Теперь мигнул Линкен.
— Это лучшая из твоих штук, атомщик. Я помогу тебе сделать тысячи таких. Даже если мы не победим и в этот раз, макаки нас запомнят. Наши следы проживут дольше любых пирамид, атомщик. Только иди со мной. Не выходи из проекта. Я один всё испорчу.
На чёрном небе над Карманом не было ни одной знакомой планеты — даже Сатурн ушёл за кромку гор. Гедимин выбирал дорогу в слабом свете звёзд, стараясь не застрять в случайной трещине, и думал о пересечении лучевых потоков. Чертежи новых "Та-сунгаров" против воли выстраивались перед глазами один за другим. Сармат не сомневался — к тому времени, когда он вернётся в лабораторию, всё будет готово — останется только перенести на бумагу.
08 августа 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
— Опять рисунки на коленке? — Константин брезгливо поморщился и дёрнул за листок. Гедимин ударил его по запястью.
— Хватит драть мой ежедневник, — буркнул он. — Сканер возьми.
Константин возвёл глаза к потолку, но всё же ткнул в стену рядом с телекомпом и вынул сканирующее устройство.
— Бесценные записи гения-физика... — услышал Гедимин невнятное бормотание, прежде чем Константин опомнился и переключил коммутатор.
Линкен, уже четверть часа измеряющий шагами расстояние от стены до стены, резко развернулся и посмотрел на Гедимина.
— Скоро она будет готова?
Сармат пожал плечами.
— Константин должен всё обсчитать, а это надолго. И само устройство не из простых...
Линкен нетерпеливо закивал и, резко протянув руку, вцепился в его плечо.
— Неделя? Две? Может, найти лаборантов? У тебя должны быть лаборанты!
Гедимин качнул головой.
— Лиск, сиди тихо. Помочь ты не можешь, так не мешай.
Линкен недобро сощурился, мотнул головой и, отпустив Гедимина, повернулся к Константину. Тот уже углубился в расчёты, но увидел силуэт взрывника на экране и с тяжёлым вздохом посмотрел на него.
— Что?
— Сколько тебе нужно времени? — спросил Линкен, заглядывая в монитор. — Стой! Это бомба Гедимина?
— Одна из, — нехотя отозвался Константин, заслоняя экран спиной. — Ради Марса и Венеры, не лезь сюда — расчёты и без тебя достаточно сложны.
Линкен странно дёрнул головой и сделал шаг в сторону — так он снова мог видеть экран. Гедимин, остановившись на полпути к дезактивационному шлюзу, развернулся и подошёл к взрывнику — тот выглядел слишком беспокойным. "Унялся бы он," — думал сармат, настороженно щурясь. "Драки тут не хватало..."
— Это не бомба Гедимина, — сказал Линкен. — Это "Гельт". Ты уже обсчитывал "Гельт". Займись "Та-сунгаром".
Константин тяжело вздохнул.
— Как вы оба мне дороги... Лиск, последуй совету Гедимина, — сиди тихо! Ассархаддон поручил мне довести до ума "Гельт" и "Теггар". Цех уже строится, они идут в серию. Уже разрабатывается сверхлёгкий бомбардировщик под них. Ваши новшества подождут.
— Бомбер? — Линкен мигнул. — Никэс готовит новый бомбер? И не позвал меня?
Константин пожал плечами.
— Сейчас ты — один из научников. Отчитываться перед тобой никто не обязан.
— Сейчас? — Гедимин озадаченно посмотрел на Линкена. Тот вздрогнул, на долю секунды сузил глаза, но тут же опомнился, и его лицо окаменело.
— Ты слышал, атомщик? Особый бомбер под твои бомбы! Надо будет выбраться на испытания.
— "Та-сунгар" будет тяжелее, — пробормотал Гедимин, глядя в сторону и болезненно щурясь. — Надеюсь, они это учтут.
15 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
По экрану пошли титры. Гедимин остановил просмотр и покосился на список серий. Осталось ещё две, можно было бы просмотреть их — пару часов ночного сна сармат мог наверстать днём, у Линкена в лаборатории был надувной матрас. Гедимин в задумчивости смотрел на список, вспоминая заинтересовавшие его кадры.
— Сколько всего... разного, — пробормотал он еле слышно. — Огромное разнообразие... не всегда функциональное, но...
Створка двери тихо поехала в сторону, и сармат, растерянно мигнув, замолчал. На пороге стоял Хольгер.
— Не мешаю? — спросил он, шагнув вперёд и позволив двери закрыться. Гедимин отключил смарт и хлопнул ладонью по матрасу рядом с собой, немного отодвигаясь и освобождая место.
— Всегда в скафандре? — усмехнулся Хольгер, посмотрев на броню Гедимина. — Не тяжело?
— Нас два месяца гоняли, — буркнул сармат. — Пора бы привыкнуть. А ты зря ходишь голым.
— В комбинезоне, — поправил его Хольгер, вытягивая ноги и шевеля босыми пальцами. — Всегда забываю попросить носки... Так что с бомбой? Завтра?
Гедимин кивнул.
— Едешь с нами?
Хольгер несколько секунд молчал, словно сомневался в ответе, потом покачал головой.
— Не в этот раз. Мы с Исгельтом работаем... А что ты смотрел? — внезапно переменил он тему, и Гедимин удивлённо мигнул.
— "Оставленную Землю". Кенен принёс.
— А, точно, — Хольгер посмотрел на его запястье, но экран уже погас и спрятался под бронёй. — Странно. Во время проектов ты обычно занят ими. А тут — отвлекаешься на какой-то человеческий сериал... Это помогает думать?
Гедимин недовольно сощурился.
— Я не прикован цепью к вашим бомбам, — проворчал он. — Могу я делать то, что мне интересно?!
Хольгер закивал, но его взгляд остался настороженно-въедливым, а радужка — необычно тёмной.
— Ты что-то нашёл там, в этих фильмах. Скажешь мне? Это связано с нашей работой?
Гедимин пожал плечами.
— Да нет. Я думал — сколько разных строений есть у людей. Старые, новые, используемые, заброшенные... Говорят, некоторые из них могут пережить человечество.
Хольгер недоверчиво усмехнулся.
— Я бы не рассчитывал на это, атомщик. Не стоит недооценивать природные факторы... и по-настоящему длинные отрезки времени. Какой-то миллион лет — и любое изделие снова превратится в сырьё. И никто, ни ты, ни я, не отличит...
Он провёл пальцем по локтю Гедимина.
— Не отличит твою броню от части битумного пласта, пропитанного минеральными солями. Разве что немного удивится, найдя примесь металлов, отсутствующих и на Земле, и в космосе. Возможно, всё, что мы насинтезировали, не уйдёт глубоко в первые несколько миллионов лет. Плутоний, технеций, ирренций, ипрон и кеззий... Всё ляжет тонким пластом недалеко от поверхности. И когда из него возьмут керн, увидят, что он отличается. Возможно, решат, что дело в упавшем астероиде с необычным составом...
— Или это и будет астероид, — буркнул Гедимин. — Если дойдёт до применения "Та-сунгаров"... Они могут расколоть планету?
Хольгер кивнул.
— Ты это знаешь лучше меня. Могут.
— Глупо, — пробормотал Гедимин, отводя взгляд. — Это будет редкая глупость.
Хольгер пожал плечами.
— Война — вообще не самое умное дело. Ну что, будешь смотреть дальше?
— Спать пора, — Гедимин сделал вид, что зевает. — Я завтра высплюсь. А тебе не дадут.
Хольгер усмехнулся.
— Исгельт не так жесток... Ну ладно, до завтра. Загляну к вам после испытаний...
16 августа 38 года. Луна, кратер Кармана, полигон — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" — кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
— Весь Карман разворотил своими испытаниями, — хмыкнул Гедимин, выглядывая в иллюминатор. Грузовой глайдер, хоть и не работал на ирренции, облетал эпицентры взрывов по широкой дуге, но увидеть их было несложно — многометровые ямы зияли на дне Кармана, как новые кратеры. Истрескавшаяся порода проседала под действием гравитации медленно, многие зубцы так и стояли, будто повиснув в воздухе, посреди провала, но из-за осыпей центральные воронки изменили форму и значительно расширились. Гедимин покосился на дозиметр — хотя фургон глайдера был экранирован, сигма-кванты всё же в него просачивались.
— Скоро здесь не останется места, — продолжил он, глядя на смыкающиеся трещины на краях бывших полигонов. — Всё провалится.
— Да и Седна с ним, — отозвался Линкен. — Разрушится Карман — переедем в Гесс. На Луне много кратеров.
Эта бомба была тяжелее предыдущих — чуть меньше семи центнеров. Гедимин и Линкен устанавливали её вдвоём. Глайдер ждал их поодаль, в ста метрах от будущего эпицентра; покосившись на него, Гедимин заметил непрозрачное защитное поле вокруг кабины.
— Пилоты боятся? — спросил он, недовольно щурясь. — Ты не объяснил им, что к чему?
Линкен махнул рукой.
— Это не мои пилоты. Я бы сам вёл глайдер. Но Ассархаддон хочет, чтобы каждый занимался своим делом. Не бери в голову, атомщик. Думают, что плёнка защитит их, — ну и Седна с ними.
В этот раз они выбрали укрытие на высоте — небольшую выбоину на верхнем гребне вала, на краю кратера. Гедимин долго осматривал склон, ощупывал камни, хмыкал и недовольно щурился.
— Естественная порода. Много слабых мест, — пробормотал он, спустившись в укрытие и заняв место рядом с Линкеном. Будь они на Земле, атмосферная дымка уже закрыла бы обзор, но здесь, в безвоздушном пространстве, дно кратера было видно как на ладони.
— Выдержит, — сказал Линкен, хлопнув ладонью по тёмному камню. — Этим скалам миллионы лет. Это не лёд на Атабаске.
— Видел я более прочные льдины, — заметил Гедимин, устраиваясь в каменной ложбине и включая смарт. — Зачем тебе вообще нужен был наземный взрыв?
Линкен повернул к нему голову и криво усмехнулся.
— Полная сила волны, атомщик. Здесь нет атмосферы. Волне не в чем разогнаться. Я вообще думаю... Может, это будут мины. Не сбрасывать их сверху, а закапывать.
Гедимин мигнул.
— Будет много лишних разрушений. А если рядом пройдёт разлом... Ты хочешь встряхнуть всю планету?
Линкен с силой ударил его по плечу.
— Ты умный, атомщик. Дружить с тобой — большое везение... Что ты там собрался смотреть?
— Кратер я видел, — отозвался Гедимин, выбирая из списка одну из просмотренных серий "Оставленной Земли". — Вот здесь был рассказ о землетрясениях. Хорошая серия, много достоверного. У землян богатый опыт жизни на движущихся плитах.
Линкен поморщился.
— Ты — как Ассархаддон. Ради информации залезешь в любую помойку.
...Пылевая волна поднялась на километр. Гедимин, вжавшись в камень, следил за тем, как медленно она оседает, стекая по склону обратно на дно кратера. Горы уже не дрожали, но ручьи мелких обломков всё ещё текли, расширяясь от вершин к подножьям.
— Пятьдесят километров, — напомнил себе Линкен, ударив двумя ладонями по скале. — Пятьдесят! Говоришь, установить на разломе?..
Они летели над растрескавшимся плато, через каждые тысячу метров спускаясь, чтобы взять пробы грунта. Гедимин удивлённо косился на дозиметр. Прибор улавливал едва заметное, быстро исчезающее сигма-излучение, отдельные омикрон-кванты, — но фон был неправдоподобно низким, как будто весь ирренций вступил в реакцию — и распался, не успев запустить механизм синтеза.
— Ну что, фонит? — Линкен заглянул через плечо в его дозиметр.
— Проверь своим, — отозвался Гедимин, покосившись на его запястье. — Очень слабое излучение. Что-то не так.
— Надо же, — Линкен удивлённо хмыкнул, посмотрев на экран своего прибора. — А что тогда светится вон там?
До цели ещё оставалось десять километров, но дрожащий зелёный свет уже разливался по камням. Что-то ярко сверкало на горизонте. Судя по бликам на скалах, оно находилось ниже поверхности, и свет выходил наружу через многочисленные трещины. Гедимин посмотрел на неуверенно дрожащую стрелку-указатель, растерянно мигнул и жестом скомандовал: "На взлёт!"
"Седжен" так и не начал вибрировать, хотя последний километр сарматы летели над разломами, озарёнными зелёным сиянием. Это был "омикрон" — Гедимин в этом не сомневался ни на секунду, но дозиметры ничего не чувствовали, и сармату было не по себе.
— Садимся, — сказал он, когда до края пролома — нового кратера на дне Кармана — оставалось полкилометра.
— Что там? — спросил Линкен, кивнув в сторону эпицентра. — Может, дозиметры сломались?
— Они исправны, — буркнул Гедимин. — Тут что-то другое. Странно, что связь ещё не отказала...
Край пролома — последние метры — показался ему непрочным, и он, остановившись, пинком направил к нему обломок скалы. Поверхность за считанные секунды просела и осыпалась в кратер, и сармат увидел его дно. Там пульсировало, бросая на оплавленные скалы зелёные и синие блики, гигантское кольцо из света и пыли, свёрнутое в бублик кипящее облако. Гедимин смотрел на него, изумлённо мигая, и пытался найти удерживающий механизм или экран — хотя знал, что ничего подобного здесь быть не может. Непонятная многометровая структура, если и могла сформироваться на пару микросекунд, давно должна была испариться — но она по-прежнему лежала на дне кратера, будто связанная мощнейшим защитным полем.
Что-то тяжело опустилось рядом с Гедимином. Он хотел обернуться, но не успел — поверхность, разрушенная слишком сильным давлением, рассыпалась под ногами, и двое сарматов покатились вниз по осыпающемуся под ними склону — прямо на дно, к сияющему кольцу. Гедимин прикрыл рукой лицевой щиток, не пытаясь замедлить падение — склон был слишком хрупким, чтобы удержать одиннадцать центнеров груза. В наушниках во весь голос выругался Линкен.
Падение прекратилось, и Гедимин резко распрямился и успел схватить взрывника за плечо — тот вытаращился на зелёный обруч в паре метров от него и едва не прыгнул прямо в кипящее свечение.
— Стой! — прошипел Гедимин, отталкивая его к оплавленной стене. — Ничего тут не трогай.
— Te"ek sa... dasaja?! — выдохнул Линкен, вжимаясь в базальт. — Огонь и свет!
Кольцо было совсем рядом — сделай шаг, и дотронешься. Сильно растянутое по периметру, в высоту оно оказалось довольно узким — не более метра в любой точке, и везде одинаковое, словно материю, из которой оно состояло, удерживала на месте прозрачная запаянная трубка. Гедимин протянул к нему руку, взглянул на дозиметр, — излучения по-прежнему не было. Кольцо, сгорающее в зелёном ирренциевом огне, практически не фонило.
— Лиск, отходи назад по ущелью, — тихо, но чётко проговорил сармат, не сводя глаз с неровного свечения. — Там взлетай спиной вперёд. Ни один луч коснуться этой штуки не должен. Запомнил? Attahanke!
— Tza, — отозвался Линкен, ныряя в ближайший разлом достаточной ширины. Гедимин досчитал про себя до двухсот, прежде чем услышал в наушниках:
— Tiitzki. Атомщик, ты ещё там?
— Лети к горам, — сказал Гедимин, сделав крошечный шажок в сторону кольца. Облако в невидимой оболочке кипело, источая неровный свет; вспышки становились всё ярче, интервалы между ними сокращались. "Оно что-то делает," — подумал сармат, чувствуя холод под рёбрами. "Это процесс, и он, кажется, завершается."
— Лети и не останавливайся! — крикнул он, вскидывая руку. Тонкие щупы анализатора прошли сквозь зелёное сияние, не встретив препятствий. А потом был свет.
Зажмуриться Гедимин не успел. Минут десять, не меньше, вокруг была темнота. Дозиметр верещал, руки и лицо неприятно жгло, по пальцам стекало что-то горячее, постепенно густея. Гедимин поднял руку, приблизил к обожжённым глазам, — сквозь красное марево была видна серебристо-белая поверхность и серый расплав, стекающий по ней. Сармат поднял вторую руку, тронул вязкую каплю, — вторая перчатка была золотистой, и по ней ничего не текло. Гедимин снова потыкал в застывающую жидкость. "Свинец," — машинально отметил он. "Видимо, из внутреннего слоя... Hasu!"
