Нет, она не рухнула, не рассыпалась и, даже, не треснула, но содрогнулась от верхушки до основания. А пылищи поднялось, как от цементного завода. И откуда столько, и всё на нас?! Мы с парнями долго ругались и отплёвывались!
— Ну, что?! Ещё или хватит?! — проорал я, когда облако чуть-чуть осело.
— Вы что творите!? С ума сошли?! — возопила Лиона.
О-о! И голос сразу прорезался, а то пищала еле-еле, как умирающий лебедь.
— В отличие от вас, у нас с мозгами всё в порядке. А ты передай тому, кто там шепчет, что если вякнет опять какую-нибудь гадость, то пусть не обижается. И ещё, даю вам десять, нет двадцать ударов сердца, чтобы решить — сдаётесь вы или нет. Если нет, то в этой башне мы вас всех и похороним! Я жду!
Я было подумал, что защитники башни упрутся, но не прошло и восьми ударов моего сердца, как в ответ послышалось:
— Мы согласны, только сдадимся лично вашему вождю Хому.
Мудрёно, однако, но вполне понятно. Мне такие капитуляции принимать не по чину. Всё-таки фьерр, по-нашему, по-земному, никак не меньше барона. Ну, я так думаю.
— Ну что, парни, кто пойдёт к вождю?
Мои соратники насупились, они не любили, когда я — младший, командую ими — старшими.
— Могу и я сходить, — поспешил разрядить обстановку, — конечно, ваши родичи не простят мне того, что вас убили.
— Нас, убить?! — возмутились братья на два голоса, — Почему это?!
— А вы что думали, всё кончилось? Ха-а, люди они твари коварные, хитрее любого зверя. Кинутся на вас, а вы и не заметите.
Лица парней вытянулись.
— Так что решайте. Как скажите, так и будет... Эй, принцесса! Лиона! Ты б дала нам пока чего поесть и выпить, а то мы устали.
— Ну, и наглая же рожа, — опять послышался шёпот.
— От рожи слышу! Будешь хамить, разнесу вашу халабуду по кирпичику!
— У вас же есть вода, в колодце! — откликнулась принцесса.
— А ты что, с папашей пьёшь одну только воду?!
— На вас вина не напасёшься, — опять пробурчал невидимый суфлёр.
— Благородных напитков не надо, дайте то, что пьёт простой люд... Только побольше! И пожевать чего... Лучше окорок!
— Проглоты хреновы, — буркнул "комментатор".
— Да, и вот ещё что, вздумаете подсыпать отравы или сонного зелья какого, мы мигом учуем и сами будете пить эту дрянь, пока ху...во не станет! Помните об этом!
— Вот же... чтоб тебя...
Пока люди ходили за припасами, я подумал: "А чего бы мне не помыться?" Будучи человеком, как-то не привык, знаете ли, ходить обсыпанный пылью. Троллям-то пофигу... Не то, что они совсем не моются: дождь-то с неба идёт и речки иногда приходится переплывать. Но вообще-то, грязь больше пяти миллиметров сама отваливается. Так стоит ли напрягаться? Женские особи в этом плане куда чистоплотнее.
Не долго думая, подхватил с земли котёл, в котором местные кипятили воду, чтобы лить нам на головы, и взгромоздил его на подставку. Так, теперь воды. Ручку колодца крутить долго, так поднял ведёрко прямо за цепь. Раз, два и готово. Думаю, пяти лоханок будет достаточно. Вязанку дров и плов готов. Кремень у меня с собой. Наломал щепок, сложил домиком и высек искру. Маленький огонёк заплясал и затрещал, жадно пожирая попавшуюся ему добычу.
— Эй, Шэрх, ты чего делаешь, суп? — поинтересовался Ургк.
Угу, из семи...
— Что-то вроде того. Помыться хочу.
— Мыться? — удивлению братьев не было предела.
— Ну, вы же сами мне рассказывали, как в горах залезали в горячий источник.
— Так то в горах.
— А тут что, нельзя?
Мы немного порассуждали и поспорили на эту тему. Костёр разгорелся, и я подкинул в него ещё дровишек, в том числе и обломок дерева, которым сшиб со стены толстого сквернослова.
Остался пустяк... Ведь в этот чан ещё нужно как-то залезть? Да-а-а, задача.
О! А телега на что, пока я готовил себе ванну, хохмача уже утащили, а сено сгрузили. Быстро они. Пока мы сгрудились у чана, молодёжь под руководством старого вояки, как муравьи, споро сновала туда-сюда, подбирая раненых, унося оружие и всякое барахло... да мало ли кто что бросил впопыхах, спасаясь бегством.
Набедренную шкуру долой, становимся на телегу. Я чуть наклонил чан на себя и, схватившись за стенки, сиганул внутрь. Плюх! О! Блин, как я угадал с водой, та даже не выплеснулась. А то залила б мне огонь — тогда вылазь и разводи снова ...
Ух, хорошо! Я осторожно погрузился в свою ванну с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, потёр лицо, поскрёб голову и шею. Не-е-е, как здорово!
— Э, Шэрх, ты там не утонул? — спросил Ургк.
— Скажешь тоже. Это тебе что, река или озеро? Лучше бери второй чан и садись туда. Нагреешь, будет лучше, чем в горном источнике.
Парни последовали моему совету, а я пока нежился в начавшей закипать воде. А чего удивительного, только-только стало кожу прогревать.
Тем временем прислуга вытащила нам по куску окорока. Мясо было превосходным, только по-моему специй слишком до фига, как будто из мешка посыпали. Или надо было их сначала счистить?
— Шэрх, что такое, во рту всё горит, — просипел Рым.
— А пиво на что?!
Молодые слуги, согнувшись на бок под тяжестью ноши, как раз волокли три ведра.
— И чего с этим делать? — спросил Ургк, опасливо принюхиваясь к терпкому запаху.
— Пить! Что же ещё?! — откликнулся я, подхватывая и залпом опорожняя оставленную мальчишкой ёмкость.
Прямо мечта любого настоящего мужчины — пить пиво мелкими дозами из того, чем поют лошадей. Ни в жизнь бы не поверил, когда б сказали, что придётся попробовать. Но, ведь было же!
Не-е, всё-таки этот орш или эрш... в общем такой звук — между "о", "э" и "ё". Пусть тогда будет "ёрш" — ёрш, он и в Африке ёрш. Крепкий, зар-раза! Аж в голове зашумело.
Вода меж тем бурлила вовсю, пора вылазить, а то ещё сваришься вкрутую. Я выскочил наружу и ринулся к колодцу. Ведро холодной воды. Ух, как меня проняло. Блин, зато весь хмель как ветром сдуло, будто и не пил совсем. Повторить что ли? Ладно, чуть позже.
Я подхватил с земли изрядно вымазанную шкуру и плюхнул её в чан, а то неудобно как-то, сам помылся, а единственная одёжка, будто с помойки. На такое сокровище и бомжи не позарятся.
Малость помял и потёр. Чёрт! Шкура подозрительно затрещала. Давно пора её сменить на что-то поновее. Да-а, дыры есть, но не особо большие. Сойдёт ещё для сельской местности. Э-э-э, не понял.
Какая-то дама бальзаковского возраста и рубенсовских форм отрешённо уставилась в мою сторону, выпучив глаза и приоткрыв рот, только что слюни не пускала. И чё это её так поразило? О-о, не иначе, как моё мужское достоинство.
— Ха-а, — я подмигнул женщине, ухмыльнувшись и обнажив клыки.
— Ой! — тут же вспомнив про неотложные дела, та горной козочкой метнулась к башне
Я отжал свою набедренную повязку и водрузил на положенное ей место.
Ургк тем временем, ойкая и повизгивая вертелся в котле, а Рым плескал в него холодной водой. Не-е, прямо, как дети малые!
Кстати, а чего, пива больше не будет?
— Эй, командир, — крикнул я старому вояке, — а где ещё ёрш? Почему так мало?
И нехрен морду кривить. Пиво давай!
— Сейчас прикатят бочку.
Вот это другое дело! Я подхватил котёл, чтобы выплеснуть его содержимое, и уж было размахнулся...
— Стой! — гаркнули сзади.
Ну что ещё такое? Я обернулся.
— Э-э-э, хышм, — это всё тот же старый рубака, — вылей воду за ворота.
— Чего-о?
— Не надо грязнить двор, — сказал сержант и поморщился.
Тут он был прав, вода после моего мытья воняла изрядно. Но дело принципа.
— Ты мне приказываешь? — рыкнул я.
Этим грёбаным командирам только дай волю — мигом на шею сядут.
— Я прошу, — через пару мгновений выдавил воин, — хышм...
— Меня зовут Шэрх.
— Шэрх...
— Господин Шэрх.
— Господин Шэрх, — не стал спорить латник, — не будете ли вы так любезны, — блин, яд и сарказм из него так и сочились, — не выливать эту воду во дворе, а сделать это в другом месте.
— Нет проблем, так бы сразу и сказал!
Я разбежался и плеснул воду в подворотню. А что? Это ж не двор.
— Ты чё делаешь! — раздался оттуда троллий рёв.
О! А это ещё кого принесло?!
О, так это ж Ыш. И что ему понадобилось?
— Чего это вы тут делаете? — спросил верзила.
— Не видишь что ли? Едим и пьём.
— То, что на всех?! Выкуп?!
Поясню тут для ясности. Житьё наше тролльское — это не рай земной. Весёлого мало. Так что примерно на майские праздники у нас тут выпадает народная забава, что уже давно стала ежегодной традицией — штурм баронского замка.
Обычно это мероприятие происходит так: тупые тролли атакуют твердыню, а доблестные защитники льют на них кипящую воду, кидают камни, стреляют из луков и арбалетом, что, как я уже говорил нам толстокожим, как слону дробина.
Штурм, ясное дело, отбивается, но нападавшим выплачивается выкуп — шесть коровьих туш. Конечно, на такую ораву в несколько десятков глоток... по моим скромным подсчётам никак не меньше четырёх... это — капля в море, но охотники-то всегда возвращаются с добычей. Ну а говядина не в пример мягче... Как её там назвать?.. горно-бычатины что ли. Те ж, бедолаги, всё время в бегах от своих преследователей, без разницы, на четырёх те ногах, или только на двух. Так что коровы, получается, идут у нас вместо десерта.
— Это наша добыча, — расставил я все точки над "ё", — Выкуп отдельно. Я правильно говорю, что выкуп отдельно?! — проорал я в сторону башни, — Ты пришёл забрать выкуп? — это уже Ышу.
— Угу, — кивнул тот.
— Забирай, — милостиво разрешил я.
— А где он?
— Откуда мне знать? Спроси, — махнул я рукой в сторону старого вояки.
— А как?
— Не знаю, тебя же послали.
— Вождь сказал, ты мне поможешь.
В принципе, каждый уважающий себя тролль запросто может послать вождя на три буквы... демократия у нас ещё та, почище американской... если, конечно, ты не боишься получить потом дубиной по спине или по голове. Я, как правило, заслужив чьё-то неудовольствие, сразу же сбегал в лес, там меня было не достать, а через пару дней всё забывалось, и я возвращался. Тролли они такие — вспыльчивые, но отходчивые.
— Ещё чего.
Ыш мне не командир.
— Нарываешься, мелкий, — прорычал тот.
— Это кто ещё нарывается, забыл, как мы тебе бока мяли?
— Хы-ы, кто ещё кому намял.
Тут он был прав, после того, как мы его отметелили, Ыш вылавливал нас по одному. Я-то, как всегда, сбежал, а парням, похоже, досталось. Они ж с ним вместе были в походе.
Я глянул на Ургка, потом на Рыма. Оба подобрались, волками смотря на своего обидчика.
— Ы-ы-ыш, — протянул я, — это хорошо, что вождь послал к нам именно тебя.
Подхватил с земли свою оглоблю, краем глаза заметив, что Рым тоже успел схватиться за дубину, а Ургк выскочил из чана.
— Ну хорошо, малявки, может сейчас вы меня и отделаете, но я вам всё припомню, — прорычал здоровяк, поудобнее перехватывая своё оружие.
— А что ты нам сделаешь мёртвый-то? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Убьёте, значит? Никто вам этого не спустит! Ответите!
— А мы тут причём? Это всё люди. Да и им никто ничего плохого не скажет — один, случайно упавший камень. Ну дадут за тебя ещё одну коровью тушу, и хорош.
Услышав мои слова, братья остановились, вылупившись на меня.
— Э-э-э, — промычал Ыш, быстро оглянувшись в сторону ворот.
— Стоять! — рявкнул я, — Куда это ты собрался?! А выкуп кто забирать будет?!
Верзила захлопал глазами.
— А ну марш мыться!
— А чё это ты раскомандовался?! — попытался возмутиться Ыш.
— Тебя вождь кем назначил?
— Меня? Назначил?
— Конечно тебя, кого ж ещё. Ты должен получить выкуп или нет?
— Да, конечно, — закивал долговязый, — и ты должен в этом помочь. Так сказал вождь, — поспешно добавил он для большей значимости.
— А почему?
— Что "почему"?
— Почему именно я, а не Ургк или Рым?
— Вождь не сказал.
Ыш опять захлопал глазами и сделал такое задумчивое лицо, затуманенное титанической работой мысли, что мне, право слово, стало его жалко. Братья же, распахнув глаза и навострив уши, с нетерпением ждали, чем же кончится наша беседа.
— А не сказал знаешь почему? Потому что и так всё понятно — я здесь главный.
— Что, навсегда?! — изумился здоровяк.
— Да ты что? Пока не получим выкуп.
Что я дурак что ли с людьми связываться. Я им тут не нужен, они мне — тем более. Но вот сорвать с этих куркулей лишний кусок мяса — святое дело.
— Эй, там в башне, несите и нашему другу мяса, а то видите, как он зол. Смотрите, он ещё здоровей, чем мы. Он тут в одиночку вам всё разнесёт. Слышите, как рычит.
Ха-а, орал я не зря.
— Дочка отдай тот олений окорок этим проглотам... Пусть подавятся, рожи окаянные, — прозвучал едва уловимый шёпот.
Три раза "ха"! Чтобы тролль, да подавился мясом, такого не было от сотворения мира и не будет вовек!
— Ну, чего встал! — прикрикнул я на Ыша, — А ну живо в чан — мыться! От тебя воняет.
Откуда взялся запашок, и кто окатил верзилу грязной водой, отчего тот стал "благоухать" ещё сильнее, я благоразумно промолчал.
— А то мяса не получишь, — привёл я самый веский аргумент, отчего здоровяк в мгновение ока оказался в котле.
— А ты, Рым, что, мыться не будешь?
Принесли ещё мяса, пиво у нас ещё оставалось, так что понемногу досталось всем — где-то ведра по два. Бочка-то была совсем маленькая.
Я оторвал кусок от оленьей ноги, потом предложил Ургку и Рыму, а остаток отдал Ышу.
— А чего это мне последнему одну кость? — возмутился тот.
— Там мяса куда больше чем мы взяли. Не нравится — давай сюда.
Думаете, он всё вернул? Не тут-то было! Вгрызся зубами так, что за ушами затрещало.
— Воин,.. — обратился я к стоявшему во дворе вояке.
— Сержант Шон.
— Что?
— Меня зовут — сержант Шон.
Вообще-то его звание было не сержант, а... В общем — неважно, пусть будет сержантом.
— Шон.
— Я же сказал — "сержант Шон" или "господин Шон", можно "господин сержант", но это — для подчинённых.
— Шон, ты — сержант, и я — сержант. Мы с тобой — уважаемые... чуть было не сказал "люди"... сержанты...
Не-ет, что я понёс! Видать, даже тролль с его лошадиным здоровьем не может осушить несколько вёдер пива, чтобы не захмелеть.
— Вощем, ты меня уважашь, я тебя ужаю. Вот. Где мясо?
— Мясо готово, можете забирать. Только как вы его унесёте? Туш шесть, а вас только четверо.
— А раньше как его забирали?
— Мы отвозили на телеге в условленное место, а ваши потом приходили и уносили.
— Та сделайте точно так же. В чём проблема?
— А вы упряжных лошадей не сожрёте?
— Сейчас мы сыты.
— А те, что в горах, ваши сородичи?
— Те — могут.
— Вот видишь.
— Что рассуждать, ты лучше спроси у начальства. Нет, так нет, ждите, когда сюда заявятся другие тролли.
Видно, такая перспектива сержанту пришлась не по вкусу, и он отправился с докладом к своему барону... или как его там.
Мы как раз расправились с пивом, а парни домылись, как телега была запряжена и быстро загружена. Видимо туши были заготовлены заранее, оставалось только достать из хранилища. Вместе с нами отправились верхом сам сержант с двумя воинами и мальчишка-возница.
