— Не стыдно вам, вашество, — наехал я на него, — Вы же вместо мечей дамскими булавками и шпильками не фехтуете! Давайте возьмём вашего советника, и пусть он на этих фитюльках разится с каким-нибудь мальчишкой-пажом. Вот смеху-то будет, обхохочешься!
Король усмехнулся:
— А что, Рамир, надо как-нибудь попробовать.
— Да вы что, Ваше Величество! — ужаснулся советник.
— Нет, что ни говори, эта мысль не кажется такой уж и глупой. Ладно, не трясись, обещаю, что ты в забаве участвовать не будешь. Только в качестве судьи. А жертву найдём более подходящую, у меня уже есть пара кандидатур на примете... О, эл Вирдаль, как самочуствие?!
Я оглянулся на подъехавшего слева дворянина. Сейчас он был без шлема. Волосы дыбом, сам, как взмыленный, весь в поту, морда красная и опухшая... Да в гроб краше кладут! Воин сплюнул на песок кровавую слюну и что-то пробурчал. А он крут, несмотря на молодость, вон как глазёнки сверкают.
— Ну и кого из вас объявить победителем? — как бы рассуждая сам с собой, произнёс король.
— А чего, вашество, если есть сомнения, раздайте нам по копью... вон, как то, — я указал на флагшток, — и мы сойдёмся в решающей схватке.
— А что скажет эл Вирдаль?
Тот что-то буркнул, склонив голову в поклоне.
— О-о! Видите, он не возражает! — тут же "перевёл" я слова дворянина.
В ответ рыцарь зыркнул на меня, как Ленин на буржуазию, аж мороз по коже. Видимо, израсходовав на это последние силы, тут же покачнулся в седле. Может, королю моя идея и пришлась по душе, но подвергать новым испытаниям героя, державшегося на коне одной силой воли, у него просто язык не повернулся.
— Что ж, придётся объявить Вирдаля победителем, — тяжело вздохнул Его Величество, с таким видом, будто заодно должен был отдать ему корону.
— Правильно, вашество, — поддакнул я, — ему — победу, а мне — приз зрительских симпатий!
— Какие ещё симпатий?! Тут вся арена против тебя! — король взмахнул рукой, обводя стадион.
— А какая нахрен победа, сейчас ткну его пальцем, мигом окажется на земле!
При этих словах Вирдаль бросил на меня такой взгляд, что если б им можно было сжечь, то от меня осталась бы горстка пепла... Ну, может быть, парочка.
— Нда-а, не ожидал, что племянник оррмьера Хвэрргардского такой доблестный воин, что фьеррство Карбас окажется в его руках, — похоже именно этот факт, а не сама победа не шибко дружественного дворянина в турнире, были монарху, как ножом по сердцу.
— Вы бы, вашество, тоже могли вознаградить победителя, от себя лично.
— Да? И каким же образом?
— Эл пока не женат?
— Точно! — чуть ли не синхронно кивнули король со своим советником.
— Во, тогда б вы могли ему в придачу к уделу подыскать заодно и достойную пару из своих родственниц, что пока не замужем.
— Ха! И если ему не понравится невеста, он может отказаться, и от неё, и от надела! Слышал, эл Вирдаль?
— У-у-мы-мы-мы, — попытался пробурчать ошарашенный рыцарь.
— Что ж ты, Рамир, — шепнул Нариллар советнику, — до такого не додумался?
— Коварство нелюдей, — буркнул тот в ответ.
А я, между прочим, всё слышу и тебе это ещё припомню.
— О! Леди Оливиэлла — то, что нужно! — радостно воскликнул король, — Я обещал её отцу позаботится о дочери. Эта девица просто обожает героические легенды, рыцарские романы и всё с ними связанное! А тут — победитель турнира, устоявший против тролля! Это будет так романтически! — монарх закатил глаза.
— Романтично, — вежливо поправил советник.
— Что?.. А, какая разница! — махнул Нариллар рукой, — Так ты согласен, Вирдаль?
— Ы-ы-у, — обречённо выдохнул тот, свесив голову, как приговорённый к казни.
— Он не возражает, вашество! — подсказал я.
— Рамир, объяви мою волю! Это просто прекрасно, что я нашёл подходящее решение!
Ну-ну.
— Вашество, а кто будет объявлять королеву турнира?! — поинтересовался я, после того, как стих рёв толпы, приветствовавшей нового чемпиона.
— А тебе, Шэрх, откуда известно, что такой обычай существует в Бермигене и Кеоларе? Ах да, ты ж там бывал! — вовремя поправился советник.
— Слышать-то слышал, да так толком ничего не понял, — тут же нашёлся я.
— А как наш новоявленный фьерр провозгласит королевой свою невесту, если её здесь нет? — задумался король. — Это будет не по правилам. Тогда пусть это сделает, Шэрх!
— Что?! Я?!
— Да вы что, Ваше Величество! — склонившись к королевскому уху, Рамир что-то горячо зашептал.
— Нет, ты не прав, это будет очень забавно!
— Э-э-э, вашество, а корона?
— Я готова отдать свою! — тут же пришла на выручку отцу принцесса.
— Дочка, зачем, она же принадлежала твоей матери?! — зашептал Нариллар Четвёртый.
— Папа, ты же знаешь, эти розовые риориты... по-моему так она назвала эти камни, но я не уверен... к моим глазам совсем не идут, а ты заставляешь меня носить...
В общем, тут начался какой-то застарелый спор.
— Шэрх, где твоё копьё! — решительно выкрикнула принцесса, я тут же подставил наконечник, на которой немедленно был нанизан надоевший обруч.
Мда-а, а мне что теперь прикажите делать? Как там Айвенго выбирал... эту самую... королеву? Я проехался, поигрывая короной... то опуская то поднимая копьё... не давая обручу упасть, вдоль трибун сначала в одну сторону, потом в другую, обозревая представительниц местного дворянства... Ну не среди простолюдинок же её выбирать! Меня просто, мягко говоря, не поймут! А то и бока намнут... всем скопом.
Вон я как стихами заговорил, наверное, это — нервное.
Мда-а... Действительно, всё как в романе: одни красавицы краснели, другие бледнели, кто-то мечтал провалиться сквозь землю, лишь бы не быть в центре внимая, другие, наоборот, ёрзали на месте, готовые подскочить, закричать и замахать руками: "Куда ты смотришь, бестолковый тролль?! Вот же я! вот!".
Я завершил променад туда и обратно и вновь поравнялся с королевской ложей. Аккуратно стряхнул корону на самый кончик копья и протянул принцессе.
— Шэрх, ты не смог выбрать? — удивилась та.
— Наоборот, вашество, я свой выбор сделал!
— Дорогая, позволь я тебе помогу, — первым оправился от удивления жених Фроси, подхватив обруч и водрузив его на голову своей будущей супруги, которая по-прежнему пребывала в ауте, ещё большем, чем до этого я.
Вы подколите меня ещё, подколите... А я вас потом самих подколю так... На всю жизнь запомните!
Не то, чтобы принцесса была уродлива... Золотистые волосы, голубые глаза... но лицо простоватое и грубоватое. Никакого аристократизма и утончённости. Ничего удивительного, ведь мать её была из северных варваров, каких-то местных викингов.
Кстати, и сама королевская династия, начинавшаяся со ставшего уже легендарным Кармила... секиру которого я приспособил для рубки мяса... тоже происходила из тех самых северных земель. Только нынешние властители что-то слишком измельчали. Оттого отец или даже дед... не знаю в точности этой истории... Нариллара Четвёртого сосватал ему "ледяную принцессу".
Фросиэлла возвышалась над папулей на полголовы, а её мать, говорят, была ещё выше. Оррмьеру Лантанару не повезло ещё больше — он своей невесте едва достигал плеча. Не то, чтобы королевская дочь была слишком толстой, но её рост и доставшаяся от матери широкая кость... В общем, мужскому окружению Фроси, включая и её отца, приходилось прилагать массу усилий, чтобы не выглядеть рядом с этим гренадёром в юбке мелкими шибзиками. Даже на трибуне принцесса с женихом сидела ниже и чуть в стороне от Его Величества.
И сейчас на пиру мне опять припомнили тот эпизод...
Нет, мне сегодня поесть дадут или как?! Вон Тортус и то трескает в три горла, а мне вопрос за вопросом. Не будешь же королю отвечать с набитым ртом. Не знаю, как у других, а у меня есть и говорить одновременно, как-то не получается. Сомневаюсь, что это удавалось даже ловкачу Цезарю!
— Ты слышал, Шэрх, — обратился ко мне Нариллар, — тут некоторые сомневаются. Говорят, назвать мою дочь королевой красоты мог только тупой тролль!
— Вашество, — не полез я за словом в карман, — если даже тролль смог оценить её по достоинству, то кем же надо быть, чтоб не заметить, как она очаровательна и прекрасна?
При этих словах половина присутствующих открыла рты, а сама принцесса зарделась, как маков цвет.
— Ха! — гаркнул король, — Достойный ответ!
— А чтобы не было никаких сомнений, — развил я свою мысль, — давайте спросим у оррмьера Бермигена. Он не ваш подданный, прибыл из другого королевства. Кому, как не ему объективно и беспристрастно оценить ту, что предназначена ему в супруги?
О, какую речугу я толкнул! При этих словах весь зал уставился на несчастного герцога, в том числе и невеста. Может мне и показалось, но от её взгляда, бедолага попытался вжаться в кресло, как кролик при виде удава.
А ловко я его, знай наших! Теперь, стоит только олуху подтвердить мои слова, что принцесса такая... секая... и растакая,.. как его немедленно задушат в объятьях. И пусть только попробует сказать что-то против... Тогда его просто задушат.
Что ж, Лант меня не подвёл, лихо завернул про голубые, как небо, глаза и волосы, золотые, как солнечные лучи. Или он в душе поэт, или, готовясь к встрече с невестой, успел выучить изрядное количество домашних заготовок на все случаи жизни.
Глаза Фроси засияли от радости, а сама она буквально засветились от счастья. Жених был выдернут из своего кресла, несмотря на слабые попытки сопротивления, и тут же расцелован самым беспощадным образом.
Н-нда, если так пойдёт и дальше, на супружеском ложе он отбитыми боком и ногой, как в схватке со мной, уже не отделается!
Больше на этом пиру ничего интересного не произошло. Гости ели, пили, веселились, "уставших" слуги оттаскивали за руки за ноги. Дорвавшись до еды... а то всё меня отвлекали глупыми разговорами... я наконец "заморил червячка". А то стыдно сказать, Тортус, и тот успел съесть больше меня.
За этим увлекательным занятием я даже не заметил, как из-за стола исчезли женщины. Полуофициальная жена короля... официально, как я уже упоминал, он был вдовцом... язык не поворачивается назвать её любовницей. Невысокая "испанка"... в годах, в смысле за тридцать. И имя соответствующее — Изелла, почти как Изабелла. Черноволосая, подвижная. Может, она и приглянулась Нариллару, потому что была полной противоположностью его покойной жены, у которой он всегда ходил по струнке. Хотя, кто их там знает, может, я всё выдумываю.
Принцесса тоже успела скрыться, утащив своего жениха. Впрочем, ему и за столом разгуляться не давали. Ха! Не повезло бедолаге, теперь у него свой персональный надсмотрщик, у которого не забалуешь.
Раньше и позже перечисленных особ "испарились" и прочие дамы, которых и так было по пальцам пересчитать. Короче, "до кондиции" оставшиеся наиболее стойкие бойцы со съестным и "зелёным змием" доходили уже в исключительно мужском обществе. Ну и мы с братьями и Тортусом от них ессественно не отставали, вовремя перехватив слуг с блюдами, которые они пытались унести с опустевшего королевского стола. М-мда-а, не повезло прислуге, похоже, сегодня у неё будет постный день без всяких гастрономических изысков.
Ничего, пусть они сегодня давятся той грёбаной кашей, которую нам заваривали каждый день один котёл на троих. Не знаю, как братья, поскольку даже подгоревшие остатки они подчищали регулярно, но у меня это варево... без масла, приправ, разумеется, мяса и даже щепотки соли... скоро из ушей полезет. А не есть, так скоро с голодухи ноги таскать не будешь!
Так что у нас сегодня обжираловка, а обслуга пусть попостится, ей это полезно!
Да, ещё... уже не помню этим ли вечером, или на следующий день, всё-таки вина я тоже принял изрядно... в одном коридоров меня подкараулила принцесса. Что-то не верится, что мы с ней столкнулись "совершенно случайно". Тем более, что девица без всяких предисловий перешла в атаку:
— Шэрх, признайся, кто тебя подговорил провозгласить меня королевой турнира?
— Чего?
— Рамир или отец? Кто из них? Вы договорились заранее? Вы все против меня!
— Вашество, а что вас, собственно, не устраивает?
— Теперь по твоей милости я всюду должна таскаться с этим обручем, тот-то папа будет рад!
— В честь чего это?! Только завтрашний день. А там можно будет спокойно спрятать её в шкаф под стекло до следующего турнира.
— А под стекло зачем?
— Ну как? Чтобы было видно: вот она — корона королевы турнира, прекраснейшей из женщин королевства.
— По-твоему, я правда красива, или ты выбрал меня, потому что я похожа на ваших женщин-трольчих?
— И вовсе вы на них не похожи, потому что слишком маленькая и хрупкая.
— Я? Маленькая... и хрупкая? — принцесса была в полном ауте.
— Конечно, всё ж познаётся в сравнении!
В общем, мы с Фросей ещё мило побеседовали. Я рассказал какие у троллей женщины... приврал ясное дело... ни без этого. Но мои побаски явно подняли девушке настроение.
— Вот только на следующий турнир вам, вашество, опять придётся надеть корону.
— Проклятье, а если меня вновь выберут королевой?!
— Было бы отчего переживать! Любая дворянка готова оказаться на вашем месте! А вы недовольны! И вообще, вы же будущая королева, носить корону — это ваше призвание! Нравится вам это или нет.
Похоже, моя пламенная речь произвела впечатление:
— Спасибо, Шэрх! — принцесса неожиданно чмокнула меня в щёку и, взмахнув юбками, скрылась в одном из боковых коридоров, оставив меня хлопать глазами в гордом одиночестве.
Глава 5.
Когда я проснулся, солнце было уже высоко. Вчера был второй день отдыха, а сегодня должно было состояться решающее состязание. Если раньше рыцари сходились в поединках друг с другом, независимо от "партийной" принадлежности один на один, то теперь им предстояло схлестнуться стенка на стенку — красно-синие против жёлто-оранжевых.
Хоть король и подбивал меня на участие в этом мероприятии, естественно за его любимых "цээсковцев", но я отказался. Не потому что в прошлой жизни, хоть и вяло, поддерживал "Спартак". Полностью красные "спартачи", как и полностью синие... уж не знаю, как их обозвать... как и их "коллеги" тех же оттенков, с примесью других цветов: чёрного, белого, серого, коричневого... Были в одной команде, объединившись против "канареек".
— Вашество, сами посудите, я ж не рыцарь и не дворянин, какое я имею право участвовать в турнире?
— Так вчера ж сражался?!
— То один на один... И вообще, намять бока тому выскочке, которого вы так удачно женили сам бог велел, — король заулыбался, — А сейчас увольте, вашество, если мы выиграем, то недруги заявят, что схватка была нечестной и победителям подсуживали.
— Они не посмеют!
— Все рты и уши не заткнёшь. И потом, чего вы опасаетесь, всех самых сильных бойцов жёлто-оранжевых повыбили, двух я самолично "отоварил".
— Не смеши, Шэрх, они уже восстановились. Для этого и даётся день передышки, чтобы с помощью магического исцеления привести себя в порядок.
