"Чего им там насыпали?" — думал сармат; впрочем, можно уже было не спрашивать — то, что ели многоножки, было очень похоже на радиоактивные отходы, а то, с чего они начинали поедание, — на наиболее заражённые образцы. "Мать моя колба! Они едят радионуклиды," — Гедимин изумлённо мигнул и подошёл ещё ближе. "И разбираются в степени заражения... Интересные твари там, на Ириене..."
За его плечом странно булькнул Константин — видимо, он тоже узнал обломки и понял, что служит для многоножек пищей.
— Te"ek sa hasu? — растерянно спросил он. — Te"ek... te"eqa sa seash hasesh?!
— Sa flonesh, — отозвался Домициан. — О них сейчас много разговоров в Биоблоке... "Flonesh", они же — Зелёные Пожиратели.
Гедимин мигнул.
— Почему так?
— Любят светящееся зелёным. А "пожиратели"... видел бы ты, сколько в них влезает!
Гедимин покосился на Константина и едва заметно усмехнулся. "А ты говоришь — не трогай ирренций, не трогай ирренций... А он, оказывается, съедобен. А у этих... Пожирателей внутри радиометр Конара."
Раздался протяжный гудок, дверь под галереей мигнула красной лампочкой, и в зал вышел один из сарматов в тёмно-зелёной броне. В открывшиеся ворота отсека медленно въезжал бронированный глайдер под охраной экзоскелетчиков. Сармат вышел ему навстречу, вскинул руку и пошёл впереди. Глайдер пополз за ним к контейнеру с Зелёными Пожирателями. Они, не обращая внимания на звуки и вспышки, продолжали грызть металл и фрил — и груда обломков быстро таяла.
Глайдер развернулся, поставив бронированный кузов вплотную к прозрачному контейнеру, и столб защитного поля накрыл его, нижним концом упираясь в открытый люк. Крышка над ёмкостью с многоножками медленно приподнялась, пропуская кран с мягкими захватами и свёрнутой сеткой. Сармат в зелёной броне указал на Пожирателя, отползшего от общей свалки и свернувшегося в неподвижный клубок. Минуту спустя многоножка лежала в сетке и ехала к краю контейнера, никак не реагируя на происходящее. Кран медленно опустил её в люк на кузове глайдера, маленькая крышка захлопнулась, защитное поле погасло, и глайдер поехал к выходу.
— Куда его повезли? — спросил Гедимин, следя за опускающейся крышкой. — На опыты?
— Хех! Ассархаддон отправит на опыты того, кто причинит вред его зверюшкам, — усмехнулся Домициан. — У них только берут яд. Очень сложное вещество, кажется, Химблок до сих пор его не синтезировал. Выжигает нервные волокна, а мышцы от него расползаются в клочки. Один из самых мощных органических ядов... кстати, в составе там — ирренций.
Он многозначительно посмотрел на Гедимина. Тот недовольно сощурился.
— Что ирренций токсичен, я знаю. Лучше скажи, как они его едят и не дохнут.
Домициан усмехнулся.
— Когда-нибудь выясним. Они не так уж отличаются от нас — состоят из углерода, дышат кислородом, вот только их связь с радионуклидами...
— А зачем нужен их яд? Отравляющие вещества — действенная вещь, но если это вещество нельзя синтезировать... — Хольгер покачал головой, глядя на Зелёных Пожирателей. — Сколько нужно червяков, чтобы получить килограмм яда?
— Когда-нибудь синтезируют, — отмахнулся Домициан. — А пока ставят опыты. Смотри! Вот это вещество. Видишь, под челюстями?
Одна из многоножек, приподняв передний конец туловища, вгрызалась в обломок металлической трубы, воткнувшийся вертикально между камней и так застрявший. Опрокинуть его Пожиратель не мог, есть на весу было неудобно — и челюсти существа то и дело соскальзывали, оставляя маслянисто блестящие капли на металле.
— Именно так добывают флоний, — сказал Домициан. — Дают им что-нибудь погрызть, и он капает... Что?
Под потолком загудела сирена.
— Домициан Марци! — гулкий голос разнёсся по отсеку. — Вы здесь? Возвращайтесь в лабораторию!
— Чтоб тебя, — пробормотал биолог, покосившись на часы. — Ладно, зовут — надо идти.
— Как-нибудь встретимся, — кивнул Хольгер, пожав ему руку. — Спасибо, что проводил нас.
Из отсека ириенской фауны сарматы вышли вместе; Домициан быстро пошёл к выходу, Гедимин и его спутники свернули к ещё не посещённым залам. Здесь содержали обитателей Энцелада и Титана; в энцеладском отсеке было так же темно, как в европейском, только черенковское свечение исходило из-под воды и дрожало на стенах, когда мимо "иллюминатора" проносился плавучий червь — двух-, а то и четырёхметровое существо со множеством выростов-лапок на боках и фосфоренцирующими пятнами и полосами по всему туловищу. Черви метались под пластом колючего льда, увешанного чёрной бахромой, похожей на налипшую тину. Иногда со дна взлетал фонтан илистой мути, залепляя "иллюминатор" и закрывая обзор.
— Как их сюда привезли? — спросил в пространство Константин. — Надо было прилететь на Энцелад, пробурить лёд, достать этих животных, не убив их, довезти сюда... До Сатурна трое суток на спрингере!
— У Ассархаддона тут зверюшки из другой галактики, — ухмыльнулся Хольгер. — Какой там Сатурн...
Гедимин шёл за ними молча, разглядывал всё, что позволяло себя увидеть, — плавучих червей, стаи чего-то микроскопического, но явно живого, фосфоренцирующие силуэты в облаках мути.
Энцеладский отсек закрылся; впереди были обитатели Титана, которых не защищала от холода толща воды, — они жили на промороженной поверхности, но зато не опасались света. В этом зале было светлее — так, как (подумалось Гедимину) обычно было на Титане, удалённом от Солнца на трое суток полёта на спрингере. За стеной огромного контейнера виднелась невзрачная белесо-жёлтая поверхность — смёрзшийся песок, подёрнутый инеем. Поверх него распласталось что-то явно живое, но неподвижное, — большая лепёшка с причудливой поверхностью из закрученных гребней и спиральных ямок. У неё был цвет, и довольно яркий, — лиловый, более тёмный на освещённых частях, более светлый во впадинах. Она занимала почти всё видимое пространство и тянулась куда-то за его пределы.
— Оно большое, — вслух заметил Гедимин. — И не очень прочное на вид. Как его довезли с Титана?
Тут же на его руке мигнул передатчик. "Это колония," — сообщал Ассархаддон. "Вывозили участок дюйм-на-дюйм." Гедимин покосился на "иллюминатор", прикидывая площадь колонии, и написал: "Оно хорошо разрослось." Передатчик снова мигнул: "Мы старались."
— Атомщик! — Константин, постучав по броне ремонтника, посмотрел на него с укоризной. — Нашёл что писать!
В следующем контейнере поверхность была более рыхлая, ветер не давал песку слежаться, и в воздухе стояло лёгкое марево — то ли от летучей пыли, то ли от пара над широкой лужей, краем уходящей за пределы видимости. Гедимин скользнул равнодушным взглядом по луже и повернулся к тёмно-красным складчатым конусам, торчащим из песка. Они стояли невдалеке друг от друга, но ни один из них не накрывал тенью даже часть другого, как будто они встали так, чтобы подставить свету как можно большую поверхность. Мимо них, оставляя в песке длинный след, проползло плоское существо с красно-чёрным узором на округлой спине и треугольной голове. Конусы, потревоженные его движением, мигом свернулись и втянулись в песок, оставив снаружи острые красные шипы. Существо подползло к луже, ненадолго остановилось, уткнувшись мордой в жидкость, и выбралось на небольшой холм. Встряхнувшись, оно развернуло сложенные "крылья" — то, что выглядело как плоский спинной щит, оказалось двумя десятками пластин, развернувшихся, как широкий веер. Тень накрыла часть конусов; те, уже выбравшиеся из песка, снова втянулись.
"Сильный пар от воды," — подумал сармат, глядя на дымку над лужей, и тут же вспомнил, что ни о какой жидкой воде на Титане даже речи быть не может. На песке был разлит жидкий метан, и он испарялся от нагрева в лучах искусственного "солнца".
— Хватит глазеть, — Константин потянул сармата к двери. — Реактор тут не покажут.
Хольгер уже стоял у выхода и терпеливо ждал, когда Гедимин насмотрится на животных и откроет дверь.
— Что, надоело? — спросил тот, неохотно отворачиваясь от "иллюминатора". "А интересно было бы увидеть всё это там, где оно водится," — думал он. "Особенно flonesh. Как они, всё-таки, не дохнут от ирренция? Он же крайне токсичен..."
— Да нет, Гедимин, тут интересно, — отозвался Хольгер. — Но пора уже в столовую.
Сармат, мигнув, посмотрел на передатчик — так и есть, до отбоя оставалось полтора часа, скоро все должны были потянуться к платформам, и пора было идти захватывать свободную дрезину — пока её можно назвать свободной.
... — Венерианских плавунцов в Кларк привозили полными цистернами, — Кенен развёл руками, показывая объём предполагаемого контейнера. — Уходили по сотне за штуку. А вот живность с Титана... Её содержать сложно, парни. Такой холодильник...
Внезапно он замолчал и подался в сторону, готовый в любой момент юркнуть в толпу. К столу подошёл Ассархаддон.
— Как я вижу, вас заинтересовала моя небольшая коллекция животных, — сказал он, занимая свободное место. Кенен, улучив момент, растворился в толпе, — Гедимин даже не успел заметить, когда учётчик встал из-за стола.
— У неё есть какое-нибудь практическое назначение? — спросил Хольгер. — Этих животных изучают?
Ассархаддон рассеянно кивнул и перевёл взгляд на Гедимина.
— По вам видно, что день вы провели с пользой. Надеюсь, ваш мозг подготовился к работе. Инженерный блок вернул мне ваш проект ЛИЭГа, а я снова передаю его вам.
Гедимин мигнул.
— Что не так?
— Всё в порядке, — Ассархаддон аккуратно прижал его ладонь к столу. — Это у меня возникла одна мысль. Инженерный блок предполагает, что от ЛИЭГа — или системы ЛИЭГов — можно запитать антигравитационный волчок. Что вы на это скажете?
Гедимин мигнул ещё раз, вспомнил мощность, необходимую для раскрутки антиграва, хотел мотнуть головой, но передумал.
— Насколько большая система? — спросил он.
Ассархаддон усмехнулся.
— Хороший вопрос... Размеры должны быть разумными. Если окажется, что искомый ЛИЭГ весит больше традиционного реактора и занимает больше места, смысла в такой замене, конечно, не будет. Но если речь о паре тонн — это другой разговор. Значит, в принципе это возможно?
Сарматы переглянулись. Константин протянул было руку к локтю Гедимина, но покосился на Ассархаддона и вернул её на стол.
— Буду работать, — пожал плечами Гедимин. — Но нужен ирренций. Много.
13 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
В этот раз Гедимин поднялся раньше Константина и даже обогнал Хольгера, — у всех дверей ещё стояли охранники, только Линкен, забрав своих экзоскелетчиков, уже уехал на полигон. Выйдя к шахте Вертикали, он увидел Стивена и пару его бойцов; сарматы покосились на ремонтника, но остались на месте, ожидая однозначного сигнала. "Подожду Константина," — решил Гедимин, посмотрев на закрытую дверь в комнату северянина. "Всё равно ехать вместе."
— Стивен, — он повернулся к командиру охраны и увидел, как тот настороженно щурится. — Знаешь Домициана Марци? Он тоже был в "Шибальбе". Оказывается, он был генетиком у Ассархаддона. Ещё в ту войну. И снова вернулся к своей работе. Вот как вышло...
— Не знаю такого, — отрезал Стивен, глядя мимо Гедимина.
— А ты чем занимался до "Шибальбы"? — спросил сармат.
— Уничтожал макак во имя превосходства нашей расы, — ответил охранник, слегка дрогнув лицом. Гедимин озадаченно мигнул.
— А из полезных занятий? — спросил он, уже понимая, что разговор идёт куда-то не туда. "Что он гаркает, как на политинформации? Не хочет отвечать — так бы и сказал..."
Стивен презрительно ухмыльнулся.
— Что может быть полезнее установления превосходства Eatesqa?!
"Да что угодно," — едва не брякнул Гедимин, но тут открылась дверь в комнату Константина, и северянин вышел наружу.
— Ладно, идём, — сказал ремонтник, направляясь к Константину. За спиной ему послышалось сдавленное шипение, но оборачиваться он не стал — обижаться охранникам было вроде как не на что.
...Двое сарматов стояли посреди "чистого" отсека лаборатории, глядя на развёрнутый голографический экран. Перед ним лежал на столе цилиндр, обёрнутый непрозрачным скирлином, — ЛИЭГ, вернувшийся из Инженерного блока. Ставить миниатюрное устройство на пол Гедимин не позволил, как на него ни фыркали.
— Пятьдесят мегаватт, — Константин ткнул пальцем в голограмму. — Мощность самого примитивного "Лунного Зайца". Это реактор первого в мире спрингера. Сейчас антигравы мощнее — самый дохлый "Звёздный Кондор" выдаёт сто мегаватт.
— Лучшего и желать нельзя, — Гедимин недовольно сощурился. — Пятьдесят... сто... Базовый ЛИЭГ даёт пять тысяч ватт.
— На ста граммах ирренция, — кивнул Константин. — Нарасти сердечник.
Гедимин покачал головой.
— Больше пяти килограмм не возьму. Четверть мегаватта... Двести ЛИЭГов на один корабль?
— Они всё ещё весят меньше, чем реактор со всей обвязкой, — хмыкнул Константин. — Но почему пять килограммов? А если взять тонну?
— Рванёт, — коротко ответил ремонтник. Константин пристально посмотрел на него, ожидая продолжения, но Гедимин счёл сказанное достаточным.
— У тебя что, уже есть расчёт критической массы? — спросил наконец северянин. — И где ты его взял?
Гедимин сердито сощурился.
— Говорю — рванёт. Хочешь — работай сам.
Константин посмотрел на потолок, пробормотал что-то на северянском и снова указал на голограмму.
— Возьми десять килограммов, раздели ипроновым барьером. Ничего не рванёт.
Гедимин пожал плечами.
— Полмегаватта. Где брать остальное?
— Ты учёный, ты и думай, — поморщился Константин.
Ремонтник, не заметив поддёвки, задумчиво посмотрел на ЛИЭГ.
— Надо что-то делать с ферком. Посчитай, что будет, если нарастить толщину.
— Ядро Юпитера! — неожиданно взорвался Константин. — Ты будешь дочитывать отчёты до конца?! Всё уже десять раз посчитано и пересчитано. Удвоение толщины увеличит мощность примерно так...
— Неплохо, — Гедимин удивлённо мигнул. — Значит, взять шестнадцать раз по столько... Нет, не пойдёт.
— Что опять не так? — сузил глаза Константин.
— Надо смотреть. Но по-моему — не пойдёт, — сармат взял ЛИЭГ со стола, задумчиво покачал его на ладони и положил обратно. Константин, увидев, что устройство вернулось ему под нос, с присвистом выдохнул сквозь зубы. Гедимин удивлённо покосился на него, но ирренций забрал только после гневного рыка.
— Он же не излучает, — пробормотал он, думая о свойствах ферка. — Ладно, я пошёл. Пока не вернусь, ничего не считай. Мне тут что-то не нравится...
— А мне-то как не нравится... — вздохнул за его спиной Константин. Лаборанты хихикнули было, но смех резко оборвался. "Опять ему что-то не так," — растерянно подумал Гедимин, выходя в санпропускник. "Обиделся из-за ЛИЭГа? Но не на пол же его кидать..."
... — Не пробивает, — сказал Гедимин два часа спустя, вернувшись в "чистый" отсек. — Вязнет на четвёртом слое.
Константин мигнул.
— Омикрон? Вязнет?! Ты ничего не напутал?
