— Защита установлена, мишень готова, — объявил Ассархаддон, двумя руками опираясь о массивную стойку на рельсах. — Кто хочет сделать выстрел?
Гедимин увидел, как сарматы вздрагивают и отшатываются от него. Кумала лизнул губы, но промолчал. Охранники стояли неподвижно, будто к ним вопрос не относился.
— Тогда испытания проведу я, — сказал Ассархаддон, выждав полминуты. — Начнём с небольшого калибра. "Мадсен — девятьсот восемьдесят", одноручный бластер лёгкой пехоты и легкобронированного десанта Атлантиса.
"Восьмидесятка? Новый, только что с конвейера," — слегка удивился Гедимин, глядя на ствол, миниатюрный в широкой ладони Ассархаддона. Бластер был сделан под человечью руку, но сармат управлялся с ним легко. Он практически не прицеливался — только приподнял ствол над стойкой, и Гедимин услышал приглушённый треск и увидел вспышку. Больше ощущений не было никаких — разряд, ударивший его в левый локоть, как будто даже броню не зацепил.
— "Райдо — три тысячи", — отложив лёгкий бластер, Ассархаддон взял из рук охранника следующий образец, более массивный, с длинным прикладом. — Автономная модель, двуручный бластер тяжёлой пехоты Атлантиса.
Яркая вспышка погасла на груди Гедимина. Сармат скосил глаза, пытаясь увидеть след попадания, — на броне не осталось даже щербинки.
— И наконец, "Бааль-Мэт", — последний бластер даже Ассархаддон предпочёл держать двумя руками. — Встраиваемая модель для тяжёлых экзоскелетов, она же — "четырёхручник". Легенда Космофлота Мацоды, прошибающая лёгкий экзоскелет насквозь вместе с пилотом.
Гедимин вспомнил шрамы на груди Хольгера, — выстрел из "Бааль-Мэта" разворотил сармату рёбра и практически вырвал лёгкое, и сам сармат до сих пор удивлялся, что его после этого взялись лечить. Ему стало не по себе, но он вдохнул глубже и застыл на месте, глядя поверх чёрного сопла. Выстрел был громче двух предыдущих, вспышка — ярче. Щиток над глазами заволокло дымкой или испариной, и Гедимин невольно потянулся к нему, но фиксаторы не позволили освободить руку. Издалека он услышал, как вскрикнул Хольгер.
— Гедимин, что с глазами? — громко спросил Ассархаддон. Сармат мигнул. Странная дымка со щитка улетучивалась быстро — через пару секунд он очистился.
— Ничего, — ответил Гедимин. — Щиток запотел.
Из-за барьера донеслось хмыканье.
— Небольшая реакция на попадание из "Бааль-Мэта", — сказал Ассархаддон. Гедимин изумлённо мигнул: "Он стрелял мне в глаза?! И... только дымка, и всё?!"
— Ещё один образец вооружения Мацоды, — Ассархаддон встал над поставленным перед ним лафетом с шестиствольной турелью и подобрал пульт. — "Эгед А-шесть", универсальная турель. Входит в штатное вооружение "Давида".
Восемнадцать вспышек слились в одну. Все разряды сошлись на груди Гедимина, и он увидел, как броня дымится, и услышал тихое шкворчание. Пластины скафандра словно запотели, но сармат внутри ничего не почувствовал. "Хорошая броня," — подумал он, прикрывая уставшие от постоянного мигания глаза. "Мне нравится."
— Устройство брони делает её неуязвимой для бластера, — довольно осклабился Кумала. — Не говоря уже о станнерах и всякой мелочи.
— Да, это было наглядно, — Ассархаддон с видимой неохотой отложил пульт "Эгеда" и кивнул на турель охранникам. — Теперь опробуем кинетику. "Скар", штурмовая кинетическая винтовка, невстраиваемое вооружение Космофлота Австралии...
Что-то мягко толкнуло сармата в живот. За первым толчком последовали ещё два. Он покосился на броню — в районе солнечного сплетения появилась небольшая щербинка.
— Будем увеличивать калибр — или сразу перейдём к турелям? — Ассархаддон оглянулся на сарматов. Гедимин увидел, как вздрагивает вместе со скафандром Хольгер.
— Если "Скар" не пробил, увеличивать смысла нет. Выставляйте турель, — неуклюже, едва не рухнув набок, махнул рукой Линкен.
— Очень хорошо, — Ассархаддон подал знак охранникам, и по рельсам к нему подъехала массивная станина. Стволы новой турели были четырёхметровой длины, большую её часть занимали электромагниты, — рядом с этим сооружением даже сарматы казались мелкими.
— "Маркус Магнификус", — произнеся это название, Ассархаддон хмыкнул. — Любимое орудие нашего координатора. Устанавливается на большинство кораблей Атлантиса, от десантников до крейсера. Единственный недостаток — частые перегревы стволов.
"С охлаждением везде проблемы," — вздохнул про себя Гедимин. Секундное погружение в мысли о заброшенном реакторе подавило страх, и сармат пришёл в себя, только услышав грохот. Его с силой толкнуло в живот, броня заскрежетала об арку, на секунду пластины скафандра прижались к телу, и у сармата сбилось дыхание, и ослабли ноги. "Это не камешек," — напомнил он себе, хватая ртом воздух и стараясь не упасть. "Это "Марк", корабельная турель. Такой выстрел снесёт даже "Рузвельта"!"
— Небольшой ушиб, — сказал Ассархаддон, отложив пульт турели. — Можно было бы поставить рядом стандартный "Шерман" и сравнить результаты. Но, по-моему, и так наглядно. Ну что, Линкен, у вас есть предложения — или перейдём к гранатам?
Взрывник на секунду замялся. Гедимин увидел, как Хольгер разворачивается к нему.
— Да, гранаты, — ответил Линкен. — Только... атомщик точно не покалечится?
— Не будем искушать судьбу, — отозвался Ассархаддон. — Один выстрел, жидкоплазменная граната типа "Тяньджу", штатный гранатомёт Космофлота Сина. Гедимин, вы готовы?
Удар в грудину был так силён, что у сармата потемнело в глазах, и он беспомощно захрипел, глотая горячий воздух. Всё вокруг на секунду побелело, а потом зашипело и вспыхнуло красным. Со всех сторон из проплавленного пола поднимались столбы пара. Арка не выдержала мгновенного нагрева, и её опоры, прогнувшись, повалились навстречу друг другу. Гедимин, не устояв на ногах, упал на колени, и размягчившийся рилкар под ним слегка просел. С запястий сармата стекал, капая на пол, расплавленный металл — всё, что осталось от фиксаторов. Жар он почувствовал несколько секунд спустя — наручи нагревались изнутри, но недостаточно сильно, чтобы оставить ожог.
Сармат глубоко вдохнул и сощурился от боли в груди. Он ждал привкуса крови и золы во рту — лёгкие от раскалённого воздуха должны были выгореть изнутри — но пахло только озоном и горячим металлом. "Я ещё жив?" — он недоверчиво ощупал грудь. На размягчившемся чёрном фриле остались борозды. Спустя секунду сверху вылилась цистерна воды, а ещё через пять секунд к Гедимину подошли двое охранников и молча подняли его под руки и повели к огневому рубежу. Там уже убрали защитные поля, и Ассархаддон подошёл к разделительной черте, проведённой на полу красным цветом, и стоял там, внимательно глядя на Гедимина.
— Атомщик! — Линкен бросился было к нему, но охранник удержал его. Глаза Хольгера потемнели, и он словно оцепенел, намертво вцепившись в барьер. Константин стоял поодаль, разглядывая пол нод ногами.
— Больно, — сказал Гедимин, досадливо щурясь. Дышать было тяжело. Он покосился на свои руки — расплавленный металл унёс с собой чёрное напыление, из-под него проступил жёлтый констий. "Ипрон," — поправил сам себя Гедимин. "Yi"peranu. То, что не развалится. Здесь этот металл называют так."
— После прямого попадания из гранатомёта и взрыва плазменной гранаты вы ещё можете говорить и чувствовать боль, — глаза Ассархаддона весело сверкнули. — Обычно бывает по-другому. Кумала, оцените состояние брони и извлеките из неё Гедимина.
Выпуклый люк открылся. На пороге стояли двое — охранник-"Гарм" и сармат-медик. Ассархаддон кивком указал на Гедимина и жестом позвал остальных сарматов-"научников" к противоположной стене. Они отошли и молча наблюдали, как Гедимин выбирается из оплавленного скафандра, и охранники выносят броню в соседнее помещение.
— Серьёзных повреждений нет, ушиб пройдёт через три часа, — сообщил медик Ассархаддону спустя пару минут. Гедимин к этому времени уже сам стоял на ногах и свободно дышал, но старался не прикасаться к большому кровоподтёку на груди. "Рана от плазменной гранаты," — думал он, скрывая ухмылку. "Почти как ожоги Иджеса от ядерных взрывов."
— Я думал, ты запёкся заживо, — тихо сказал Хольгер, останавливаясь рядом. Несколько раз он порывался протянуть руку к Гедимину, но каждый раз отдёргивал её.
— Мне нравятся эти скафандры, — сказал ремонтник, сжав ладонь Хольгера. Тот старался не шевелиться, чтобы не придавить бронированной рукой незащищённые пальцы Гедимина.
— У кого-нибудь остались сомнения в качестве скафандров? — спросил Ассархаддон. — Ещё пять минут, и Гедимину вернут его броню. Или, возможно, кто-то другой займёт его место на стенде. Кто намерен продолжать?
Сарматы переглянулись.
— Только не я, — угрюмо сказал Линкен. — Хватит стрельбы.
— Как хотите, — пожал плечами куратор. — Здесь есть даже гравитрон "Циклопа", и можно было бы его опробовать.
— В другой раз, — буркнул Гедимин, не глядя на Ассархаддона.
Охранники с пустым скафандром вернулись. Восстановленные пластины брони снова покрылись чёрным напылением, вензель из двух знаков сарматского алфавита занял прежнее место под ключицами.
— Можете одеваться, — сказал Гедимину Кумала, пристально глядя на его грудь. — Я восхищён вашей отвагой. Выдержать такой обстрел...
Он протянул руку, чтобы помочь сармату надеть шлем, и Гедимин почувствовал, как чужие пальцы гладят его шею. Он мигнул.
— Ты меня трогаешь? Что это значит?
Все сарматы, как по команде, развернулись к нему. Кумала улыбнулся и показал пустые ладони.
— Я поправляю шлем. Это не значит ничего, кроме моего желания помочь. Да, помочь.
— Кумала, — ровным голосом сказал Ассархаддон. — Хватит на сегодня. Вы впечатлили меня и ядро проекта "Феникс", теперь можете быть свободны. Что касается вас, повелители энергии атома, — до отбоя остаётся ещё два часа, и я готов показать вам столовую. Мы часто будем делить трапезу — некоторое время я буду следить за вашими тренировками.
Кумала и его охранники остались в зале для демонстраций. Гедимину казалось, что конструктор смотрит ему вслед — так, что под его взглядом едва не плавится нейтронностойкий фрил — но оборачиваться он не стал.
— Кумала — странный, — пробормотал он в респиратор — совсем тихо, но Ассархаддон услышал.
— Не буду спорить. Один из лучших моих конструкторов, великолепен в своём деле, но... — сармат слегка наклонил голову. — Полный извращенец. Держат его здесь не за это, так что проявите снисхождение. Кажется, вы привлекли его внимание.
Гедимина передёрнуло. Он недоверчиво посмотрел на Ассархаддона. Линкен, идущий чуть позади, тоже слышал разговор — и сдавленно зашипел.
— Лучший конструктор? Ну, посмотрим...
— Не нужно, — ровным голосом сказал Ассархаддон. — Не давайте волю эмоциям. Ни вы, ни Гедимин не обязаны отвечать ему взаимностью, но его избиение я тоже не одобрю. Держитесь в рамках вежливости.
Спираль лабиринта выписала ещё один поворот, и сарматы вошли в белую дверь, по форме похожую на люк оружейной Кумалы. Однако внутри не было никакого оружия — только прикрытые ниши с номерами вдоль стен и круглые столы на высоких ногах. Стульев не было.
"Всё верно," — думал Гедимин, доставая из открывшейся ниши сдвоенный контейнер. "Это же столовая." К двум большим контейнерам крепился один маленький, плоский, и одна упаковка с крупными тонкими таблетками.
— За энергию атома и могущество флота! — Ассархаддон сжал плоский контейнер в ладони и поднял высоко над столом. — Несколько глотков жжёнки за успех нашего проекта.
— Tza atesqa! — Линкен поднял контейнер в ответ. Сарматы свернули шлемы, освобождая лица от респираторных масок.
Гедимин пил молча, разглядывал странные таблетки и вспоминал Иджеса. "Ему бы тут понравилось," — думал он. "Никаких проблем со снабжением. Тонна кеззия? Хоть десять..."
— О чём вы задумались, Гедимин? — спросил Ассархаддон. — Если вас занимают запечатанные предметы — это набор вкусовых добавок. Мне сообщили, что вы неравнодушны к некоторым видам человеческой еды. На нашу базу её, конечно, не завозят, но Химический блок постарался и обеспечил вас вкусовым концентратом. Используйте по вашему усмотрению. Мне не привыкать к самым странным пристрастиям моих учёных и инженеров.
Только сейчас Гедимин заметил, что в пайках других сарматов нет никаких таблеток, и что Линкен, глядя на "лишнюю" упаковку, недовольно щурится. Стараясь не показывать удивление, он перевернул пластинки, — на нижней стороне были отпечатаны названия приправ и специй, вкус которых воспроизвели химики. В сарматском языке таких слов не было, и их набрали по-атлантисски, но сарматскими буквами.
— Хорошее у тебя снабжение, — одобрительно хмыкнул Гедимин, переведя взгляд на Ассархаддона. — Нам с Иджесом в Ураниуме было трудно... А где Иджес? Здесь? Ты взял его к конструкторам?
"Надо бы вытащить его оттуда," — думал сармат. "Навряд ли он уживётся с Кумалой. Даже если тот — хороший конструктор."
— Иджес? — удивлённо переспросил Ассархаддон, щёлкнув пальцем по пластине, прикрывающей смарт. — Не понимаю, о ком речь.
— Иджес Норд, механик "Полярной Звезды", — вполголоса подсказал ему один из охранников, до того молча стоявший у стены и сливающийся с местностью.
— А. Да, помню, — Ассархаддон качнул головой. — Нет, Гедимин, Иджес Норд остаётся на Земле, и я не вижу смысла в его изъятии.
"Иджесу придётся опознавать..." — запоздало вспомнил Гедимин.
— Он — хороший механик, один из лучших в Ураниуме, — сказал он. — Я долго с ним работал.
Ассархаддон снова покачал головой.
— Я ценю хороших механиков. Но для включения в проекты "Гекаты" просто механиком быть недостаточно. Можете не беспокоиться — у вас будут лучшие лаборанты и техники из возможных.
Повисло молчание. Сарматы доели Би-плазму и теперь разглядывали пустые контейнеры, — им всем было не по себе. Гедимин, сложив упаковку со "специями", затолкал её в одну из нащупанных на скафандре ниш. "Надо прочесть инструкцию перед сном," — думал он. "Не знаю, что там за тренировки, но в этой броне так быстро не освоишься."
— Что касается снабжения, — нарушил тишину Ассархаддон, — то не всё так гладко. Могут быть проблемы и заминки, но я стараюсь, чтобы "Геката" не испытывала недостатка в оборудовании и материалах. Может быть, кто-то из вас уже хочет получить определённые предметы для работы или изучения?
Он посмотрел на Константина. Тот неловко мотнул головой.
— Одеяло, — сказал Гедимин. Куратор повернулся к нему, и в его глазах мелькнуло удивление.
— Одеяло?
— Да. Для каждого в группе, — кивнул Гедимин. Он видел, как Линкен стискивает зубы, чтобы не сказать лишнего, и как Константин отводит взгляд. Ассархаддон, помедлив, кивнул.
— Вы их получите. А теперь, если все готовы, я провожу вас в жилой блок и там оставлю. Устройство душевой и жилых комнат вам знакомо, разъяснения там не потребуются. Отбой через час, ровно в двенадцать. А в полпятого утра я буду ждать вас на выходе из блока.
Сарматы прошли ещё несколько десятков метров вдоль стены, свивающейся в спираль, прежде чем наткнулись на вход в душевую. Жилой блок — круглый маленький холл, вокруг — множество дверей, но все заблокированы — находился дальше, в самом центре спирального лабиринта.
