— Взрывник спятил? Надо же, какая свежая новость...
— Неконтролируемый взрыв, — донёсся до Гедимина чей-то спокойный голос, и он, вздрогнув, повернулся к Хольгеру. Тот рядом с Линкеном стоял перед объёмной схемой и переделывал её.
— Невозможно проконтролировать столько пересечений... А, Гедимин, ты здесь? Вот, смотри, я рассказываю Линкену, что начать нужно с двухкомпонентного ядра. Если направить излучатели под углом навстречу друг другу...
Гедимин несколько секунд молча смотрел на него, потом дёрнул его к себе, жестом приказав переключить коммутатор.
— Ты понимаешь, что творишь? — свистящим шёпотом спросил он. Химик мигнул.
— Лиск не рассчитает мощность и разнесёт всю "Гекату". Его нельзя оставлять наедине с этой бомбой. Слишком увлекается, — Хольгер усмехнулся. — Надо за ним присматривать.
— Он планету хочет взорвать, — Гедимин смотрел химику в глаза и видел светло-красную радужку — Хольгер был спокоен и слегка заинтересован. — Вместе с сарматами. Их там семь миллионов.
— Когда дойдёт до войны, расклад сильно изменится, — пожал плечами Хольгер. — А до официальной команды "На взлёт!" Линкен и пальцем не пошевелит. Успокойся, атомщик. Это наука. И, по-моему, задача довольно интересная.
— Интересная? — Гедимина передёрнуло.
Линкен не мог слышать их разговор, но что-то почувствовал — и втиснулся между сарматами, тревожно глядя то на одного, то на другого.
— Что здесь, тески? Чертёж настолько плох?
Сарматы переглянулись. Гедимин на секунду зажмурился и нехотя качнул головой.
— Чертёж как чертёж. Они обычно не взрываются. Где прототип? Показывай...
02 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Человеческие учёные тоже создают оружие, — сказал Хольгер, пытаясь поймать взгляд Гедимина. — Возможно, прямо сейчас Герберт Конар этим и занимается.
Ремонтник, угрюмо разглядывающий полупустой контейнер с Би-плазмой, вздрогнул и встретился с ним взглядом.
— Уже больше года прошло с тех пор, как ты дал ему ключ к синтезу, — продолжал, приободрившись, Хольгер. — Если у землян есть ирренций, должны же они что-то с ним делать?
— Конар не хотел... — пробормотал Гедимин и сам же оборвал фразу и мысль на полуслове.
— Да никто не хотел, — поморщился Хольгер, быстрым движением прикоснувшись к коммутатору и покосившись на Линкена. Тот с задумчивой ухмылкой смотрел куда-то вдаль — и, скорее всего, видел там гигантские грибовидные облака и сияющие кольца в небе.
За спиной Гедимина лязгнул экзоскелет — кто-то попытался подойти к столу мимо Стивена, и тот преградил дорогу, направив на пришельца бластер.
— Эй! — обиженно вскрикнул Кенен, исчезая в толпе и тут же выныривая с другой стороны стола, ближе к свободным стульям. — Своих не узнаёте?
— Маккензи, — покосился на него Линкен, нехотя приподнимая руку в повелительном жесте. — Ладно, садись.
— Атомщики за работой? — широко, показывая зубы, улыбнулся Кенен, раскладывая по столу контейнеры. Кроме стандартного пайка, у него была с собой маленькая ёмкость со жжёнкой и какой-то аналог человеческой еды, запакованный в непрозрачный пакет.
— Теперь у армии Eatesqa есть свои ядерные бомбы, да? — продолжал Кенен, впиваясь взглядом то в одного сармата, то в другого. — Лиск, ты уже видишь себя за штурвалом крейсера? А помнишь, как мы ковырялись в разрушенном "Скате" посреди леса?
— Чего надо-то? — угрюмо спросил Линкен, придвигаясь к Кенену. Тот проворно подался назад.
— Пришёл поговорить с друзьями, — он улыбнулся шире прежнего. — Почему это мне должно быть что-то надо?
Гедимин, неохотно вынырнув из размышлений о Лос-Аламосе и возможных занятиях Герберта Конара и его коллег, перевёл мрачный взгляд на Кенена.
— Что сломал?
Тот всплеснул руками.
— Ничего!
— Здесь смарты прикреплены к запястью. Трудно на них сесть, — заметил Хольгер, слегка усмехнувшись. — А тех, кто лезет к Гедимину с ремонтом, Ассархаддон расстреливает.
Кенена передёрнуло.
— Кажется, вы мне не рады, — сказал он, стирая с лица улыбку. — Ну, как знаете.
Он осушил контейнер жжёнки и приступил к еде. Несколько минут все жевали молча, потом Кенен снова поднял голову и щёлкнул по прикрытому экрану смарта.
— А я нашёл на местном ретрансляторе интереснейший сериал о вымирании человечества, — сказал он. — Тридцать серий — и о том, как вымрет, и о том, как будет после выглядеть планета. Про ирренций там, само собой, нет, а вот о ядерной войне — предостаточно. Никто не хочет посмотреть?
Сарматы переглянулись.
— Вживую посмотрим, — буркнул Линкен, сворачивая в трубку опустевший контейнер.
Гедимин протянул к Кенену руку.
— Я бы посмотрел. Это интересно.
Учётчик, закивав, соединил свой передатчик со встроенным в запястье Гедимина.
— Да, тебе должно быть интересно. Там показывают, куда и как денется весь хлам, оставленный человечеством на Земле и в её окрестностях. Куча механизмов и конструкций, — тебе должно понравиться!
— Мартышки, — поморщился Линкен. — Нашёл ты, атомщик, чем интересоваться...
03 августа 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" — кратер Кармана, ядерный полигон
Двери закрылись с неприятным лязгом — постоянно толкающий и швыряющий их Линкен повредил механизм, и створка начала "гулять" в пазах. Гедимин недовольно сощурился ему вслед.
— Вернусь — починю, — пообещал он.
— А? — удивлённо мигнул Хольгер, поднимая взгляд от закреплённого на стенде снаряда. Судя по расположению руки сармата, он опять вскрывал корпус и проверял взаимное расположение зарядов, — минимум в третий раз за одно утро.
— Дверь разболталась, — буркнул Гедимин. — Надо чинить. Оставь "Та-сунгар" в покое. Взорвётся.
— Да, конечно, — кивнул Хольгер. — В этом я не сомневаюсь. Но вот ловушки... Как думаешь, они выдержат шесть миллисекунд? Если нет — всё насмарку.
Гедимин сузил глаза. Волнение Хольгера, против воли сармата, передавалось и ему — и сильно его раздражало.
— Сиди спокойно. Всё выдержит.
Дверь снова задребезжала — у Линкена в очередной раз не хватило терпения дождаться, когда она откроется, и он толкнул её в сторону, расшатывая разболтанные детали ещё сильнее.
— Вагон ждёт. Погрузчик нужен?
— Что тут грузить? — Гедимин отцепил бомбу от стенда и прикрепил к своей груди — две скобы на плечах, две — на поясе. Дополнительные четыре центнера груза практически не стесняли его движения. Линкен хмыкнул.
— Так и понесёшь?
— Какая разница? — пожал плечами Гедимин. — Если что — на тридцать километров не отпрыгнешь.
— Осторожнее там, — дежурно предупредил Хольгер, отступая от двери. — На месте проверь заряды! Их нельзя смещать...
Гедимин молча кивнул и вышел. Грузовой вагон ждал его — совершенно пустой, единственный на станции Ядерных испытаний.
— В Орем? — спросил сармат, прикрепляясь к стене вагона, быстро набирающего скорость. Управлял автодрезиной Линкен — и он, как обычно, торопился.
— Орем закрыли на дезактивацию, — ответил взрывник. — Слишком ярко светится. Нас отправили в кратер Кармана.
"Кратер Кармана?" — Гедимин восстановил в памяти карту лунной поверхности. "Да, там места больше."
...Глайдер ждал их в десяти метрах от будущего эпицентра; пилоты не выходили из кабины и опустили затемнённые "стёкла". Это вещество, как знал Гедимин, хорошо отражало омикрон-излучение и даже защищало от "сигмы", — но было полностью бесполезно в центре ядерного взрыва.
В этот раз бомбу устанавливал Гедимин; Линкен стоял рядом, пристально глядя на его пальцы, и шумно дышал в респиратор.
— Проверил заряды? — спросил он, увидев, что сармат отходит от бомбы. Тот сердито сощурился, но кивнул.
— Таймер на час. Уходим.
Люк глайдера открылся до того, как сарматы подошли к нему, — пилоты в спешке плюнули на экономию кислорода. Гедимин в последний раз оглянулся на бомбу. Со стороны она выглядела предельно безвредной, — ещё одна болванка с ирренциевым двигателем, предназначенным для подбрасывания её на высоту в пару сотен метров.
— Стой, — Линкен дёрнул Гедимина назад, к люку. — Выпрыгнем над горами. Хочу посмотреть на взрыв.
Гедимин пожал плечами.
— Особо ничего не разглядишь.
— С гор — увидим, — уверенно сказал Линкен.
Люк открылся через десять минут — глайдер набирал скорость так быстро, как только мог, чтобы не остаться в кратере ни на одну лишнюю секунду. Линкен вытолкнул Гедимина, сам прыгнул следом, на лету включая "Седжен" и по плавной дуге уходя к нагромождениям базальтовых глыб. По цвету они мало отличались от его скафандра; когда он нырнул в какую-то расселину, Гедимин едва не потерял его.
— Сюда! — на чёрном склоне мелькнуло световое пятно. — Тут укрытие. Весь кратер как на ладони. Лезь скорее, я выставлю купол!
Гедимин втиснулся в расселину. Книзу она сужалась; сарматы стояли на торце базальтовой плиты, зажатой между двумя соседними. Там ещё хватало места, чтобы дышать, но сесть уже не получалось.
— Ну и нора, — фыркнул Гедимин, прислоняясь спиной к скале. — Плиты сдвинутся — не вылезем.
— Поле их удержит, — отмахнулся Линкен — насколько возможно было в узком укрытии делать размашистые жесты.
Минуты тянулись медленно. Гедимин, одним глазом глядя в проём между плитами, досматривал серию "Оставленной Земли" и негромко хмыкал на сомнительных моментах. Линкен, сперва демонстративно отвернувшийся от экрана, вскоре заскучал и придвинулся к Гедимину.
— Чушь, — сказал он через несколько секунд, остановив просмотр и тыкнув в голограмму. — Это просто груды камня, слепленные примитивным раствором! Как они могут пережить всё, что построено позднее?! Их уже через пару столетий никто не отличит от холмов!
— До сих пор отличают, — пожал плечами Гедимин, глядя на странные пирамидальные сооружения, заметно повреждённые временем и вандалами. — Разве что песком занесёт...
Смарт на его запястье погасил экран и протяжно запищал — до взрыва оставалось тридцать секунд. Гедимин вцепился в края базальтовой плиты так, что на камне остались щербины, и впился взглядом в горизонт.
Несколько томительных мгновений спустя вдалеке сверкнула белая точка, чуть приподнялась над краем чёрного неба — и взорвалась клубящимся жёлто-зелёным облаком. Стремительно изменяя форму, оно повисло над горизонтом. Вокруг расплывались зелёные кольца, почти мгновенно тающие в вакууме. С запозданием на долю секунды на первое из них отозвался дозиметр — и больше его экран не гас. Экран, прикрывающий сарматов, заполыхал, заслоняя обзор, но Гедимин успел заметить, как раскалённое облако в небе дрогнуло — и взорвалось изнутри. Горы встряхнуло. Сверху посыпались мелкие камешки, рикошетя от защитного поля и брызгая во все стороны. Снизу на подножие древнего, полуразрушенного вала, окружающего кратер, накатывала белесая мерцающая волна. Она взметнулась на двадцать метров вверх по склону и осела, оставив внизу тонкий рисунок растрескавшегося базальта — сплошную паутину на километры от эпицентра. Гедимин помянул про себя уран и торий и налёг чуть сильнее на край плиты, проверяя прочность. Вал выстоял.
— Двадцать пять километров, — прошептал Линкен, кроша пальцами базальт и не замечая, как сыплются камешки. — Двадцать пять километров, ah-hasulesh...
— Сработало, — пробормотал Гедимин, проверяя систему нагрева. Ему было холодно — так, как не бывало даже на льду Атабаски после купания в самый лютый мороз. Он вдохнул поглубже, пытаясь сломать невидимый обруч поверх рёбер — но тщетно.
Зелёный огонь на горизонте погас. Дозиметр уже не показывал ничего странного, и защитный экран не бликовал, — излучение улеглось, его энергия растратилась на взлом слоя базальтовой лавы. Гедимин встряхнулся, осторожно высунул счётчик Конара из-под экрана, — последние сигма-кванты ещё улавливались, но быстро рассеивались.
Он не успел вникнуть в показания прибора — что-то массивное врезалось в него сбоку, навалилось на грудь и вдавило сармата в базальт. Он с трудом вдохнул и растопырил локти, пытаясь ослабить стальную хватку Линкена.
— Ты это сделал, атомщик, — бормотал тот, вздрагивая от неслышного смеха. — Ты расколол Карман! Это самая слабая бомба, моделька, — а что сделает настоящий "Та-сунгар"?! Ah-hasulesh, атомщик, ты это сделал...
— Heta! — прохрипел Гедимин, вырываясь из слишком крепких объятий. — Скафандр помнёшь! Я хочу посмотреть на эпицентр вблизи. Подождёшь меня тут?
— Ещё чего! — криво ухмыльнулся Линкен, выпуская его плечи и тут же вцепляясь в запястья. — Без меня никуда не пойдёшь. Там работают "крылья"?
— Излучение довольно слабое, — Гедимин задумчиво смотрел на погасший горизонт. — Будем лететь до первой вибрации, дальше — пешком.
Он сам не знал, что опаснее — лететь на ирренциевых "крыльях", готовых среагировать на встречное излучение, или идти по растрескавшейся равнине, перешагивая через расселины неизвестной глубины. То, что было видно с края кратера, оказалось последним всплеском ослабевшей ударной волны, — основные повреждения, как и следовало ожидать, были нанесены эпицентру и десятку километров вокруг него. Расколотые скалы повисли среди узких чёрных разломов, как странная мозаика, только что собранная и уже готовая рассыпаться. В километре от эпицентра Гедимин почувствовал слабую вибрацию в лопатках и осторожно опустился на самый прочный на вид выступ. Пальцы ног нащупали что-то странное, сармат посветил фонарём и увидел, что базальт подёрнулся маленькими острыми волнами, расходящимися от эпицентра, уже почти застывшими, но ещё горячими.
— Стеклянная волна, — прошептал Линкен. — Эй, атомщик, это сойдёт за обсидиан?
Гедимин отмахнулся. Он искал относительно безопасную дорогу среди раздробленных скал, повисших над пустотой. Ему вспоминался какой-то нелепый "мартышечий" фильм о газовой планете и летающих в её плотной атмосфере ледяных архипелагах, — то, что сейчас было под ногами сармата, выглядело очень похоже.
До эпицентра они не дошли — твёрдая опора из-под ног исчезла за полкилометра до него. Сарматы стояли на краю нового кратера — идеально круглого провала в базальтовом дне Кармана. Гедимин, опустившись на колено, взял пробу со стенки — стеклянистое вещество застыло тонкими, плотно спаянными нитями, но крошилось в пальцах без особых усилий. Дозиметр зафиксировал слабый выброс сигма— и омикрон-квантов, — дно кратера всё ещё фонило.
— A-ah-hasu, — прошептал потрясённый Линкен, и Гедимин еле успел увернуться — его едва не впечатали в скалу. — Сколько я ждал! Ты умеешь делать бомбы, атомщик. Не зря я шёл за тобой от самого Пирра!
Гедимин мигнул. Ему вспомнилось первое знакомство с Линкеном, — стёртый чертёж бомбы перед постом охраны, белая, почти невидимая радужка и странные ухмылки.
— Атомщик! — Линкен заметил неладное и слегка встряхнул сармата за плечо. — Ты чего? Что не нравится?
— Это, — буркнул Гедимин, кивнув на кратер. — А тебе нравится?
