А Уолш дергается, решил Крис, переводя прицел на землю перед крыльцом, где беспорядочно копошились... индюки? Нет, мелковаты. Какие-то лохматые куры. Можно подумать, мы тут зачистку местности проводить собрались.
Сначала в поле прицела попали ноги. Крис приподнял винтовку.
Скорее всего, это была женщина. Среднего роста, коренастая, со спутанной гривой соломенного цвета волос, одетая в юбку до колен и накидку из грубой серой ткани, она стояла спиной к снайперам.
— Ох! — восхищенно выдохнул рядом Джимми. — Но они же... совсем как мы.
— А ты ожидал, — прошептал Крис, не отрываясь от прицела, — что они будут с рогами и хвостами?
— Нет, но...
Первый выстрел хлопнул неожиданно. Затем еще один... еще, в стрекотание эм-шестнадцатых вплелся гулкий бас пулемета.
— Черт! — заорал Крис. — Нет! Дьявол вас всех побери, нет!
— Смотри!
Из-за крайнего домика выскочила крохотная фигурка, ошалело метнулась вправо-влево и стремительно бросилась бежать как раз в сторону куста, в котором засели снайперы.
Это был подросток, почти мальчишка. Босой, в рваной рубахе, он бежал со всех ног, кидаясь из стороны в сторону, словно заяц. До него было метров тридцать, когда ткань у него на груди внезапно лопнула, разлетаясь кровавыми комочками, и он с разбегу рухнул на землю.
— Придурки, да вы же в нас могли попасть! — заорал, вскакивая, Боллингтон.
Крис перекатился на бок и сел.
— Господи боже всемогущий, — прошептал он. — Они устроили еще одно Сонгми.
* * *
Тихо было в лесу. Слишком тихо. Копыта лошадей били в поросшую немятой травой дорогу с таким грохотом, будто боевые бескрылые драконы наступали на незримую крепость. Только граяли где-то впереди вороны.
— Слишком тихо, — повторил про себя Линдан.
Владетель не выслал вперед дозора — что ж, его право, тем более что один из его наймитов — провидец. Вон, скачет пообок владетеля, шарит глазами по кустам, будто это в помощь его чарам. Хотя если на высоких амбоях засели вражеские колдуны, им нетрудно будет накрыть небольшой отряд смертными чарами, прежде чем соратники Ториона ит-Молоя опомнятся.
Деревня показалась из-за леса неожиданно. Ни полей, ни вырубок — просто дорога, вскарабкавшись с непомерным трудом на гребень холма, упала, обессилев, в чей-то огород.
Несомненно, здесь случилось нечто ужасное. Линдан не чувствовал присутствия магии, близкого и угрожающего, но ничто иное не могло враз лишить жизни всех насельников этого проклятого богами места.
Черные, сытые вороны лениво перелетали с места на место, обсуждая на своем жестоком языке вкус детских глаз. Носилась между домов чудом уцелевшая одинокая свинья, жалобно хрюкала, и голос ее звучал совсем по-человечески. Тела валялись на улицах, во дворах, кровь давно впиталась в землю, в доски, в самый воздух, пахнувший медью, холодом и еще чем-то странным, незнакомым и оттого пугающим. Смерть пришла сюда недавно — не прошло и суток, — и потому запах разложения еще не перебил все прочие.
Насколько мог судить Линдан, во всей деревне не осталось ни единой живой души. Само по себе это не было странно — на то она и боевая магия, чтобы убивать. Но молодому наймиту не давала покоя свинья. Смертные чары действуют на всех — или ни на кого, такова их природа. Кроме того, если бы тут поработал чародей-убийца, не пролилось бы столько крови.
Спешившись, владетель Дейга подошел к распростертому посреди деревенской площади телу.
— Странно, — проговорил он негромко, но голос его разнесся, казалось, по всей окрестности. — Льяндорз, Линдан, подойдите сюда.
Линдану и раньше доводилось видеть, как ловко Дейга обходится со своими людьми. Возможно, это умение тоже являлось родовым, отчасти компенсируя слабость наследного дара. Вот, например, к целителю Дейга всегда обращался его родным говором, хотя мог бы произнести имя и на всеобщем — Лландауркс.
Юноша послушно исполнил приказ — а что делать? Хотя Линдану очень не хотелось приближаться к мертвому. Он вырос в точно такой же деревне, в похожих краях, а не в замковых чертогах властителей или городских палатах гильдейских чародеев, и суеверия простонародья имели над ним большую власть, чем мог бы признаться себе молодой наймит. А в народе неизменно считалось, что общение с мертвыми отнимает дар.
— Что вы скажете об этой ране? — требовательно вопросил владетель, указывая на покойного.
Целитель нагнулся, поводя ладонью над кошмарным месивом из сгустков крови и перемолотого мяса.
— Весьма необычно... — пробормотал он, явно чтобы потянуть время.
Это и Линдан мог сказать, хотя за свою недолгую жизнь ему привелось видеть не столь уж много смертей. Эта рана не была нанесена мечом или стрелой. Даже вырезая наконечник из бесчувственного мертвого тела, невозможно так его изувечить.
Льяндорз ухватил тело за плечи, поднатужившись, перевернул. К удивлению Линдана, рана оказалась сквозной. Но с обратной стороны это была лишь небольшая кровавая дырочка.
— Весьма любопытно, — заключил целитель, отряхая руки. — Такие повреждения мог нанести быстро летящий предмет. Летящий намного быстрее стрелы. Вначале он пробивает кожу и мясо, потом теряет скорость и начинает их рвать.
— Вам уже приходилось сталкиваться с подобным? — прищурился Дейга.
— Однажды, — кивнул целитель. Лицо его как-то враз постарело. — Это сделал обезумевший чародей-движитель. Он метал мыслью мелкие камушки, так споро, что нельзя было уследить за их полетом. Чтобы усмирить его, потребовались соединенные усилия трех гильдейских магов.
— Но откуда здесь, в глуши, мог появиться безумный маг? — риторически вопросил Дейга.
— Это, — целитель с гримасой боли на лице обвел рукой мертвую деревню, — сделал не маг.
— Почему? — вопросил Дейга таким тоном, будто и сам пришел к тому же выводу, но мечтает о том, чтобы ошибиться.
Льяндорз вновь повел рукой.
— Тела, — пояснил он. — Эти люди разбегались, точно напуганные овцы. Большинство из них поражено в спину.
Дейга поднял брови. Линдан уже понял, к чему клонит волшебник.
— Я, конечно, потомственный целитель, — пояснил немолодой чародей, — но полжизни я провел в деревне немногим больше этой и знаю здешний народ. Мне тяжело вообразить, что могло бы напугать его до такой степени. Во всяком случае, это не чародей, ибо чародеи привычны вам, богачам с Западных пределов. — Невеселая усмешка на его лице подсказывала, что обидные слова не следовало принимать слишком близко к сердцу — малолюдный Филаннайх, где родился Льяндорз, среди прочих земель Серебряной империи почитался нищим и безволшебным.
Линдану вспомнился отец. Что могло бы напугать его так, чтобы отец бросился бежать, не разбирая дороги, забыв о семье? Уж всяко не дракон. На драконов отец по молодости ходил с вилами. И никак уж не чародей, хоть какой могучий.
— А кроме того, — продолжил Льяндорз, — я нашел снаряд, которым это проделано. Вот.
Он протянул Ториону ит-Молою ат-Дейга что-то маленькое и кровавое. Линдан пригляделся. Это была кривая свинцовая лепешка.
— Мне трудно представить, зачем маг может носить с собой мешок свинцовых шариков, — пояснил целитель. — Разве что он замыслил эту бойню заранее... но это отдает таким безумием, в которое я не верю.
Владетель с силой потер лоб. Из-под шелома стекали капли пота, мелкие и мутные.
— Найдите мне тело старосты, — приказал он. Линдан вместе со всеми бросился выполнять команду, но Дейга остановил его.
— Обожди, мальчик, — проговорил он, и Линдан даже не обиделся на "мальчика". — Ты мне пригодишься здесь... если правда то, что ты нарассказал о своем втором даре.
Молодой наймит уже пожалел, что поведал об этом, поступая на службу. Возможно, это и помогло ему попасть в дружину владетеля Дейга, но, право, жить просто огневиком было бы легче. Похоже было, что сейчас он познакомится с родовым даром Дейга.
— Господин! — окликнули с дальнего конца площади. — Похоже, он тут!
Тело и впрямь могло принадлежать старосте. Пожилой крепенький мужичок был одет лишь чуть получше прочих, но лицо его даже в смерти сохранило властность. Линдан уже приноровился отличать входные раны от выходных и увидел — староста встретил гибель лицом.
Владетель Дейга снял перчатки, бросил на седло. Руки его казались синеватыми, и молодой наймит вдруг проникся твердым убеждением — если бы он сейчас набрался храбрости и взял владетеля за руку, то отморозил бы себе пальцы.
Вот теперь Линдан ощутил присутствие магии. Руки Дейга источали ее, магия хлестала потоком, вливаясь в мертвое тело, растекаясь по жилочкам, несущим от мозга живой ток. Труп дернулся, едва не вырвавшись из рук держащих его солдат, и владетель покачнулся, словно в ответ. Юноша едва успел подхватить его за плечи, направляя свою собственную силу в нужное русло.
Линдан усиливал дар владетеля, как мог вложить собственные силы в любого чародея. Никто не знал, откуда взялась в нем эта способность, она была истинно диким даром. В анналах гильдий таких случаев было записано немало, но из ныне живущих чародеев Восточного Эвейна только один обладал даром усилителя.
А даром владетелей Дейга была некромансия.
— Встань! — прохрипел Дейга. Даже удвоенных, его способностей едва хватало, чтобы оживить человека, умершего день назад. Сила родового талана колебалась из поколения в поколение, к тому же изменялись его проявления.
И труп встал. Дыра в его груди была сквозной, и Линдану вдруг мучительно захотелось заглянуть в эту омерзительную замочную скважину — вдруг там, на другой стороне, ему увидится что-то иное вместо заваленной телами и залитой кровью площади?
— Кто ты? — потребовал ответа владетель.
— Морандон ит-Таркан, староста этой деревни. — Голос мертвеца был глух и невыразителен, да вдобавок очень тих — при дыхании воздух почти целиком уходил в сквозную дыру в груди. Линдану приходилось прислушиваться, силой воли стирая из сознания все прочие звуки — голоса, перестук копыт, шелест ветра и зловещий карк. — Зачем ты поднял меня, Торион ит-Молой, владетель Дейга? Чтобы я умер второй раз?
— Расскажи мне, что случилось здесь, — повелел Торион ат-Дейга. — Кто осмелился напасть на деревню, лежащую под моей рукою?
— Они пришли со стороны стоячих камней, — прошептал мертвец.
Дейга вздрогнул, и, будто в ответ, с востока донесся странный стрекот. Он раскатывался над лесом изумительно отчетливо — возможно, благодаря тому, что рассудок невольно цеплялся за никогда прежде не слышанный звук. Стрекот прервал сосредоточение некроманта. И Дейга, и его несчастная жертва осели наземь почти одновременно. Только Морандон больше не поднялся, а Торион, цепляясь за руку Линдана, встал на ноги почти сразу же.
— Рассредоточиться! — приказал он.
Линдан оттащил обессиленного владетеля под козырек на ближайшем крыльце. Стрекот приближался; теперь молодой наймит мог определить, что источник шума лети по воздуху. Юноша попытался представить себе тварь, которая так орет, и не смог. Звук не вызывал ощущения сродства с чем-то живым. Так могли бы щелкать ожившие ножницы размером с замок Дейга, если бы, конечно, хоть один чародей умел оживлять ножницы.
Рыба выплыла из-за дальнего амбоя неожиданно. Во всяком случае, Линдану на первый взгляд эта штука показалась похожей именно на рыбу — большую черную щуку, висящую под мерцающим, как скудно наведенная иллюзия, диском. Но это, конечно, была не щука — слишком уж осмысленно она двигалась, виляя над лесом. Точно как летающие колдуны, ведущие разведку с воздуха! Может, это голем?
Линдану приходилось слышать о големах — неживых оживленных. Но для создания даже самого простого голема требовалась работа нескольких ремесленников и трех-четырех магов наивысшей силы. К тому же големы колдовать не могут, а значит, летать — тоже. Нет, колдуны явно сидят у этой щуки внутри. Юноша попытался представить, какая силища нужна, чтобы поднять такую махину, и беззвучно присвистнул.
"Такая же сила, что может свинцовый шарик метнуть незримо для глаза? — спросил он себя и сам ответил: — Очень может быть".
— Это враг, — с какой-то особенной убежденностью проговорил Торион ит-Молой. — Линдан, ты можешь повредить эту... этот летучий сосуд, но осторожно, не испепелив целиком? Мне нужны пленники.
Линдан хотел сказать "попробую", но вспомнил, как наставник Клайдаркс всякий раз бил его по пальцам за такой ответ, приговаривая: "Пробовать мало, изволь сделать!"
— Сделаю, — хрипло, пробормотал он, и сила наполнила его, готовая выплеснуться жаром.
* * *
У вертолета отвалился хвост.
Это случилось совершенно неожиданно. Только что новенький транспортный "Си Найт" нарезал зигзаги над богом проклятыми местными джунглями, а секунду спустя хвостовой винт летел вниз, и оставшийся без компенсатора вращения корпус крутило, точно взбесившаяся машина решила расплескать пассажиров по стенкам. Потом лес подпрыгнул, затрещали ветви, и Дуглас Чарнс потерял сознание.
Очнулся он, когда его подхватили за руки и за ноги, чтобы вынести. При падении вертолет распорол крышу ветвей и попытался пропахать борозду в дне лесного моря, но ствол какого-то дерева, перед которым даже секвойя из учебника ботаники казалась низенькой и корявой, остановил движение умирающей машины. Пилотскую кабину расплющило о кору, и тех, кто остался в ней, не стали и вытаскивать.
Из двадцати человек, набившихся в грузовой отсек "Си Найта", относительно невредимыми из изувеченного корпуса выбралось восемь. Еще шестерых вытащили и уложили на расстеленных поверх травы скатках.
Дуглас не относился ни к первой, ни ко второй группе. Хотя сознание из него вышибло еще до падения, очнулся он довольно быстро и помогал извлекать товарищей из воняющих тлеющей краской обломков, не обращая внимания на ломящую боль в висках. Правда, когда настал черед вытаскивать из вертолета тела, морпех все же сомлел. Пошатываясь, он отошел в сторону, и его стошнило. Пошарив на поясе, Дуглас нащупал флягу и в три глотка осушил наполовину. Легче не стало, но кислый привкус во рту немного отступил. Наверху, там, где колыхались потревоженные падением вертолета ветви, шумел ветерок, но в нижний ярус леса его дуновение не проникало, и высушить заливавший Чарнса холодный, липкий пот было нечему.
Возможно, если бы сержанта Клелайна не было среди тех, кого товарищи Дугласа вытаскивали в последнюю очередь, события могли бы обернуться иначе. Но сержант лежал со свернутой шеей — "Ал-лабама, — мстительно подумал по этому поводу Чарнс, — шея бордовая...". Капрал Пауэлл, которому полагалось бы принять командование взводом, скрежетал зубами и непроизвольно дергался, несмотря на морфий, пока один морпех держал его за плечи, а второй накладывал шину на переломанную голень. На добрых четверть часа взвод остался без командования. Солдаты оказывали посильную помощь товарищам, кто-то настороженно озирался, но никому не пришло в голову отдать приказ уйти с места аварии или занять круговую оборону. Впрочем, это едва ли сделал бы и ныне покойный сержант.
