А чего мне его слушать? Я и так почти всё помню... правда, нечётко...
Да-а, перебрали мы малость... Кто ж думал, что на могучий троллий организм настойка так подействует. Видно, это всё выпитое пиво. Чего покрепче захотелось попробовать... Вот и попробовали!
Самое главное — обошлось без жертв, никого не убили и не покалечили. Даже когда телегу под уклон пустили. А чего её мужик бросил посреди дороги... прямо со всем добром? Вылупил глаза, подскочил, как ошпаренный. Мухой взлетел на лошадь, вмиг постромки посрезал и ходу, будто за ним черти гнались. А никто и не думал гнаться, лишь я вдогон крикнул: "Эй, мужик, ты куда!" Прислушался — нет ответа, лишь дробный перестук копыт!
А телега-то осталась наискось поперёк дороги. Ну, мы её развернули и пнули к воротам. А то что эта четырёхколёсная колымага разогналась и влетела в сторожку охраны... Кто ж виноват-то, это получилось случайно. Да и охрана успела разбежаться.
Ну орал я потом песни, каюсь... Вспомнилось почему-то:
Я московский озорной гуляка
По всему
Тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку
Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу
Для друзей приятель я хороший
Каждый стих мой душу зверю лечит...
Я ведь ещё пионером был, когда её группа "Круиз" исполняла... Или не было уже тогда пионеров...
В общем, орал я по-русски, беззастенчиво выдав слова Есенина за старинную троллью песню. Все люди так и подумали, а братьям было всё равно. Им было весело, потому что я тут же обучил их новому танцу.
И вот уже:
— Москоу, Москоу... Ху-ха-ху-ха казачок! — под мой радостный рёв, того, что я помнил из "Чингисхана", положив руки друг другу на плечи, как гуцулы, мы весело поскакали по дворцовой площади.
Какие-то дворяне, заспорившие было у ворот дворца, кто в них должен въехать первым в момент открытия, со своими каретами, не сговариваясь, резво ломанулись прочь. И правильно сделали, как и караульные, поспешившие распахнуть ажурные створки как можно шире, чтобы освободить нам дорогу. А то б мы их точно вынесли нахрен!
Тут же набежало видимо-невидимо гвардейцев, каких-то дворян. В окнах замелькали мужчины и женщины, глазевшие на то, что твориться во дворе. Был ли среди них король? Честно скажу — не знаю, но кто-то из его приближённых наверняка присутствовал.
Какой-то павлин-мавлин в доспехах всё-таки уговорил нас уйти на задний двор. Да мы и не спорили. К тому времени подустали малость, а весь пьяный задор окончательно иссяк. Так и завалились спать, едва добравшись до сеновала.
И вот теперь, вместо того, чтобы дать похмелиться, нам самым бессовестным образом компостируют мозги. Главарь местных дознавателей всё трепал и трепал языком, а братья уже недобро стали поглядывать на меня. Первое недоумение успело смениться раздражением, а тут ещё и голова болит...
— Шэрх, ты опять меня не слушаешь! — взвизгнул Трэвар, — Для кого я это всё говорю?
— Не знаю, — пожав плечами, честно признался я.
— То есть, как это не знаешь?! — накинулся на меня чиновник, — Для вас распинаюсь. Вон, двое твоих приятелей очень внимательно слушали, не то, что ты.
Угу, пытались уловить знакомые слова. Сомневаюсь, что-то успешно.
— Хм-м, это верно! — усмехнулся я. — Только вряд ли они чего поняли, ведь не знают ни бельмеса по-человечьи.
— А почему ты не переводил?
— Вы ж не говорили, но если повторите вашу речь, я её с удовольствием перескажу.
— Твою мать! Какого дьявола мне поручили этих троллей! Я с ними с ума сойду! — схватившись руками за голову, взвыл толстяк. — Иншалм, займись ими! Сил моих больше нет!
— Вот что, — объявил доз, — нам нужно обыскать дом. Внутрь входить не будете, останетесь снаружи. Кто попытается выскочить — хватайте. Всё ясно?
— Мы что, одни пойдём? — заволновался я.
Не то, что б меня это напугало. Но незнакомый город, незнание местных порядков, маги ещё эти грёбаные... Может, я и увижу ловушку, а парни? Всё равно, что прыгнуть в море с утёса, не зная, есть ли под водой камни.
Словно угадав мои мысли, доз попытался развеять закравшиеся сомнения:
— С нами будет десяток стражи, а эл Трэвар сейчас вызовет мага.
А-а, ну тогда другое дело. Стало быть, мы нужны лишь для численности, силовой поддержки. Чтобы супостаты сразу поняли, что их дело швах, и быстренько подняли лапки кверху. Ну, это уже лучше, а то я было подумал, что мы — ударная сила отряда.
— Когда выдвигаемся? — спросил я.
— Прямо сейчас, — "обрадовал" Иншалм.
Ёпэрэсэтэ! Что ж я так и пойду на врага с голыми руками, ведь свою оглоблю я вчера где-то посеял. А чего я, собственно, переживаю? Вот телега, а от хомута к передней оси ведут сразу две деревяшки, как две капли воды похожие на мою пропажу.
— Хлоп, хлоп! — щёлкнули рвущиеся постромки, стоило лишь посильнее дёрнуть.
— Эй, ты чего делаешь?! — возопил вынырнув из-за лошади бородач средних лет, судя по всему — возница.
— Слышь, мужик, — негромко рыкнул я, отчего извозчик, мгновение назад застывший столбом... видать, до него только дошло, на кого он вздумал наскочить с кулаками... тут ему не здесь... затрясся, как осиновый лист, — если скажешь, где тут раздобыть пива, тебе ничего не будет.
— Что-о-о зна-а-ачит, не-е бу-уде-ет? — заблеял тот.
— Бить тебя не будем.
— За что?!
— Было б за что, давно убили б.
Мужик глянул на нависших за моими плечами братьев и затрясся ещё сильнее.
— Хорош трястись, показывай дорогу! — прикрикнул я на него.
— Эй, вы куда?! — взвизгнул Инш.
Куда надо! Могли б сами догадаться, придурки! Чем дурацкие речи толкать, лучше б налили похмелиться.
— Я вас никуда не пущу! — раскинув руки перегородил нам дорогу забежавший вперёд дознаватель.
Я "вежливо" сдвинул его оглоблей в сторону. Доз попробовал упереться, засеменил ногами и, споткнувшись, упал на задницу.
— Чего встал?! Веди! — это я раззявившему рот вознице.
Блин! Чёртовы катакомбы! Хоть потолок кухни и был довольно высок... лишь чуть-чуть пришлось пригнуться... но до этого я полз по коридору чуть ли не на карачках. Ещё эти грёбаные мешки и бочки, как я ухитрился своими ногами не сгрести их в кучу?
— Ой! А-а-а! — какая-то баба и пара поварят ломанулись от меня как черти от ладана.
Можно подумать, они мне были нужны, потому что содержимое огромного чана заинтересовало меня куда больше. Сдёрнул крышку и сунул нос в булькающее варево. По-моему, тут готовится что-то мясное. Я сорвал со стены двузубую вилку и ткнул в чан, тут же поддев мосол с внушительным куском мяса.
— Куда лезешь?! — гаркнули чуть ли не над ухом.
Блин! Да так неожиданно, что я, стыдно сказать, едва не выпустил свою добычу. Пригляделся, а это толстый мужик в белом колпаке. Шеф-повар что ли?
— Слышь, тебе чего, мяса жалко? — я слегка ткнул толстяка вилкой в живот, — Чего молчишь? — продолжил я воспитательную беседу.
— Ты зачем мясо воруешь? — едва слышно выдавил тот.
— Не ворую, а беру свою порцию, которую мне позабыли отдать.
— Оно не сварилось.
— Ничего, мне и такое сойдёт! Знаешь, что это такое? — кивнул я на приставленную к брюху повара железку.
— Ви-илка, — непослушными губами едва смог произнести тот.
— Не-е-а, это два удара — четыре дырки. Понял?
Мой собеседник молча кивнул.
— Пиво есть?
— Полбочонка, даже меньше, — торопливо прозвучало в ответ.
— Тащи! — я закинул вилку на крюк вместе с всякими ложками-поварёшками.
Нечего народ попусту пугать!
Согнувшись в три погибели, с мясом в левой руке и с бочонком подмышкой в правой я едва вылез на волю. Мосол из кулака у меня тут же выдернули, и парни впились в него зубами. Ургк с одной стороны, Рым с другой. Ну а я ухватил бочонок и, выдернув чопик, запрокинул его, чтобы пиво лилось прямо в глотку, как индейцу.
Ух, хорошо! И "трубы" перестали "гореть", и голове полегчало.
— Пиво будете?! — бросил я мясоедам.
Рым тут же выхватил у меня тару. Может, в остальном он и был тугодумом, но насчёт пожрать и выпить соображал мгновенно. Ургк на мгновение отвлёкся, и я тут же вгрызся в мясо, которого оставалось ещё порядочно.
Да-а, оно действительно оказалось недоваренным, совсем сырым. Видно брошено в котёл буквально перед моим приходом. Не беда, нам это было без разницы.
И вообще, не наросло ещё на костях такое мясо, которое мы, тролли не стали бы жрать, пусть и в полусыром виде!
Проклятье! Сколько времени мы уже топчемся у ворот этого двухэтажного особняка. Довольно внушительного по местным меркам. Конечно, это не была усадьба Шереметьевых или Воронцовых, да и "теремкам" нынешних российских нуворишей этот особняк не мог составить конкуренции. Но, как говориться — всё познаётся в сравнении. Так что домина была довольно внушительной.
— Чего мы ждём? — не выдержал Ургк.
— Иншалм, парни интересуются, долго нам тут стоять? — "перевёл" я вопрос побратима.
— Ты ж видишь — мага нет! Я уже двоих за ним послал.
— Да ты хоть всех отправь, нам-то тут сколько торчать?! А то мы сейчас тебя самого пошлём! И гораздо дальше.
— Без чародея нельзя — это не по правилам.
— Мать его! — выругался я, в сердцах ткнув оглоблей в створку ворот.
— Кря-я, — откликнулась та, чуть приоткрывшись.
— Так они что, не заперты? — брякнул я, ни к кому не обращаясь, уставившись, как баран, на открывшийся взору вид пустого двора.
Не долго думая, Ургк толкнул воротину дальше и шагнул вовнутрь. Рым последовал за ним.
— Эй, стой! Куда?! — запоздало выкрикнул Инш. — Шэрх, что ты молчишь?!
А что мне делать? Спеть арию Ленского из оперы "Евгений Онегин"?
— Шэрх, не молчи, сделай же что-нибудь, — тараторил дознаватель.
— Вы идёте, или нет?! — бросил я через плечо, шагая следом за братьями.
Побратимы были живы и здоровы, двор пуст, опасности никакой. Я шагнул влево в сторону пристроек, прислушался. Никакого шума. Даже мышей не слышно.
В это время Ургк с Рымом увлеклись более важным делом. Широко распахнув глаза и раззявив рот, они пожирали взглядом двух полуголых девиц. Каменные статуи этих кары... кори... Тьфу, забыл, как правильно называется эта женская ипостась атланта... Вот только эти довольно симпатичные девы, стоявшие, как колонны, по обе стороны крыльца, держали не небо, а нависавший над ними балкон. Такой красоты я и в королевском дворце не видел. Не удивительно, что парни впали в ступор, застыв соляными столбами.
Впрочем, в этом они были не одиноки. Стражники, позабыв обо всём, тоже глазели на диковину. Даже выкрики Иншалма, пытавшегося навести хоть какой-то порядок, не особо помогали.
Мне показалось, что на втором этаже с торца дома шевельнулась занавеска. Пригляделся... Да нет, скорее всего показалось. Дом, будто вымер.
Тут раздался громкий треск...
Не знаю, что сделали эти олухи, но статуи ожили.
Когда я оглянулся, девки успели освободить головы и теперь с треском выламывали ноги из постамента. Блин, а эти недоумки так и продолжали стоять с открытыми ртами!
— Назад! К бою! — что есть мочи заорал я.
Мать твою! Ургк не успел отскочить, и его левое бедро окрасилось тёмно-коричневой кровью...
Да, я ж не сказал! Обе девки были вооружены бронзовыми копьями, чуть длиннее их роста. А он был, как у братьев, если не выше. Только девичьи фигуры казались более хрупкими, если подобный эпитет можно применить к каменным статуям. В чём я немедленно убедился.
Второй выпад Ургк неловко отбил, наступив на раненую ногу, и ему тут же пришлось опереться на свою дубину, чтобы не упасть. Тут бы ему и трындец, если б я не пнул каменную бабу в правое плечо, отчего её слегка развернуло, и удар копья прошёл мимо цели. Два сильных тычка в лицо слегка ошеломили воительницу, но не надолго. Третий выпад был успешно отбит и бледно-розовая амазонка... именно такого цвета был мрамор, или какого-то другой материал, из которого она была вырезаны... ринулась на меня.
Дальше события завертелись с бешенной скоростью. Грёбаная стража куда-то в момент испарилась, и мы втроём... точнее — два с половиной тролля... остались против двух остервеневших фурий, лица которых исказились в злобных гримасах, теперь ничем не походивших на те прелестные черты неземных созданий, которыми мы невольно залюбовались.
Удар! Удар! Ещё удар!
— Хрясь! — вместо одной палки у меня в руках оказалось две.
Проклятье! Мои деревяшки не наносили каменной девке никакого ощутимого вреда, несмотря на то, что щепки летели во все стороны. К счастью, мне самому пока тоже удавалось уворачиваться, отделавшись лишь двумя незначительными порезами.
Кто знает, с чем это было связано: то ли амазонки двигались медленнее, то ли мы тролли для них оказались слишком быстрой добычей, но долго так продолжаться не могло. Мы всё-таки из мяса и костей, хоть и крепко спрессованных, куда там против камня.
Будто в подтверждение этого, одна из моих дубин рассыпалась в труху. Отбив уцелевшей копьё в сторону, я выпустил деревяшку из рук и схватился обеими лапами за бронзовое древко, оторвав его хозяйку от земли. К такому обороту каменная дева была явно не готова, а пораскинуть мозгами... или что там их заменяло... у неё не было времени.
Два прыжка, и я со всего маху грохнул свою ношу о крыльцо, всей тушей обрушившись сверху. Ура-а-а! По голове монстра... или монстры... побежали мелкие трещины. Не дав твари опомниться, я быстро подхватил её, перевернул и в лучших традициях наикрутейшего реслинга несколько раз со всей дури шарахнул башкой о крыльцо. К счастью ступени оказались крепче женской головы, от которой осталась лишь груда щебня. Не останавливаясь на достигнутом, я переломил туловище пополам, отбив руку и обе ноги, а потом искрошил в пыль не желавшие выпускать копьё пальцы. В общем, обошёлся с каменной воительницей более жестоко, чем Фидий... или кто там... со своей Венерой Милосской.
Епическая сила! Пока я занимался вандализмом, дела у братьев стали совсем швах! Едва живой Ургк истекал кровью, а зажатый в угол Рым с трудом отражал удары дубиной, зажатой в левой руке. Его "толчковая" правая была здорово порезана.
Мой удар копьём в спину не разрушил проклятую фурию, а бросил её на Рыма. Один удар с левой маленького каменного кулачка и побратим с разбитой губой отлетает к стене. Мгновение, и девка кидается на меня.
Проклятье! Ну почему я с ней, как с человеком?! Надо было бить по конечностям или в шею. Мать его! Никак не приноровлюсь!
— Бзынь! Дынь! Дынь! — звенит бронза, веером сыпятся искры.
Блин! Что-то в этом нереальное... Может, оружие зачаровано?
Я отступаю, с трудом сдерживая натиск озверевшей твари. Где же братья, чего ждут, или эту сучку мне тоже придётся валить в одиночку.
Вражина на мгновение замирает и валится назад и вправо от меня. От неожиданности я замираю, теряя драгоценные мгновения. Монстра пытается достать меня по ногам. Фиг тебе! Блокирую копьё и прижимаю ногой к земле. Несколько раз бью своим оружием ей в лицо как ломом.
