Глаза девушки расширились в ужасе. Она попыталась повиснуть на нем, чтобы не дать совершить задуманное, но он просто отшвырнул ее в сторону. Влетев в свою комнату, он принялся быстро распихивать по карманам все, что имел в наличии. Пара Черных Ключей, пистолет с девятью патронами, зачарованный нож, мешочек с рунами. Затем — на кухню, набрать в пластиковую бутылку воды. Слегка надрезав запястье, он выжал в воду немного крови и с силой взболтал, делая жидкость более послушной его воле. На негнущихся ногах он буквально дополз до двери, ведущей в подвал, и тут понял, что больше не боится. Страх разросся настолько, что поглотил сам себя.
'Разнесу тут все нахрен', — продумал он весело и ударом ноги распахнул дверь.
— Привет дедуля! — проорал он, почти вбегая в Зал Червей. — Сколько лет, сколько зим? Что же ты нас тут совсем одних бросил?
Он заметил, что на этот раз в Зал не погружен в темноту, а заполнен тусклым зеленым светом. Приглядевшись, он понял, что его давали какие-то мелкие черви, густо угнездившиеся на стенах и полу. И в этом тошнотворном свете он увидел посреди зала фигуру, что едва ли была человеком. Кусок гнилого мяса, очертаниями отдаленно напоминающий человека. Черви ползали вокруг него, поглощались его поверхностью... словно пища. Боевой задор как-то сам собой угас. Страх тоже не спешил возвращаться. Осталось только омерзение.
— Добрый день, Синдзи, — прошелестел кусок мяса, бывший его дедом. — Пришлось отлучиться, как видишь... совсем старик стал... кости ломит...
— Зачем ты меня звал? — бороться с тошнотой было немногим легче, чем со страхом. — Раньше я такого внимания не удостаивался.
— Да вот поглядеть решил, чего внук мой изучить успел, — Зокен, казалось, насмехался над ним. — Так старался, только все секретничал, все вне дома занимался. Что же ты так дедушке не веришь?
Так он знал?! С-с-скотина... целый год... целый год подглядывал из своей норы или где он там был все это время, да еще и хихикал поди. Стоп. Вообще всего он знать не мог, не всесилен. Про Шики он, скорее всего, не знает, про Ангра-Манью — тоже, иначе бы уже принял меры.
— Решил сделать сюрприз, — если все плохо и ситуация практически безнадежна — надо пошутить. Это никак не поможет, но зато позволит покинуть бренный мир в приподнятом настроении. — Только вот ты исчез в самый неподходящий момент, так что пришлось отложить.
— Кхе-хе-хе... — кусок гнилой плоти закашлялся. — И где же мой бестолковый трусоватый внук? Как быстро дети-то растут, эх.
— Пришлось перестать быть бестолковым, раз уж мне предстоит стать подлинным наследником, — Синдзи старательно добавлял в голос чванства. — Но знаешь, мне страшно. Мне очень страшно, мне настолько страшно, что если бы тебе было так страшно, как мне, тебя бы уже инфаркт хватил, — он прищурился. — Если конечно у тебя еще есть сердце.
— А ты не удивлен, я погляжу.
— Сакуру в постели часто поговорить тянет, — попытался съязвить Синдзи. Одновременно он запустил руку в карман, сжимая пальцы на рукоятках Черных Ключей.
— Собираешься меня убить? — спросил Зокен, не двигаясь с места. — И где же твоя благодарность?
— Дед, я похож на идиота? Я вообще мирный, драться не люблю. Я люблю имбирное печенье и котят. Тем более что ты по слухам бессмертный. Сколько тебе лет-то? Двести? Триста?
— Двести двадцать, если быть точным, — проскрежетал старый маг укоряющим тоном. — Ну так что ты сейчас собираешься делать? Я-то обрадовался, что будет, кому опыт поколений передать, дело семейное продолжить... а внук чуть что за оружие хватается...
— Да я не против продолжения семейного дела. Только мне бы знать, в чем оно заключается, — отпускать Ключи Синдзи не спешил. Это оружие поражало не только тело цели, но и духовную сущность, даже против бессмертного оно не будет полностью бесполезным.
— Завоевать Святой Грааль, разумеется. Такова старинная цель семьи Макири, для этого мы и прибыли в эти восточные земли.
Ну, вот и подобрались к сути. Чего-то подобного следовало ожидать.
— Дед, а зачем тебе Грааль? — Синдзи атаковал в лоб. — Ну чашка, ну магическая. Ты же вон какой старый.
— Разве ты не знаешь, что Грааль исполняет любое желание? -почти добродушно спросил Зокен. — Любое. Желание.
— Я знаю, что если в рекламе по телевизору говорят, что вот именно этот пылесос вычистит любую грязь, то он окажется шумным, будет постоянно ломаться, ему нужно будет кучу запчастей, да еще и стоит он как 'Роллс-Ройс'. С Граалем наверное та же ерунда. Я попрошу лекарство от рака, а он даст мне цианистый калий, и по его логике все правильно — мертвецы не болеют.
— Это не обсуждается, — холодно заметил Зокен. — Семья Мато должна заполучить Святой Грааль, и она его получит. Впрочем, если ты трусишь, это сможет сделать твоя сестра.
— Начнем с того, что она мне не сестра, — возразил Синдзи, второй рукой сжимая в кулаке три специально отложенных рунных камня. — Да и боец из нее никакой. Серьезно, зачем ее было восемь лет ежедневно держать в подвале, если ты ее практически ничему не учил?
— Да уж, сблизились вы, раз уж она тебе и такое рассказывает. Честно говоря, я ожидал от тебя иного.
— Ты же прямо сказал: 'она — твоя игрушка'. Игрушка — значит собственность. А собственность надо беречь, чтобы она приносила пользу, а не ломать по пустой прихоти. Разве не так должен думать наследник?
— Кхе-кхе... кх... забавно, забавно. Но сути дела это не меняет. Либо за Грааль сражаешься ты, либо она.
— К чему такая спешка? Последняя война кончилась восемь лет назад, к началу следующей я буду стариком, — нельзя показывать свою осведомленность, дурак считается менее опасным. — Лучше бы ты с этим предложением к моему внуку подошел, все равно доживешь до тех времен.
— Ошибаешься, Синдзи, осталось всего два года.
— Д-два года?! — натягиваем на лицо выражение ужаса. — Н-но я не успею! Я не так давно начал учиться!
— Это можно исправить. Я дам тебе магическую метку нашей семьи. Это по сути книга заклинаний, вырезанная на теле, с ней у тебя будет весь накопленный опыт семнадцати поколений.
— Я знаю что такое метка, спасибо, — Синдзи напрягся и активировал магические цепи, поскольку разговор приблизился к самому острому моменту. — Только если она внедряется тем же способом, которым ее получала Сакура — это без меня. Я, знаешь ли, червяков всяких боюсь. Даже спагетти есть не могу.
— То есть ты все же струсил, мальчишка? — донесся скрежет из груды гнилой плоти. — Ты такой же позор семьи, как и твой отец.
— Трусость с осторожностью не путай. Я не хочу превратиться в такое же бревно с ушами, как моя дорогая 'сестренка'. И еще больше не хочу закончить как дядя Кария.
— Ах вот оно что... — Зокен снова закашлялся. — Кария был никудышным магом, поэтому он не выдержал нагрузки, которую оказывали на него черви. Твой потенциал куда выше.
— Сочту это комплиментом, — Синдзи нервно улыбнулся. — Только я не понимаю, почему ты не можешь просто взять и пересадить мне нормальную метку, как это делается во всех магических семьях на протяжении веков? Зачем было выдумывать всякую дрянь с этими червями?
— Это был единственный путь! — рыкнул старик. — Магический талант уже давно начал покидать нашу кровь. Для того и создавались Гербовые Черви — они куда надежнее.
— Если это единственный путь, то он зашел в тупик.
Синдзи разом вытащил руки из карманов. На рукоятках Черных Ключей с тихим звоном материализовались два узких клинка, рунные узоры на камнях начали наливаться огнем. Этого было мало, слишком мало, даже если он использует все, что у него есть. Надеяться ему оставалось только на впечатление... и на то, что Зокен воспримет идею, которая возникла у него только что.
— Ты находишься в собственной мастерской, в окружении тысяч фамилиаров, — начал Синдзи, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе. — А у меня в руках святые клинки, и три руны. 'Хагалаз', 'Ансуз' и 'Ингуз' — 'Разрушение', 'Огонь' и 'Плодовитость'. Заклинание, созданное ими, уничтожит и этот подвал, и весь дом, и всех, кто в нем находится. Разумеется, мы с Сакурой тоже погибнем, но это не худшая перспектива по сравнению с тем, что нам уготовил ты. Ну так что, будем упираться как бараны, или будем искать компромиссы и сотрудничать?
........................................................................................................................................................................
Стоя посреди Зала Червей, Зокен внимательно наблюдал за мальчишкой, который думал, что угрожает ему. Хотя он не владел рунной магией, но знал эту комбинацию, и знал, что без особого труда сможет ее нейтрализовать. После чего мальчишка проживет ровно столько, сколько потребуется мечекрылам на то, что бы долететь до него. Только так ли это надо? Глядя на готового сражаться насмерть 'внука', он был почти счастлив. Где дремала до сих пор такая энергия? Почему ее были лишены Кария и Бьякуя? Невольно он вернулся воспоминаниями на два века назад, когда сам с такой же неуемной энергией рвался к какой-то цели. Цели... цели... что же это была за цель? Зокен на миг заколебался, когда ему показалось, что вот-вот он вспомнит настоящую причину своего давнего поиска. Но миг прошел, и старый маг просто махнул на это рукой.
— И что же ты можешь мне предложить? — поинтересовался он на всякий случай.
— Как на счет способа скопировать уже имеющуюся магическую метку в виде, пригодном к имплантации классическим способом?
Создание дополнительных суррогатных магических цепей по образу уже существующих? Ничего экстраординарного, его Черви именно это и делали. Но ради интереса Зокен решил дослушать до конца.
— Ты меня не так понял, дед, — мальчишка выглядел осмелевшим. — Я имею ввиду именно идеально точное копирование существующей метки без ее повреждения. Просто была одна — станет две.
Вот это уже было интересно. Зокен разом втянул в себя как можно больше червей, создал себе одежду и направился к лестнице. Похоже, резонанс душ дал весьма полезный эффект.
— Расскажи мне подробнее, — приказал он. — Если в этом будет смысл, то обойдемся без Гербового Червя. Но если это очередная глупость — Сакура будет готовиться к войне вместо тебя.
Это значило: 'Сделаешь что-то, что мне не понравится — твоя любимая сестренка отправится в яму с червями'. Синдзи намек понял и торопливо кивнул.
— Не беспокойся на этот счет. Я просто предъявляю права на то, что и так должно быть моим, — заверил он, стараясь сохранить лицо. — Восстанавливаю справедливость.
Зокен только усмехнулся про себя. Влюбленным мальчишкой вертеть было проще простого даже без вживленных фамилиаров.
Глава 13: Предчувствие смерти
Я ненавижу это место.
Не потому, что здесь ничего нет кроме бескрайнего моря черной грязи.
Не потому, что в багровых небесах висит вместо солнца черная дыра, из которой льется все та же грязь.
Я ненавижу его потому, что этот отрицающий любую жизнь мир — все, что у меня есть.
Апофеоз проклятия. Памятник поражению.
Вечное напоминание о том, как слабый человек попытался стать сильным и потерпел крах.
Я лежу в этой грязи. Я хотел бы утонуть в ней, прекратить свое не-существование. Умереть окончательно и навсегда. Я готов на все, лишь бы больше не смотреть в лицо своего позора.
Сквозь сознание медленно текут образы людей, мест и событий. Может быть, я видел их когда-то давно. Может быть, я увижу их в далеком будущем. Понятия времени для меня не существует. Прошлое и будущее — все сплетается в единый ком, из которого нельзя вычленить что-то конкретное. Я даже не могу вспомнить кто я. Все что мне остается — лежать, раскинув руки, в этой грязи, которая не может меня поглотить. Наверное, я слишком отвратителен даже для нее.
Я закрываю глаза и погружаюсь в вихрь собственной памяти. Десятки, сотни осколков, словно принадлежащих разным мирам. Один осколок таит в себе высокотехнологичный мир, небо которого закрыл дым заводов. Другой скрывает мир примитивный, не знающий железных орудий. Все осколки разные, но объединяет их одно.
Кровь. Кровь. Кровь, кровь, кровь, кровькровькровькровькровь...
Осколки памяти сочатся кровью, будто выдранные прямо из тела куски мяса. Сгоревшие города. Убитые люди. Разрушение. Хаос. Опустошение.
Смерть.
'Пробудись, Защитник'.
Что-то обращается ко мне. Не живой голос, но зов подсознательный, невероятно сильный. В тот миг, когда я слышу зов, ко мне начинает возвращаться понимание происходящего. Я — Защитник. Страж Противодействия. Неприкаянная душа, которая никогда не обретет покоя. Сейчас меня позвали, потому что пришло время исполнить свой долг.
'Приди, Защитник'.
Я начинаю осознавать свою личность. Вспоминаю имя. Вспоминаю обстоятельства своего становления Стражем. Вспоминаю мотив, побуждавший меня к действию. Вспоминаю, где я нахожусь.
Потому что Трон Героев — это лишь изобретенное смертными понятие, призванное сгладить пугающую неизвестность. Прежде чем окончательно пробудиться от своего сна и ответить на призыв, я последний раз оглядываюсь на море грязи. Таков мой личный Трон. И его я не променяю ни на что другое.
Воля Мира вырывает меня с Трона, но я даже рад. Еще один призыв означает еще одну битву. Еще один шанс доказать, что я достоин своего места. Пусть мне никто не ставил памятников, пусть меня забыли все — я не уступлю тем героям, о которых складывают легенды. Упорство — это единственное, чему я научился у того человека. Но и этого достаточно.
Мой призрак выбрасывается в материальный континуум, облекаясь плотью. Ощущение физического тела после вечности, проведенной в образе даже не духа, абстрактной концепции, вызывает неописуемую боль. Приходится вспоминать, как правильно проталкивать воздух в легкие, как двигаться, как видеть и слышать. Это занимает ничтожную долю секунды, но субъективно растягивается на часы. Быстрым взглядом я окидываю окружающее пространство.
Город.
По размерам — скорее маленькая деревня с населением в несколько тысяч человек, но по понятиям текущего временного отрезка это довольно крупный город. Я не знаю его названия и местонахождения — это не нужно для выполнения задачи, поэтому я не имею этих сведений. Все, что мне известно — город должен быть стерт с лица планеты. И это не тот приказ, который можно нарушить или оспорить. Поэтому я не обращаю внимания на людей, которые глазеют на мой странный с их точки зрения наряд и тыкают в меня пальцами, я просто начинаю читать заклинание.
— Восемь слез, да падут на землю,
Ибо лишь они смоют людские грехи.
Восемь теней, да затмят небеса,
Ибо свершиться дано лишь сотворенному року.
Скверну я несу в своей душе
Чтобы всякий близ меня был безгрешен.
Отчаяние вечно. Разрушение не остановить.
Эон или миг — не дано достигнуть Шестого.
И возношу я мольбу:
Я не могу остановиться, даже если бы захотел. Каждая последующая строка взывает к магии, намертво отпечатавшейся в моей душе. Страшной магии, настолько страшной, что даже в самый критический момент я не осмелился применить ее по своей воле. Но сейчас мое собственное мнение ничего не значит, меня ведет воля Мира. Поэтому я просто продолжаю читать.
