— Ну, как результаты? — поинтересовался он у сержанта Гамильтона.
Говорил он по-английски, но, чтобы не привлекать внимания туземцев, пользовался деловито-надменным тоном, каким здешние торговцы обращались к приказчикам.
Вместо ответа Теренс Гамильтон молча поднял вверх большие пальцы — лучше, дескать, некуда. Сержанта оставили торговать не случайно — из всех разведчиков у него единственного был опыт в этом непростом деле. Отец Гамильтона держал небольшой магазинчик во Фриско, и сын его, прежде чем сбежать от такой жизни в армию, не только усвоил из-под палки основы семейного бизнеса, но и приобрел опыт общения через прилавок с самыми странными личностями.
— Не понял, — заметил Джаред, обождав, пока Теренс закончит убеждать очередного легковерного эвейнца, что выложить за один шоколадный батончик цену двух мешков капусты — это выгодное вложение капитала. — Почему у тебя леденцы на какую-то тряпку вывалены?
— А я коробочки продал, — ухмыльнулся Теренс, показав миру все тридцать два лошадиных зуба. — Здешнему резчику.
— Кому? — не понял лейтенант.
— Резчику. Тут один парень живет, он делает всякие фигурки — из дерева, из рога, из кости, все вперемешку — шкатулки там, статуэтки. Я продал ему коробочки под пуговицы.
— Да зачем это ему? — не понял Джаред. — Он же может шкатулок наделать!
Продавец пожал плечами.
— Ему видней. По-моему, он решил продавать свои пуговицы в моих коробочках. Комплектами.
Лейтенант покачал головой. Оно, конечно, хорошо иметь в команде парня, способного сторговать змее башмаки...
— Только не переусердствуй, — посоветовал он Теренсу. — Иначе нам в столице выложить нечего будет.
Конечно, если подопрет, можно вызвать по рации вертолет с новым грузом... но не вызовет ли это подозрений у местных?
— Будет-будет, — уверил его сержант. — Этот парень кое-что из своего товара загоняет приезжим купцам... так я дал ему скидку на коробочки при условии, что он все нам отдаст. Большой прибыли не получим.
— Полегче, сержант, — веско произнес Джаред. — Мы — армия США, а не отделение "Кей-марта".
На Гамильтона его слова не произвели впечатления.
— Да ну, лейтенант! Неужели вы не хотите позвенеть серебром в карманах? Это же не облагаемая налогом прибыль! Я тут прикинул — на каждого получается по шесть с лишком унций. А то можно и здесь потратить. На девочек хотя бы. Видели, какие здесь девочки? По сравнению с ними английские шлюхи — просто фотки на картоне!
Джаред закатил глаза.
— О! — Тереке внезапно посерьезнел. — Лейтенант, я вас прошу — состройте мину покислее. Вон наш резчик идет, если я буду слишком радоваться, он решит, что я его надул...
* * *
Вечерело. Пожелтевшее солнце клонилось к кромке леса, готовое соскользнуть с пугающей внезапностью за окоем, канув в бескрайние просторы эвейнской земли. Из кинопалатки вываливал народ, оживленно галдя и заразительно размахивая руками. Сегодня показывали "Двенадцатую ночь".
Вася Сошников усмехнулся, продолжая свой неторопливый обход деревенских улочек. Придумка Краснова оказалась гениальной, несмотря на то что первый киносеанс закончился оглушительным провалом. Революционный пафос "Чапаева" оставил местное население совершенно равнодушным. К счастью, два дня спустя "Александр Невский" в исполнении Сошникова реабилитировал странноватое колдовство пришлых демонов. Деревенские были буквально очарованы батальными сценами.
Сошников заметил, что из импровизированного кинозала — палатку ставили, за неимением лучшего места, посреди деревенской площади и после сеанса каждый раз снимали — выходят не только местные жители, но и фигуры в форме. Он пожал плечами. Что за интерес — кино смотреть, когда вокруг столько всякого? Понятное дело, Вася и раньше бывал здесь — и в тот, первый раз, когда красноармейцы вошли в деревню, и потом, в самоволках, но тогда не было времени осмотреться, вглядеться в иноземную жизнь. Не то что сейчас, когда чужое бытие окружает тебя со всех сторон, дышит в лицо, то обманывая мнимым сходством с привычным и домашним, то открывая истинное свое обличье. А кино... кинов и дома хватает.
Вася долго пытался вспомнить, что напоминает ему эвейнская деревня в дни сеансов, и только теперь догадался — Сорочинскую ярмарку. Или, может, не Сорочинскую, но ярмарку — точно. Похоже было, что здешние жители только и ждали повода повеселиться, безбожно отлынивая при этом от работы, на что староста уже жаловался Краснову — дескать, сейчас фокусы да чудесы, а потом владетелю десятину платить. В кинопалатку набивалось едва ли не все село, и, даже когда фильм кончался, деревенские не разбредались по домам. Выходили на освободившуюся площадь зачастившие в Бхаалейново приречье проезжие купцы, и начинался торг — не столько даже обмен товаром, сколько, как решил про себя Вася, повод на людей посмотреть и себя показать. Молодые даже не делали вид, будто их интересует редкий товар, — собирались отдельно, и танцевали, и пели, и мерились силой. Последнее было особенно по душе пришельцам — обученные самбо спецназовцы укладывали здешних богатырей на обе лопатки и по праву победителей уводили девчонок.
После того как деревенским стало окончательно ясно, что собственной волшебной силой пришельцы не обладают, поток желающих понести демонское отродье поиссяк, но, к удивлению многих, не истощился совсем. Более наблюдательный Студент, даром что в отпуске был, подметил, что блудить отказывались замужние, в то время как девки были по-прежнему не прочь поваляться с пришельцами на сеновале, и даже придумал этому какое-то объяснение из области генетики, но Васе до таких тонкостей не было никакого дела.
Эх, жаль, Студента сейчас рядом нет! Но Окана с "Джоном" Маловым отослали на разведку — пасти козлов-десантников, на самом-то деле, чтобы те не принялись сдуру палить куда попало. Вроде бы за границу... эвейнскую, понятно. Вдвоем со Студентом... такого наворотили бы — все девки наши! И хорошо, что Ползина рядом нет — наряды свои внеочередные отрабатывает, — потому что ему и воротить не надо, они ему, шуту гороховому, сами на шею вешаются...
Деревенские парни провожали Сошникова хмуро-жадными взглядами. До сих пор ни одному из них не удавалось побороть спецназовца, но попыток они не оставляли. Развлечение это им, похоже, не надоедало, а победителю завидовали, но не по-черному. Да и то сказать — чем народу в этакой глуши развлекаться? Глаза наливать каждый божий день — так и спиться недолго. Вот и остается друг друга мутузить, да притом не держа зла, потому что иначе непременно до крови дойдет.
Но сегодня в неплотной толпе Вася заметил незнакомого рослого парня в куртке тонкой черной кожи, по всему — пришлого.
— Эй, Келрикс! Что это за гусь объявился? — приветствовал спецназовец широкоплечего юношу, с которым находился в неизменно дружеских отношениях, вне зависимости от исхода последних поединков. Келрикс был настолько силен, что, возможно, продержался бы против Сошникова дольше своих односельчан, но в поединках он не участвовал никогда. Юноша был дальним родичем Бхаалейнов и, как следствие, чародеем, однако своим даром управлял плохо. Любой его обидчик рисковал получить такую невидимую оплеуху, по сравнению с которой удар трехлитровых кулаков Келрикса показался бы слабым — безо всякого на то желания парня. Поэтому кузнечный подмастерье во всех спорах и сварах был неизменно судьей и разводящим.
— А это, — Келрикс понизил голос, — дружинник владетельский, коун Тедриванакс. — Голос его скатился в басовитый шепоток. — Слышал я, его пригласил кто-то... не из молодых, а из отцов... кому надоело, что наши парни заблудных ши побороть не могут.
— Ах, во-от как... — протянул Сошников. — Надо понимать, он этому делу обучен?
— Так я же говорю — дружинник! — удивился Келрикс. — От сейчас...
Парни расступались, образуя круг для поединка. Девки сгрудились чуть в сторонке, делая вид, будто происходящее их ничуть не интересует, и искоса поглядывая на будущих единоборцев. Дружиннику противостоял сын старосты Toypa — самый старший в компании, сильный, ловкий и осторожный. Даже, пожалуй, слишком; юношеская бесшабашная удаль из него уже повытекла, а без нее противостоять более умелому и опытному противнику было сложно. И действительно — дружинник очень быстро сбил его с ног, что по местным правилам означало поражение.
Следующим вышел вечный соперник Сошникова, Ильвент. Он оказался на земле еще быстрее.
— Да-а... — несколько презрительно протянул дружинник, оглядывая попритихших парней. — Неужели в этой деревне не найдется ребят посильнее? Ох, беда тогда дружине — некем будет ее пополнить!
— В этой деревне, — ответил Сошников, скидывая мундир, — может, и нет, а в нашей — так даже очень найдется.
— Хочешь помериться со мною силами, ши? — Дружинник картинно заломил бровь.
"Пижон", — мысленно припечатал его спецназовец. — Или ты забыл, чем кончаются такие поединки?
Это тоже было частью ритуала — взаимные оскорбления и насмешки. Оглянувшись украдкой, спецназовец довольно заключил, что симпатии деревенских не отданы безоглядно Бхаалейнову дружиннику, как он опасался. Конечно, тот был из своих... но он уложил наземь лучших приречных парней даже легче, чем пришлый демон. Последнее Сошникова слегка встревожило.
— Я-то помню, — ответил он сдержанно. — Потому и хочу посмотреть, чего ты стоишь, когда не держишься за чародейский кафтан, будто за мамкину юбку!
— Ну посмотри, — неожиданно легко оборвал спор дружинник.
Круг был тесноват — всем хотелось поглазеть на невиданное зрелище, деревенские напирали, едва не прижимая поединщиков друг к другу, и только по окрику Келрикса расступились немного. Сошников сделал глубокий вдох и встал в стойку...
...Чтобы тут же пропустить неожиданный и очень болезненный удар по уху.
— Посмотрел? — глумливо усмехнулся дружинник.
"Это ты зря сделал, — мелькнуло в голове у спецназовца. — Можешь бить в силу — бей, а нет, так не замахивайся".
Второй удар Вася тоже пропустил. Именно потому, что был уверен — пока что противник не станет в полную силу молотить. Все же не смертный бой, а поединок; можно примериться, присмотреться, прежде чем бросаться очертя голову в вихрь ударов и блоков.
— Ну что же ты? — полюбопытствовал бхаалейновец, глядя, как трясет головой Сошников. — Драться будем али стоять?
— Драться-драться, — пробормотал Вася тихонько.
Дружинник ударил в третий раз — вовсе вполсилы, словно не желая напрягаться ради какого-то ши, — но в этот раз Сошников был готов. Блок — отход — удар... который дружинник не попытался блокировать. Каким-то особенно гибким движением он просто ушел с линии удара, одновременно делая спецназовцу подсечку. Только с огромным трудом Сошников сумел удержать равновесие и даже уклониться от уже летящего в висок кулака.
"Да этот парень хитрее, чем кажется", — подумал Вася. Еще несколько столкновений прошло с тем же успехом. Зрители следили за поединком, затаив дыхание, уже забыв, что сами только что мечтали схватиться с этими парнями, так дворовые мальчишки бросают мяч и ворота из двух обтрепанных портфелей, когда по телевизору показывают матч "Спартак" — "ЦСКА".
Наконец спецназовцу показалось, что он нащупал слабое место противника. Удар — блок — удар... поединщики сцепились, пытаясь сбить друг друга с ног, и Сошникову это уже почти удалось, когда вывернувшаяся под немыслимым углом нога дружинника подсекла его под колени, и, уже падая, он потянул противника на себя, цепляясь всем телом, и тот не удержался.
Борцы рухнули наземь бок о бок.
— Ничья! — восторженно заорал Келрикс.
— Д-действительно, — пробормотал Сошников, осторожно поднимаясь.
На душе у него было неуютно. На самом деле победа была за дружинником, и оба это понимали. В настоящем бою тот уделал бы спецназовца за три секунды. Сошников телом ощущал незавершенность тех приемов, которые отрабатывал на нем надменный бхаалейновец. Они должны были заканчиваться смертельными ударами, от которых не находилось защиты. Так что ничья в этом поединке воспринималась как случайность. Или поддавки? Вася покосился на сурового дружинника, благосклонно принимавшего восторги своих поклонников. Нет... такой поддаваться не станет. Хотя прапорщик Сидоренко, который учил Сошникова, справился б с трудом с дружинником.
Спецназовца хлопали по спине, поздравляли, кто-то сунул ему в руки кружку кваса — теплого, мутного, отдававшего чем-то незнакомым. Келрикс, явно болевший за ши против дружинника, на радостях огрел Сошникова по плечу так, что тот сморщился.
— Вася! Сохатый!
— Что? — недовольно обернулся Сошников, утирая губы.
— Да тут... блин, ты объясни этому козлу, чтобы он мне выпить дал!
Спецназовец поморщился. Все-таки увязался за ним сегодня один подарочек. Почти все бывшие самовольщики — а спецназ мотался за ограду базы чаще всех — уже нахватались эвейнских словечек и к услугам переводчиков прибегали, только когда на пальцах объяснить никак не получалось. Но только не Беловский. Хуже него был только Кухарюк — херсонец наивно полагал, что его ридную мову поймет не один туземец, так другой, надо только поискать.
— Сашок, тебе что — в лом было барахла какого-нибудь прихватить?
— Забыл! — Беловский уныло повесил голову.
— Ну так побейся об заклад с кем-нибудь! — не выдержал Сошников.
— Так переведи!
— Слушай! — буркнул спецназовец, которому вовсе не хотелось тратить драгоценное время в увольнении на помощь ближнему. — Ты бы сходил к здешнему чародею, он тебя за пять минут языку научит. Что ты ко мне привязался?
На лице Беловского отразился ужас.
— Ага! — почти простонал он. — А меня потом — во все дырки?
— За что? — непритворно удивился Вася.
— За все хорошее! — обиделся Беловский. — Не знаешь, что ли... Блин, ты-то как раз и не знаешь!
— Чего?
— Бубенчиков приказ издал по всем подразделениям! Услугами местных телепатов пользоваться воспрещено!
Трибунал! Боятся, как бы те у нас в головах не вычитали чего... секретного.
— Да наплюй на приказ! Бубенчикова сейчас дрючит во все дыры военная прокуратура — рассмеялся Сошников. — Наш гэбист тоже выучил язык. Да наплюй ты на этот приказ!
— Ага! — насупился Беловский. — Услышит какая-нибудь с... сволочь, как я по-местному шпарю... Приказ-то не отменен.
— А кто тебя просит шпарить? — настаивал осененный вдохновением Сошников. — Как будет кто из наших рядом, так ты начинай мямлить — вроде бы сам выучил. Этого-то наш замполит не запрещал?
— Говорят, собирался, — невесело фыркнул Беловский. — Но успели повязать.
— Так отвести тебя к провидцу? — уточнил спецназовец, бессознательно переходя на местные названия.
— Я могу вам помочь? — послышался голос из-за Васиной спины.
