Он не ошибся. Ротор тоже "мерцал" в сигма-диапазоне, хотя никакого источника сигма-квантов внутри него не было и быть не могло. Так же "светилась" каждая деталь, до которой Гедимин мог дотянуться изнутри реактора — от обмотки малых роторов до электромагнитов, удерживающих управляющие стержни. Насчитав несколько сотен вариантов пульсации, Гедимин вполголоса помянул уран и торий и прекратил подсчёты. Выключив дозиметр, он повернулся к озадаченному Хольгеру.
— Не нравится мне это.
— Я ещё не уверен, нравится или нет, но явление определённо очень странное, — сказал химик, неохотно выключая дозиметр и вслед за Гедимином выбираясь из реактора. — Даже детали из флии начали фонить, хотя это противоречит всем законам... Как ты думаешь, это опасно?
Гедимин пожал плечами. "Откуда мне знать?" — думал он с лёгким раздражением, медленно перерастающим в тяжёлое. "Вот Конар понял бы. А я — ремонтник, а не учёный. Моё дело — собрать эту установку. А что там опять вытворяет ирренций... Кажется, я понял, что случилось с цивилизацией Ириена. Я, наверное, тоже долго не продержусь."
— Я вот что думаю, — медленно начал Хольгер, не дождавшись ответа. — Ипроновые экраны вокруг реактора, временный корпус... Не может быть так, что они отражают сигма-излучение внутрь и переоблучают конструкции? Если их убрать или заменить на флиевые...
— Тогда сигма-излучение будет свободно гулять вокруг, — закончил за него Гедимин. — Здесь — ладно, все в скафандрах. А на корабле? Сам вечно твердишь, что оно опасно для мозга.
Хольгер кивнул, задумчиво щурясь на проём в ипроновой стене.
— И всё-таки — я боюсь, что мы так его перегреем, — сказал он. — Эти хаотичные пульсации очень настораживают. Раньше их не было, правильно?
Гедимин кивнул.
— Я их впервые вижу, — подтвердил он. — Какое-то... бульканье, как в кипящей жидкости. Кстати... ты заметил, — в верхней части реактора амплитуда колебаний больше, чем в нижней?
— Кипящая сигма, — пробормотал Хольгер с кривой ухмылкой. — С чем только ни приходится иметь дело сарматам-ядерщикам... Так завтра — первый запуск?
— Пробный, — отозвался Гедимин. — Послезавтра — официальный. Позову Ассархаддона...
— А мне завтра можно прийти? — спросил Хольгер, внезапно развернувшись к ремонтнику; сквозь тёмный щиток не было видно глаз, но Гедимину показалось, что взгляд химика стал пристально-пронизывающим.
— Не надо, — сказал он, покосившись на дозиметр. "Если сигма хочет кипеть — пусть кипит без посторонних. Может, придумаю, как её "остудить". Ещё бы охрану выпроводить из "ямы"..."
20 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Двое охранников сняли ипроновые щиты с реактора и отнесли их к стене — и сами отступили к лестнице, с опаской глядя на конструкцию, светящуюся ровной холодной зеленью. Гедимин покосился на дозиметр. До лестницы слабые колебания интенсивности сигма-излучения не доходили, сливаясь в ровный, обманчиво безопасный фон, но стоило приблизиться к реактору — и цифры на экране начинали прыгать, сменяя друг друга. Вроде бы эти колебания ни на что не влияли — сармат с утра обошёл все конструкции, заглянул и засунул щупы анализатора в каждый узел, под каждый виток обмотки, проверил все стержни и их крепления и не нашёл никаких изъянов — и всё же ему было не по себе. Он встряхнулся, на секунду зажмурил глаза, выкидывая из головы все странные подозрения и опасения и еле слышно прошептал:
— Attahanqa...
Пробный запуск был назначен на это утро, тянуть было уже некуда, и что бы там ни мерещилось и Гедимину, и дозиметру на его руке, реактор должен был заработать — и вроде бы ничего ему не мешало. Сармат снова обошёл его по кругу, проверяя ключевые узлы. Сигма-излучение продолжало колебаться, изменяясь быстро и хаотично, словно перетекая из одной точки в другую. "Да что там излучает?" — Гедимин в недоумении разглядывал витки флиевой обмотки, "фонящие" так, будто их обмазали ирренцием. Ирренция на них, разумеется, не было, — анализатор обнаружил бы его мгновенно. "Ладно, хватит. Пора запускать."
— Что там? — подозрительно спросил Стивен; незаметно для Гедимина он спустился с лестницы и теперь через плечо сармата смотрел на прибор на его запястье. — Так и должно быть?
Гедимин качнул головой.
— Отведи своих на лестницу. Поднимитесь на четыре метра и стойте там. Одного отправь наверх. Если что, он поднимет тревогу.
Стивен молча вскинул руку и развернулся к лестнице. Гедимин на мгновение удивился такой покладистости, но тут же забыл об охраннике. Досчитав про себя до десяти, он подошёл к щиту управления. Несколько секунд и быстрых движений — и управляющие стержни пошли вверх, и яркий свет затопил "яму".
Стержни поднялись до упора. Гедимин следил за показателями на мониторе, дожидаясь, когда стремительный рост прекратится. Щит управления был прикрыт небольшим экраном, но мимо него лучи проходили беспрепятственно, и всё вокруг было залито зелёным свечением. С каждой секундой оно становилось ярче — реактор стремительно выходил в критическое состояние. Гедимин, стараясь дышать ровно, отсчитывал минуты. "Начать с главного ротора," — напомнил он себе. "Следить за разгоном. Потом — остальные..."
Сигма-излучение тоже усиливалось, подтягиваясь вслед за "омикроном", и Гедимин перестал различать в смене цифр то странное, беспокоящее колебание в пределах тридцати милликьюгенов. "Выровнялось," — решил он, протягивая руку к рычажку, запускающему вращение главного ротора. "Тем лучше."
Массивный вал медленно, как бы нехотя, сдвинулся с места. Гедимин вспомнил, как предлагал запускать корабельные генераторы вручную, — эту тридцатитонную махину даже он не заставил бы сделать первый оборот. Он опасался, что ротор встанет, но нет — он шевельнулся снова, раскручиваясь всё быстрее и быстрее. Электрогенератор заработал и теперь вращал сам себя — и с минуты на минуту энергии должно было стать достаточно для запуска дополнительных роторов. "Разгоняется," — сармат пристально следил за генератором, хоть и трудно было смотреть и на вращающуюся колонну, и на показатели генерации, выведенные на монитор. Скорость нарастала, но обороты ещё можно было сосчитать — и Гедимин ждал, когда вращение станет неуловимым для глаза. "Работает," — он еле сдержал облегчённый вздох. "Завтра — официальный запуск."
Он успел увидеть ослепительную белую вспышку за массивной колонной ротора — и даже рухнуть на пол, прикрыв голову. Его протащило до самой стены, но основная масса обломков просвистела над ним, с грохотом врезавшись в облицовку бассейна и обрушив её на сармата. Он наугад выстрелил вверх пузырём защитного поля и лежал так, посекундно обновляя щит, минуты две или три — пока вокруг не перестало грохотать, звенеть и лязгать. Когда обвал прекратился, Гедимин поднялся из груды осколков и, ошалело мигая, огляделся по сторонам. Реактора не было. Там, где он недавно стоял, осталось пустое место, ярко светящееся зеленью. Крупные и мелкие куски конструкции раскидало по сторонам. Округлый тёмно-синий бок чего-то массивного виднелся из-под горы стеклянного крошева — ротор уронило взрывом, и он доехал до стены и врезался в неё, проломив облицовку и погрузившись в стену на полметра.
Гедимин с хриплым воем упал на обломки. Случайно захваченный кусок металла в его кулаке лопнул и скрутился зазубренными спиралями. Секунду спустя сармат кинулся к ротору, расшвыривая обломки. Стекло сыпалось сверху, но Гедимин не замечал его — он, докопавшись до синей колонны, тщательно ощупывал холодную поверхность и перебирал кончиками пальцев витки обмотки. Краем уха он слышал чьи-то тяжёлые шаги по грудам битого рилкара, хриплый стон и приглушённые ругательства, сплетённые с помехами в наушниках, но не оглядывался, пока кто-то не схватил его за плечи и не дёрнул кверху.
Он досадливо отмахнулся — под рукой лязгнул металл, кто-то шарахнулся в сторону, сквозь помехи долетел сердитый возглас — и снова чей-то стон. Сармат, вздрогнув, рывком поднялся на ноги. Рядом стоял Стивен; его экзоскелет слегка присыпало стеклянным крошевом, что-то попало в сопла, но охранник не отряхивался, будто ничего не замечал. Чуть в отдалении, у подножия того, что раньше было лестницей, а теперь, после столкновения с одним из концов тридцатитонного ротора, стало пологим склоном, сидел охранник, держась за обшивку экзоскелета в районе колена.
"Мать моя пробирка," — Гедимин оглянулся на похороненный под битым стеклом ротор, снова взглянул на раненого экзоскелетчика и досадливо зашипел. "Надо выбираться. Надеюсь, помощь уже на подходе."
"Наверх," — жестом приказал он Стивену и сам растопырил пальцы рук, выпуская "когти". Кисть неприятно заныла. По верхнему слою брони протянулись глубокие параллельные царапины разной ширины. Ощупав затылок и плечи, Гедимин обнаружил ещё десяток длинных углублений — часть осколков всё же его задела.
Стивен показал на свой реактивный ранец, потом — на верхний край "ямы". Гедимин озадаченно мигнул. Охранник взял его за плечо, попытался развернуть к себе спиной. Сармат легко вырвался, сердито фыркнул, но секунду спустя остановился. "Вынесешь меня наверх?" — удивлённо переспросил он. "Да," — показал Стивен, на всякий случай отойдя на пару шагов. "Не поднимешь," — качнул головой Гедимин. "Лети, я вылезу. Помоги второму, он ранен."
Охранники взлетели; реактивная струя разбросала мелкое стеклянное крошево. Гедимин подошёл к стене и, подтянувшись, полез вверх. Три метра спустя с бортика бассейна ему на голову шмякнулся конец троса. Гедимин удивлённо хмыкнул. "Кто-то из них включил голову. Надо же... Это, наверное, от облучения," — он уцепился за трос и полез дальше, придерживаясь за стену когтями на ногах. Охранники тянули его, и дело шло быстрее. Очень скоро он был на краю и смотрел сверху вниз на то, что недавно было его реактором. Ему хотелось выть, но при охранниках он сдерживался.
...Ассархаддон материализовался в медотсеке неправдоподобно быстро — будто он только и ждал сообщения от Гедимина. Сармат едва успел отфыркаться от медиков и вылезти из капсулы, как куратор уже стоял на пороге, внимательно разглядывал "раненого" и задумчиво щурился.
— Мне незачем тут лежать, — сердито сказал Гедимин, покосившись на медика; тот, фыркнув, скрестил руки на груди. — Следы ушибов исчезнут через час. Расчистка ямы уже началась?
Куратор кивнул.
— Сейчас ликвидаторы разбирают и вывозят крупные обломки. Отсек закрыт. Ближайшие пять дней он для работы непригоден.
— Включи меня в отряд ликвидаторов, — попросил Гедимин. — Я хочу понять, что там взорвалось.
— Хольгер Арктус уже там, и он сообщит вам, когда выяснит причину аварии, — отозвался Ассархаддон. — До сих пор он с этим справлялся.
Гедимин мотнул головой.
— Хольгер может что-то пропустить. Это был странный взрыв. Я должен сам всё увидеть.
— Завтра утром приступайте к работе, — едва заметно кивнул куратор. — Сегодня вы находитесь в медотсеке. Что-то ещё?
Гедимин открыл было рот, но медик бросил на него свирепый взгляд и незаметно для Ассархаддона показал сармату кулак.
— Ротор цел? — спросил Гедимин. — А что с Васко? Он серьёзно ранен?
Ассархаддон едва заметно усмехнулся.
— Ротор не получил повреждений, но с его извлечением из бассейна возникли затруднения. Васко Марци вернётся в строй, как только срастётся сломанная нога, до тех пор его заменит другой охранник. Приятно видеть, что ваши проблемы с охраной закончились. Ещё приятнее было бы, если бы Стивен прекратил писать мне по каждому поводу. Память передатчика, в конце концов, имеет пределы.
Гедимин удивился так, что на секунду забыл о роторе и непонятной аварии.
— Стивен? Что он пишет? Я его давно не трогаю, — озадаченно сказал он. Куратор слегка сощурился.
— Я в курсе, Гедимин. Я в курсе. Что же, надеюсь, утром от ваших ушибов не останется следа. Мне повезло, что вы устроили пробный запуск перед официальным. Я не слишком люблю попадать в эпицентр ядерного взрыва. Постарайтесь отдохнуть, Гедимин. Насколько я понимаю, работы у вас теперь будет много.
25 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
Главный ротор вместе с тремя дополнительными подняли из "ямы" и положили у дальней стены, там, где когда-то стояли первые реакторы Гедимина. Четвёртый вал, потрескавшийся при взрыве, увезли на переработку. Гедимин, проходя мимо пустого бассейна, задержался на секунду рядом с роторами. Когда они снова будут запущены, он не знал — и думать об этом не хотел.
— Четвёртый уже готов, — сообщил Хольгер, дожидающийся Гедимина у лестницы. Защитных полей над бассейном больше не было, как и необходимости в них; на дне тускло горели светодиоды восстановленной подсветки. Ирренциевую пыль убрали — и, насколько знал Гедимин, уже выделили из радиоактивного крошева, оставшегося после аварии, и вот-вот должны были сформировать из неё новые топливные стержни. Ирренций, ипрон и кеззий никуда не пропадали — их собирали до последнего миллиграмма, и это было единственным, что радовало сармата сейчас... ну, кроме сообщения Хольгера об изготовленном роторе.
— Хорошо. Он мне понадобится, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на опустевший бассейн. — Рано или поздно.
Стены бывшей "реакторной ямы" покрыли новой облицовкой, замаскировав ярко-красные потёки въевшейся меи. Пол перекрывать не стали, и после всех попыток его отмыть он остался розовым. Краситель лёг равномерно — это была не первая авария и не первая дезактивация.
— Что вы узнали? — спросил он, по-прежнему глядя на дно "ямы". Помещение вычистили и освободили — можно было приступать к работе, восстанавливать экспериментальную установку, собирать новый реактор, но Гедимин не спешил. Запасные стержни у него остались — хватило бы на три-четыре твэла, новые привезли бы по первому письму в Инженерный блок... Он остановился на краю "ямы" и тяжело вздохнул. Хольгер крепко сжал его ладонь.
— Как ты и говорил — взорвался стержень, — сказал он. — Мгновенная вспышка, взрывная цепная реакция... Автоматика сработать не успела.
— Все эти стержни были в работе, — угрюмо сказал Гедимин; на дне "ямы" больше ничего не было, но разрушенный реактор так и стоял перед глазами. — В них не было изъянов.
— Я помню, — кивнул Хольгер. — Но и обвязка тут ни при чём. Эта пульсация, которую мы заметили перед запуском...
Гедимин, выдернув руку из его пальцев, резко повернулся к нему. Хольгер проворно подался назад, и сармат остановился, медленно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Давно следовало успокоиться и включить мозги — но пульт управления, прилагающийся к ним, пропал где-то среди обломков реактора, и найти его не удалось.
— Мы с Исгельтом проверили её в его лаборатории, — продолжал Хольгер, убедившись, что на него не нападают. — И знаешь... Сама по себе она безвредна. Мы проверили все варианты, всё, что было на наших дозиметрах. Никакого эффекта.
Гедимин мигнул.
— Эта пульсация — не код взрыва? Вообще ничего не значит? Но почему тогда...
