В стакане на поверку оказалась не просто вода, а с добавлением лимонного сока и сахара.
— Как самочувствие?
— Все в порядке, — девушка попыталась улыбнуться, но получилось неестественно.
— Да, глупо было спрашивать. Похоже, даже если ты лишишься рук и ног, то все равно скажешь, что все в порядке.
Кто бы говорил, подумала Сакура. Она своей судьбой не распоряжалась, и все, что могла сделать — это принять свою жизнь такой, какая он есть. Ее брат же подвергал себя пыткам добровольно, ради какой-то неопределенной цели, которую сам не мог толком сформулировать. Что это за цель, которая может заставить человека добровольно стать ульем для Червей, девушка представить себе не могла.
— Дурочка, — брат легонько щелкнул ее по носу, забрал пустой стакан и ушел на кухню.
Сакура некоторое время продолжала стоять в коридоре и использовала всю свою силу воли на то, чтобы подавить растекающуюся по телу волну жара, переходящего в боль. На тренировке она израсходовала большое количество собственной энергии, и теперь ее паразиты требовали возмещения. Девушка до боли закусила губы и изо всех сил ударила в стену кулаком. Ну почему она не может совладать даже с собственными потребностями? За что ей это все? Сакура посмотрела в ту сторону, куда ушел брат. Конечно, если она сейчас попросит его, он ей не откажет, но... но каждый раз забираясь к нем в постель, Сакура чувствовала отвращение. К самой себе в первую очередь, к собственному оскверненному телу и погрязшей в эгоизме натуре.
Просто для того, чтобы оставаться в своем уме, ей приходится перекладывать часть своей ноши на другого человека, который в любой момент готов сломаться под грузом собственных проблем.
А почему нет? Ведь он принадлежит ей, правда? Ведь даже дедушка говорил, что если что-то хочешь — просто иди и возьми.
Да какая разница, что говорил дедушка?! Его вообще слушать нельзя!
Но разве она это не заслужила? Если семье Мато нужна наследница — пусть к ней относятся как к наследнице, а не как к расходному инструменту!
Нельзя перечить дедушке! Кто ему перечит — заканчивают одинаково.
Это стало решающим аргументом. Жизнь Сакуры была в прямом смысле в руках древнего мага, который мог свести ее с ума, подвергнуть пытке или убить даже на очень большом расстоянии, не прилагая практически никаких усилий. Просто пробудив Червей в ее теле. Нетвердой походкой девушка поплелась в ванную.
Холодная вода немного успокоила и вышедшее из под контроля тело, и пришедшие в неразбериху мысли. Взгляд девушки невольно задержался на шкафчике, где своего часа терпеливо ожидал когда-то давно припасенный тайком даже от деда скальпель, приклеенный снизу к одной из полок. Задержался буквально на секунду и тут же опустился. Сакура знала, что не сможет это сделать. На самоубийство ей и раньше не хватало духу, а после последних полутора лет, когда в ее жизни появилось не счастье, но отдушина — и подавно. Никчемная слабачка, трусиха и плакса...
Уже выходя из ванной, Сакура вдруг остановилась и принюхалась. В воздухе слабо чувствовался слабый запах готовящейся еды с отчетливой примесью гари. Злость на себя, самоуничижение, тщательно маскируемое отчаяние и все прочие эмоции моментально исчезли, превратившись в один большой ком раздражения с примесью ревности. Быстрым шагом девушка направилась на кухню.
Там она обнаружила самую нелепую и печальную картину из всех когда-либо виденных. Ее брат пытался что-то самостоятельно приготовить и, судя по всему, в настоящий момент терпел поражение в рукопашной схватке с брикетом твердого тофу. Сакура в момент пересекла кухню, переставила сковородку с уже явно подгоревшим фаршем на выключенную конфорку, погасила газ и осмотрелась. Никаких продуктов кроме фарша и тофу она не заметила, зато на столе громоздилась целая батарея различных специй. Половину последних составляли различные разновидности перца. Даже мимолетный взгляд на них отзывался жжением на языке.
— Что это? — как можно более спокойно спросила Сакура.
— Еда, — коротко ответил брат с непроницаемым лицом. — Я прочитал рецепт в интернете, люди это едят.
С этими словами он свалил порубленный кусками тофу в сковородку, поставил ее на малый огонь и принялся ложками засыпать туда специи. Сакура с трудом удержалась от того, чтобы закрыть лицо рукой.
— Это едят китайцы, — назидательно сказала девушка.
— Китайцы не люди что ли?
— А еще тут специй больше чем мяса.
— Я вдруг понял, что мне нравится остренькое.
— И фарш подгорел до неузнаваемости.
— Ну и ладно. Зато ни одна бацилла не проскользнет.
Сакура еще раз взглянула на шипящее красно-бурое месиво и приняла решение.
— Я это выкину.
— НЕТ!
— Это просто опасно есть, болван!
— На то и расчет, — брат даже не улыбнулся. — Я ведь не только для себя готовлю.
— Ты меня не запутаешь, — Сакура обвиняющее ткнула в него пальцем. — Ты все равно собрался это съесть!
— Может, диету мне заодно составишь?
— Отдай эту гадость!
Сакура протянула руку к сковородке, но Синдзи тут же ее перехватил. Со второй рукой произошло тоже самое. Девушка разочарованно выдохнула. Пусть он физически куда сильнее, но это еще не все. В тот же миг щупальце-Тень высунулось из-за ее спины и обвилось вокруг рукоятки сковородки. А еще через секунду оно исчезло, разрезанное пополам ножом с черным лезвием.
— Что прикажешь в следующий раз, босс? — уныло сказал фамилиар, кладя нож на стол. — Протереть пыль или сбросить снег с крыши? К твоему сведению, лень — это смертный грех, и за это тебе гореть в аду, в том же секторе, куда свозят взяточников и тех уродов, которые болтают в кино по телефону.
— На место, — рявкнул Синдзи и демон исчез.
— Это мое дело, что и с чем я ем! — снова развернулся он к Сакуре. — Если я буду питаться только твоей стряпней, это приведет к тому, что я окончательно разболтаюсь. Организм надо закалять.
— Это не повод тянуть в рот всякую дрянь. Что ты как маленький?! — Сакура снова попыталась отобрать у него сковородку, но ответный взгляд брата заставил ее отшатнуться.
Скверный взгляд, очень скверный. Такой же был у дяди Карии, когда он завершил свои тренировки. Такой же был у отца, в последний год его жизни. Точно такой же взгляд иногда пробивался через вечную гниющую маску на лице дедушки. Девушке не нужно было объяснять, что он значит. Быть магом — значит всегда помнить о смерти, но у некоторых она буквально стоит за плечом.
— Сакура, — глухо сказал Синдзи. — Отстань от меня, пожалуйста. Я очень устал.
Он схватил сковородку, повернулся спиной и принялся помешивать шкворчащую массу деревянной лопаткой. Все, разговор окончен. Сакура стиснула кулаки, но продолжать спор не стала. Строго говоря, ее покоробило даже не то, что ее брат имеет склонность к нездоровой пище, а то, что он не позволил заняться готовкой ей.
— Сакура, — окликнул он ее не оборачиваясь.
— Что?
— У тебя еще тот чай стался? После которого я еще два дня в отключке валялся.
— Зачем он тебе?
— Бессонница замучила, а обычные таблетки почти не действуют.
— Я его не выбросила.
— Принеси его, пожалуйста.
— Обойдешься! — Сакура быстрым шагов вышла с кухни, но в дверях остановилась. — Я сама его заварю.
— Заваривать пока не надо, мне на потом.
— Тогда заварю тогда, когда понадобится, — с этими словами девушка вышла вон.
'Кретин...'
* * *
'Тот камень стоил примерно десять миллион йен. Обед в школьной столовой — это около двухсот. Если я буду экономить на обеде, то за год у меня высвободится примерно семьдесят тысяч, — Рин прислушалась к ощущению пустоты в животе и незаметно для окружающих состроила кислую физиономию. — Боже, да кого я обманываю?!'
Вообще говоря, если ты занимаешься магией, риск аварии присутствует всегда. Еще обучаясь у отца самым основам, Рин в первое время истребила половину его запасов хрусталя, прежде чем сумела стабилизировать процесс. Но когда уже девять лет подряд занимаешься каждый день одним и тем же, некоторые действия начинают выполняться на автомате, неосознанно, и как следствие — рассеивается внимание. И на этот раз Рин проглядела мельчайший изъян в только что купленном двадцатикаратовом изумруде. Этот изъян не заметил бы ни один ювелир на свете, но магия ошибок не прощает, и когда Рин принялась наполнять камень своей праной, сплетенная внутри него матрица заклинания дала трещину. Результат — уничтоженный лабораторный стол (двадцать тысяч йен), обгоревшая кофта (пять тысяч йен), подпаленные волосы (полчаса перед зеркалом), рассыпавшийся в пыль изумруд (десять миллионов), пострадавшая гордость (стоимость неизмерима).
И теперь глава и наследница семьи Тосака кисло смотрела в окно и прикидывала, где взять денег. С учетом специфики ее магии, финансовый вопрос для нее всегда стоял остро, и она с малых лет приучила себя экономить на всем чем только можно. Но если в руках буквально сгорает семизначная сумма, а до следующего патентного отчисления из Ассоциации Магов еще почти полгода — приходится затягивать пояс потуже. Рин попыталась убедить себя, что это можно трактовать как поддержание стройной фигуры, но голос логики (или голода?) заверил, что за полгода такого поддержания ее ребра можно будет пересчитать просто проведя пальцем по спине. Вопрос: может ли быть что-то хуже?
— Тадааам, Хасегава из высшей лиги выходит на вторую базу! — раздался от двери довольный рев.
Вот и ответ на извечный вопрос. Если кажется, что ситуация не может ухудшиться — она ухудшается в тот же миг.
— Питчер встает в стойку 'винд-ап', делает замах, иии....
Брошенный ей в голову со страшной силой сверток Рин взяла из воздуха в нескольких сантиметрах от лица, хотя ладонь на пару секунд онемела.
— Страйк, — спокойно произнесла она.
Шедший из свертка аппетитный запах чувствовался даже сквозь пластиковую упаковку и слой ткани. На счет съедобности содержимого сомневаться не приходилось. Мгновение поколебавшись, Рин решилась сыграть сегодня по чужим правилам, поднялась со стула и вышла из класса, провожаемая заинтересованными шепотками.
Если бы к обычной девушке пришел в класс обычный парень и передал ей обычный обед, это можно было бы толковать совершенно однозначно. К сожалению или (в данном случае) к счастью, Рин обычной девушкой не была, и иллюзий на счет дармового обеда не питала. У этого кретина даже в мышеловке сыр продавался втрое дороже средней рыночной цены.
— И? Чего надо? — спросила она, стоило им выйти на крышу.
Ноябрьский холод выгнал отсюда большую часть народа, так что не приходилось опасаться, что их кто-то подслушает. Эти редкие разговоры уже стали своего рода традицией. Хорошей или дурной — пока не ясно.
— Это я собирался задать этот вопрос, когда ты устроишь мне очередной допрос на тему, почему меня не было на выходных в городе, и где я их провел.
— Мне это не интересно.
— Я сейчас расплачусь и заберу обед назад. Эта девочка полгода шпионила за каждым моим шагом, а теперь заявляет что ей это не интересно. Печаль-беда, я в депрессии и прострации.
— Кончай языком чесать, — буркнула Рин, на всякий случай пряча сверток за спину. — Я тебе не девочка.
— Вай-вай, Тосака, так ты уже не девочка? Неужели нашелся безумец, согласившийся на это? Я его знаю? Надеюсь, ты его не слишком больно убила потом?
Вместо ответа Рин быстро оглянулась и выстрелила в парня перед ней гандром. Не насмерть, а скорее для острастки. Тому, что он с легкостью уклонился, она даже не удивилась.
— Однажды твой язык сведет тебя в могилу, попомни мои слова, — сухо сказала девушка и принялась разворачивать ткань. — Так, Мато. Что. Это. За. Хрень?!
— Мапо-тофу. Скажи спасибо Сакуре, она расщедрилась, — кретин продемонстрировал точно такой же пластиковый контейнер.
— Мне кажется, это не она готовила, — Рин с подозрением осмотрела еду. — И вид какой-то странный. Слишком красный.
— Жри что дают, — с улыбкой военного хирурга посоветовал Мато. — Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы подсовывать тебе отравленный обед, а просто пристрелил. Или взорвал дом. Или поставил растяжку в шкафчике для обуви. Или...
— Просто. Заткнись. Или я переломаю тебе ноги.
— Хочешь прикол? Кирей показывал мне твои детские фото.
— Хорошая попытка, но у него их нет.
Мато фыркнул и отвернулся, пытаясь сохранить лицо. Рин тоже отвернулась, пытаясь понять, почему воздух вокруг лица внезапно потеплел. Кажется, магия тут не при чем.
— Слушай, Тосака. Новая версия твоего следящего заклинания в этот раз оказалось довольно забавной, но все равно слишком недоработанной, его слишком легко обнаружить и еще легче нейтрализовать. Ты вроде клялась, что выведешь меня на чистую воду? Отсутствие с твоей стороны должного усердия меня разочаровывает. Я ждал от тебя большего.
— Что я могу сделать, если у тебя весь дом в замкнутых барьерах? — огрызнулась Рин. Выслушивать подобное от этого кретина было очень неприятно. — Пока я найду способ обойти один, на его месте появляется другой.
— Я бы сказал, что тебе стоит сделать, да ты же обидишься, — Мато сунул в рот ложку мапо-тофу, прожевал и добавил, — То есть ты, наконец, от меня отстанешь?
Рин зло на него зыркнула. Признавать поражение не хотелось, но несколько месяцев без каких-либо результатов давали о себе знать.
— Я не буду больше навешивать на тебя следящие чары, если ты мне скажешь, зачем ты покидаешь город, — осторожно сказала она. — Только честно.
— За деньгами, — коротко ответил Мато. — Сакура получила нашу магию, но не имущество. Оно причитается мне. Поэтому моя роль состоит в том, чтобы сохранить и приумножить это состояние. Понимаешь принцип? Двум богам нельзя поклоняться, либо ты маг, либо предприниматель. Поэтому отец в припадке трезвости принял весьма мудрое решение, когда составлял завещание. Таким образом, в бизнесе мне поможет магия Сакуры, а я спонсирую ее исследования.
Рин большую часть этой речи пропустила мимо ушей, уцепившись за одно-единственное слово: 'ДЕНЬГИ!' Вечная проблема рода Тосака встала перед ней во весь рост, а пример извечных конкурентов и соперников, Макири, заставил призадуматься. Какое просто и элегантное решение! Рин невольно закусила губу. Перебиваться одними патентными отчислениями ей не улыбалось, поскольку полностью зависеть в финансовом плане от заслуг предков было неприятно. Но если бы у нее под рукой был человек, который бы полностью был сосредоточен на добыче средств — она бы могла наконец-то перестать обращать внимание на стоимость камней! И не придется считать каждую монетку! И даже не надо отказывать себе в обеде!
Но где взять такого человека? У Рин не было близких родственников, с которыми можно вести дела. Слова 'друзья' она вообще не знала. Кирей? Это даже не смешно, именно из-за его 'гениального' управления семейными активами Рин сейчас находилась в настолько бедственном положении.
Девушка осторожно посмотрела в сторону. Кретин с каменным лицом поглощал свой обед. Вряд ли он решит добровольно взять и поделиться своими капиталами. Но у каждого есть свои слабые места, их надо только найти! Рин лихорадочно принялась перебирать возможные варианты. Конечно, грабить — это слишком грубо и вообще недостойно мага. Но можно, к примеру, выяснить, как именно он ведет дела, а затем перенять его опыт. Или войти в долю... процентов девяносто от общей прибыли будет вполне достаточно. А если занимается чем-то незаконным? Через несколько секунд порядочность в душе Рин потерпела сокрушительное поражение в битве с потребностью в деньгах. Ведь шантаж — это тоже выход, верно? Просто надо проделать все как можно элегантнее...
