежде чем повесить на меня опасную чужую штуковину, — сказал он, проходя мимо Кенена к дезактивационной камере. Маккензи, держась за шлем, хмуро посмотрел ему вслед.
— Псих-недомерок!.. Джед, а ты давно выполняешь поручения каждого филка?
— Заткнись, — отозвался Гедимин, заканчивая сверку записей. Он недовольно щурился. Амос опыты провёл, и результат был похож на ожидаемый, — но вот Гедимин их не продублировал, и половина эксперимента, считай, была сорвана.
— Я пошёл, — сказал Кенен, выждав несколько секунд. — Ансельма присылать?
Гедимин кивнул.
— Пусть приходит. Дам инструктаж, — он недовольно сощурился на часы — дело шло к полудню. — И так с подготовкой затянули...
...Ничего общего между графиками не было.
— Что там? — с любопытством спросил Ансельм, пытаясь заглянуть в записи из-под руки Гедимина. Тот сузил глаза. "Этот всюду залезет. Знал же, кого берёшь, — теперь терпи!"
— Интенсивность излучения растёт после запуска. Иногда плавно, иногда... — он, не договорив, пожал плечами. — На сегодня всё. Завтра приходи с утра, после подъёма.
Он проводил Ансельма до дезактивационной камеры, с трудом преодолевая желание подтолкнуть его в спину. Филк, впервые услышавший о существовании реактора, за пять минут успел залезть всюду, кроме активной зоны. Туда его Гедимин пускать не собирался — он хорошо помнил, чем закончился такой "опыт" с участием Дагфари.
...Выйдя на палубу, сармат остановился и вздрогнул — в наушниках раздался голос Кенена, и обращался командир явно не к нему.
— Откуда мы можем знать такие вещи, Чарли? У нас тут мирная ремонтная база. Не думаешь же ты, что по ночам тут садится атомный крейсер?
Он выдавил из себя нервный смешок.
— Я бы тоже посмеялся, Маккензи, если бы не семь тысяч трупов на его счету, — ровным голосом ответил ему шериф Фостер, и Гедимин невольно шагнул к переборке, как будто человек мог увидеть его через весь корабль. — Кто-то снабжает этого ублюдка, и я уверен, что это сарматы. Какие-то хорошо замаскированные сарматы, которых никто никогда не заподозрит.
Гедимина передёрнуло.
— Так за чем дело стало? — вежливо, но холодно отозвался Кенен. — Поставь ещё пару сотен камер к тем, что уже тут висят. Можешь выставить тут патруль. Мы не общаемся с межгалактическими террористами, Чарли, у нас своих проблем хватает!
Когда Гедимин вышел в главный коридор, Кенен стоял у закрывающегося шлюза и болезненно щурился вслед шерифу, покидающему базу.
— А, Джед, — Маккензи поморщился. — Слышал?
Гедимин кивнул.
— Кого ищут?
Он и сам знал ответ, и на языке вертелись другие вопросы, но сармат подозревал, что их разговор слушают.
— Взрывника, — ответил Кенен, откинув шлем и вытерев лицо аккуратным куском ткани с вышивкой по краям. — Опять отличился. Не знаю, чего Чарли хочет от нас. Мы не поддерживаем террор. Мы всецело за примирение между нашими расами, верно, Джед?
Гедимин угрюмо сощурился.
10 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
"Первые среди людей: экипаж крейсера "Елизавета" награждён Серебряной Звездой за эвакуацию шахтёрского посёлка", — прочитал Гедимин и задумчиво усмехнулся. "Власти Мианы высоко оценили мужество капитана Суханова и его команды. Шахтёры, потерпевшие бедствие на одном из астероидов системы..."
В наушниках пискнуло.
— Там эти макаки, — сообщил Иджес из капитанской рубки. — Подъезжают к повороту. Пойдёшь?
Гедимин поднялся из-за монитора и через пару минут уже стоял на обочине, глядя на приближающуюся колонну байкеров. Они выстроились в пять ровных цепочек; на каждой центральной машине развевались два флага, и колонна еле-еле ползла, чтобы полотнища не превратились в паруса, и флипперы не улетели. Краевые машины были прикрыты защитным полем, и всё равно наездники пригибались и недовольно косились на хлопающие флаги. Сармат отступил к шлюзу и, скрыв усмешку, поднял руку в приветственном жесте.
Ему ответили — все и сразу, и пока колонна ехала мимо, каждый, кто видел Гедимина, вскидывал сжатый кулак. Сармат озадаченно мигнул.
Байкеры проехали мимо базы и уже добрались до третьего по счёту перекрёстка, когда из-за поворота вынырнул ещё один флиппер и пристроился в хвосте. Колонна сердито загудела, но машина не отставала — так и ехала следом. Гедимин узнал в длинном худом седоке Харольда и еле слышно хмыкнул.
К пятому перекрёстку подоспели вызванные кем-то патрульные; лишний флиппер отсекли от колонны и прижали к обочине. Гедимин шагнул к дороге, чтобы лучше видеть происходящее, и услышал, как кто-то ойкнул и шарахнулся из-под ног.
— Простите, сэр! — на него снизу вверх смотрел разносчик, придерживающий одной ногой миниглайд, нагруженный яркими коробками. — Вы — мистер Маккензи?
Гедимин качнул головой. Кенен покинул базу сразу после подъёма, оставив капитанскую рубку Иджесу и прочим желающим посмотреть парад на широких мониторах. По базе ходили шутки, что он присоединится к колонне байкеров; Гедимин смутно надеялся увидеть его там, хотя бы на самом незаметном месте, но Кенен, разумеется, ни к кому не присоединялся, и где он, не знал ни один сармат из живущих на базе.
— Тут что-то для него? — ремонтник кивнул на коробки. Разносчик потупился, побагровев ушами.
— Нет, сэр. Обычно он забирает посылки, сэр.
— Давай я заберу, — пожал плечами Гедимин.
— Одну секунду, сэр! — оживившийся разносчик потянулся за карманным смартом. — Вот это, сэр, для мистера Норда. Это для мистера Маккензи. А это для мистера Кларка.
Гедимин изумлённо мигнул — на его долю досталось целых три коробки против двух для Иджеса и одной для Кенена.
— Спасибо, сэр! Не надо денег — мы пришлём счёт мистеру Маккензи! — донеслось с отлетающего миниглайда. Пирамида коробок на нём уменьшилась, но ненамного, и только защитное поле не позволяло ей рассыпаться.
— Это тебе, — буркнул Гедимин, выгрузив две коробки на кольцеобразный стол. Иджес изумлённо мигнул.
— Для Маккензи, — продолжил он, пристроив одинокий свёрток в углу и прикрыв его непрозрачным защитным полем. — Надеюсь, там не бомба.
Иджес фыркнул. Айзек, рассеянно наблюдающий за мониторами, взялся за анализатор.
— А это куда? — он кивнул на три коробки, оставшиеся у Гедимина.
— Тут написано — Джеду Кларку, — отозвался тот.
Иджес и Айзек, переглянувшись, подошли к нему и встали напротив.
— Пойдёшь к себе? — спросил первый, подбирая со стола один из немногих уцелевших свёртков с "мартышечьей" едой. Кенен принёс их в каюту перед отъездом; в этот раз их было особенно много — мианийцы с "Ниийюу" расплатились щедро, и командир базы решил потратить на праздник больше обычного.
— Можно здесь всё развернуть, — сказал Айзек, кивнув на освободившийся стол. — Тут удобнее.
Стайка филков, пробегающих по коридору, резко повернула к рубке и остановилась напротив дверного проёма, с любопытством глядя на коробки. Гедимин сузил глаза.
— Вдруг там что-то для регаты, — пробормотал он, направляясь к двери. — Незачем всем видеть.
— Резонно, — прошептал Иджес, закрывая полуразвёрнутую коробку и выходя вслед за Гедимином. — Пойдём, Айзек. Тут слоняется вся база, негде сесть спокойно!
Место для "спокойного сидения" нашлось только в секретном цеху Гедимина — всё равно сразу после разбора подарков сармат собирался начать выгрузку ирренция, и Айзек с Иджесом вызвались ему помогать. Первым свои коробки открыл механик.
— Кто-то разорил свалку? — хмыкнул Айзек, посмотрев на контейнер, набитый нерабочими смартами, пультами управления и управляющими модулями домашних роботов. Иджес ничего не ответил — он зарылся в обломки и уже успел что-то отковырять, прежде чем Айзек, постучав по его плечу, кивнул на вторую коробку.
— Топливо, — сказал Гедимин, с подозрением глядя на канистру. Она, судя по внешнему виду, была неоднократно вскрыта, и что в неё налили на этот раз, было не разобрать без анализатора.
— "Особое топливо Даллен", — вслух прочитал Иджес на заляпанном листке, найденном на дне коробки. — "Это наша специальная формула, на Земле её не знают. На таком топливе мы ездили, когда скрывались от тесков в развалинах электростанции. Только не бери его на регату — сейчас оно запрещено!"
— Люнер, — хмыкнул Гедимин, прочитав подпись. — Проверь, прежде чем заливать в дрон. Мало ли, на чём они тут ездили...
Иджес фыркнул.
— Я его Мадику отдам. Не хватало ещё лить в свой дрон всякую дрянь!
Айзек смерил его недовольным взглядом.
— Мадик знает, как ты к нему относишься?
Гедимин, безнадёжно покачав головой ("И тут традиции! Они что, сами от сырости заводятся?!"), потянулся за своими коробками. "Люнер, Хадад и самки," — покосился он на листки с подписями и, скомкав их, закинул в утилизатор.
