— Семь Таинств — это те, которые видны всем людям, которые лежат в самой ее основе. Венчание, причастие, крещение, миропомазание, соборование, покаяние и священство. Восьмое же скрыто от глаз. Это таинство экзорцизма. И это тоже знает любой маг.
— Видимо, это было на выдранной страничке. Что поделать, книжка старая, раритетное издание. Экзорцизм, значит... слушай, падре. Я могу понять, почему Церковь уничтожает вампиров, ложных демонов и вредоносных духов — все эти сущности представляют вполне реальную угрозу. А маги-то вам что сделали?
Кирей смерил его ироничным взглядом и наконец соизволил поднять голову от бумаг, в которых что-то писал до этого момента.
— Изначальная причина конфликта заключалась в противоположности мировоззрений. Церковь и ее учение ориентирована на мир материальный. В глазах же магов, настоящих магов, этот мир — не более чем стартовая площадка, необходимая для достижения Спирали Истока, сосредоточения абсолютного знания.
— Серьезно? А как же все эти обещания рая, устрашение адом? Разве это не равнозначно уходу в Спираль? Тем более что смерть в любом случае означает возврат души в Акашу. Блин, да Акаша и авраамическое понятие бога — это одно и то же! Абсолют как он есть, начало и конец всего!
— Мато-кун, конечная цель магов — достижение Спирали Истока и овладение абсолютным знанием, хранящимся там, наш же мир для многих из них не более чем досадная помеха. Учение же Христа создавалось для того, чтобы принести мир и справедливость в материальный мир. Сделать людей счастливыми здесь, дав им то, чего они хотят больше всего на свете — надежду и условное равенство, — он усмехнулся. — Разумеется, все пошло прахом. Способность людей творить зло неискоренима, ибо заложена в самой природе.
— Не выдумывай сложностей, падре, — фыркнул Синдзи. — Все из-за денег. Все зло, что есть в мире — из-за денег. Или из-за власти, которая автоматически ведет к деньгам. Наверное, потмоу последние лет двести Ассоциация и Церковь и примирились, что первые стали больше думать о власти, чем о знаниях. Черт, чем больше я про это думаю, тем больше мне импонирует ностальгия нашего общего знакомого по рабовладельческому строю в сочетании с единовластием, — он приподнялся. — А экзекуторам много платили?
— Экзекуторам почти не платят, — без особого огорчения проинформировал его Кирей. — Это та работа, которой занимаются во имя идеи, а не обогащения. Но все их необходимые расходы покрываются Ассамблеей.
— Печально, печально... — протянул Синдзи. — А ведь так удобно — прирезал кого-нибудь, а тебе за это еще и гонорар.
— Ты перестал сопротивляться своим желаниям? — как бы невзначай спросил священник.
— А я и не сопротивлялся. Но если у меня есть такие желания и сила их реализовать, то лучше их направить в то русло, из которого можно извлечь выгоду не менее чем в двух аспектах. Тебя, падре, привлекает только сам процесс, а у меня есть и другие интересы.
— Так вперед, — хмыкнул Кирей. — Отучись в академии имени святого Франциска в Италии, я могу дать тебе рекомендацию. Потом, если пройдешь тест, начнешь тренировки и обучение очищающим таинствам. Потом, если выживешь, станешь экзекутором.
— Долго. И, как ты сам сказал, неприбыльно, — Синдзи глянул на часы. — Я вот краем уха слышал, что отчим одного из моих одноклассников, Эмия Кирицугу, был в молодости наемником, работавшим на Ассоциацию, хотя формально в ней не состоял. А из твоей связи с семейством Тосака и боевого опыта предполагаю, что тебе и после Четвертой Войны доводилось работать в прежнем качестве.
— Даже если доводилось, какой мне смысл посвящать тебя в подробности? — довольно ухмыльнувшись, Кирей вернулся к бумагам. — Это не те дела, в которые стоит лезть детям.
— В моем возрасте Александр Македонский со своей армией уже успешно подавлял восстания.
— Где ты и где Александр Македонский?
— Где командование армией и где то, про что я тебя спрашиваю? Тем более что смысл есть, — Синдзи решился использовать свой последний козырь. — До меня тут слух дошел, что поскольку в прошлой войне не было загадано желание, Высший Грааль полон энергии и следующая война начнется всего через два года.
Вот теперь Кирей действительно заинтересовался. Закрыв папку с бумагами, он отложил ее в сторону и пристально воззрился на своего собеседника, который использовал всю свою волю на то, чтобы не дрожал голос и не дергалось лицо.
— И причем тут это?
— Маги, участвующие в Войне за Грааль — настоящие монстры. Взять ту же Тосаку Рин. Кое-что я умею, но было бы неплохо поупражняться на живых мишенях перед тем, как влезать в эту резню в качестве Мастера.
— Все еще не вижу, почему мне надо тебе помогать.
— Ну, сам посуди. Даже среди тех магов, что помешаны на Спирали, вряд ли каждый первый готов ради собственного эгоистичного желания дать рождение зороастрийскому Богу Зла. Скорее всего, победитель просто последует примеру Эмии Кирицугу и уничтожит Малый Грааль, — Синдзи придвинулся поближе и понизил голос. — Но я дам тебе увидеть его рождение, если ты этого так жаждешь. Я связан с ним узами более прочными, чем какие бы то ни было. Можно сказать, мы с ним кровные побратимы.
— И все это в обмен на то, чтобы я обеспечил тебя нужными контактами?
— У меня особый интерес. Строго говоря, я просто стремлюсь получить удовольствие. Кстати, раз уж мы упомянули Тосаку — а чему ты ее учишь?
— Всего лишь сражаться, — пожал плечами Кирей. — Ее умения в магии давно превзошли мои, но этого недостаточно для того, чтобы выжить на поле боя.
— Планировал использовать ее как свою боевую единицу в Войне? — вскинул бровь Синдзи.
— Нет. Но раз я ее опекун, я должен передать ей те знания, которыми владею сам.
Логика фальшивого священника была, по меньшей мере, странной. Способность наслаждаться только чужим страданием, являющаяся, скорее всего, следствием врожденной психопатии, странным образом контрастировала в нем с этим почти отеческим отношением к дочери бывшего учителя.
— Слушай, у меня мысль есть. А почему бы тебе не устроить спарринг для нас с ней? Церковь стоит на окраине города, есть удобный выход в лес, где никто ничего не услышит.
— Зачем?
— Не ты один любишь измываться над людьми.
* * *
Девиз магов семейства Тосака — 'все следует делать элегантно'. 'Все' — это значит вообще все. От использования и совершенствования магии до поведения в обществе и речи. Рин с полным на то основанием считала себя достойной наследницей родовых традиций. Все свои действия с того дня, когда на нее свалились обязанности главы семьи, заставившие ее слишком рано повзрослеть даже для дочери мага, она строго следовала этому принципу и результат ее не разочаровывал. Превосходные оценки в школе, идеальные манеры в общении как со сверстниками, так и со старшими, общественная работа на благо школы — все это совершалось настолько элегантно, что восхищенным окружающим казалось, будто ей все само идет в руки, даже не задумываясь о тяжком и упорном труде, которым это достигалось на самом деле.
Тоже самое касалось скрытого от глаз посторонних — магии. Да, в чем-то у нее было преимущество. Врожденный Чародейский Дар давал ей возможность свободно контролировать все пять элементов. Именно возможность. Лишь восемь лет долгих и мучительных тренировок позволили ей раскрыть этот редчайший талант. Да и никто не смог бы упрекнуть ее в том, что ей что-то досталось несправедливо. Свою магическую метку она получила в девять лет, не издав ни единого крика боли, чем изрядно удивила душеприказчиков отца и представителей Ассоциации, проводивших пересадку. Даже по прошествии стольких лет у нее периодически возникало желание отрезать руку, настолько болезненна была ее активация, но колоссальной силой воли лишь заставляла себя двигаться вперед.
Разумеется, даже у нее были недоброжелатели. В основном это были парни, которых она отшила. Еще это были девушки, которые ей завидовали. Рин не беспокоили ни те, ни другие, она относилась к этим людям именно так, как относятся к людям все маги — с полным безразличием., Доброжелательная с признающими ее превосходством, холодно-сдержанная со всеми остальными но одинаково вежливая со всеми — она идеально соответствовала продиктованному семейным принципом образу благородной леди. Поэтому единственного человека, способного вывести ее из себя, она считала своим настоящим врагом.
Поначалу она не приняла его всерьез — мало ли кто шастает по крыше во время обеденного перерыва. Воспользовалась случаем немного поупражняться в острословии и на том бы успокоилась, если бы однажды не заметила, что он уходит домой не один, а в компании человека, вызывавшего у Рин определенный интерес. Она быстро выяснила его настоящую фамилию, и тогда все встало на свои места. А легкое раздражение, которое вызывали его подколки, быстро переросло в самую настоящую ненависть. Только гордость мага удерживала ее от соблазна устроить этому ничтожному калеке, чей род лишился права называться магами, сеанс аутодафе. Ну и наказ отца не лезть в дела семьи Мато, но это было уже вторично.
Нужно ли и говорить, что когда она в очередной раз пришла в церковь и увидела там этого червя, то пришла в ярость?
— Кирей, что это значит? — ледяным тоном поинтересовалась Рин, подчеркнуто игнорируя парня в коротком кожаном плаще, явно не дешевом.
Священник только перевел взгляд на Мато. Тот отлепился от стены и холодно улыбнулся.
— Приветствую, Тосака. Знаешь, мне не слишком нравится та ситуация, которая между нами сложилась, слухи все эти, перешептывания за спинами. Поэтому будет логично, что наследники двух благородных семейств решат свои разногласия раз и навсегда традиционным способом. То есть дуэлью.
Дуэлью? Рин озадаченно нахмурилась. Он что, смеется или самоубийца?!
— Не вижу, почему я должна принимать подобное предложение от того, кто даже не является магом. Мато-кун, мне не хотелось бы применять к тебе ментальную манипуляцию из уважения к истории твоей семьи, но...
Расслабившись, она не успела заметить, что произошло. Просто в какой-то миг ее щеку что-то обожгло, а голова качнулась в сторону. Отступив назад, она поняла, что парень уже стоит не у стены, а прямо перед ней, и потирает ладонь.
— Я только что оскорбил тебя действием, — сказал он, не убирая с лица все той же бесившей ее улыбки. — И готов предоставить сатисфакцию. Уже все оговорено, нас никто не услышит и не увидит, последствий тоже не будет.
— Хорошо, — Рин моментально успокоилась и начала анализировать в уме ситуацию. — Только потом не вздумай молить о пощаде.
— Даже так? — Мато вздернул вверх бровь. — А я уже целую речь заготовил, даже зарифмовал.
В любой другой ситуация Рин не восприняла бы всерьез его клоунаду. В ее глазах он был довольно обычным, не отягощенным умом парнем, у которых в этом возрасте от гормонов рвет крышу и которые от этого начинают делать всякие идиотские вещи. Благо насмотрелась в школе на подобное сполна. Вот только... вот только намерение убить, излучаемое им, было отнюдь не ложным. Скорость, с которой был выполнен 'прорывающий шаг', тоже заставляла задуматься. Рин встряхнулась.
'Нашла кого бояться', — укорила она себя.
— Кирей, — вдруг сказал Мато. — Раз уж Тосака приняла мое предложение, ты не мог бы одолжить мне несколько Черных Ключей? Просто чтобы чуть-чуть уравнять шансы.
— Следующий шаг — попросить спрятать тебя в келье? — спросила Рин.
В уме она уже делала заметку. Черные Ключи значит... воспользоваться ими в принципе мог человек и без магических цепей, эта магическая школа использовала совершенно иные принципы, нежели современная трауматургия. Но для правильного обращения с ними требовался немалый навык. Откуда у этой ходячей водоросли подобные умения? Или он все еще блефует?
Тем временем Кирей успел сходить куда-то к себе и протянул Мато пару Черных Ключей. В виде рукояток-заготовок.
— Два, по числу рук, — напутствовал он. — За каждый потерянный ты лишишься одной.
— Спасибо, падре, ты воистину всегда готов помочь страждущему.
— Кирей, ты давно это спланировал? — спросила Рин.
— Я ничего не планировал, — священник был невозмутим. — Мато-кун пришел ко мне, как к твоему опекуну, с просьбой разрешить вам провести спарринг. Он был очень настойчив, поэтому я не стал ему отказывать, поскольку уверен в твоих способностях.
— То есть ты не будешь возражать, если я его убью?
— Вы будете драться в лесу, вне территории церкви, поэтому мне безразлично, что там произойдет. Но если спустя час вы оба будете живы, и сможете доползти сюда — я займусь исцелением.
— Ничего, я закончу за минуту.
Кирей странно ухмыльнулся и вывел обоих на задворки церкви.
— Отойдите подальше, — сказал он. — У меня нет особого желания потом заделывать в стене пробоины.
— Тосака, — подал голос Мато. — Как на счет пари?
— Какого еще пари?
— Элементарного. Если проигравший остается в живых — он исполняет желание победителя. В рамках приличий, разумеется, — поспешно добавил он, заметив взгляд Рин. — Я не могу допустить, что бы ты надругалась над моим юным невинным телом. Знаю я вас, извращенок...
— Не беспокойся, ты до этого не доживешь.
Не то что бы она действительно намеревалась его убить. Несмотря на всю неприязнь, которую вызывал у нее этот человек, она не была убийцей по натуре, и некому было привить ей полную бесчувственность и пренебрежение к человеческой жизни. В идеале она хотела даже без магии отвесить ему пару крепких ударов, чтобы он понял, что ей не ровня, и отпустить живым. В конце концов, у его сестры другого брата нет, и не будет. Но по мере того, как они углублялись в лес, надежда на такое простое разрешение вопроса таяла на глазах. Мато заметно нервничал, но отступаться от своего намерения, похоже, не собирался. Ладно, ему же хуже. То, что Рин не хотела его убивать, еще не значило, что она не решилась бы это сделать. К тому моменту, когда они вышли на небольшую полянку, она уже была готова к любому исходу.
За что он ее так возненавидел? Завидовал магическому таланту, которого сам был лишен, или настолько болезненно воспринимал обмен оскорблениями? Этого Рин не знала и времени на выяснения не имела. Было важнее другое — в десяти метрах от нее стоял человек от которого исходила жажда убийства, а первое, что вдолбил в ее голову Кирей, была простейшая истина — ни при каких обстоятельствах нельзя недооценивать врага. Даже если его слабость очевидна. Приготовившись к неизбежной боли, волшебница активировала свою магическую метку. И одновременно с первым движением Мато вскинула правую руку.
Проклятие 'гандр' было широко известно в Скандинавских странах, и в семейство Тосака искусство владения им пришло около семидесяти лет назад, когда их семья породнилась с прославленным семейством Эдельфельтов. В общей формулировке оно 'понижало физическое здоровье' цели, на самом деле — аннигилировало жизненную энергию, попутно вызывая нарушения в снабжении клеток организма питательными веществами, а так же вызывало при столкновении с препятствием ударную волну. Одиночный гандр был довольно слабым проклятием, но если выстреливался не один заряд а целая очередь — представлял вполне смертельную угрозу. Именно это сейчас проделала Рин. Несколько черных шариков сорвались с кончика ее указательного пальца и на огромной скорости понеслись в сторону противника.
