В глазах помутилось от резкой вспышки боли. Инстинктивно вильнув в сторону, Синдзи избежал немедленного обезглавливания вторым ударом, но все и так уже было ясно. Перед ним Мертвый Апостол, а его магические цепи все еще не отзываются.
Хрясь!
Роа, да и Синдзи тоже, раскрыли рты от удивления. Глаза обоих были прикованы к груди Мертвого Апостола. Из которой торчал какой-то длинный и острый шип.
— Катись в небытие, нежить! — прошелестел полный иссушающей ненависти голос.
Агент Похоронного Бюро наконец-то очухалась и принялась за дело. Никогда в жизни Синдзи не видел подобного монстра со стороны. Никогда прежде он не представлял, что девушка небогатырского, в общем-то, сложения способна одной рукой управляться с огромным, похожим на противотанковый гранатомет дрыном, при этом удерживая еще и нанизанного на него Мертвого Апостола.
— Seven, — произнесла агент спокойным, и от того страшным голосом.
Шип, на который был наколот вампир, озарился чистым белым светом. Михаэль Роа Вальдамьонг что-то неразборчиво выкрикнул, забился в конвульсиях... и рассыпался горсткой серой пыли. Синдзи позволил себе роскошь лишиться сознания.
........................................................................................................................................................................................
Впрочем, расслабляться ему пришлось недолго. Судя по тому, что лужа крови под ним еще не успела остыть, он пробыл в обмороке не более нескольких минут. Перевернувшись на левый бок, он попытался оглядеться. Вокруг не было никого. Воздух был тих и неподвижен — косвенный признак наличия замкнутого поля, которое не подпустит посторонних в течение некоторого времени. Агент Похоронного Бюро по каким-то неясным причинам не стала его добивать, но на оказание первой помощи ее невесть откуда взявшейся добросердечности уже не хватило. Что же, и на том спасибо. Синдзи вообще не понимал, почему все еще жив.
Пусто.
Пусто.
Пусто.
В душе пусто, в голове пусто, в сердце пусто. Взяли и отрубили половину, а потом выкинули.
— Ши... ки... — произнес Синдзи одними губами.
Магические цепи, которыми он пользовался эти годы, принадлежали не ему. Они принадлежали Героической Душе, душе человека, сумевшего себя изменить. Могучие Мистические глаза принадлежали этому же человеку, который продал за них собственную душу, и с их помощью Синдзи видел его неизбежную смерть, а не свою. Теперь эта душа больше не с ним, и нет больше взятой в долг силы.
Жалко? Безусловно. Но куда хуже другое.
Кто поймет его? Никто. С кем можно без опаски поделиться любыми проблемами и замыслами? Ни с кем. Кому можно довериться полностью и без оглядки? Никому.
Синдзи готов был разрыдался прямо здесь, не вставая из кровавой лужи. Не сделал он этого по одной причине — вспомнил последние слова того, кто открыл ему дверь в новую жизнь.
'Проживи жизнь так, чтобы мне за тебя не было стыдно'.
И правда. Мужчины не плачут. Если он распустит нюни как сопливая школьница, Герою будет стыдно за него.
'Если бы ты был моим сыном, я бы гордился тобой'.
И это тоже правда. А если Синдзи просто сложит лапки и сдастся смерти — сможет ли Герой гордиться им? Никогда.
Из внутреннего кармана он выудил чудом уцелевший нож. Как от Мистического знака, от него больше не было никакой пользы, но он все еще был острым ножом, и этого было достаточно. Срезав с перемазанного в крови пиджака полоску ткани, он, помогая себе зубами и языком, соорудил петлю, которую затянул на обрубке руки. Затем на трех конечностях пополз в сторону. Туда, где лежала отрезанная рука. Может быть, ее еще получится пришить. А даже если не получится — надо сберечь выгравированную на ней гербовую метку.
Наконец, он выудил телефон. Холодеющими от потери крови пальцами отыскал нужный номер телефона и нажал дозвон. Ждать ответа пришлось долго.
— Поместье Тоно, — произнес в трубке немного сонный девичий голос.
— Дело первостепенной важности. Передайте вашей хозяйке, леди Акихе Тоно, что представитель компании Garden of Sinners Ltd. выполнил условия контракта и ожидает немедленной оплаты. А так же, в качестве компенсации за непредвиденные расходы, бригаду 'скорой помощи' с кровью для переливания, полный комплект мужской одежды сорок восьмого размера и никаких вопросов.
ЭПИЛОГ
Время дневной службы прошло, время для исповедей еще не наступило. Ложный священник Котомине Кирей решил, что раз дел для него в церкви сейчас нет, то он вправе ненадолго ее покинуть. Для того была объективная причина, ведь даже при его скромных запросах запасы провизии имеют свойство иногда заканчиваться, и тогда их надо пополнять.
Неторопливо вышагивая по улицам Фуюки, священник смотрел на лица проходящих мимо людей и чувствовал, тянущее чувство пустоты разъедает его изнутри. Кто-то из них шел с работы, кто-то прямо сейчас был на работе, дети возвращались с занятий. Никому из них текущая ситуация не причиняла страданий, и потому Котомине Кирею было скучно и немного завидно наблюдать за ними.
Однако дойдя до центральной улицы, он заметил кое-что, выбивающееся из общей картины. Мальчишка из семьи Мато. Тот самый, который сперва настойчиво набивался к нему в друзья, а затем попросил свести с Ассоциацией Магов. Кирей в тот раз помог ему из любопытства, и не был разочарован. На протяжении многих месяцев он имел удовольствие наблюдать, как невинная детская душа уродуется и чернеет, как блеск и энтузиазм в глазах сменяются усталостью и опустошением.
Но сейчас священник даже с большого расстояния мог видеть, что левый рукав его пиджака заткнут в карман и болтается на ветру, как если бы был пустым. Что в глазах, еще неделю назад хоть и изнуренных, но живых, теперь лишь пустыня. Что даже походка, прежде текучая и стремительная, больше напоминает трепыхание висельника в петле.
Кирей стоял посреди улицы и его губы изгибались в широкой, искренней и счастливой улыбке. Он решил, что когда вернется в церковь, то обязательно откупорит бутылку вина. Сегодня у него наверняка будет просто волшебный вкус.
К О Н Е Ц
