Ужасен, не ужасен — но находиться в нем желания нет никакого. Даже не из-за отвращения, просто совесть грызет. Наверное, он слишком жестко обошелся с сестрой. Но ведь это было оправдано, верно? Она должна принять мысль, что может жить и без него. Вне зависимости от того, насколько больно от этого ему самому. Надо просто внушить себе, что эта боль такая же, как боль от активации магических цепей, как от пересадки метки или слишком жестких тренировок — ее просто надо вытерпеть, преодолеть, чтобы еще на шаг стать ближе к цели. Цели... кстати, а что за цель? А, не важно... Решив, что с него сегодня хватит, Синдзи выдохнул и побежал по тротуару, не слишком быстро, километров двадцать в час. Рука, несмотря на примененные дедом средства, продолжала дико болеть, и вряд ли эта боль скоро уймется. Хотя какое там скоро... теперь придется терпеть всю жизнь. На ум Синдзи пришла странная мысль, что Зокен вживил ему фальшивую метку — она хранила в себе секреты магии, но радости от этого не было никакой.
Он уже был настолько готов утонуть в болоте рефлексии, что намерение убить засек в самый последний момент. Развернувшись на пятке вокруг своей оси, он рванул из кармана Черный Ключ и сумел отбить шарик гандра всего в нескольких сантиметрах от лица. В тот же миг он почувствовал, как над улицей раскрылся купол гипнотического барьера.
'Тосака... ну почему именно сейчас?'
— Не попала, какая жалость, — Красного Дьявола, похоже, этот факт не особо расстроил. — Вылазь оттуда, трус.
— Трусость и осторожность — вещи немного разные, — ответил Синдзи из-за ближайшего дерева. Он уже пожалел, что забыл взять пистолет. — Нет нужды лезть в клетку со львами чтобы понять, что они питаются мясом.
— А как хорохорился в тот раз, — Тосака подошла ближе. — Мато, я не верю, что у тебя с тех пор убавилось храбрости или навыков. Сколько ты еще намерен уклоняться от честного поединка?
— Вот дался тебе этот поединок. Если тебе так не терпится меня прикончить, почему бы не подловить меня в безлюдном месте, или скажем не навести проклятие? Или применить ментальное внушение и приказать мне совершить самоубийство? Или не нанять десяток громил, которые переломают мне все кости? Или...
— У тебя нет ни малейшего представления о чести, — презрительно бросила Тосака. — Хотя чего еще ожидать от калеки.
— Засунь свою честь себе в
* * *
, — серьезно посоветовал Синдзи. — Мир моментально станет светлее, а жить будет намного приятнее. Я не против воткнуть в тебя что-нибудь еще разок, очень мне это понравилось, но только при условии равенства возможностей. И вообще, что ты делаешь возле моего дома в такое время? Если решила подсмотреть, как твоя сестричка раздевается перед сном, то вынужден тебя разочаровать — она всегда задергивает шторы.
— Я ходила за продуктами, кретин, — ствол дерева загудел от удара второго гандра. — Я живу в двух шагах от тебя, если ты забыл.
— Продукты? В десятом часу вечера? Ты смотри, будешь жрать на ночь — разнесет как свиноматку.
— Ты только что обеспечил себе на два предсмертных крика боли больше, чем было до этого.
— Но я ведь уже покойник, раз уж ты решила меня прикончить, так чего бы не повеселиться напоследок? Кстати, подумай о том, каково придется твоей сестре, после того как ты убьешь единственного человека, который о ней хоть как-то заботится.
— Заткнись. Ты настолько жалок, что прикрываешься ее именем? — Тосака подошла ближе. — Имей ввиду, если мне покажется, что...
— Если ее кто-то обидит, того я сам на куски порежу и червям скормлю, не утруждайся, — Синдзи понизил голос, вынуждая Тосаку сделать еще пару шагов. — Меня больше беспокоит твое тлетворное влияние на нее. Эта жуткая мини-юбка ей совершенно не идет! И вообще, я бы предпочел, чтобы в будущем она вышла замуж, и мне пришлось знакомиться с зятем, а не со снохой.
— Ты это о чем?
— Ну сама посуди. Сколько парней предлагали тебе встречаться? Сколько добились успеха?
— Это тебя не касается. Я просто не желаю тратить время на мусор.
— Еще лет десять-пятнадцать, и мусором станешь уже ты.
Тосака сделала еще шаг вперед, расстояние между ними составляло уже чуть меньше трех метров. Синдзи крепче сжал Черный Ключ и подобрался, скрывая собственное намерение убить. Либо получится сейчас, либо домой его унесут в спичечном коробке.
— Смешно слышать подобные упреки от человека, за которым бегала половина девчонок в школе и который променял их на нарисованных.
— Напыщенному и узколобому магу не понять суть искусства!
— Это не искусство, это...
Что это было по ее мнению, Тосака высказать не успела, ее прервал брошенный из-за дерева церковный клинок, воткнувшийся в асфальт в паре метров от нее. Синдзи бросился к ней следом за Ключом, едва ли не обгоняя его. Левая рука не действует — ну и ладно, если напасть внезапно, то хватит и одной правой. Тосака уже поняла, что происходит, и попыталась уйти с линии атаки... бесполезно, Ключ намертво пригвоздил ее тень. Дистанция два с половиной метра? Для мало-мальски обученного человека это практически ничто.
"Благословен будь тот, кто придумал фонари уличного освещения", — подумал Синдзи, вминая кулак ей в грудь.
Кто сказал, что девушек бить нельзя? Можно конечно, если в целях необходимой превентивной самообороны. Потому что эта девушка, стоит ей опомниться, способна сжечь его до состояния пепла однострочным заклинанием, меньше чем за полсекунды. Второй удар наносится локтем в солнечное сплетение, через "прорывающий шаг", третий следует из него — хлесткий удар тыльной стороной кулака в лицо. Отступив назад, Синдзи вытащил второй Ключ. Убивать он ее не станет, но искалечить так, чтобы не смогла продолжать драку — это можно. Заодно обеспечит себе пару недель относительно спокойной жизни, пока ее раны не срастутся...
Воткнутый в тень Тосаки клинок разлетелся вдребезги. Синдзи моментально отскочил назад, пытаясь понять, что произошло, но волшебница уже метнулась к нему. Отменная физическая форма, укрепленное праной тело и специфический боевой стиль — ее трудно было просто удерживать в темпе восприятия, не говоря об эффективном противодействии. Полностью заблокировать нацеленный в печень удар ладонью полностью не удалось, он скользнул немного вбок, отдавшись в тело вспышкой глухой боли. Бесполезный на такой дистанции Черный Ключ падает на землю. Какой же соблазн сейчас прибегнуть к Мистическим глазам, снова получить решающее преимущество... но нельзя, нельзя себя выдавать. Замотанной в бинт левой рукой он прижал Тосаку к себе, правой извлекая из ножен в внутреннем кармане нож.
Пат.
Рука девушки занесена для решающего удара, от которого Синдзи уже не увернется, и который превратит его сердце и левое легкое в бесформенный кусок мяса. Но стоит ей шевельнуться, как пять дюймов зачарованной стали войдут ей точно под кадык, и тут не спасет ни магическая метка, ни исцеляющая магия. Люди умирают, если их убить, и они оба это прекрасно понимали.
— Дерешься в полсилы, Мато? — поинтересовалась Тосака.
Для человека, у которого по идее должно быть сломано, как минимум, три ребра и разорвана диафрагма, она выглядела более чем хорошо. Под глазом набухал кровоподтек, но в остальном она держалась вполне бодро.
— Ну, ты же не используешь магию, так чего бы мне напрягаться? — не говорить же, что на самом деле бил не сдерживаясь, но порядком ослаб из-за трансплантации... хотя то, что она не прибегает к своему главному козырю это действительно странно. Могла
— Если я использую магию, от тебя и мокрого места не останется, а это неспортивно против настолько слабого противника.
'Это кого ты называешь слабым? Второй раз уже получаешь по лицу, а гордости не убавляется. Был бы пистолет с собой — прострелил бы обе коленные чашечки и дело с концом. Серьезно, я буду ждать Войны только чтобы поквитаться с тобой'.
— Когда ты зарядила мне в спину гандром, то о спортивности даже не помышляла.
— Если бы ты не блокировал настолько элементарную атаку, я бы в тебе разочаровалась. Тебе следовало бы гордиться, что я считаю тебя достойным внимания противником.
— Буду считать это комплиментом от Красного Дьявола. Кстати, ты долго намерена продолжать меня лапать? Я же не женюсь потом!
— На ком собрался жениться, уж не на одной ли из своих мультяшных невест?
— Ну, я человек современный, без предрассудков... в отличие от некоторых. Опять же выгодно — ни тебе родни, желающей захапать семейное состояние, ни проблем с разводом.
— Довольно, просто сними с моей талии свою лапищу и убери нож от моей шеи.
— Чтобы тут же получить удар в сердце? Спасибо, если я решу умереть, то выберу менее болезненный способ самоубийства.
— Ты трус, что и требовалось доказать.
— Да, мне страшно! Если бы тебе было так страшно так, как мне сейчас, ты бы уже убежала, сверкая пятками! Разорванная почка и сгоревший дотла плащ так просто не забываются. Плащ кстати был совсем новый.
— Дай припомнить... Черный Ключ в плече, нож в печени и удар головой о дерево. Мне кажется, у меня претензий к тебе немного больше. На раз уж я не настроена продолжать дуэль, даю слово как глава семейства Тосака, что не причиню тебе вреда, если ты не попытаешься причинить его мне.
— Много ли весит слово главы семейства, которое только из этого главы и состоит? Сама дала, сама взяла, и никто не осудит. Как на счет заклинания обета?
— Рожа не треснет?
Неизвестно, сколько продолжалось бы это препирательство, но в кармане Синдзи запиликал телефон. Ситуация из напряженной плавно перетекла в напряженно-комическую. Синдзи нервно заерзал, но рук не опустил. Звонить ему могли пять человек... то есть, четыре человека и одна Героическая Душа, и не отвечать на звонок любого из них означало как минимум финансовые потери, как максимум — мучительную смерть. Между тем одно из воплощений смерти как раз стояло перед ним.
'И не холодно ей в такой короткой юбке?' — некстати подумал он.
— Так, если я сейчас не отвечу — у звонящего будут вопросы, и меня начнут искать. Давай, на счет три. Раз, два, три!
Оба синхронно опустили руки и сделали по два шага назад. Синдзи достал сотовый и нажал кнопку принятия вызова. Нож, впрочем, он убирать не спешил, и пристального взгляда с Тосаки не сводил.
— Это Котомине, — прогудел в трубке низкий голос. — Помнится, ты просил помочь тебе с контактами в Ассоциации?
— И тебе добрый вечер, Кирей. Да, было такое.
— Заходи завтра утром в церковь, ознакомишься с вводной. Имей ввиду, я сам не знаю, когда еще представится такой удобный случай.
— Понял. Идет, — разум не успел толком осознать смысл сказанного, поэтому голос был тверд.
— Что за дела у тебя с этим фальшивым священником? — подозрительно осведомилась Тосака.
— Думаем, как впарить контрабандную мацу провинциальным лохам и наварить на этом тучу бабла, — ответил Синдзи, подбирая с асфальта Черные Ключи. — Извини, на сегодня закончили. Смотри не наедайся на ночь.
И припустил со всех ног вниз по склону холма, домой. Может, Тосака хотела еще что-то сказать, но он ей такой возможности не дал, в этот раз оставив последнее слово за собой. Теперь его ум занимало только одно дело. И это дело не было ни приятным, ни безопасным. Со стыдом он понял, что страх уже запустил свои ледяные когти в его кишки и с каждой секундой все прочнее сжимает хватку.
Пулей влетев домой, он взбежал по лестнице на второй этаж, и постучал в дверь, ведущую в комнату Сакуры. Стоило девушке открыть ее, как он моментально сжал ее в объятиях и виновато прошептал на ухо:
— Прости меня, пожалуйста. Кажется, завтра мне снова предстоит на пару дней уехать.
Пусть она никогда не узнает, чем он на самом деле занимается... пусть хотя бы она считает его хорошим человеком...
........................................................................................................................................................................
У себя в дома, в огромном и пустом особняке, Тосака Рин раздраженно бросила на стол пакет с продуктами. Ей было от чего злиться. Второй раз она попыталась прищучить этого Мато и второй раз ничего не вышло. Да, она была неподготовленной, но и он не ожидал нападения! Да еще явно был чем-то вымотан до этого. Она потерла грудь, на которой утром будет даже с учетом исцеляющих заклинаний, наложенных на ее кровать, два солидных синяка. Синяка, а не перелома или повреждения внутренних органов.
Взглянув в зеркало, Рин с некоторым неудовольствием признала перед самой собой тот факт, что этот человек ей интересен. Отнюдь не в романтическом смысле — приставленный к горлу нож не способствует зарождению нежных чувств, но интересен. На людях Мато часто вел себя так, как все привыкли — то есть грубил всем подряд и задирал нос чуть ли не до потолка. Та же личность, которую она видела в те почти интимные мгновения, когда их руки сталкивались во время боя, была куда серьезнее и опаснее. И как Наблюдатель этого города, она не могла просто взять и оставить на самотек такое странное дело. Твердо решив завтра вытрясти из Кирея, чем это на самом деле занимается самый нелюдимый красавчик школы, она достала из пакета баночку с пудингом, подумала... и убрала в холодильник.
* * *
Что может быть хуже маленького провинциального городка? Только грязный и нищий маленький провинциальный городок, где градообразующим предприятием был средних размеров завод, ныне закрывшийся из-за нерентабельности производства. Концентрация вменяемых людей в такой местности на порядок ниже, концентрация криминальных элементов и просто маргиналов — на порядок выше. На улицах часто попадается мусор — для того же чистенького и ухоженного Фуюки дело просто немыслимое — и общая атмосфера буквально источает царящие здесь озлобленность и безысходность. Настоящий рай для демонов.
Вопреки распространенному среди неосведомленного большинства мнению, демоны это не злобные существа с рожками, копытами и хвостами, которые пакостят везде где могут — тут речь идет по призраках и полуразумных низших духах. И даже не крылатые чудовища, обитающие в глубинах Ада. Конечно, данные чудовища, так же именуемые ифритами, имели место быть, пока их всех не повыбили, но речь идет вовсе не о них. Со древних времен церковная пропаганда борется с демонами, предупреждая своих последователей об опасности страсти и необузданных желаний. Множество поучительных историй ходит о тех, кого демоны искушали исполнением заветных желаний в обмен на душу, но кто сумел преодолеть искушение. Не меньше устрашающих историй повествует о тех, кто не смог противостоять демонам, поддался слабости и был пожран заживо и обречен на вечные мучения. Следует разочаровать приверженцев церковных догм — нет ни посмертного судилища, ни загробного воздаяния, то, что именуют Богом, вовсе не такая вселюбящая и всепрощающая сущность, а те, кого можно назвать ангелами господними, дадут в плане беспощадности фору любому выдуманному чудовищу. Однако, несмотря на это, в словах церковников есть доля истины. Демоны существуют, они искушают исполнением желания и плата за это желание зачастую просто ужасна.
