Голоса затихли. А маг из рода Макири, в краткий миг последнего в жизни проблеска рассудка вспомнил о нескольких секретных ячейках в банках по всему миру и загодя нанятых людях, которые уже уполномочены при определенных условиях забрать их содержимое, и проинструктированы о дальнейших действиях. Вспомнил — и тут же раздавил языком капсулу с вызывающим амнезию препаратом, вмонтированную в один из коренных зубов. И засмеялся, так весело, насколько позволял зашитый рот.
Когда под действием заклинаний его кожа слезла с мышц — он смеялся.
Когда мышцы и сухожилия начали стремительно гнить — он продолжал смеяться.
Когда его легкие и гортань превратились в полужидкие комки протоплазмы — он уже не мог смеяться, только мелко дрожал теми жалкими остатками тела, что у него еще были.
И только когда рассыпались кости и иссох мозг, оставляя после себя сгусток имплантированных магических цепей, жизнь милосердно покинула его.
Так настал конец бесполезного человека, некогда родившегося с именем 'Мато Синдзи' и началась бесконечная битва безымянного Стража Противодействия. Не менее бесполезная, если разобраться.
А еще спустя несколько недель в мире умерла магия.
.......................................................................................................................................................................................
Город Мисаки, ноябрь, 2002 год
— Аааааа-гх... гхе! Кха-кх-кха!
Синдзи испустил истошный вопль и тут же подавился попавшей в дыхательное горло слюной. Ошалелым взглядом он обвел окружающее пространство и уронил голову обратно на постель. Поначалу он даже не понял, где находится, и почему обстановка вокруг так отличается от его привычной комнаты. Затем, спустя несколько секунд, мозг стал просыпаться и события вчерашнего вечера навалились многотонной лавиной. Контракт... вампиры... и две самые проблемные девицы на свете, свалившиеся как снег на голову. И если выбирать из последних двух, то еще неизвестно, что опаснее.
Бегло осмотрев себя, Синдзи убедился, что уснул практически одетым, по крайней мере в рубашке, и что видимых повреждений нет. Не давало покоя только одно странное ощущение. Сдернув одеяло в сторону, Синдзи тупо уставился на свою правую ногу. Левая нога была в порядке. Правая, примерно до середины бедра — тоже. Ниже штанина из дорогой шерсти была просто срезана, кожа была покрыта багровыми разводами. Примерно от колена начинался сплошной слой бинтов, пропитавшихся уже засохшей кровью. Так было примерно до середины голени, а дальше было... ничего. Вообще ничего. Правая нога оканчивалась тупоносой культей.
Ступор.
'Это как вообще?'
Он закрыл глаза, досчитал до десяти и снова открыл. Нога ниже голени по-прежнему отсутствовала. Боль почти не ощущалась, что самое странное. Странно, Сакура вроде никогда не была большим экспертом в плане исцеления, да и выглядела бы ее работа иначе. И где она сейчас? Где вообще находится он сам?! Борясь с подступающей паникой, Синдзи попытался вспомнить в деталях все события, произошедшие перед тем, как он отключился. Они все втроем засекли опасность, решили пробиваться наружу. Наткнулись на врага. Слишком сильного, чтобы одолеть его даже втроем, это было ясно сразу. Принял единственно возможное решение — бежать. И... из горла Синдзи вырвался глухой горестный рык. Да, пришлось хватать этих двоих и вытаскивать из пекла на себе.
— Ну зачем? Зачем? — прошипел он себе под нос. — Зачем? Зачем? Зачем?!
Одних дураков исправит только могила. Других не исправит даже она. Что в сухом остатке? Упустил редчайший шанс избавиться от Тосаки без шума и пыли, раскрыл ей все имеющиеся козыри, а самое главное — инвалидность. В груди сжался скользкий холодный ком. Минус занятия боевыми искусствами в частности и физподготовка в целом. Это крайне обидно но не смертельно. Минус единственный надежный источник дохода, с одной ногой работать наемником как минимум неудобно. Снижение боеспособности примерно до нуля — плохо. Охренеть как плохо. Хуже чем остаться беззащитным в нынешней ситуации... да ничего хуже просто быть не может! Возможно, уже сейчас за дверью стоит толпа голодных гулей. Или люди в строгих костюмах хотят задать несколько неудобных вопросов. Или кто-то решил убрать наемника, который слишком много знает. Или...
За дверью раздались шаги. Синдзи чуть ли не подпрыгнул на кровати и попытался за оставшиеся секунды найти хоть какое-то оружие. В кармане пиджака должен был быть нож, в пистолете еще осталось семь патронов, в кейсе под запасной одеждой был спрятан револьвер.
Ничего этого в зоне видимости не оказалось. Дверная ручка медленно повернулась. Воспользоваться магией? С такой раной это равносильно самоубийству. Дверь начала тихо открываться и Синдзи откинулся назад, притворившись спящим.
— Все еще дрыхнет, — это Тосака. — Может уже разбудим его?
— Он вчера потерял много крови, — это Сакура. — Я не уверена, что смогла трансмутировать воду в кровь правильно. Пусть пока отдыхает.
Послышался шорох полиэтилена и стук чего-то тяжелого, поставленного на стол.
— Сакура, ответь мне на один вопрос. Только честно.
— Хорошо.
— Как давно у Синдзи проявились способности к магии?
— Я не совсем понимаю...
— Я не круглая идиотка, Сакура! Я все тщательно проверила по перекрестным каналам — он родился без единой магической цепи! Это подтверждается из самых разных источников, а в детстве он на несколько лет уезжал на учебу заграницу. В таких условиях он просто не мог заниматься изучение этого искусства. Я спрашивала его одноклассников — до второго класса средней школы он вообще себя никак не проявлял. Все сходятся во мнении, что его словно подменили в какой-то момент. И раз уж я обязана следить за порядком в городе, я хотела бы быть в курсе, если на моей территории происходят какие-то опасные эксперименты.
После короткой паузы Тосака резко спросила:
— Просто признайся, ты была донором его магических цепей?
— Нет, все мои цепи при мне. Если тебя интересуют какие-то сведения о Синдзи — спроси у него сама. Он уже проснулся.
— Разве?
— Когда он спит, то всегда плотно кутается в одеяло, а сейчас развалился по всей кровати. И дыхание неровное.
Спасибо блин. Синдзи мысленно ругнулся и открыл глаза.
'Наверное, со мной что-то не в порядке, — подумалось ему некстати. — Я просыпаюсь в незнакомом дешевом отеле в обществе Тосаки Рин и Мато Сакуры, и единственное, что меня беспокоит — это отсутствие пистолета под рукой'.
— Все слышал? — голос Тосаки не предвещал ничего хорошего.
— Ага, — отпираться было бессмысленно.
— В таком случае я жду объяснений, — волшебница присела рядом и откинула в сторону одеяло. — И если мне не понравится ответ...
Ее палец завис над срезом культи.
— Тосака, я действительно считаю тебя умным человеком, не надо меня разочаровывать. Ты ведь сама прошла тренировки и понимаешь, что любая боль, которую ты мне можешь причинить, не будет сильнее той, к которой я привык.
— Пытки не мой конек, но я быстро учусь, — выражение лица Тосаки посторонний человек мог бы счесть ласковым. — И вообще, это я не дала тебе загнуться прямо на крыше от потери крови. Мне пришлось истратить на тебя один из камней, поэтому ты мне теперь должен кучу денег. А твоя нога принадлежит мне. Точнее то, что от нее осталось.
— Если бы я не вытащил тебя оттуда вот этими руками, ты бы была сейчас чьим-то ужином. А будь я там один — то ушел бы невредимым, да еще успел бы кассу у портье вывернуть! — Синдзи сглотнул и добавил. — А если ты так жаждешь моего тела, я могу предложить тебе иной орган. Ах прости, ты же у нас за другую команду. Ааааууу!!!
— Выдержишь любую боль? — ехидно поинтересовалась Тосака, убирая палец.
— Завязывай уже, стрева лохматая! Инвалидность для парня — все равно что отсутствие сисек у девушки, ты должна понять како... ОООУУУ!!!
— Может, вы прекратите? — подала обеспокоенный голос Сакура.
— Это не я этот бардак устроил!
— Это у не у меня тут язык без костей!
Откуда-то снизу запиликал телефон. Свесившись с кровати, Синдзи обнаружил под ней свой скомканный пиджак, во внутреннем кармане которого истошно верещал сотовый. Номер был определен как домашний, так что звонить мог только один человек. Ну, почти человек.
— Выйдите. Обе, — потребовал он. Натолкнувшись на озадаченно-возмущенные взгляды девиц, добавил. — Пожалуйста. Конфиденциальный разговор.
Когда дверь за двумя большими проблемами закрылась, Синдзи нажал кнопку приема вызова.
— Здоровеньки були, дiдусю, — поздоровался он на жутко звучащем языке, использовавшемся родом Макири до переезда на Восток, а ныне — для секретных переговоров и шифров.
— Здрастуй, здрастуй, — проскрипел дед Зокен. — Слухай, мені плювати, чим ти там займаєшся. Можеш хоч в'язи собi скрутити. Але якщо Сакура увечорi не буде вдома, згодую хробакам. Зрозумів?
— Що тут не зрозуміти... А що ти сам ii не зупинив?
— Я був зайнятий, — ответил старик.
— Слухай, ii додому відправити буде складно. Вона уперта.
— Твоi проблеми.
— Гаразд, гаразд. А, ще. У мене тут вампіри вулицями натовпами блукають. Можеш щось із Містичних знаків надіслати експрес-поштою?
— Ні. Вирішуй своi проблеми сам, — отрезал Зокен и повесил трубку.
'Не знал, что этот реликт умеет пользоваться телефоном', — подумал Синдзи, слушая короткие гудки.
И так, еще одна проблема. В принципе, Синдзи был в кои-то веки согласен со стариком, что тут Сакуре делать абсолютно нечего. Вопрос в другом — как ее в этом убедить? Сестренка порой проявляла просто чудовищную силу воли, причем в самый неподходящий момент. Но это все потом. Самое главное — что делать с ногой, а вернее с ее отсутствием? В принципе, можно было прямо сейчас набрать Аозаки-сан, которая уже на следующий день приедет с отличным протезом, неотличимым от настоящей конечности. Вот только даже думать не хочется, сколько она заломит за работу. В лучшем случае, вся прибыль от сделки, которая еще даже не оформлена, уйдет в 'молоко'. И вообще, на протез нужно время, а нога нужна сейчас! На дисплее телефона — половина одиннадцатого! До встречи — меньше пяти часов. И... что делать... что делать... Без ног, без рук... без ноги как без рук, такой вот каламбур.
Синдзи резко выпрямился. В голове билась толком не оформившаяся мысль, обещавшая решение проблемы. Ведь он уже сталкивался кое с кем, у кого не было ни рук, ни ног, и кто успешно проблему решал! Тот одержимый, из Сикуры! А его инструменты как раз под рукой...
— 'Каре', — позвал он, высвобождая энергию печати-шрама.
— Йо, босс, — лениво поздоровался демон, развалившись в кресле. Он как обычно был в облике длинноволосого юноши в дорогом белом костюме. — Кто это тебя так отделал? Я пошлю ему коробку конфет.
— Лучше пошли ему себя, перевязанного ленточкой. Думаю, ему будет вкусно, — манера общения фамилиара бесила неимоверно. — Приказываю отвечать на вопрос: ты можешь стать моей ногой?
— Нет, — флегматично ответил 'Каре'.
— Почему?
— По кочану.
— А если серьезно?
— А я серьезно. Я не могу превратиться в твою ногу. Максимум — в правую руку. Но молю, босс, избавь меня от этой участи. Я боюсь представить, где ты ею ковыряешься.
— Тогда кто из вас четверых может превратиться в правую ногу?
— Ты обычно называешь его 'Вервольф'.
— Спасибо.
— Иди на хрен.
Спрятав излишне болтливого фамилиара обратно в печать, Синдзи вызвал 'Вервольфа'. Здоровенная зверюга до сих пор вгоняла его в дрожь одним своим видом, но выбирать не приходилось. Ну да ладно. Только как заставить его принять нужный вид?
— Эмм... стань моей ногой, — приказал Синдзи не слишком уверенно.
Здоровенный демонический пес почти озадаченно оглянулся на него, после чего уселся на пол и принялся почесываться, почти как настоящая собака. Приехали.
Думай-думай-думай. 'Каре' не мог солгать на прямо поставленный вопрос, да и не в его это интересах. Демон может стать конечностью. Но не становится ей, получая прямой приказ. Но и ослушаться не может, печать не позволит. Логично предположить, что он просто не понимает, что от него требуется. Может, надо объяснить ему задачу по-другому? Как — 'по-другому'? Для начала вспомним, что такое демон. Демон есть сущность, приобретающая форму под действием человеческих желаний. То есть... надо просто пожелать себе ногу. Все просто и понятно.
'Только какого черта тогда у меня не получается?!'
Он убрал фамилиара и слез с кровати. Припрыгивая на одной ноге и придерживаясь за стену рукой, он открыл дверь и присвистнул. Это был не какой-нибудь вшивый гостиничный номер, а полноценная квартира. Стены, судя по плохому оттоку маны, были пенобетонные, то есть явно не дешевая развалюха. Более пристальному взгляду открывался укутывавший помощение барьер, намного более мощный и сложный, чем был способен установить Синдзи. На какие деньги девчонки ухитрились это снять, да еще среди ночи? Неужели Тосака расщедрилась? От нее же снега зимой не дождешься. Синдзи перевел взгляд на эти две ходячие проблемы, молча потягивавшие чай и пока его не замечавшие.
Хотелось выругаться на них. Заорать на них. Кинуть чем-нибудь тяжелым. Хоть как-то выплеснуть эмоции. Пару лет назад он бы не стал сдерживаться. Сейчас пришлось напомнить себе, что только он один во всем виноват. Мог бросить их на верную смерть? Мог. Ушел бы после этого невредимым? Да легко. Не бросил? Не бросил. По каким причинам, осознанно или нет — но не бросил. Единолично принял решение. И теперь единолично должен нести ответственность.
Только сколько не принимай ответственность, калекой от этого быть не перестанешь. Да и вообще, осознание того, что несколько часов назад один из сильнейших Прародителей Мертвых Апостолов сожрал кусок твое собственного тела... неприятным. В первую очередь из-за того, что шансов отомстить не было вообще. Деревянный дверной косяк, на который опирался Синдзи, жалобно затрещал под его пальцами, а культя вдруг разболелась со страшной силой.
— Брат?
— Что у тебя с ногой?!
Синдзи опустил глаза и обмер. Бинты расползались буквально на глазах, а из обрубка голени выползала какая-то черная субстанция. Вот оно что... вот как оно работает. Прикрыв глаза, Синдзи принялся старательно воображать себе целые полчища инвалидов, калек, ветеранов Первой Мировой и вьетнамской войн, церемонию открытия параолимпийских игр, и так далее, и так далее...
— Нога, — озадаченно произнесла Сакура.
— Н-да... Синдзи, я уже ничему не удивляюсь. Что ты только что сделал?
— Превратил одного из своих фамилиаров в свою конечность, — честно ответил он.
— Ты его в трусах прятал?
— Твоя зацикленность на моих трусах меня пугает, — Синдзи осторожно поставил гладкую и совершенно черную ногу на пол, перенес вес, подпрыгнул. — Если хочешь, я могу тебе их подарить на Новый Год, сразу десяток и уже ношенных. А если серьезно — не твое дело. Я же не допытываюсь, что ты там со своими камнями делаешь.
