Гулкое, пораженное молчание стало ему ответом. Никто не ожидал ТАКОГО от отца-настоятеля. Никто пока еще не верил до конца, что услышал то, что услышал...
Истерический смешок вдруг вырвался из собравшейся толпы — и этот тихий звук вмиг разорвал обманчивую тишину на части. Все заговорили в одночасье. Гомон, возмущение, вскрики, удивление слились под сводами Храма в возбужденную, тревожную многоголосицу — и даже о несчастном покойном сейчас позабыли накрепко.
Щупленький и незаметный (теперь, когда не возвышался над головами прихожан), Гутор протолкался к их скамье. Любопытно, видать, было старичку увидеть лицо Ледяного Дьявола, столь щедро только что им прощенного!..
Гильдмастер встретил жреца внимательным, оценивающим взглядом.
— Не ожидал, святой отец, от тебя подобного... цинизма... — усмехнулся одними кончиками губ.
— Каждый делает по силам его, — ничуть не смутился настоятель. — Негоже ведь молодому наследнику начинать свой путь с обвинений в дьявольском сговоре.
— А не боишься, что и самого тебя постигнут те же обвинения? — Огнезор говорил чуть насмешливо, стараясь скрыть за светским тоном беспокойство. — Как бы прочие святые жрецы и жрицы не отвернулись от своего настоятеля... Да и в народе вдруг начнутся брожения...
— Может, начнутся, а может, и нет, — старичок лишь довольно прищурился. — Не только ведь в твоих стенах собираются талантливые сочинители... Народ любит красивые сказки. Прежде о темных мастерах только страшное пели, теперь геройское да слезливое присочинят...
— Уж не знаю, хорошо это или плохо... — Гильдмастер задумчиво хмыкнул. — Страх, видишь ли, многих в узде держал...
— Ой ли? — недоверчиво покачал головою Гутор. — Сильно страх тебе с высокими лордами помог? Эти-то и самих дьяволов не боятся!.. Плетут, плетут, себе на уме... А ты тем временем пляшешь, все между ужасом людским да гневом: шаг не туда — и в крови утонем... Не надоело еще?
— Надоело, — согласился Огнезор, — надоело до смерти! — он вздохнул, устало и с раздражением. — Но, знаешь, даже Храм не в силах в одночасье сделать из убийц мучеников, святой отец! Уйдет не одно десятилетие, прежде чем перестанут проклинать Гильдию. И все же... за сегодняшнее — спасибо. Уж не знаю, поможет ли это мне. Но Илану поможет точно.
— Очень на это надеюсь, сын мой, очень надеюсь... — покивав на прощание, Гутор вернулся к службе.
О недовольстве собратьев-жрецов он так ничего и не ответил, ясно намекая Огнезору, что во внутренние дела Храма темным мастерам совать нос не стоит...
"Что ж, посмотрим...— задумчиво уступил Гильдмастер. — Может, и справится старик...".
Его спутница не была столь благосклонна.
— Еще один утратил здравомыслие! — проводила она фигуру настоятеля донельзя издевательским взглядом. — Что ж этот Храм-то с людьми делает?!
Перекрывая тревожный гул да призывая прихожан к порядку, жрицы вновь заголосили нечто торжественно-заунывное. Приближалась заключительная часть столь богатой на потрясения храмовой службы.
— Только посмотри, как "госпожа Алим" надрывается! — не желала Слава униматься. — Сразу видно: совесть не чиста! Так пронзительно грехи замаливать...
— Желаешь мне что-то сказать? — перебил ее Огнезор раздраженно. — Сегодня был тяжелый день. Я не в настроении разгадывать загадки!
— Конечно, конечно, господин лорд! — черноглазая загадочно прищурилась. В бездонных ее зрачках плясали сейчас все десять дьяволов, злорадно корчась в блеске храмовых свечей. — А присмотрелся бы ты получше к храмовым делишкам нашей чокнутой жрицы, Таргел, — понизила она голос до вкрадчивого шепота. — Мно-о-ого любопытных вещей творится под этими сводами...
— "Наша жрица" шлет отчеты раз в семидневье, — недовольно поморщился мужчина. — И, кажется, я просил уже в ваши с ней дрязги меня не вмешивать?
— На этот раз я ни при чем, мой господин! — нехорошо усмехнулась Слава, заставляя его всерьез насторожиться. — Попроси-ка уважаемую Алим (после службы, к примеру) представить тебе свою юную воспитанницу...
— Кого?
— Сиротку, взращенную при Храме... — голос за его спиной ощутимо наполнился злорадством.
— Привязанности, хоть и не одобряются правилами, но все же личное дело каждого, — холодно возразил Огнезор, порядком утомившись сегодня от Славиных намеков и колкостей.
— А ты все же попроси... — дыханием защекотала ухо женщина. — Тебе любопытно будет на нее взглянуть. Такое... мм... запоминающееся лицо...
Мужчина обернулся, перехватив странный, предвкушающий какой-то, взгляд своей "охранницы".
— Что-то я часто слышу об этой юной особе в последнее время... — подозрительно проговорил он, чувствуя, как заворочалось в душе нечто донельзя тревожное.
Жрицы, наконец, перестали петь — и ходили теперь меж скамьями, раздавая благословения высокородным лордам да их свите. В полумраке не без труда отыскал Огнезор среди зеленых балахонов знакомую до зубовного скрежета фигуру.
Мила старательно не смотрела в их сторону.
Долгий миг прожигал мастер взглядом излишне прямую спину Паучихи, точно зная, как невыносимо свербит сейчас между ее лопатками. Выдержит или нет?
Она не выдержала. Резко, даже слишком, обернулась — чтоб увидеть приглашающий кивок, едва заметный, но не терпящий возражений.
Понурившись, зашагала к их скамье.
— Примите святое благословение, господин! — склонившись, произнесла торжественно — и достаточно громко, дабы расслышали сидящие совсем недалеко соседи. Тощие бледные пальцы легко коснулись Огнезорова лба.
— Жду после службы у выхода в сад, — едва слышно приказал он. — Тебя и твою подопечную.
Глаза Милы затравленно метнулись с непреклонного лица своего бога на его черноглазую спутницу — ехидно скалящуюся, не скрывающую злорадства. Полыхнули звериным бешенством, от которого даже Огнезору на миг стало не по себе, — и потухли вдруг, пустые, почти покорные.
— Как прикажешь, — сквозь зубы процедила жрица. Шагнула было прочь, но замерла перед Славой.
— И тебя благословляю, госпожа охранница! — прошипела столь многообещающе, что всякий бы на месте черноглазой насторожился.
Но та лишь издевательски хмыкнула вослед.
— Надеюсь, оно того стоило! — раздраженно буркнул Огнезор.
Женщина ему не ответила.
Высокие лорды уже разминали украдкой застывшие от многочасового сидения телеса да тянулись с облегчением к выходу. Илан со своим грозным охранником давно скрылся из виду. Амареш что-то рычал двум стареньким храмовым патриархам; те кивали, озабоченно, но слишком неуверенно, косились на благостного, как всегда, Гутора, вздыхали и разводили руками. Несложно догадаться, о чем велась речь.
Это представление Гильдмастер не стал досматривать.
Мила, как и было договорено, ждала их у храмовой стены. Понурая и злая. Встрепанная сверх меры. Испуганная.
Никакой воспитанницы рядом с ней не было.
Огнезор почти знал, что она скажет. На губах уже горчило неприятно от привкуса неведомой пока беды.
— Я, кажется, просил предъявить мне твое юное дарование, высокий мастер? — выныривая из тени, проговорил он обманчиво мягко. — Или мои просьбы уже не обязательны к выполнению?..
Жрица лишь сжалась сильнее — столь виновато, что даже Слава вдруг не на шутку занервничала.
Что-то явно шло не так, как следует...
— Я не могу этого сделать, мой мастер, — справившись с собой, в конце концов, хрипло отозвалась Мила. — Девушки... нет нигде в Храме. Я почти уверена, что мерзавка сбежала.
И Гильдмастерово чутье на неприятности взвыло после этих слов раненым волком.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПЛЕТЕЛЬЩИЦА. НЕПРИЯТНОСТИ ХРАМОВОЙ ПАУЧИХИ.
Первые лучи восхода уже изломами золотили крыши окрестных домов, но пока не коснулись сада, остановленные крепкой храмовой стеной. Черные предрассветные тени обнимали Огнезора за плечи, делая его фигуру устрашающей — и так некстати заставляя Славу вспомнить все мрачные сказки о Ледяном Дьяволе, в которых — слишком хорошо она знала! — вымысла было столько же, как и правды...
Проклятие, она действительно боялась!.. Конечно, не в Гильдмастере здесь было дело: собственная вина злорадно шипела, подняв голову. И сейчас отчаянно метались Славины мысли в поисках того, на кого бы свой грех свалить.
Мила подходила идеально.
— Я все еще жду объяснений, — угрожающе нарушил краткую тишину Огнезор. — Какого дьявола вы двое опять затеяли?
Он, кажется, начинал всерьез злиться — и, пока Славина сообщница тщетно подбирала слова, сама она предпочла, в который уж раз, взять опасное дело в свои руки.
— Мила втайне от тебя провела на своей воспитаннице эксперимент... весьма щекотливый, — успокаивающе положив ладонь на плечо мастера, быстро заговорила женщина. — Я это обнаружила, случайно. Вот, решила, что ты должен знать... Думала, мы сразу здесь и разберемся, но... — она красноречиво помолчала. — Это не так срочно, Огнезор, — продолжила вкрадчиво, мягко погладив пальцами колючее шитье на его парадном камзоле. — Да и до того ли тебе теперь? Позволь нам с Милой все уладить...
Почти брезгливо отбросил он от себя ее руку.
— Ты права, Слава, — проговорил с обманчивым спокойствием. — Мне сейчас не до того... Так что... у вас есть время. До коронации. Но... — его взгляд полоснул по их бледным лицам, голос снизился до грозного шипения, — я устал уже от ваших игр! И если даже спустя два месяца не получу объяснений (подробных и правдивых объяснений, госпожа высокий мастер!), то я ВЗЛОМАЮ ВАС ОБЕИХ, КО ВСЕМ ДЬЯВОЛАМ!..
Ледяным колким гневом веяло от его слов — и Слава дрогнула. Отшатнулась враз, вытаращившись с изумленным неверием.
— Ты не посмеешь! — дернулась было возразить. — Это... нелепо... мерзко... незаконно, в конце концов!..
— Еще и как посмею! — перебил он злорадно и яростно. — Мне нужны верные люди за спиной — а я давно уже не верю ни одной из вас!.. И да, не волнуйся насчет законности! Специально для Совета я отыщу хоть дюжину причин да еще с полдюжины предписаний... Ты знаешь меня, Слава! Не рискуй!..
— Как прикажет мой мастер, — скривила губы женщина, достаточно оскорбленная его враждебностью, чтоб окончательно заглушить в себе робкое чувство вины.
— Вот и договорились, — подытожил Огнезор с неожиданным спокойствием. И произнес, склонившись к самому Славиному уху. — Ты ведь должна была следить за ее безумствами, а вовсе не принимать в них участие!
— Порой одно без другого невозможно, — процедила Слава, чуть смягчившись от его доверительного тона. — Я все устрою, обещаю тебе!
Мила неодобрительно мазнула по ним взглядом да уставилась хмуро себе под ноги.
— Что ж, я предупредил, — голос мужчины опять стал холоден.
— А он, и правда, сделает это? — стоило Огнезору скрыться в тенях храмового сада, в извращенном предвкушении облизнула губы Мила. — Силой залезет ко мне в голову?
Славу передернуло от отвращения.
— Не сделает, — отрезала она грубо. — До этого не дойдет, потому что ты, госпожа высокий мастер, вывернешься наизнанку — но исправишь свою глупость!
— МОЮ глупость? — зло сузила глаза Паучиха. — А ты здесь ни при чем, Слава?.. Зачем ты рассказала ему? Мне казалось, мы договорились...
— Договорились? — выкрикнула черноглазая, как всегда, предпочитая нападать, а не оправдываться. — Девчонки не было сегодня на службе, Мила! В ночь, когда Храм выгнал на молитву даже десятилетних детей, твоей подопечной там не было! Я искала, уж поверь... Если бы ты просто спрятала ее присутствие, я бы нашла! Теперь, когда знаю, кого искать, я без труда взломала бы твою защиту! НО ЕЕ ТАМ НЕ БЫЛО, Мила! Как не было ее следа ни в Храме, ни за его пределами! Тебе не стало любопытно, почему? Ведь для такого может быть всего две причины... Но сдохни она — и Огнезор разобрался бы, что к чему, без моей неуклюжей подсказки. А это значит, что твоя подопечная от нас укрылась! Она всегда была хороша в этом, разве ты не знала, Мила? Я согласилась молчать, пока ты держишь ситуацию под контролем! Но какой, к дьяволам, контроль, если она сбежала, а ты даже не заметила этого?..
Слава то кричала, то шипела, нагло тесня щуплую товарку к стене — и грозная Паучиха все сильнее съеживалась под ее напором.
— Как ты могла допустить подобное? Да ты глаз не должна была спускать с девчонки! Почему ей вообще пришло в голову сбежать?
— Откуда мне знать? Наверное, расстроена была вашей встречей! — жалко попыталась огрызнуться Мила.
— Правда? И что же такого ты наврала ей об этой встрече?
Глаза жрицы спрятались почти пристыжено.
— Ты вообще хоть говорила с ней, идиотка?
Паучиха молчала, подтверждая самые худшие подозрения.
Слава и сама на миг замолкла, выдохшись от своей слишком долгой речи. "Неизвестно еще, кто из нас больше навредил..." — явилась ей вдруг непрошеная мысль. Но женщина и не подумала смутиться, тут же по привычке все вывернув в свою пользу. Ведь вполне же может быть, что это не ее опрометчивые слова заставили сбежать Милину подопечную? И вся вина лежит на безумной лекарке, которая не удосужилась даже наплести своей воспитаннице немного успокоительной лжи?..
— Ты хоть представляешь, что натворила? — уверовав в собственную безгрешность, вознегодовала Слава уже искренне. — Охотница была не из тех, кто принимает все покорно и молча! Зная эту ведьму, ты должна была предугадать, что даже юная копия ее взбрыкнет рано или поздно! И теперь нам крупно повезет, если мерзавка просто затеряется где-то или сдохнет у какой-нибудь обочины! Огнезор, конечно, выпустит тебе кишки — но ты ведь и так всегда мечтала помереть на его алтаре?.. А теперь подумай вот о чем, идиотка! Твое творение, может, и не вспомнило пока своей прошлой жизни — но ее душа была связана с Огнезоровой слишком долго. И, если я хоть что-то понимаю в подобных вещах (а я изучала вопрос, уж поверь!), — то потенциально она ЗНАЕТ ВСЕ, ЧТО КОГДА-ЛИБО ЗНАЛ ГИЛЬДМАСТЕР! Каждую его мысль, каждый план, каждое намерение!.. Ты хоть представляешь, ЧТО будет, если девчонка попадет не в те руки?!
Захлебнувшись очередным нелепым оправданием, Мила вытаращилась на Славу, испуганно и беспомощно.
— Я не подумала об этом, — хрипло призналась она. — Но вряд ли кто-нибудь знает... или способен...
— Это раньше никто не был способен! — сердито перебила черноглазая. — Не сейчас, когда Взывающие бороздят наши воды!..
— Я думала, они убрались прочь, — мрачнея с каждой минутой, огрызнулась жрица.
— Мы этого не знаем, но все же очень сомневаюсь... — зловеще проговорила Слава. — В конце концов, это ведь ты у нас пророчица?
Лицо Паучихи вдруг стало очень задумчивым.
— Может, все не так уж и плохо, — загадочно пробормотала она.
— Что ты задумала?
Но взгляд лекарки уже сделался настораживаще отрешенным. Безумным, равнодушным ко всему и всем вокруг.
Слава знала этот взгляд.
Мила больше говорить не будет...
— Тебя не потеряли еще в Общем Доме? — холодно ушла Паучиха от ответа. — Не волнуйся о нашем деле: скоро все устроится в лучшем виде.
— Я буду внимательно следить за каждым твоим шагом! — отступаясь, сердито пригрозила черноглазая.
