— В мельчайших деталях, — подтвердил Синдзи. — Особенно мне запомнилась родинка на правом бедре.
'Блин, блин, блин! Язык мой — враг мой. И только могила это исправит'.
— Понятно. Если я тебя убью, ты никому не успеешь рассказать.
'Она что, серьезно?' — успел подумать Синдзи, прежде чем Тосака сорвалась с места. После этого ответ был очевиден — да, абсолютно серьезно.
'Блин'!
То, чему его учил Шики, Кулак Восьми Пределов, был очень мощной, агрессивной и эффективной в бою техникой. Слишком мощной и эффективной, а в исполнении Синдзи, не умевшего еще толком контролировать прилагаемое усилие, опасной даже для него самого. Вероятно, он смог бы правильно выполнить прием, но в итоге сломал бы себе руку собственным ударом, а Тосака вообще могла умереть, потому что 'взрывной импульс' бьет прямо по внутренним органам. Ее-то было не жалко, но отношения с Киреем портить не хотелось, да и труп прятать негде. Но это все при допущении, что он правильно выполнит прием, потому что в противном случае Тосака прикончит его сама, а ее мелочи вроде обвинения в убийстве не беспокоили.
Проанализировав ситуацию за долю секунды, он принял единственное компромиссное решение — развернулся и понесся к выходу, прыгая по спинкам скамеек. Тосака ринулась за ним, упорная в своем намерении. Чудом удерживая равновесие, Синдзи соскочил на пол, подскочил к двери...
ВСПЫШКА!
Перед глазами что-то сверкнуло, голову пронзила острая боль, а потом в спину с силой ударило что-то массивное. Задним умом Синдзи понял, что это был пол. На который он упал. Потому что что-то ударило его по лбу.
— Что тут происходит? — холодно спросил вошедший Кирей.
— Ничего такого, — скорость, с которой Тосака надела маску благовоспитанной девушки, заслуживала восхищения. — Просто кое у кого детство взыграло.
— Я убегал, спасая свою жизнь, — возразил Синдзи с пола.
Священник обвел их суровым взглядом, после чего вынес вердикт:
— Учитывая все обстоятельства, версия Мато-куна выглядит более правдоподобной, — он перевел взгляд на Синдзи. — По какому делу ты сегодня пришел?
Парень поднялся с пола и принялся оттряхивать одежду.
— На исповедь, — ответил он.
— Кого-то убил? — спросил священник. Со стороны это могло показаться обменом шутками.
— Типа того. Не человека, но, как говорят американцы, fine too.
— Кирей, объясни, что тут творится, — потребовала Тосака, недовольно уперев руки в бока.
— Ничего страшного, Рин, — ответил тот. — Подожди немного в подвале, мне следует исполнить долг священника.
Девушка смерила Синдзи взглядом, полным ненависти и презрения, развернулась и ушла куда-то вглубь церкви. Кирей развернулся к Синдзи.
— Сейчас у меня немного времени. Изложи свой вопрос кратко.
С чего начать? Что следует раскрыть, а о чем нужно умолчать? В церковь он ходил редко, и отнюдь не из религиозных соображений. Как личность Котомине Кирей ему не нравился совершенно, но прикосновение Ангра-Манью, которое испытали оба, волей-неволей заставляло раскрыть карты. До определенного предела, разумеется. С точки зрения Кирея, Синдзи был подлинным наследником рода Мато, чьи способности намеренно скрыли от посторонних чтобы в будущем получить эффект неожиданности, и которому было поручено наладить контакт с Церковью в лице Кирея. Синдзи изначально отталкивался от того, что дядя Кария в конце войны действовал в альянсе с Киреем, и хотел разыграть это как "восстановление старых связей", но из поведения священника быстро стало ясно, что там была более чем грязная история.
— Я убил кое-кого, — скрывать что-то от этого человека, постоянно контактировавшего с Гильгамешем, не было смысла. — Не человека, как я уже сказал, демона. Точнее, наполовину демона, наполовину человека, гибрида. Я сделал это по многим причинам — отчасти потому, что старался не допустить многочисленных жертв и огласки, отчасти из-за денег, отчасти потому, что сам факт его существования был отвратителен мне. С точки зрения общечеловеческой морали, я совершил благой поступок, уничтожив обезумевшее чудовище, и совесть меня не гложет. Но темный дух, который дал мне силу сделать это, который поддерживает жизнь в тебе, Котомине, не был рад. Как думаешь, с чем это связано?
— Спроси самого себя, — ответил Кирей, в голосе которого мелькнула нотка интереса. — Сей дух живет в твоей душе, и как всякий дух, нашедший пристанище в смертном теле, изменит душу носителя под свои нужды. То чего желает он — будет и твоим желанием. Его мысли найдут отклик в твоих.
— Чего-то такого я от тебя ожидал, — Синдзи снова уселся на скамью, потирая все еще болевший лоб. — Я думал на этот счет и пришел к выводу, что этот дух не желает зла созданиям, которых породила воля планеты. Хотя на первый взгляд это противоречит его природе, не стоит забывать, что, как и всякий демон, он принимает форму под действием людских желаний, и если люди пожелали обрести воплощение зла — они его и получили. Но раз его породили люди, злом оно будет только с их точки зрения. То есть существование созданий Гайи этот дух не способен осознать, и от того не может прямо причинить им вред. Таким образом, одно из величайших порождений человечества несет ему гибель в точном соответствии с волей планеты, которая ненавидит людей.
— Интересная версия, Мато-кун, — заметил Кирей. — Но почему ты считаешь, что планета ненавидит человечество?
— Церковные догмы так просто не забываются, верно? — Синдзи позволил себе улыбку. — Этот факт давно доказан теоретически и экспериментально, хотя и мало кто из магов интересуется подобными вещами. Не удивительно, что ты этого не знал. У меня тоже в голове это слабо укладывалось. Но знаешь, в тот момент, когда я стоял над телом мертвого гибрида, меня посетила интересная мысль. Демоны, феи, и элементали являются истинными детьми планеты, тогда как нас она считает захватчиками и паразитами. Я оглядываюсь вокруг, смотрю телевизор, заглядываю в газеты и журналы, и понимаю, что она имеет полное право так считать. А темный дух, что порожден нашим же желанием, жаждет нашего полного уничтожения. И я задаю вопрос — может ли быть так, что человеческая природа осознает свою вину перед планетой, на уровне подсознания желая скомпенсировать ее через уничтожение себя?
— Нашему общему знакомому эта мысль пришлась бы по вкусу, — теперь священник был явно доволен. — Другими словами, ты утверждаешь, что сотворение людьми воплощения зла есть акт искупления?
— Вроде того. Впрочем, разбираться с концепцией искупления лучше тебе.. Я слышал, что христианское духовенство на этом буквально повернуто.
— Если бы я действовал только как духовное лицо, мне бы следовало убить тебя. Раз уж твой дед рассказал тебе о моей прежней работе, ты должен понимать, что я не могу допустить существования в сотворенном Господом мире подобной сущности.
По спине Синдзи пробежал неприятный холодок. Реши Кирей действительно его прикончить, он не успел бы даже активировать Мистические глаза, не говоря уже о серьезном противодействии. Шики, вероятно, смог бы справиться, но на передачу контроля все равно потребуется время. На Ангра-Манью надеяться не стоило. Демоны не способны проклинать себе подобных, и Кирей, носящий его метку, был неуязвим. Но с другой стороны, если бы хотел — давно бы убил.
— А не боишься, что ОНО неправильно тебя поймет и просто заберет назад сердце, которым тебя одарило? Я бы на его месте обиделся, если бы кто-то решил сломать мой сосуд.
— Мато-кун, теперь я задам вопрос: каково твое собственное отношение к той цели, которую преследует этот дух?
— Убить всех человеков? — Синдзи демонстративно задумался. — Мне кажется, что это хреновая идея. Не суть важно, с кем мне приходится уживаться, важно что я сам — человек. И как человека, меня устраивает мир в том виде, в каком он есть. Тем более что я сам первым попаду под раздачу.
Говоря это, Синдзи внимательно следил за лицом Кирея. Выражение, застывшее на нем, делало сурового как скала священника похожим на романтика, которому только что объяснили, что мир жесток а люди злы. Хотя может, просто показалось в постепенно сгущающихся вечерних сумерках.
— Впрочем, я еще не сказал твердое нет, — добавил Синдзи чуть поспешнее, чем следовало. — Это мои мысли, а не его.
— Эй, Кирей, ты там скоро? — донесся крик Тосаки откуда-то из глубины церкви.
— Да, уже закончил, — ответил он ей в тон, после чего сова обратился к Синдзи. — Мато-кун, признаться, я удивлен, что в древней и прославленной семье появился наследник, достойный продолжать дело рода Макири. Передавай мой поклон своему деду, пусть заходит в гости, если выдастся солнечный денек.
В голосе священника сквозила неприкрытая ирония, особенно когда он выделил голосом последние слова.
"Грубая лесть, — впервые за все время в их разговор вмешался Шики. — Не поддавайся на провокацию".
"Знаю, не беспокойся".
— Именно в солнечный денек? — зачем-то поинтересовался он.
На лицо Кирея наползла жутка улыбка.
— Скажи, Мато-кун, ты хоть раз видел, чтобы твой дед выходил наружу днем?
Если честно, он ни разу не видел, чтобы дед вообще показывался на улице. Но прямой и явный намек на то, что Зокен не выносит солнечного света, ему очень не понравился. Потому что скорее всего он был правдой, а если это правда... мозг моментально выдал полдесятка версий, одна хуже другой.
— Если я чего-то не видел, не значит, что этого не происходит, — уклончиво ответил он. — Например, я ни разу не видел, как садится самолет, но это не значит, что этого не случается. Еще я ни разу не видел до этого дня, чтобы Тосака приходила в церковь, — Синдзи рискнул пошутить. — Кирей, неужели за маской сурового служителя культа и элитного чистильщика скрывается добрый и любящий опекун? Или у вас более тесные отношения?
— Мато-кун, не испытывай мое терпение, — похолодевшим голосом сказал Кирей.
— Пардон-пардон, у меня от хронического недосыпания иногда теряется контроль над речью, — Синдзи примирительно поднял руки. — Но правда, голубое белье ей идет?
— Она достаточно взрослая, чтобы самостоятельно обеспечить себя предметами повседневного пользования, в том числе одеждой. И я не собираюсь диктовать ей, что ей следует носить, — священник скосил глаза в сторону двери, за которой скрылась Тосака. — Однако это не значит, что я одобряю длину ее юбки. Благовоспитанной девушке не пристало одеваться так фривольно.
Очевидного противоречия с истиной Кирей не заметил и, следовательно, о подлинном цвете белья Тосаки не был осведомлен. Раздосадовано цокнув языком — такой повод для измывательств ушел из рук — Синдзи подобрал портфель, попрощался и вышел вон.
'Шики, — позвал он. — Как думаешь, что он имел ввиду?'
'Думаю, что лучше бы Тосака Токиоми отдал на удочерение Рин'.
'Да я не про то. Он сказал, что Зокен не выносит солнечного света'.
'Да, вполне вероятно. Я за девятнадцать лет ни разу не видел его на улице'.
'Наружу он в любом случае выходит, он же каким-то образом покинул дом сейчас'.
'Это да. Слушай, насколько я могу теперь судить, у Кирея и Зокена в прошлом были трения, и скорее всего, простым спором и обменом колкостями там дело не ограничилось. Думаю, твоей легенде о том, что тебя послал Зокен, он не поверил, но это даже к лучшему'.
'Почему? Как бы он не донес, куда не надо, или Тосаке не проболтался'.
'Этот — не проболтается, слишком хорошая выучка. Хотя его мотивы меня беспокоят не меньше, чем светобоязнь Зокена. Я знал, что у него особые жизненные взгляды, но не думал, что настолько особенные. Ладно, это может подождать. Главная проблема для тебя — Зокен'.
'А я думал моя проблема в глобальном потеплении'.
'Не время для упражнений в риторике. Понимаешь, наследник в семье мага всегда выдерживает мучительное обучение, это неизбежно. Но при этом его непрерывно подбадривают и напоминают о его ценности и значимости, чтобы привить гордость за семейные тайны, которые постигаются такой ценой. Ты наблюдал что-то подобное с Сакурой?'
'Определенно нет'.
'Вот-вот. Но при этом назвать Зокена дураком язык не повернется ни у кого. И если он планомерно уничтожал ее, да и твою кстати, личность на протяжении стольких лет, значит так ему было нужно. Не знаю точно, какова будет его реакция, когда он вернется, но вряд ли он будет рад вашим нынешним отношениям'.
'И? К чему ты клонишь?'
'Сам подумай'.
Синдзи подумал. Вывод ему не понравился.
'Шики, тебе не кажется, что у нас немного разные весовые категории? Я не смогу убить Зокена, он явно не на одном свежем воздухе столько веков прожил'.
'Молодец, хвалю'.
'За что?'
'Ты без колебаний принял мысль, что его следует убить'.
'У меня были хорошие учителя, — зло буркнул Синдзи. — В любом случае, тут вопрос магического превосходства. Даже если я займу немного сил у Ангра-Манью, у меня нет ни подходящего оружия, ни знаний о его защите. А защита наверняка первоклассная, если он выжил после драки с экзекутором. Кхм, слушай, а ты мог бы с ним справиться? Чисто гипотетически'.
'Чисто гипотетически... чисто гипотетически мое Зеркало Души уничтожит его гарантировано, вне зависимости от того, какими средствами он обеспечивает свое ограниченное бессмертие'.
'У ТЕБЯ ЕСТЬ ЗЕРКАЛО ДУШИ?!' — сказать, что Синдзи был в шоке, значит не сказать ничего.
'Слюни подбери. Оно требует в десятки раз больше энергии, чем ты способен в себе удержать единовременно. Призови ты меня Слугой — я смог бы применить его один-два раза. В моем нынешнем состоянии — даже пытаться не стану, и тебе не советую'.
'Ладно, ладно, обойдусь как-нибудь, — слышать это было обидно, но терпимо. Чего не имел, о том не горюешь. — Так что с дедом делать будем, и при чем тут Кирей?'
'Убить его ты не сможешь как минимум до тех пор, пока не выяснишь механизм его ограниченного бессмертия. До этого... надо подумать. Не знаю, как долго получится скрывать магические способности от него, как Мастер Червей, он должен быть крайне искусен в шпионаже. Пожалуй, тебе стоит надеяться на то, что он считает тебя такой же никчемностью, как меня в твои годы, и не обращает внимания на твои дела'.
'А если не считает? Я же при нем два, нет, три месяца ходил без маскирующего амулета'.
'Если не считает — у тебя проблемы. Исходя из личного опыта, советую запастись чем-нибудь крупнокалиберным и высокоубойным, даже если не убьет — успеешь убежать. Еще вариант — прикинуться шлангом и попытаться стать полезным. Вопрос в том, переживешь ли ты внедрение магической метки, с твоей боязнью червей'.
'У меня есть еще идея — показать ему, чему научился и попытаться надавить, чтобы позволил продолжать изучение магии по своей методике'.
'Не позорь меня, включи мозги, надавить он решил на пятисотлетнего мага, — в голосе Шики слышалось раздражение. — Или забыл уже? Сейчас ты с такой скоростью движешься вперед потому, что перенимаешь мои собственные навыки. Как только ты сравняешься со мной, скорость твоего прогресса пойдет вниз почти вертикально. А без магической метки тебе будет доступна лишь та магия, которую ты сам сможешь изучить или создать'.
