— Я — Линдан ит-Арендунн, — проговорил мрачный, глядя на Обри, — полноправный чародей гильдии огневиков и владетель Дейга по доверию. Я пришел предъявить вам обвинение, демоны.
"Проклятие, — мелькнуло в голове у Обри, — он, наверное, принимает меня за главного..."
В глазах невзрачного человечка по левую руку от Линдана что-то мелькнуло. Он молча обернулся к своим спутникам, и мгновение спустя чародей, кивнув, перевел взгляд на адмирала.
— Да... — Дженнистон начал приподниматься со стула и вдруг обмяк. Обри показалось было, что его поразил тот же паралич, что и бешено извивающегося на полу Макроуэна, но он заметил, как ритмично подергиваются пальцы адмирала, и понял, что это всего лишь очередной припадок.
— Хорошо... — проговорил молодой лорд, будто в ответ на чьи-то пояснения. — Тогда мы будем говорить с вами двумя. Вы передадите наше слово своему владетелю, когда он очнется.
Макроуэн прекратил попытки добраться до автомата, и движения его сразу сделались свободнее.
— За меня и от имени всех гильдий Эвейна будет говорить Ратвир ит-Лорис, сын Лориса ит-Арвира, сына Арвира ит-Льюса, деда раахварракса Манара, полноправный чародей гильдии стражей.
"О-ой", — мелькнуло в голове у Обри. Пока разведчики Томаса миля за милей продвигались к столице, племянник самого императора добрался до штаба группировки вторжения. Но как, черт побери, удалось этому мальчишке перетянуть власти на свою сторону? И что такое гильдия стражей? Знание эвейнского ничем не могло помочь здесь Обри — слово не соотносилось в его сознании ни с чем знакомым.
— Я... не стал бы говорить с вами, — промолвил высокий, на удивление молодой блондин, видимо, бывший Ратвиром ит-Лорисом, — когда бы Серебряный закон не требовал предупредить вас о близкой погибели. Совет гильдий Эвейна дает вам время до завтрашнего восхода, чтобы убраться с нашей земли. Оставшиеся будут уничтожены.
Обри пронзил намерившегося было выругаться Макроуэна взглядом, и подполковник замер.
— Это какое-то недоразумение, — осторожно промолвил майор. — Мы не имели в мыслях ссориться с законным правительством Эвейнской империи. Более того, мы даже направили ко двору императора наших послов...
— Император здесь ни при чем, — ответил Ратвир со снисходительной усмешкой. — Хотя он, позволю себе заметить, тоже не рад, что на нашей земле творят свои бесчинства злобные демоны, разрушившие владение Дейга. Ваша погибель определена судом гильдий.
Обри прикрыл глаза. Ему казалось, что он попал в скверный судебный детектив и этот доморощенный Перри Мейсон сейчас выложит перед присяжными последний, убийственный довод.
— Никто из владетелей не обращался за помощью к Серебряному престолу, и император не может обрушиться на вас со своим войском. Несмотря даже на то, что вы в безумной ярости своей прервали род владетелей Дейга и дар их утрачен, — продолжал Ратвир. — Однако вы нанесли оскорбление чародею гильдии огневиков, сказанному Линдану ит-Арендунну, а гильдия не вправе оставить этот проступок без ответа.
— Мы готовы... — выдавил Обри.
Он хотел сказать, что они готовы принести извинения, возместить ущерб, загладить урон, наврать что угодно, лишь бы только туземцы перестали следовать своей безумной логике, в которой каждый шаг Обри подводил и его, и всю американскую группировку все ближе к катастрофе... Но взгляд его столкнулся со взглядом невзрачного человечка в буром, и майор Норденскольд осознал по наитию, что именно его воля держит в подчинении часовых. Очень трудно лгать человеку, который читает твои мысли легче, чем ты сам открытую книгу.
Ратвир ит-Лорис печально посмотрел на него.
— Убирайтесь в свой мир, ши, — промолвил он без злости. — И не возвращайтесь никогда более. Эвейн не про вас. И помните — ваш срок истекает завтра, на восходе.
Один за другим посланцы шагнули обратно в разрыв, и тот затянулся так же бесшумно и быстро, как возник. В полной тишине слышался только шорох суматошно бегающих по бумаге адмиральских пальцев.
Дверь распахнулась без стука, и на пороге возник Говард Сельцман. При виде оцепеневшего адмирала и распростертого на полу Макроуэна он замер на миг, потом ввалился в кабинет и с нервной аккуратностью затворил дверь за собой.
— М-майор... подполковник... адмирал... — выдавил он жалко. Сейчас ученый походил на обиженного ребенка. — Установка...
— Что с установкой? — терпеливо спросил Обри, чувствуя, как внутренности его смерзаются в тугой ком.
— Она выключена... — прошептал Сельцман и сглотнул всухую. — Но портал... открыт.
* * *
Подполковник Краснов, отчаявшись разговорить раненого эльфа, решил его отпустить. Только для начала надо было кое-что объяснить. Сказал:
— Мы тебя отпускаем, но с парочкой условий. Вы должны четко показать на карте свои границы, и нам краешек вашего леса нужен. Если не хотите с нами воевать, то должны прекратить убивать наших людей на своей территории без предупреждения. Зашли — выгоняйте.
— Нет, кто зашел — тому смерть. И отпустите меня.
— У нас будет одна из ваших, пока не придете на переговоры.
— Она нам не нужна, у нее нет Дара. Она перестала чувствовать жизнь леса.
— Ах вот оно как, кто не наш, тот ничто, — разозлился Сергей Викторович и бросил на стол последний козырь. — Наши враги использовали на одной войне такой яд, который называется дефолиант, он заставляет деревья сбрасывать листву. Еще есть яд, который мы называем фтороводород. Он и для людей знатная отрава, а для деревьев в сто раз хуже. Одна капля в воздухе убивает взрослое дерево. Если будете с нами воевать — мы не будем гоняться за лучниками, а только распылим отраву над пущей. Не хотите такого — приходите на переговоры.
Неподвижное, как у статуи, лицо эльфа перекосило от ужаса, и он кивнул головой в знак согласия. Отправив на вертолете остроухого в пущу, пошел в палатку госпиталя. Кажущийся маразм с госпиталем в палатке и гауптвахтой в деревянном здании был продуман: штрафники не выскочат, а больным свежий воздух.
— Привет! Как здоровье, уже познакомились? — спросил подполковник лежащую на одной кровати парочку.
— Ага, — ответил Окан, недовольный визитом.
— Тут такое дело, поговори с подружкой, как живут, чем дышат эльдары. Мне надо знать про них все. Объясни, что ей некуда деваться, дружок от нее отказался. Можешь даже пообещать взять в жены. Я помогу все оформить, если всерьез надумал. Только не говори, что трупы ее сородичей мы на вскрытие отправили для изучения. Если медики разрешат, хоть завтра вас провожу
* * *
Утром медики долго возились при обследовании, пока отпустили Алексея Окана и Иллиену. Наконец, прошли через портал втроем с Красновым, который, едва поднялись наверх, спросил у Иллиены:
— Ну как, нравится наш лес.
Эльфийка оглянулась, втянула в себя воздух болотного леса, начала наслаждаться, и тут ее перекосило, проговорила в ужасе:
— Тут будет ядовитое облако через девять наших лет. Ужасное облако, я его боюсь.
— Какое ядовитое облако, откуда?
— Оттуда, — показала рукой на восток-юго-восток Иллиена.
— Там же большой лес, откуда ему взяться? — занервничал подполковник.
— Не знаю, у меня видение, как ядовитое облако выходит из горящего большого белого дома, где мало окон. А рядом другие такие дома, и большая труба близко. Это облако отравит много земли, тут край облака будет.
— Ждите меня здесь, — Сергей Викторович отправился на сторону Эвейна, взял хорошие карты БССР и европейской части СССР, компас и приличную пачку денег из сейфа, оставил зама. Вернулся, позвонил жене на новую квартиру в Барановичи, подошел к Окану с подругой и попросил:
— Покажи еще раз, откуда придет облако.
— Оттуда.
— Может, оттуда или оттуда, — показал гэбист немного влево и вправо направление.
— Нет, именно с той стороны.
Сергей Викторович засек на компасе направление, а потом на карте БССР от места прохода прочертил карандашом линию по компасу. Линия пересекала городки Житковичи, Лельчицы, Ельск, Припять, Чернобыль и проходила между Черниговом и Киевом. По расстоянию даже до Житкович было далеко. Так что ж это была за грядущая катастрофа?
Приказал сесть в свой личный автомобиль ИЖ-19 малахитового цвета (похожий внешне на АЗЛК-2141 из другого мира), сам сел за руль и поехали через Ганцевичи на трассу Брест-Гомель. Машину использовал, чтоб к жене на служебную квартиру ездить в Барановичи, а тут пришлось по службе. Доехал до магистрали, там попросил еще раз показать направление, рассчитывая, что, может, покажет на Лунинец, но эльфийка показала почти в прежнюю сторону. Ладно, погнали до Житкович.
Городок был невелик, тысяч пятнадцать населения. Вышел из машины у исполкома, спросил у разжиревшего милиционера на входе, как пройти к заведующему промышленным сектором. Там такой же чиновник ответил:
— Здравствуйте, скажите, какие тут есть особо опасные предприятия.
— Нет ничего такого. Деревообработка, хлебозавод, моторостроительный завод, разве что на молокозаводе аммиак в холодильниках. У нас тут маленький городок, что ж вы хотите?
— Есть подозрения, что где-то жутко рванет. А что у соседей в Лельчицах и Ельске?
— Да почти то же самое. Пищевая промышленность, леса дофига. Еще богаты на строительный камень, вот и все. В Ельске ничего кроме местной промышленности. Товарищ подполковник, если вас интересуют большие заводы, то обращайтесь на Мозырьский нефтеперерабатывающий завод. Там гореть есть чему, а если интересует отрава, то там делают серную кислоту.
— Спасибо, — попрощался гэбист и пошел к машине. Там задумался, потом предложил эльфийке:
— Я научился обучать языку как провидцы Эвейна. Умею плохо, но научу русскому. Ты должна мне многое рассказать.
Через полчаса, когда отдыхали, спросил Краснов, осматривая городок из десятка пятиэтажек и кучи частных домов:
— Иллиена, ты когда видела эти дома, было много огня и черного дыма?
— Нет, огня и дыма было не очень много, больше всего было яда.
— Не знаешь, какой это яд?
— Нет, никогда такой не встречала у растений и змей. Странный какой-то.
— А с какой стороны придет это облако?
Иллиена показала в ту же сторону, что и раньше. Но гэбист поехал на Мозырь. По обе стороны дороги тянулись поля с мелиорационными канавами и заболоченные леса. Алексей Окан молчал, обнимая девушку, она смотрела во все стороны, спросила:
— У вас вся такая земля, везде так много воды?
— Нет, не везде, тут край такой. Есть и горы, и холмы, есть холодные и жаркие края.
Алексей стал рассказывать Иллиене про свою страну, про подмосковные леса, курорты Кавказа и Крыма, про море... Она слушала, потом ее растрясло, глаза помутнели. Сергей Викторович остановился, набрал воды из ручья на болоте и плеснул эльфийке в лицо. Лесная красавица широко раскрыла свои глаза цвета ясного неба и попросила:
— Не надо больше меня везти, мне плохо.
— Девочка, вечер скоро, нам надо в город на ночлег. Если отдохнешь, то сможешь еще немного проехать?
— Смогу, — стала пытаться вылезть из машины, так Алексей помог, уложил на траву.
Пока отдыхала, набрал Краснов темно-красной брусники, принес и дал эльфийке. Она сразу оживилась, как поела. До ночи времени хватало, но девушка долго не выдержала б.
* * *
Переночевав в Мозыре в гостинице и насладившись видами реки Припяти, Сергей Викторович спросил, в каком направлении источник ядовитого облака. Иллиена показала на юг. Так, направление уже на юг прямо на Киев через городок Припять. Две линии на карте пересеклись на городке Припять, но выводы делать не спешил.
Если б гэбист хорошо изучал электроснабжение БССР, то уже разгадал бы загадку. Но увы, его вполне устроило то, что до Березовской ГРЭС мощностью 1600 МВт было всего лишь сотня километров, и мощности хватало. Намного больше внимания уделял котловану для строительства портала, опасаясь проблем с плывуном.
Принял решение ехать через Комарин и Иванков на Киев, надеясь по пути проверить направление. На перекрестке у дороги Чернигов-Овруч втроем вышли из машины. Иллиена отошла от дороги, закрыла глаза, и ее перекосило в ужасе:
— Мы близко, там будет беда.
Рука указывала на запад. Краснов на краешке карты БССР провел третью линию. Она шла через городок Припять. Если не ошиблась, то близко.
После поворота направо в Чернобыле проехали немного и перед городком Припятью увидели указатель на АЭС. Гэбист свернул, проехали через лесок, и тут эльфийка закричала:
— Вот оно, это страшное место.
Сергей Викторович закрыл глаза и сам попробовал увидеть будущее. Оно раздваивалось, в одном ничего страшного, во втором одно из зданий наполовину разворочено, горит изнутри, и крыша, идет дым, люди в ОЗК... И разлитое отчаяние пополам с жарким желанием загасить пожар. Что любопытно, это самое здание еще строилось.
— Боже мой!!! Вот оно что! Жуткая катастрофа намечается! — психанул подполковник.
— Это что, кругом будет радиация как на Тоцком полигоне?! — спросил Окан, вспоминая слова Димы Малова.
— Хули те испытания. В той бомбе был, может, только килограмм плутония или пара килограмм урана. Людей много пострадало только потому, что нашим воякам очень нужны были знания, как воевать после ядерного удара. А тут десятки тонн взлетит на воздух, если ничего не делать.
— Это песец, полный песец! Что делать прикажете, товарищ полковник? — ужаснулся Алексей.
— Жопу рвать и лбом стену пробивать, чтобы приняли меры. Хреновее всего то, что я не могу, и твоя подруга не видит, где внутри слабое место. Пока сиди, я буду действовать.
— А меня эльдары презирали за человеческий дар предвидения будущего, — проговорила эльфийка задумчиво.
— Потому что сволочи самодовольные и идиоты, — рявнул Сергей Викторович, выскочил из машины и подошел к КПП. Обратился к дежурному:
— Я подполковник КГБ, разрешите пройти к начальнику АЭС.
— Не положено, не имею права пропустить. Но могу соединить или даже вызвать. А по какому вопросу? — спросил старший охранник.
— По непроверенным данным есть угроза взрыва электростанции. Если радиоактивное облако осядет на Киев, весь город придется эвакуировать.
У вохровца глаза полезли на лоб, потом, попав с третьей попытки по телефонной трубке, вызвал начальника АЭС. Пришедший через десять минут высоколобый руководитель сходу взял быка за рога, отведя гостя в отдельную комнату:
— Здравствуйте! Кто вы такой и откуда у вас информация?
— Я подполковник Краснов, мою работу курирует генерал-полковник КГБ Петров. Видите-ли, я в своей работе столкнулся с проявлением у некоторых людей дополнительных возможностей организма. В частности, девушка, которую я с собой привез, видит фрагменты будущего, причем разных вариантов. В нескольких из них реактор четвертого энергоблока пошел вразнос. Но причину не можем установить, не побывав на месте. Возможно, в нештатном режиме сработал конструктивный недостаток.
