18 января 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
Шесть зелёных лучей, сходящихся в одной точке, погасли одновременно, погрузив коридор в полную темноту. Сквозь затемнённый щиток шлема она виделась абсолютно чёрной. Единственным источником света осталась белая точка, где недавно сходились лучи, — она мерцала ещё полсекунды после их отключения, и её свет казался Гедимину нестерпимо ярким. Он сощурился до боли в глазах, пытаясь разглядеть, одна там точка или всё-таки три, но она погасла раньше, чем он успел что-то понять.
Сармат прикрыл слезящиеся глаза и сел рядом с излучателем. От зрения в тёмном коридоре не было никакого проку. Надо было бы зажечь фонарь и продолжить опыты — или завершить их окончательно и вынуть из стены анализатор — но Гедимин несколько минут сидел, не шевелясь, и ждал, когда жжение в глазах прекратится. "Зря я так приглядывался," — запоздало понял он. "Слишком мелкие объекты. Вся надежда на сигма-сканер."
Через четверть часа он выбрался-таки в "чистый" отсек, на этот раз прервав работу раньше, чем обычно, и, увидев чей-то силуэт у свободного телекомпа, даже не стал приглядываться.
— Ещё ничего нет, — буркнул он, положив руку сидящему на плечо и легонько надавив — так он обычно просил уступить ему место. — Я только закончил. Подожди, пока сброшу.
— Да тут и так было на что посмотреть, — отозвался сармат за телекомпом, и Гедимин вздрогнул и отдёрнул руку. Это был Исгельт; его охранники в "Фенрирах" молча наблюдали за ним от двери.
— Садись, — бывший адмирал поднялся из-за стола и едва заметным жестом приказал охране опустить оружие. — Давно хотел посмотреть, как идёт работа. Тебе хватает материалов — или что-то нужно?
— Хватает, — коротко ответил Гедимин, подключаясь к телекомпу. Появление Исгельта удивило его, но сейчас его больше занимало количество светящихся точек в темноте коридора — и надо было срочно пересчитать их.
Первая схема, сформированная "мозгом" передатчика, развернулась на экране, и Гедимин с присвистом выдохнул — и услышал, как над его головой так же выдыхает Исгельт.
— Строенный прокол!
Гедимин молча смотрел, как на экране световое пятно из бесформенного превращается в аккуратно-округлое, и читал отчёт о пульсирующем выбросе сигма-квантов из разрыва и о медленном "зарастании" прокола. На экран рядом с первой легла вторая схема, за ней — третья. Дочитав до конца все данные к восьмой, сармат резко развернулся к Исгельту, чуть не своротив телекомп со стола.
— Работает, — выдохнул он.
— Tza atesq! — Исгельт с широкой ухмылкой взял его за руку и крепко сжал её. — Жаль, что тебя нашли не на Сахарских территориях. Там никто не гноил бы тебя по шахтам и ремонтным ангарам. Я знаю, для чего нужны учёные. А вот куда смотрел ваш Оркус...
Гедимин недоверчиво сощурился на него, но промолчал.
— Они закрываются постепенно, заметил? — Исгельт, забыв о своём превосходстве над Оркусом, уже разглядывал экран, изредка тыкая пальцем в заинтересовавшие его фрагменты. — В несколько заходов, и при каждом идёт слабый выброс сигмы. Непростое излучение, жаль, мы не потянем как следует с ним разобраться... Попробуй воспроизвести вот эту ответную пульсацию сигмы. Может, она что-то значит?
Гедимин мигнул.
— Исгельт, ты раньше занимался... такими вещами? — он кивнул на экран. Бывший адмирал испустил короткий смешок.
— На Марсе я был министром путей сообщения. Твои порталы нам там очень пригодились бы.
Его ответ не уменьшил растерянность Гедимина — скорее, увеличил её. Сармат озадаченно смотрел на Исгельта и думал, что надо сказать что-нибудь толковое.
— Хочешь посмотреть на опыты? — спросил он наконец и по громкому фырканью охранников понял, что это предложение толковым не было. — Ты вроде предлагал поставить излучатели по кругу. Можно попробовать.
Исгельт покосился на охранников — смешки тут же стихли — и качнул головой.
— Я бы с радостью. Но Маркус не позволит мне замуроваться в лаборатории. То, что сегодня я сюда спустился, — уже большая удача. А с излучателями — попробуй. Если здесь станет тесно, сообщи мне или Ассархаддону. Наверху у нас большой удобный полигон. В самый раз для таких экспериментов.
20 января 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Линкен нехотя расстегнул перчатку — пластины брони на ладони расползлись в стороны, обнажив покрытую рубцами кожу — показал руку, отмеченную очередным шрамом, и одним движением загнал пластины на место.
— Палец размозжило, а на перчатке — царапина? — Гедимин недоверчиво хмыкнул.
— Да не размозжило! Обычный перелом, — отмахнулся взрывник. — Срослось бы и без медиков. Но от них не отделаешься. Ты лучше скажи... Да нет — лучше ты, химик, скажи. Почему в атомщика стреляют, а я об этом узнаю через неделю?!
Теперь настала очередь Гедимина недовольно щуриться и фыркать.
— Да ну, ерунда, — пробормотал он, быстро оглядевшись по сторонам — не появился ли в пределах слышимости Ассархаддон?
В столовой было немного народу — почти все уже разошлись; двое сарматов задержались, дожидаясь Гедимина. Охранники, убедившись, что никакие повстанцы на базу не проникли, расслабились и отошли к окошкам раздачи и не замечали, как смотрит на них тяжёлым немигающим взглядом Линкен.
— Зачем было тебя беспокоить? — пожал плечами Хольгер. — Атомщик всё равно не дал бы их убить.
— Вот это глупо, — проворчал взрывник, с недоумением глядя на Гедимина. — Тебя могли ранить.
— Эту броню бластер не берёт. И они это знают, — отмахнулся ремонтник. — Вот если бы ракетой...
— Мы бы сейчас не болтали тут, атомщик, — Линкен поморщился и потянулся к прикрытому шлемом затылку. — Бывает же! Сарматы, а хуже макак...
Гедимин хмыкнул и хотел дополнить его фразу своими наблюдениями, но не успел — двери столовой открылись, пропустив Ассархаддона. Куратор даже не стал осматриваться — не приостанавливаясь на пороге, он прошёл к столу, за которым собрались трое сарматов, и сел рядом с Линкеном, напротив Гедимина.
— Что нового? — спросил он, глядя на притихших "научников". Хольгер под столом наступил Гедимину на ногу, осторожно прижав его пальцы к полу. Ремонтник покосился на него и перевёл взгляд на куратора.
— Я собрал прожигатель. Нужны испытания. Пусти меня на верхний полигон.
Несколько секунд Ассархаддон смотрел на него и молчал, потом кивнул.
— Завтра в шесть. Ждите в лаборатории. Кто-то хочет присутствовать при испытаниях?
— Мы оба, — немедленно ответил Хольгер, переглянувшись с Линкеном.
— Ждите там же, — сказал куратор. — Я тоже выйду посмотреть. Исгельт — навряд ли. Ему надавали поручений...
Он слегка сощурился, глядя куда-то над плечом Гедимина, и сармату захотелось отодвинуться.
— Чего хотел Маркус? — неожиданно спросил Линкен. — Я всё пропустил. А эти двое никуда не ходят.
— Я им завидую, — ровным голосом сказал Ассархаддон. — Ничего хорошего, Линкен. Земляне освоились в космосе без нас, и мы им уже не так нужны. Уже обсуждается, как проще от нас избавиться. Маркус наблюдает всё это вблизи, и это его беспокоит. А я заочно приговорён к пяти видам смертной казни и о землянах уже не беспокоюсь. Но лучше будет, если мы их опередим. Примерно это вы услышали бы, если бы потратили время на общение с Маркусом.
Он ненадолго задержался взглядом на Гедимине, когда говорил последнюю фразу. Сармат не стал отодвигаться, хотя ему очень хотелось.
— Избавиться? — недоверчиво повторил он. — Мы же добываем для них уран и работаем на их заводах!
— Нелогичное решение, да? — слегка усмехнулся куратор. — Вы ожидали от наших друзей-приматов чего-то другого?
— Атомщик — с Энцелада, — буркнул Линкен, наваливаясь грудью на стол; он снова потянулся к шраму на затылке и досадливо хмыкнул, наткнувшись на шлем. — Он не поверит, пока не начнут стрелять. И тогда ещё будет стоять и смотреть. Хорошо, что ты вытащил его сюда. Там он недолго прожил бы.
Гедимин недовольно покосился на него.
— Я жил в Ураниуме вместе с тобой, — напомнил он. — Никто не пристрелил меня. Если люди нас перебьют, кто будет работать?
Ассархаддон издал негромкий смешок.
— Кто работал до того, как сделали нас? — спросил он в пространство. — Приматам всё равно, кого обращать в рабство. Нас, друг друга, ещё одно творение генетиков... За них не беспокойтесь, Гедимин. Думайте о проекте. У нас ещё есть шанс, но мы должны атаковать первыми. Завтра в шесть вас заберут из лаборатории. Готовьтесь и ждите.
21 января 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
Медленный осторожный подъём прекратился; люк открылся, выпустив тройку сарматов и гусеничную тележку на светло-оранжевую платформу. Здесь стены были покрыты рыжеватым, полупрозрачным на просвет рилкаром, потолки уходили вверх на все шесть метров, поверху тянулись рельсы электрокранов. Сразу за платформой расходились в стороны короткие округлые туннели; заглянув в ближайший, Гедимин увидел массивные высокие ворота с крупной подсвеченной надписью "Вакуум!", а из соседнего доносился гул, перемежаемый грохотом, от которого слабо вздрагивала платформа. У развилки, в нише, прикрытой прозрачной выдвижной стеной, рядом с ярко-красным автоматом кислородораздачи, стоял Ассархаддон. Его охрана материализовалась рядом с сарматами чуть позже — или, возможно, раньше, но Гедимин заметил её, когда один из экзоскелетчиков вопросительно хмыкнул, протянув руку к тележке.
— Не трогай, — буркнул сармат. Охранник молча отошёл от него и потыкал в передатчик. У ворот что-то замигало, тихо зашипели пневмозатворы. Ассархаддон кивнул на кислородораздатчик и постучал пальцем по респиратору.
— Верно, — сказал Линкен, направляясь к нише. — Надо заправиться. Вакуум — не шутки.
Гедимин быстро сверился с передатчиком — все кислородные баллоны были полны, да другого и не следовало ожидать — он заправился ещё с вечера. Дожидаясь, пока Линкен пополнит запасы, он ещё раз осмотрел оборудование, запакованное в прозрачный скирлин. Шестнадцать сдвоенных излучателей типовой модели, один — единственный в своём роде, с коротким, но очень широким соплом без подвижных элементов, станина с простейшим приводом, блок управления, защищённый ипроновой фольгой... Последнее испытание сармат провёл с утра, спустившись в лабораторию на полчаса раньше, всё вело себя так, как должно было вести, и всё же Гедимину было не по себе.
— Это оно? — Ассархаддон, не притрагиваясь, мягко провёл ладонью над скирлином. — Вам нужна будет помощь при сборке?
— Нет, — ответил Гедимин и покосился на ворота — они не спешили открыться, хотя шипение становилось громче с каждой секундой. — Полигон на поверхности? Там лунная гравитация?
— Зачем подвергать испытателей риску? Под кратером стоит мощный компенсатор, — Ассархаддон оглянулся на ворота и жестом позвал сарматов к себе. — Идём, шлюз открывается.
"Компенсатор на весь полигон? Сколько же энергии нужно, чтобы всё это поддерживать?" — думал Гедимин, заходя в узкий шлюз. Большие ворота остались запертыми, сарматы выбирались наружу через малозаметный боковой проход.
— Здесь должны быть ядерные реакторы, — тихо сказал он, догнав Ассархаддона и пройдя плечом к плечу с ним сквозь шлюз. — Большой реакторный отсек или даже несколько. Где он? Я могу туда зайти?
Куратор тихо, почти беззвучно рассмеялся. Броня Гедимина отозвалась слабой вибрацией на мощный тычок в спину — Линкену опять что-то не понравилось, но сказать об этом словами он почему-то не мог.
— Вы догадливы. Здесь есть реакторные отсеки... и, если Исгельт останется доволен вашим прожигателем, он устроит вам экскурсию по ним.
— Исгельт здесь? — Гедимин быстро оглянулся, но за ними шли только Линкен, Хольгер и охранники Ассархаддона.
— Он просмотрит записи испытаний, — сказал куратор. — Подробнейший отчёт будет готов раньше, чем вы вернётесь с полигона в жилой блок... Это наш глайдер. Здесь пояс пониженной гравитации, передвигайтесь очень осторожно.
...Гедимин сел на тележку и вынул передатчик из рукава. Контейнер для него был подготовлен заранее — сармат собирался записывать все данные, не полагаясь на технику Ассархаддона. Увесистый аппарат давил на ладонь так же, как в лаборатории, — гравикомпенсатор под кратером Кеджори работал исправно, его действие распространялось на весь полигон.
Глайдер плавно снизился и лёг на "подушку" защитного поля, бесшумно открылся люк, и Гедимин шагнул на рыхлый рыжеватый грунт. Кроме него, на борту никого не было, — транспорт вела программа, и она же развернула его и отправила на базу, когда сармат собрал в охапку оборудование и вышел.
Гедимин обернулся, проводил взглядом светло-оранжевое пятно, исчезающее за горизонтом. Где-то там остались, сойдя на полпути, трое сарматов. Ещё дальше, на полуразрушенных склонах кратера, скрывался вход в подповерхностные лабиринты "Койольшауки". Ни склон, ни рыжие рилкаровые дзоты, где сошли Ассархаддон, Хольгер и Линкен, нельзя было разглядеть с пустынного пятачка, куда привезли Гедимина. Здесь он был один.
"Поверхность Луны. Надо же..." — он осторожно поддел широко расставленными пальцами рыхлый реголит. На ощупь вещество было сухим и холодным. Посмотрев наверх, сармат успел увидеть иссиня-чёрное небо со множеством светящихся пятен, среди которых не было ни одной знакомой планеты. Оно быстро белело, закрываясь непрозрачными экранами сивертсенова поля. Они ложились один на другой, пока под ними не сгустились сумерки. Гедимин одобрительно кивнул — темнота его устраивала.
Сборка экспериментальной установки не заняла много времени; можно было управиться и быстрее, но сармат не спешил. "Турель!" — ухмыльнулся он, отойдя от готового сооружения на пару шагов. Это и впрямь напоминало кольцевую турель непривычной конструкции — главный калибр по центру, вспомогательные по краям. "Турель... А ведь из этой штуки можно стрелять," — думал Гедимин, настраивая пульсаторы; их было восемь, и они должны были сработать синхронно. "Можно взорвать целый крейсер... если кто-то заманит его в атмосферу, где может возникнуть волна. А здесь будет только выброс излучения. Светящаяся точка на горизонте..."
Прикрепив подвешенный на проводах блок управления обратно к станине, сармат повернулся к невидимым дзотам и трижды мигнул включённым фонарём. Оттуда ответили тремя красными вспышками — сарматы видели Гедимина и ждали, когда он начнёт испытания.
"Эта точка будет яркой," — подумал он, садясь на реголит и прикрываясь защитным полем. "Первая цель — ядро планеты-гиганта. Надеюсь, это её не попортит."
Он сидел неподвижно и смотрел, как яркие зелёные лучи сходятся, как приходит в движение станина, собирая все пучки в один, и как рябит защитное поле под потоками частиц, не задерживаемых отсутствующей атмосферой. На пересечении вспыхнула ослепительная белая точка — и все лучи погасли, оставив её гореть, пульсируя, пока она не сжалась до невидимости, и рябь на защитном куполе не погасла. Прокол закрылся, излучения больше не было, и Гедимин разрушил экран и выбрался наружу. По его броне скользнуло красное световое пятно — наблюдатели с края горизонта сигналили, что видели вспышку и ждут следующего эксперимента. Сармат довольно усмехнулся и вынул из установки блок управления. "А теперь выйдем в вакуум. Если я не ошибся, ничего, кроме сигмы, наружу не выйдет."
