Смысл, который Сакура вкладывала для себя в секс, он так и не смог постичь, осторожные расспросы не помогли, но дело явно заключалось не только в избавлении от вызванного червями зуда, так что он просто оставил все как есть, не отказывая ей никогда, но и от излишнего проявления инициативы удерживаясь. Мало ли что. Хотя она бурно наслаждалась самим процессом, но потом на нее часто накатывали приступы мрачного настроения, и из нее нельзя было выжать ни слова. Правда, смутные подозрения касательно ее психического состояния остались смутными подозрениями, на людях она вела себя абсолютно адекватно, да и дома почти всегда тоже. Синдзи поморщился, вспоминая. Угу, именно что почти. Иногда на нее все-таки находило что-то, отчего просто находиться поблизости становилось жутко. Например, когда он рассказал ей за ужином о том, как ухитрился подшутить на Тосакой. Тогда было такое чувство, что температура вокруг стола разом упала градусов на тридцать, и одновременно с этим погас свет. Или когда он для общего развития усадил ее читать записи о войне за Святой Грааль. В тот раз Сакура ушла к себе после второго листа. Не поняв сразу причину такого поведения, Синдзи глянул, а что именно она читала. На том листе были заметки деда Зокена о состоянии дяди Карии на начало войны, сразу после того как он призвал своего Берсеркера. Об их с Сакурой отношениях он мало что знал, но счел за лучшее больше эту тему не поднимать, а остаток вечера потратить на приведение сестры в чувство. Блин, с самого утра и уже столько всего навалилось. Выставив будильник на интервал примерно в пять минут от текущего времени, он оделся и пошел в ванную.
После умывания пришел черед завтрака. Профилонив сегодня с зарядкой, Синдзи получил редкую для себя возможность сообразить завтрак самостоятельно. Вообще говоря, необходимости в этом не было, достаточно подождать минут десять, и Сакура справилась бы и быстрее и лучше, но... умом-то Синдзи понимал, что поступает некрасиво, но поделать с собой ничего не мог. То, что сестра хорошо умела что-то, чего совершенно не умел он, выводило его из себя. Поэтому он решил овладеть хотя бы основами, чтобы успокоить задетое самолюбие. Первым результатом была некая обгоревшая комковатая масса, чем-то отдаленно напоминавшая яичницу, которую неудачно попытались обжарить с двух сторон. Оглядев огарки взглядом знатока, Сакура довольно уверенно сказала, что это есть нельзя, опасно для жизни. Разумеется, Синдзи ее не послушал, стремясь как можно прочнее отпечатать в памяти то, как не надо готовить. Последствия опустим из моральных соображений, но легкое пищевое отравление с последующим обезвоживанием все-таки преподнесло свои плоды. Взращенные в детстве гордость и тщеславие, вкупе с великим упорством, граничившим с ослиным упрямством, да направленные в нужное русло — это большая сила.
По мнению Синдзи, яйца в кармашке были вещью настолько простой, что с ней справится даже контуженный в голову бабуин, страдающий болезнью Альцгеймера. Взяли несколько кусков хлеба и столько же яиц, сделали бутерброды. Положили их на раскаленную сковородку маслом вниз, на каждый разбили по яйцу, и сверху посыпали чем-нибудь, что первым под руку попадется и немного подождали.
— Доброе утро. Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, — весело объявил Синдзи только что вошедшей на кухню Сакуре.
— Доброе утро, — ответила она, все еще слегка зевая. Бросив взгляд на сковородку, девушка добавила, — Жарил на маргарине?
— Понятия не имею, что первое схватил, на том и жарил. Что-то светло-желтое и легко мажется.
— Ты меня иногда пугаешь, — полушутливо заметила Сакура. — Кажется, что ты пытаешься себя опять отравить.
— Кто бы говорил про 'пугаешь', — парировал Синдзи, уязвленный таким пренебрежением к своему труду. — Это я тебя в любых количествах выдерживаю, а неподготовленного человека ты можешь вообще до заикания довести. Как Тигру-сенсея в тот раз.
Поначалу напрягшаяся, девушка улыбнулась, распознав шутку, и поставила кипятиться чайник. Синдзи переложил готовую яичницу на тарелки и составил их на стол. Просто семейная идиллия, если смотреть со стороны, и ничего не знать о скелетах, которыми были битком набиты шкафы этого дома.
Съесть завтрак предполагалось в два приема. Половину — прямо сейчас, чтобы не отягощать желудок. Вторую — сразу после тренировки в клубе. Времени немного, надо поторапливаться, так что посуду мыли в две пары рук. Оставлять было нельзя, вернутся они домой только поздно вечером, когда будет не до этого. Синдзи сверился с часами на руке — половина седьмого ровно. Тренировка в клубе начнется в полвосьмого. Времени впритык.
— Кто добежит последним — готовит ужин! — бросил он через плечо, хватая в прихожей в портфель и застегивая на ногах свинцовые утяжелители.
Всего одна фраза вела к тройной выгоде. Гарантированный шанс реабилитироваться за то, что проспала, для Сакуры и, чего греха таить, щелчок по носу ей же, а так же стимул для себя бежать чуть быстрее обычного. Да, бежать! Синдзи взял с места высокий старт, зажав портфель подмышкой.
'Я бегу, следовательно, существую'.
Какие бы виды соревнований не придумывали люди, бег все равно останется основополагающим. Пока можешь бежать — можешь выжить. Не важно, убегаешь от опасности или преследуешь добычу. Бег трусцой? Оставьте это полноватым американским пенсионерам. Настоящие маги подвергают себя самым жестоким испытаниям из всех мыслимых и немыслимых. Например — бег с утяжелителями, с грузом в руках, в неудобной обуви и на максимально возможной скорости. Полтора километра, отделявшие его от конечной точки, были преодолены за считанные минуты. Уже подбегая к территории школы, он снова мельком глянул на часы. Почти пять минут. Отвратный результат. Мысленно дав себе пинка под задницу за то, что поленился сделать зарядку, он резким взмахом перебросил портфель через окружавшую школьный двор двухметровую ограду, а затем буквально взбежал по вертикальной поверхности, одновременно подтягиваясь на руках, и перемахнул на другую сторону, не коснувшись ногами верхней части ограды. Приземлившись, Синдзи удовлетворенно хмыкнул. Такое у него стало получаться только месяц назад.
'Доброе утро', — буркнул в голове голос.
'Доброе, доброе, — ответил мысленно Синдзи, подбирая портфель с клумбы. — Ты правда спал или это унылая попытка пошутить?'
'Это просто пожелание доброго утра, чтобы ты там не выдумывал. Я не в том возрасте, чтобы распыляться на всякие мелочи'.
'Что-то часто ты про возраст вспоминаешь. Комплексы, да?'
'Обычное старческое брюзжание, за столько лет в компании Зокена мог бы и привыкнуть'.
'Радуйся, Шики! В твоем распоряжении прекрасно сложенное и не прокуренное насквозь тело!'
'Прекрасно сложенное? Да что ты говоришь. Когда будешь бегать стометровку меньше чем за 9 секунд, не используя глаза — тогда поговорим. Но даже сейчас им пользуешься только ты'.
'Кхем-кхм-кхм. Всего три слова. Лето. Каникулы. Аозаки-сан. И опять затер память, негодяй'.
'Бабник ты, — фыркнул Синдзи, повесил на стоявший рядом турник куртку от школьной формы и встал на беговую дорожку. — Подумать только, к тридцати годам я стану таким же'.
'Завидуешь тому, что я пользуюсь успехом? Ощущаешь дискомфорт и жжение в области седалища? Хочешь поговорить об этом? Можешь попытаться наверстать упущенное, пара лет у тебя есть, но тогда сестренка тебе голову оторвет и правильно сделает, она девочка ревнивая'.
'Сам-то тем временем развлекаешься с тридцатилетней волшебницей с приказом на Печать. А объясняться перед Сакурой, где я пропадал целую неделю, приходится мне, древний извращенец'.
'Курица не птица, наручники не извращение'.
Несколько секунд прошли в молчании, Синдзи от удивления сбавил шаг вдвое.
'Черт...'
'Сходить что ли в церковь, — медленно подумал Синдзи. — Сказать, что одержим инкубом, попросить об экзорцизме...'
'Дыхание с ритма не сбивай. Ты серьезно думаешь, что мы всю неделю в койке провалялись?'
'Я от тебя уже чего угодно ждать готов'.
'К слову сказать, у Токо огромное количество полезнейших связей, которые не грех и перенять'.
'Тогда зачем стер память?'
'Не стер, а заблокировал на время. Ты тогда был все еще какой-то снулый, так что решил тебя не тормошить'.
Воспоминания полугодичной давности резнули по внутренностям не хуже ножа. Простенького, но очень острого хозяйственного ножа-макири.
'Еще бы не был'.
Пятнадцать кругов по стадиону, по четыреста метров каждый. Двадцать минут в сумме. Дальше — турник. Просто подтягивания, поднятие ног, подъем до упора на руках, переворот вперед, 'солнце'. Под конец Синдзи попытался выполнить самое сложное — поворот вокруг своей оси из стойки вниз головой. Собственно, почти получилось. Удалось перенести вес на одну руку, перехватить перекладину второй, но стоило ему начать разворачиваться...
— Привет, Синдзи! — раздался голос за спиной.
Шух! Потеряв равновесие, он рухнул вниз и повис на руках. Те чуть было не вывернулись из плечевых суставов, но все-таки выдержали.
— Шшшироооо, — прошипел Синдзи, кривясь от боли. — Нехороший... человек...
— Ой, извини, — Эмия Широ почесал затылок. — Опять идешь на занятия не выспавшимся? У тебя черные круги под глазами.
Еще бы им там не быть. Шесть часов сна в сутки это явно не то, что нужно молодому организму. Даже без учета Сакуры, заснуть в одной постели с которой в принципе та еще задачка, пусть даже она обычно ведет себя смирно и не домогается.
— А у тебя синяк под глазом.
— А, это...
— Кого и от кого защищал на этот раз?
— Какие-то старшеклассники издевались над двумя младшеклассниками, пытались отобрать у них велосипеды, — возмутился Широ. — Мне надо было просто стоять и смотреть?
— Можно было решить проблему быстрее. Ножик дать?
— Шутки эти твои... сам-то чего не спишь?
— Вчера до ночи рубал в 'Dynasty 2'. У меня в группе были одни олени, которые дважды вайпали рейд, — скороговоркой выдал Синдзи непонятную фразу, подслушанную пару недель назад.
— Иногда я завидую людям, который имеют время на подобные вещи, — серьезно сказал Широ.
— На самом деле ничего хорошего, — Синдзи набросил куртку и подобрал с земли многострадальный портфель. — Это лишь мой способ убежать из жестокой реальности, повергающей меня в пучины отчаяния.
— Утрируешь, — хмыкнул Широ.
Вдвоем они направились в стрелковое додзе.
— Это как сказать, — Синдзи оглянулся по сторонам. — Тебе никогда не случалось перепутать мальчика с девочкой?
— Эээ... а к чему такой вопрос?
— Ну, вот возьмем Мисудзури, — Синдзи немного повысил голос. — У нее настолько мускулистая фигура, настолько грубый голос и хамские манеры, что если бы она не носила юбку — я бы считал ее парнем. Я абсолютно серьезен, она мужественна, если не сказать 'мужиковата' настолько, что невинная девушка может забеременеть от одного ее взгляда! Разве не ужасно такое стирание половых различий? Безусловно, это верный признак деградации человеческого вида, и мы можем надеяться лишь на тех, чье поведение и внешность подчеркивают их полову принадлежность.
Упомянутая Мисудзури Аяко уже была в додзе и, судя по разгневанному лицу, слышала все.
— Мато, твое поведение переходит все границы, — ледяным тоном сказала она.
— Что такого в том, чтобы высказать свое мнение? — невинно захлопав глазами, поинтересовался Синдзи. — Между прочим, не я один так считаю, многие парни со мной согласны.
— Потому что ты распускаешь разнообразные гнусные слухи! — если бы взглядом можно было убивать, не будучи магом, Аяко убила бы его уже минимум семь раз подряд.
— Мне нет нужды специально их распускать. То, что ты мужененавистница, давно все знают, можешь уже не скрывать это, — Синдзи поправил волосы. — В любом случае, если я замечу, что ты завлекаешь в свои извращенские сети мою чистую и невинную сестру — я положу остаток своих дней на кровавое возмездие тебе.
— Что-то не так? — поинтересовалась незаметно подошедшая Сакура.
— Все в полном порядке, — скучающим тоном ответил Широ. — Эти двое постоянно цапаются столько, сколько я помню.
В клуб Сакура вступила полгода назад. Точнее, в первое же буднее утро после своего дня рождения. Поначалу Синдзи просто хотелось ее чем-то занять, сделать чуть живее. Потом, после коротких раздумий, он рассудил, что если она будет уставать в клубе, ему самому придется легче. Хотя ежедневные выматывающие занятия на протяжении десяти месяцев отнюдь не прошли даром, его запас сил все равно был ограничен. И так было ровно до тех пор, пока Сакура, впервые взяв в руки лук, не отстреляла первую серию из шести стрел. После этого из стрелкового клуба ей бы никто просто не дал уйти. Излишне впечатлительная Тигра-сенсей, подобрав с пола челюсть, чуть не задушила ее в объятиях, сам Синдзи получил повод выпятить грудь и гордо объявить: 'Моя школа!', и даже Мисудзури нейтрально заметила, что подлинный талант всегда найдет дорогу. В общем, приняли без бюрократии и проволочек.
И все было бы прекрасно, если бы с некоторых пор вокруг не стала виться Тосака Рин. Про эту особу Синдзи навел справки, и если Аяко ему просто нравилось подкалывать, а та просто не оставалась в долгу, то к Тосаке с тех пор он питал плохо скрываемое отвращение. Особенно в свете их с Сакурой отношений, а именно в полном их отсутствии. Правда, когда он как бы случайно обмолвился наедине с сестрой, что ему хочется прирезать эту 'высокомерную тварь', Сакура почти выкрикнула: 'Не надо!'. Поскольку точно знала, что в этом вопросе у Синдзи слово с делом не разнилось. Логики этого он понять не мог, но ради спокойствия сестренки клятвенно пообещал, что никого без крайней необходимости и пальцем не тронет.
'Так, все, — Синдзи похлопал себя по щекам. — Постреляем немного...'
Начинался самый обычный день.
* * *
— Коль вы заметили, сейчас в подземной я тюрьме. Совсем не понимая где, на самом глубоком дне, — рассеянно напевал под нос Синдзи, одной рукой щелкая по кнопкам калькулятора а другой покрывая раскрытую тетрадь строчками формул. — В подземном царстве мертвецов, что свили тут гнездо... тьфу, блин, это же натуральный логарифм... а, что там... что свили тут гнездо как в кошмарном сне. Но нет, это не сон... и все равно я хочу денег!
Запустив пятерню во вьющиеся волосы, он озадаченно уставился на решение уравнения, пытаясь понять, что за ересь он имеет честь лицезреть.
Оно и верно — думать о нескольких вещах одновременно, когда занят важными расчетами — это последнее дело. С другой стороны, все эти вещи считали себя важными, толкались и пихались в голове, требуя немедленного обдумывания, что еще больше усугубляло обстановку. Испустив тихое шипение, Синдзи откинулся на стуле, схватившись руками за начинавшую закипать голову. Все началось... да уже не важно, когда все началось, это все в темном прошлом. А в суровом настоящем у начинающего мага было две проблемы:
Первая: как с минимальными потерями перевести кинетический импульс в прану?
