— Моя доля, — сказал Гедимин, глядя ему в глаза. — То, что мне причитается за ремонт реакторов и мианийских кораблей. Ты не мог это всё потратить на базу. Сколько там?
Кенен, опущенный на палубу, потрогал горло и шумно вздохнул.
— А, ты про это... — он покосился на пустой коридор. — Ну да, у меня есть некоторый резерв. Накопления на случай непредвиденных трат. И я мог бы выделить тебе сотню-две койнов. Но это...
Он поморщился и тут же качнулся назад, вжимаясь в переборку и неотрывно глядя на руку Гедимина. "Значит, не всё спустил... на самок, флипперы, или что он там ещё покупает," — подумал сармат.
— Там не сотня-две, — угрюмо сказал он. — На мою долю приходится тысяч двадцать, если не больше. Из этих денег я заплачу Фоксу. А потом ты свяжешься с Фостером и узнаешь, какой штраф наложили на Хадада.
Кенен мигнул.
— Д-джед, — пробормотал он, неуверенно усмехаясь. — Давно ли ты занялся благотворительностью? В твоём положении это просто глупо!
— Маккензи, давай к делу, — Гедимин, уставший от невнятной болтовни, недобро сощурился. — Сам тащил меня за шиворот к этой мелкой мартышке. Ну так я общаюсь с ней — чего тебе ещё надо?!
...Минут через пять после перевода последней суммы в капитанскую рубку вошёл Айзек. Он встал на пороге, шумно втянул воздух — и растерянно замигал, глядя на Гедимина.
— Атомщик? Это ты что-то делаешь с нашим резервом?
Кенен криво ухмыльнулся.
— Атомщик решил помочь одному бедному "копу". Не бойся, Айси, это его деньги. Его доля, как он сказал. Теперь Джеду не на что купить себе бургер... а впрочем, он и так их не покупал.
Гедимин покосился на Кенена, но промолчал.
— А, — протянул Айзек, недоверчиво глядя на сарматов. — Атомщик изъял свою долю...
— И немного залез в наши... — начал было Кенен, но тут же замолчал и шарахнулся в сторону — согнутые пальцы Гедимина лишь слегка зацепили его бок. — Джед! Ну нельзя же так волноваться из-за макаки! Не бойся, я дам тебе на расходы, даже если это будут мои последние центы!
Айзек покачал головой.
— Не слушай его, атомщик, — посоветовал он. — Не знаю, что там за макака, но в резерве ещё много твоих денег. Я-то знаю, что откуда пришло.
Он прищурился на Кенена. Тот возвёл глаза к потолку.
— Я молчу, — вздохнул он. — Делайте что хотите. Я всего лишь командир этого маленького гетто...
Он долго ещё жаловался, но Гедимин уже его не слушал. В секретном цеху простаивала дробилка, очереди на выгрузку ждала последняя тонна урано-ирренциевой смеси, — пора было заняться делом.
22 сентября 26 года. Галактика Вендана, крейсер "Феникс" — Луна, кратер Пири, город Кларк
— Взорвался... — Линкен с тяжёлым вздохом поднёс руку к шлему и тут же с досадой её отдёрнул. — А ты сдержанный, атомщик. Как всегда. Я бы за такое убил.
Кенен возмущённо фыркнул, но от Линкена отодвинулся и на Гедимина покосился с опаской.
— А что я сделал, Лиск?! Осмелился проверить ваш реактор на безопасность? Мы ведь именно на это упираем в наших планах, нет? Или надо было отдать его макакам, чтобы рвануло уже у них?
Они снова сидели в капитанской рубке "Феникса"; вокруг, за бортом, было межзвёздное пространство, равноудалённое от любой системы, откуда мог бы прилететь вражеский крейсер. Гедимин смотрел на Линкена, тяжёлыми шагами измеряющего расстояние от переборки до переборки, и прислушивался к гулу корабельных систем. "Феникс", несмотря на постоянные стычки и многочисленные повреждения, ещё держался, — проломы в переборках латали, броню наращивали, расстабилизированные твэлы пускали на переработку. Гедимин смотрел на тёмные мониторы и задумчиво щурился.
— Значит, взорвался... — повторил Линкен, поворачиваясь к ремонтнику. — И... ты соберёшь новый?
Гедимин кивнул.
— И он взрываться не будет? — спросил Линкен, подойдя к сармату вплотную и заглянув ему в глаза. — Не будет таких аварий?
Сармат пожал плечами.
— Я вообще не понимаю, что с ним, — нехотя признался он. — И какая ему разница, кто за пультом... Тут только одно — усиленные экраны. Может, разнести по отдельным зданиям. Никакого контакта с активной зоной.
Линкен недоверчиво хмыкнул.
— Он же правится вручную, атомщик. Сам говорил — автоматика там не выживает. Нужно лезть внутрь.
Гедимин поморщился.
— Ни одна макака не полезет в реактор. Надо сделать, чтобы он управлялся снаружи. Полностью, как урановые реакторы землян. Из них не лезет никакая тварь со своими мозгами и своим мнением. Её не должно там быть, ясно?!
Линкен положил руку ему на плечо.
— Тихо, атомщик. Маккензи просто загонял тебя, вот и всё. Испортил твою работу, свалил на тебя всё, что мог... Тебе надо спать каждую ночь, тогда всё прояснится. И с тварью, и с управлением.
Кенен насмешливо хмыкнул.
— Что ты смотришь на меня, Лиск?! Что я "свалил" на Джеда? Его же собственные реакторы? Мне без них жилось бы куда лучше! Я, между прочим, рискую жизнями четырёхсот сарматов, покрывая вас!
Линкен перевёл на него тяжёлый взгляд, и Маккензи, резко замолчав, подался в сторону. Гедимин вслушивался в отдалённый гул двух тридцатитонных роторов. "Я одного не понимаю," -всплыла грустная мысль. "Почему мне кажется, что ротор должен быть снаружи?"
Громкое фырканье Линкена прервало его размышления, и сармат, едва заметно вздрогнув, поднял взгляд на взрывника. Тот пока не собирался убивать Кенена, но от его ухмылки Гедимину сразу стало не по себе.
— Так у этой макаки есть подозрения? Любой сармат в Солнечной системе всегда под подозрением. На нас всю жизнь валят всё подряд. Ваш туннель ещё не раскопали?
Кенен качнул головой.
— Я почти уверен, что о нём никто не знает. У них нет доказательств, что мы с тобой связаны, понимаешь? Но Фостер что-то подозревает. А он не дурак.
Линкен криво ухмыльнулся, поднёс руку к респиратору, сердито фыркнул и повернулся к Гедимину.
— А ведь я даже тебя под удар поставил, чтобы макаки от вас отцепились! Мне-то, думаешь, было очень приятно стрелять в тебя?
— Я не в обиде, — отозвался Гедимин. "Лучше бы ты вообще не появлялся над Кларком," — думал он. "Глядишь, "макаки" отцепились бы. И от нас, и от тебя."
— Вот не хотел, но придётся, — пробормотал Линкен, виновато глядя на него. — Где там твой туннель? Справа от базы?
— Что ты там задумал? — встревоженно спросил Кенен, привстав из кресла. — Очередную глупость?
— Мне придётся обстрелять вас, — отозвался Линкен, начертив пальцем невидимую схему. Гедимин успел узнать на ней взаимное расположение сарматской базы и подземного реакторного отсека.
— Гравитронами и бронебойными ракетами, — продолжал взрывник. — Выбери сам, какая часть базы будет изрешечена, но никто из сарматов не должен погибнуть.
Гедимин почувствовал, как под рёбрами ворочается что-то холодное, и болезненно сощурился.
— А без этого никак?
— Стой, Джед, — Кенен положил руку поверх его ладони. — Линкен в кои-то веки предложил что-то разумное. Только надо правильно это обставить. Значит, ты, "Взрывник", вышел на связь со мной и потребовал, чтобы я тебе помог. Но мы, как законопослушные тески, отказали тебе. Надо, чтобы остались следы, понимаешь? Иначе никто не поверит.
Линкен ухмыльнулся.
— Ты всё такой же, Маккензи. Не изменился. Мы, сарматы, вообще мало меняемся. Давай рисовать твои следы. Могу выйти хоть на кларкский информаторий. Пусть получат письмо от Саргона!
Он перевёл взгляд на Гедимина и издал короткий смешок. Ремонтник сузил глаза.
— Я пойду, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Пора грузить уран обратно. Там шесть с половиной тонн...
...Для него открыли отдельный портал — Кенен остался на корабле Лиска обсуждать будущее "нападение". Гедимина задерживать не стали — Маккензи был даже доволен, что он уйдёт и не узнает лишнего.
Когда портал закрылся, сармат развернулся к люку, ведущему в трюм бывшего корабля, но остановился на полдороге — и пошёл к реакторному отсеку. Там было пусто и тихо, даже свет погасили, только светились примитивные неотключаемые мониторы. После темноты туннеля Гедимину не нужно было полноценное освещение — даже этот тусклый свет показался ему слишком ярким.
"Чисто," — просунув руку в бывшую активную зону, он покосился на дозиметр и кивнул собственным мыслям. За неделю мея вычистила отсек, выцепив из облицовки всё до последнего атома. Сармат вошёл, не закрывая за собой люк, и остановился посреди помещения, выкрашенного в тёмно-красный, — мея въелась, и никто её не смыл.
— Скоро, — сказал он вслух, резким жестом поднимая ипроновые пластины вдоль висков и лба. Выждав так несколько минут, он криво ухмыльнулся и вышел. "Ничего. А на что я рассчитывал?" — спросил он сам себя, останавливаясь у мониторов. "Сейчас его там нет. Будет новый реактор — оно вернётся. Или не вернётся. Интересно, это будет то же существо или другое? Или это — так... кусок роевого разума ирренция?" Сармат невольно усмехнулся и порадовался, что некому слышать его мысли. "Живые реакторы, разумные металлы... Правда, что ли, выписать с Земли биолога? Попрошу Кенена, пусть пригласит кого-нибудь. Не всех же перестреляли..."
26 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Атомщик, — Айзек, заглянув Гедимину в глаза, недовольно сощурился. — Ты когда в последний раз спал?
Гедимин растерянно мигнул. За его спиной закрывалась дезактивационная камера — плутониевый реактор был разгружен, и впереди было всего двое суток на то, чтобы скрыть все следы этой разгрузки.
— Некогда, — буркнул он. — То уран, то плутоний...
— Оно и видно, — вздохнул Айзек. — Вот плутоний подождал бы до октября...
Гедимин качнул головой.
— Нет. Если нарушить процесс, будет заметно, — он оглянулся через плечо на закрывшийся шлюз и недовольно сощурился. — Некогда, Айзек. Надо работать.
С плутонием Гедимину помогали двое — Иджес и Фланн; Кенен клялся, что с утра пришлёт Ансельма и Дагфари, но оба филка отправились с утренней бригадой на космодром. Гедимин не возражал — в цеху и так было тесно, и два малорослых сармата только путались бы под ногами. Пока ремонтник и Фланн возились с плутонием, Иджес потихоньку наполнял пустые оболочки стержней окисью урана. Изредка Гедимин оглядывался на него, — помощь вроде бы не требовалась.
Где-то через час — или, возможно, полтора, сармат редко смотрел на часы, — стены помещения и оборудование вокруг внезапно поплыли, теряя чёткие очертания, и Гедимин обнаружил себя сидящим на палубе. Над ним стояли Иджес и Фланн. Увидев, что сармат на них смотрит, они переглянулись и выразительно хмыкнули.
— Всё, хватит, — буркнул Иджес. Гедимин озадаченно мигнул.
— Что? — он поднялся на ноги и повернулся было к установке, но Фланн стоял на пути.
— Иди спать, — сказал он. — Пока прямо тут не свалился.
Гедимин мигнул, хотел что-то возразить, но двое сарматов крепко взяли его за плечи и развернули к выходу.
— Сам не пойдёшь — проводим, — пообещал Иджес. — Три часа на сон, атомщик. И чтобы до конца срока я тебя тут не видел!
— Плутоний, — пробормотал Гедимин, вяло упираясь руками в края приоткрытого люка. "Нет, точно пора спать," — с сожалением подумал он, когда Иджес одним толчком выпихнул его в шлюз. "Тело — как ком Би-плазмы..."
До отсека он не дошёл — лёг прямо на палубу, положив голову на согнутый локоть, и мгновенно отключился. Если кто и ходил по коридору, ни будить сармата, ни пытаться перетащить его куда-то ещё он не стал, — Гедимин пришёл в себя через два с половиной часа на том же месте и в той же позе. Он сел, потом встал, недовольно щурясь на затёкшую от неподвижности руку. В голове заметно прояснилось.
"Надо в цех," — подумал он. "Или справятся? Там ничего сложного. Через полчаса пойду. Ещё поспать?" — он покосился на палубу. Сонливость исчезла, но и к работе пока не тянуло.
"Информаторий," — подумав несколько секунд, он свернул к главному коридору. "Давно не был. Надо узнать, что там с Сухановым..."
"Ядерный взрыв в Уилуне!" — крупный заголовок, подсвеченный красным, сразу бросился Гедимину в глаза, и сармат вздрогнул. "Столица Австралии под угрозой. Купол Микатарры разрушен, введено чрезвычайное положение..." — читал он, пробегая взглядом строку за строкой — несколько десятков последних статей на новостном сайте были посвящены только взрыву в Уилуне.
"Сарматы гетто Куэ отрицают свою причастность к теракту", — шло дальше чуть более мелким шрифтом. Гедимин, настороженно щурясь, открыл заметку и вполголоса выругался. "Власти Австралии объявили блокаду гетто Куэ. К поселению стянуты войска, въезды и выезды блокированы. На требование выдать мятежников командиры Куэ ответили отказом."
— Что там у тебя, Джед? — раздался в наушниках испуганный голос Кенена. — Только не говори, что ты рассыпал уран по главному коридору!
Гедимин сердито сощурился.
— Под Микатаррой взорвали бомбу, — сказал он. — Тут пишут, что на развалинах замечено омикрон-излучение. Кто-то взорвал ирренций...
— А, вот оно что, — Кенен облегчённо вздохнул. — Гетто Куэ. Да, им сейчас не позавидуешь. Если напрямую не вмешаются мианийцы, Австралия раскатает их бронеходами. Ядерный взрыв под столичным куполом! Эти парни, должно быть, совсем отчаялись.
— Нас опять запрут на базе? — угрюмо спросил Гедимин. — Может, отменишь этот свой... спектакль с Лиском?
Кенен негромко хмыкнул.
— Вот сейчас-то, Джед, самое время для этого... спектакля. Хороший случай сбросить все подозрения. Ладно, Джед, некогда болтать. До двадцать восьмого ты должен свернуть работу, помнишь?
Гедимин отключил коммутатор и угрюмо сощурился на экран. "Да, новости..." — он, покачав головой, пролистнул первую страницу до даты взрыва в Уилуне и хотел было закрыть сайт, как вдруг увидел в одном из заголовков знакомую фамилию.
"Атлантис помнит героев" — сообщала небольшая заметка. "Городу Эль-Эмбудо официально присвоено название "Винстон" в честь героя сопротивления Джона Винстона, капитана легендарной "Немезиды", и погибшего начальника АЭС "Нью-Кетцаль" Джошуа Винстона. Двойной монумент был установлен на главной площади Эль-Эмбудо. На открытии присутствовали..."
Гедимин скользнул по фамилиям равнодушным взглядом — и вздрогнул, зацепившись за ещё одну знакомую. На открытие памятника в Винстон приехал Герберт Конар.
"Жив," — сармат едва заметно усмехнулся. "Достаточно здоров, чтобы куда-то ездить. Хорошо. Может, ещё встретимся..."
Он долго смотрел на фотографию монумента — две фигуры из искусственного камня стояли бок о бок на разломанном пополам сарматском крейсере, сильно уменьшенном, но узнаваемом. Джон Винстон держал в руках старинное, уже сотни лет не используемое оружие и смотрел перед собой, сдвинув брови. Гедимин поискал изображение колючей проволоки или кагетских зверьков, ничего не нашёл и разочарованно вздохнул. "Он тут внушительно выглядит. Всё-таки получил свою славу. Деньги за мой корабль, город своего имени, памятник на площади..." — он посмотрел на обломки крейсера и еле слышно хмыкнул. "Вернул свою удачу? Видимо, так."
