Теперь сощурился ремонтник.
— Давно прошла, — буркнул он. — Зачем звал?
— Ассархаддон занят, координацию поручил мне, — Константин наконец посмотрел на него. — Химблок справился — четыреста восемнадцатый готов.
Хольгер изумлённо мигнул.
— В самом деле? С образцом сверяли?
— Да. Соответствует, — кивнул северянин. — Сейчас с ним работают в Инженерном. Дня через три привезут первую партию.
"Инженерный... Они что, за три дня наладят производство? Может, ещё и цех построят?" — Гедимин недоверчиво покачал головой. "Как быстро всё делается..."
— Постой-постой, — Хольгер протянул руку к Константину. — В чём там была загвоздка?
— Омикрон-излучение, — ответил тот. — Масса дозревает под ним до полного застывания.
Хольгер хлопнул ладонью по столу — он в своём лёгком скафандре ещё мог проделывать такие штуки без разрушительных последствий.
— Омикрон! Атомщик, ты был прав. Откуда ты мог знать?!
— А, с ним всегда так, — Константин, только-только вернувший на лицо спокойное выражение, снова скривился. — Метод тыка, доведённый до совершенства. Может, из-за него наш атомщик всё ещё жив. Иначе — я не понимаю, как с такой тягой к самоубийству...
— Отстань от атомщика, — ровным голосом попросил Линкен. — Давай к делу. Ну, сварили вы это ваше... как его там. Гедимин тут при чём?
— Будешь работать с четыреста восемнадцатым, — сказал северянин, переведя взгляд на Гедимина. — Разберёшься, как переводить омикрон в электричество, и построишь промышленный образец. Для начала — хотя бы для простейшего РИТЭГа. Ассархаддон поручил помогать тебе. Работаем вместе в твоей лаборатории. Ирренций мне на стол не складывать, немытым в "чистый" отсек не входить. Всё ясно?
Гедимин мигнул.
— У меня нет лаборатории, — напомнил он.
— Теперь есть, — нехотя сказал Константин, и его глаза стали ещё темнее. — Завтра увидишь. Ассархаддон ценит тебя, атомщик. Гордись.
14 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Спуск по Вертикали занял больше времени, чем обычно, — сарматы спустились на пять ярусов, прежде чем упёрлись в закрытый люк. "Сколько всего уровней в "Гекате"?" — задумался на секунду Гедимин, но выяснить это ему не дали — Константин, сердито шипя, уже тащил его в один из коридоров, уходящих в сторону. "Замаскированная турель," — успел заметить сармат, покосившись на стену. "И ещё одна. И ещё..."
— Это твой постоянный отсек, — сказал Константин, остановившись перед бронированным люком. Поверх брони крышка была выстлана фэнрилом, изображающим отрезок коридора. Гедимин хмыкнул. "Не вижу смысла. Плохая маскировка. Сразу поймут, что там что-то есть."
— Потрогай крышку, — велел Константин. — Просто ткни пальцем.
Гедимин ткнул. Крышка бесшумно разделилась надвое, пропуская сарматов в шлюз, и так же тихо закрылась.
— Вот так можешь делать только ты, — Константин многозначительно посмотрел на охранников, пробравшихся в шлюз следом — один из них уже хотел потыкать в следующую крышку, но тут же отдёрнул "клешню". — Остальных порвёт в клочья. Можешь как-нибудь проверить на надоевшем охраннике.
Гедимин мигнул. "Плохая шутка. Где он их нахватался?"
— И тебя порвёт? — спросил он. Константин поморщился и нехотя кивнул.
— Любого. Допуск только у тебя.
— А что он считывает? — спросил Гедимин, вспоминая, как выглядел люк снаружи. Знакомой рези в глазах он не почувствовал — видимо, тут стоял считыватель какой-то другой модели.
— Спроси у Ассархаддона. Безопасность — его дело, я даже вникать не хочу, — проворчал Константин. — Так мы идём или останемся тут на ночь?
Гедимин прикоснулся к следующей двери. Она сработала так же быстро и тихо, как первая. Красных вспышек в глазах снова не было, и сармат сделал в памяти отметку "спросить про считыватель". Потом он огляделся по сторонам.
— Уран и торий!
— Да-да, и ещё много всего, — Константин толкнул его в плечо. — Дай пройти!.. Так вот, здесь три отсека. "Чистый" — здесь. Дальше — санпропускник и ещё два отсека — рабочий и испытательный.
Гедимин прошёл вдоль стены, покрытой неровными фриловыми пластинами. Покрытие выглядело непрочным, но сармат видел — оно сделано так, чтобы поглощать энергию взрыва и защищать от разрушения саму стену — скорее всего, проложенную кеззиевой или ипроновой фольгой. "Если что — саркофаг уже строить не надо," — подумал Гедимин с невесёлой усмешкой. Его работа над реактором из области чистой теории постепенно переходила в реальность, и сармату было не по себе.
— Три телекомпа? Для кого? — подойдя к странному кольцеобразному столу, он вынул из углубления обруч знакомой конструкции и повертел его в руках. — Голопроектор? Сканеры? А это зачем?
— Для лаборантов. Для работы, — отрезал Константин. — Положи, где взял. Твои игрушки — вон за той дверью.
— Ещё и лаборанты... — Гедимин тяжело качнул головой. — А что ты будешь делать?
— Предполагается — рассчитывать модели, которые ты предложишь, — ответил северянин. — На самом деле — как обычно, мешать тебе убиться. Если успею. Вот что ты сейчас собираешься делать?
— Осматриваться, — отозвался ремонтник, недовольно щурясь. "Константина тут не хватало..."
Он вошёл в санпропускник и услышал под ногами плеск дезактивирующей жидкости, а за спиной — сдавленную ругань: трое охранников шли за ним, и брызги раствора летели из-под "копыт" во все стороны. "Ну да. Константин и эти... слушатели политинформаций," — Гедимин досадливо поморщился. "Ладно, попробую пристроить их к делу. Не лаборанта же брать..."
В этот раз он подносил руку к двери медленно и не стал сразу её отдёргивать; приглядевшись, он заметил, как покрытие слегка вминается внутрь и прорастает микроскопическими выступами, впивающимися в перчатку. "Какой-то биотех," — подумал озадаченный сармат. "Нет, надо спросить у Ассархаддона, чего он туда напихал."
Едва бронированная дверь открылась, Гедимин хотел шагнуть внутрь — но замер на пороге, ошалело мигая.
— Уран и торий! Это всё мне?!
Охранники за его спиной зафыркали, но он даже не обернулся. Медленно он прошёл мимо материалообрабатывающей установки, вмещающей в себя пару десятков станков и рабочее место, подогнанное под очень крупного сармата, остановился у литейного агрегата, щёлкнул тумблером, проверив срабатывание защитных полей и вытяжки на миниатюрной плавильной печи, пересчитал ёмкости с реактивами для электролитических ванн и сухого напылителя и остановился перед освинцованным люком, покрытым поверх металла тонким бесцветным рилкаром с предупреждающими знаками. Там находился РИТЭГ, питающий системы жизнеобеспечения; на него можно было переключить и оборудование, запитанное от общей сети "Гекаты". Гедимин проследил за уходящими в стену кабелями, прикинул местонахождение резервуаров с водой и кислородом и их объём, — лаборатория со всеми, кто в ней, могла в любой момент оборвать все связи с "Гекатой" и без проблем прожить неделю.
Между двумя "грязными" отсеками был небольшой герметичный шлюз со встроенными распылителями меи. Помещение, в которое он выводил, было пустым, с потолком в виде полусферы и десятиметровой ямой по центру, занимающей две трети комнаты. Оно казалось недостроенным, и Гедимин, осмотревшись, быстро оттуда вышел. И как раз вовремя — настенный коммутатор громко пищал и мигал жёлтым светодиодом.
— Передатчики тут не работают, — сообщил Константин на весь отсек — Гедимин не успел настроить громкость. — Ко мне пришли лаборанты. Мы начинаем расчёты электрогенератора. Если есть вопросы — задавай сейчас, потом времени не будет.
— Что ты собрался считать на пустом месте? — Гедимин сердито фыркнул. — Подожди, пока пришлют образцы.
Из коммутатора донёсся тяжёлый вздох.
— Ну что тебе дадут эти образцы?! У нас полно информации об этом веществе. Иди сюда и читай!
"А, верно. Надо изучить теорию," — Гедимин прикоснулся к двери и вышел в санпропускник. "А завтра начнётся работа. Электрогенератор без турбины, прямая связь с реактором... Интересная будет конструкция."
15 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
"Pherk" — такая маркировка стояла на контейнере, принесённом охранниками в "чистый" отсек. Тот, кто его привёз, не задержался у двери — Гедимин не успел выйти, как перевозчик исчез в плавно изгибающихся коридорах. Охранники на сердитые вопросы сармата только мялись и рассматривали "копыта" экзоскелетов. Гедимин фыркнул на них и взял в руки контейнер — непривычно лёгкий, почти невесомый.
— Ферк? — Константин удивлённо мигнул. — Ну ладно. Обозначение как обозначение, но почему не "pherke"?
— Это не сарматский язык, — ответил Гедимин, поставив контейнер на ближайшую свободную поверхность. Содержимое ящика не фонило, ни ипроновая, ни свинцовая броня были не нужны, — из-за этого он был таким лёгким, хотя сам "ферк", по сообщениям из Химблока, плотностью не уступал тяжёлому рилкару.
— Ну куда?! — Константин, не успевший отогнать Гедимина с контейнером от своего стола, поморщился и махнул рукой, глядя, как сармат открывает ящик и вынимает тёмно-синий брусок со стальным блеском.
— На ощупь, как металл, — заметил Гедимин, взвешивая образец на ладони. — Значит, он поддаётся литью и ковке?..
— Надеюсь, ты не устроишь прямо здесь ни кузницу, ни литейный цех? — Константин скривился. — Забирай и иди в мастерскую. И незачем было тут пылить.
— Тебе что, неинтересно? — удивился Гедимин, неохотно убирая образец в ящик. — Ты уже видел готовый ферк?
— Не видел — и не рвался, — северянин сердито сощурился. — Иди работать, теск. Помнишь расчёты? Медь, алюминий, биметалл. И не забудь поставить датчики!
17 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Двое сарматов склонились над куполом защитного поля. Он прикрывал экспериментальную установку — точнее, три установки, выстроенные вокруг источника омикрон-лучей — рилкаровой пластины с запаянным в неё ирренцием. Устройство их было несложным — неподвижные катушки алюминиевого, медного и стального с медным сердечником провода, нанизанные на вращающиеся стержни из вещества, похожего на тёмно-синий металл. Ферковые штыри размером с палец на руке сармата вращались медленно — можно было пересчитать обороты, не особо приглядываясь, чем Гедимин сейчас и занимался.
— Неплохо, — сказал Константин, взглянув на показатели датчиков. — Ток есть... Они сами себя крутят, да?
Гедимин молча кивнул. Просунув руку сквозь защитное поле, он поставил между излучателем и установками обсидиановые пластины. Стержни завертелись быстрее.
— Куда руками?! — запоздало возмутился Константин. — Почему не поставил манипулятор?
Гедимин мигнул.
— Я в скафандре, — напомнил он. "Что ему всё время не нравится?!" — недоумевал он про себя. "Поле на месте, оборудование не облучается..."
Константин возвёл глаза к потолку.
— Не знаю, как ты дожил до этого дня, теск. Не знаю... Так что с расчётами? Всё подтвердилось?
— Да нет, — медленно проговорил сармат, заменяя обсидиановые пластины ипроновыми. Излучение больше не попадало на ферковые стержни, и они лишились магнитного поля; ток остановился, а вместе с ним — и вращение установок.
— Ток в разы слабее, чем должен быть. Думаю, это из-за омикрона. Кванты как-то действуют на провод.
— М-да... Ну, тут следовало ждать подвоха, — Константин хотел потрогать подбородок, как обычно делал в задумчивости, но наткнулся на шлем и досадливо поморщился, опуская руку. — Никак нельзя убрать его из-под облучения?
— Никак. Перестанет работать, — отозвался Гедимин. — Но это ерунда...
— Да, верно. Большая установка с сильным излучателем... Думаю, на неё эти помехи не сильно повлияют, — согласился Константин. — Значит, ты готов собирать полноразмерный генератор? Ферк, медь, стальной лист, ирренций и обсидиан... Знаешь, сколько заказывать?
— Тихо ты, — буркнул сармат, неотрывно глядя на замершие установки. "Пять минут прошло. Проверю сейчас..."
Он поднёс к медной катушке дозиметр. Сармат держал руку за ипроновым барьером — излучение от ирренция не должно было достигнуть прибора, но он, тем не менее, фиксировал омикрон-кванты, и стрелка на нижней шкале уверенно указывала на катушку с медной обмоткой. Наведённая радиация рассеивалась, но медленно. Биметаллический провод фонил меньше, ещё меньше — алюминиевый, но все они выдавали поток омикрон-квантов, хотя излучатель уже давно на них не действовал.
— Наведёнка? — Константин просунул под купол свой дозиметр и проверил показания. — Ядро Сатурна! Но ведь фон снижается, не так ли?
— Несущественно, — буркнул Гедимин. — Воздействие есть. Несколько месяцев или недель — и снижаться перестанет. Начнётся синтез.
— Ядро Сатурна! — повторил Константин, сердито щурясь на дозиметр. — Ну да, твой опыт с облучаемыми пластинами... Значит, синтез. Ни один из металлов не застрахован, да? Попробуй фрилометаллоиды. Жаль, жаль... мы-то надеялись обойтись алюминием...
19 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Под защитным экраном в "мастерской" стояло пять миниатюрных электрогенераторов; четыре из них вращались с разной скоростью, пятый стоял неподвижно. Гедимин пошевелил его пальцем — ротор сделал оборот и снова замер, датчик силы тока выдал короткий всплеск и отключился.
— Что тут у тебя? — Константин посмотрел на пометку на столе рядом с неподвижным генератором. — Фрил-литиевый металлоид... Странно, обычно с проводимостью у него проблем нет.
— Это из-за омикрона, — сказал Гедимин, заменяя обсидиановые линзы ипроновыми экранами. Генераторы останавливались один за другим, дольше всех продержался медный. Последний оборот он сделал минуту спустя. "Излучение от обмотки," — подумал Гедимин. "Сохраняется и сейчас, но ослабло. А интересный эффект — можно было бы использовать, если бы..." Он вспомнил образцы меди из лаборатории "Полярной Звезды" и досадливо поморщился.
— Фрил-ферритовая обмотка, однако, проводимость сохраняет... — Константин задумчиво смотрел на замершую установку. — Что скажешь?
Гедимин молча поднёс к обмотке дозиметр и показал северянину экран. Число под буквой "омикрон" постепенно уменьшалось — но от нуля отличалось, и заметно.
— Да чтоб тебя... — Константин растерянно мигнул. — Выходит, слишком много железа...
— Там ещё редкоземельные, — напомнил Гедимин.
— Вот ведь затык... — Константин смотрел на дозиметр, поочерёдно подносимый к каждой установке, и морщился. — С тяжёлыми металлами идёт заражение, с лёгкими — вообще ничего не работает... Все расчёты насмарку!
— А говорил — не считай на ровном месте, — не удержался Гедимин. Он убрал противолучевые экраны и теперь расставлял обсидиановые пластины — в этот раз по две на каждую установку. Под бронёй на руке мигнул экран передатчика — кто-то пытался выйти на связь. Сармат сдвинул пластины и растерянно посмотрел на гаснущее устройство — никаких следов входящего сигнала он не видел. Он вернулся к расстановке линз, и тут передатчик засветился снова. "Странно," — подумал сармат, разглядывая пустой гаснущий экран секунду спустя. "Хотя... Надо проверить." Он, не закрывая передатчик, опустил руку так, чтобы луч, проходящий сквозь две линзы, попал на прибор. Экран послушно зажёгся, и Гедимин хмыкнул. "Реакция на омикрон. Ничего интересного..."
