— А Хьйорад — даже не мелкий, крохотный, — негромко добавил Таргел, отвлекшись, наконец, от своих новых приятелей. — Дыра-дырой, даром, что центр всего здешнего рыбацкого промысла!
— Мишминским богатеям не нужна рыбная вонь под боком. Вот и выжили артель подальше, — вмешался кто-то из попутчиков, и все тут же с неприязнью покосились на роскошный экипаж.
Но только девушка собралась несчастным рыбакам посочувствовать, как Таргел все испортил.
— Зато пиратам в стороне от имперской стражи приволье, — шепнул им с Иланом на ухо, не скрывая хитренькой ухмылки. — Из здешних морских тружеников половина разбоем промышляет... Потому и молчат, и против "притеснений" не ропщут...
— Почему же их не разогнали до сих пор? — нахмурилась Илл'а, беспокойно оглядевшись: что скалящие зубы бродяги-пассажиры, что закованные в кандалы паромщики казались ей теперь на одно лицо.
— Восточный архипелаг — земли богатые и сильные. Если бы пираты их не щипали, здешнего высокого лорда, глядишь, от роскоши и скуки со всем флотом к столице бы потянуло... А так — дома сидит, исправно подати платит, собственными делами занят. И в чужие не лезет...
— Умно! — порадовался коварству властьимущих Илан, взглянув на наставника с такой гордостью, словно тот сам это все и провернул.
— Равновесие, Илу... — обронил светловолосый загадочно, но, похоже, юный лорд прекрасно понял, о чем идет речь.
И надолго задумался.
Резкий толчок да грохот цепей прервал все разговоры — они прибыли.
Первыми, ведя коней в поводу, сошли на берег гвардейцы. Затем осторожно съехал экипаж с недовольной дамой. Колеса подпрыгнули, перекатываясь с деревянного настила, играющего из-за качки, на твердый камень причала. Лошади пугливо зафыркали, потрясли зашоренными мордами. Леди высунулась из окна, с изрядной опаской и нездоровым любопытством поглядывая вниз — на плещущие о борт темные волны...
— Пошевеливайтесь! — прикрикнул на бродяг капитан-надзиратель, подгоняя Илл'ыных попутчиков к сходням. — Нечего тут всяким под ногами крутиться!..
"...когда телеги с ценным товаром сгружаться начнут", — осталось недосказанным, но всем понятным.
Задерживаться, впрочем, никто не собирался.
— Если поторопимся — к вечеру на месте будем, — сообщил Таргел, увлекая девушку с юношей в сторону, прочь от причала и мощеной дороги — на узкую утоптанную стежку, круто взбирающуюся вверх между изгородями.
— Обед, значит, пропустим? — кисло уточнил Илан.
— В порту у торговок пирогов с рыбой купишь, — непреклонно отрезал мужчина. — Оставаться на Мишме дольше — верх глупости! В толпе на пароме нас могли и не разглядеть как следует... Однако ждали же на болотах! Значит, и здесь, вероятно, ждут...
— Чем же тогда Хьйорад лучше? — буркнул юноша недовольно.
— Хотя бы тем, что там у тебя поместья нет, лорд Илан! — сверкнул сердито на него глазами наставник. — Да и мне там, как все уверены, искать нечего...
— А на самом деле есть что? — тут же, не удержавшись, спросила Илл'а.
— Сама увидишь, — резко пресек все вопросы Таргел.
Тенистая тропинка резво взбиралась на гору. Иногда по ней спускался-поднимался кто-то из местных — судя по одежке — не господа, но прислуга и мелкие лоточники. У одной торговки они даже разжились, не дотерпев до порта, обещанными Илану пирогами, чем немало скрасили себе путь.
До самой вершины утеса Таргел хранил задумчивое молчание — и лишь выйдя вновь на мощеную дорогу, превратившуюся здесь в широкую людную улицу, будто ожил: воодушевленно взялся расписывать для вертящих головою спутников многочисленные местные красоты — от пестрых лавочек со всевозможным товаром до захватывающего дух вида на океан и кипящий жизнью порт внизу.
Так продолжалось весь оставшийся путь до пристани — и девушка, поначалу с огромным интересом внимающая каждому слову, к концу растеряла остатки любопытства. Жара и усталость сделали свое дело — теперь Илл'а лишь угрюмо глядела под ноги, мечтая о тишине вместо людского гомона да освежающей морской водичке, пусть даже и ледяной...
Лодку Таргел отыскал почти сразу — то ли поспособствовал нынешний его пиратский облик, то ли всегдашняя пронырливость помогла... Но плаванье до Хьйорада лекарке запомнилось плохо. Привыкшая к жизни за высокими храмовыми стенами, она вовсе не готова оказалась ни к палящему, отраженному в воде, солнцу, от которого не укрыться за деревьями, ни к мерному перекату волн, вытряхивающему желудок похлеще любого рвотного зелья. И теперь уже светловолосый лорд, как Илл'а совсем недавно, гладил ее по голове, вплетая в каждое движение пальцев немного целительского тепла. Мягко бормотал успокаивающее: "Тихо, тихо..." — хотя и сам, кажется, испуган был не на шутку...
Землю встретили они с огромной радостью.
Даже Илан, до последнего державшийся весьма бодро, не скрывал облегчения и надежды на скорый отдых.
— Неужто, добрались? — спрыгнув с дощатого причала на мокрый песок, как-то недоверчиво спросил он.
А Илл'е вспомнились вмиг бесконечные угрюмые болота — и то, как топали они втроем неверной тропкой вдоль трясины; и нападения, и вечный страх, и гнус, и лихорадка... Все разом навалилось, заставляя пошатнуться, — но Таргел удержал, не дал упасть.
Его рука крепко схватила за талию, взгляд с тревогой обшарил бледное лицо.
— Все еще плохо? — забеспокоился он. — Потерпи, скоро будем на месте...
Хьйорад, и правда, оказался крохотным. Вслед за рыбаками и стайкой мальчишек взобрались они на скалистый холм по утоптанной каменистой дороге — и в алеющем предзакатном свете смогли рассмотреть весь остров. Три дюжины крытых морской травой ракушечных хибар, редкие, скрученные деревца и чахлый кустарник, развешенные повсюду сети, множество небольших лодок, грудящихся вдоль берега — а на горизонте уже снова океан...
— Их тут хоть волнами не смывает? — вполголоса спросил Илан, поежившись от такого зрелища.
— Бывает, — хмыкнул Таргел. — К счастью, редко. Приблизительно, раз в одно-два столетия.
— Звучит не больно-то утешительно... И когда, напомни, такое случилось?..
Мужчина красноречиво промолчал.
— Лет сто назад, правда? — не желал униматься его воспитанник. — А с нашим везением в последнее время... То-то уж смеху будет высоким лордам!..
— Не пугай девочку! — насмешливо прервал Таргел его бормотание. — Амареш и за две жизни у Богини Судьбы такой подарок не вымолит!.. Не узнаю я тебя, Илу! Неужто, приключения разлюбил?
— Надоело! — искренне признался юноша. — Болота, грязь, убийцы, комарье... Крепостные стены и надежней, и уютней... Ванну бы сейчас... И вина с фруктами...
— Будет тебе все, — ухмыльнулся ему наставник. — И на Хьйораде кое-кто уют ценит... Мы уже пришли, к слову.
Они, и впрямь, как раз остановились — у приземистого, прямо в рыжей скале выдолбленного дома с тяжелой массивной дверью и крохотным глубоким окошком со ставней, не сильно уступающей по толщине двери.
— Домику этому, кстати, уже почти пять веков. Ни одна волна его пока не утопила — так что будь спокоен...
С этими словами он выпустил Илл'ын локоть и, поколебавшись недолго, дернул за протянутую над крыльцом веревку.
Где-то внутри дома оглушающе бамкнул корабельный колокол.
— Весьма изобретательно, — хмыкнул Илан, но замолк под странным взглядом наставника.
Таргел же отступил и весь напружинился. И появления хозяев ждал теперь с таким напряжением, словно не, знал к чему готовиться — то ли к счастливым объятиям, то ли к смертельной схватке...
Ожидание, между тем, затягивалось.
Наконец, громко лязгнул засов, тяжело скрипнули петли, дверь медленно приоткрылась — и пышная черноволосая красавица в цветастом домашнем платье выглянула на крыльцо. Брови ее грозно хмурились, пальцы поигрывали большим кухонным ножом с легкой умелой небрежностью, намекая любому незваному гостю, как быстро в ее мозолистых руках может стать он весьма смертоносным. С подозрением, но без особого интереса, метнула она взгляд на лекарку и юного лорда, а затем разглядела-таки за их спинами Таргела — да застыла вдруг, окаменела, даже о своем "клинке" позабыв.
— Пустишь нас в дом, Смела? — шагнув вперед, мягко улыбнулся ей мужчина. И почудилась Илл'е в его голосе печаль и (странное дело!) робость.
— Не ожидала увидеть тебя, Ог...
— Таргел, — быстро перебил светловолосый. — Здесь я только под этим именем.
— Как скажешь, — безразлично кивнула женщина. — Но и меня теперь по-другому кличут...
— У нас гости, родная? — послышалось из дома.
Плечистый, отчаянно рыжеволосый мужчина протиснулся на крыльцо, тут же руки опустив хозяйке на плечи. Обвел чужаков недоуменным, но вполне приветливым взглядом.
— Почему в горницу не зовешь? Нехорошо, Сола, — попенял мягко, с ничуть не скрываемой нежностью.
Таргел впился в него каким-то горьким взглядом.
— Позову, куда ж я денусь, Рыжик, — хмыкнула женщина, неохотно отступая. — Знакомцы мои, как-никак, из самой столицы...
Тень пробежала по лицу у рыжего, улыбка вмиг стала блеклой, а пальцы на плечах у Солы сжались крепче.
— Что ж... заходите... — пригласил он с заминкой. — Раз из самой столицы — должно быть дело серьезное...
Таргел первым шагнул в полумрак негостеприимного жилища. Его воспитанник тоже не стал топтаться на пороге. С подозрением взглянув на мрачную хозяйку, Илл'а нехотя последовала за ними. Застыла у двери, давая себе время осмотреться.
Снаружи казалось, что домик просто обязан быть темным и неуютно-тесным. Крохотная "горница" вполне эти опасения подтверждала: низкий, давящий свод, кое-как выбеленный известкой; слишком маленькие, глубокие окошки, едва пропускающие дневной свет. Грубо вырубленный прямо в стене очаг, две каменные скамьи, застланные сплетенными из сухих водорослей циновками. Вместо стола — каменная же глыба, ровно отесанная да отполированная до гладкости... На ней ни скатерти, ни вышитых полотняных дорожек, хотя ниши для домашней утвари по стенам зашторены пестренькими занавесками, столь же уместными в этой тяжеловесной, мрачной келье, как и легкомысленное цветастое платьице на хозяйке, сверлящей незваных гостей ласковым взглядом палача...
И тишина в этом склепе стоит почти мертвая. Толстые стены не пропускают снаружи ни шороха. Не слышно ни свистящего ветра, ни рокота волн, ни оживленного галдежа рыбацкой деревни — только слабый звук капающей воды из сумрачного дальнего угла, словно в пещере...
С изумлением разглядела там Илл'а выдолбленную в полу глубокую чашу, куда из трещины в стене мерно капала вода.
— Родник, — заметив ее интерес, тихонько пояснил Таргел.
— Собственный источник воды — удобно при обороне, — глубокомысленно добавил Илан. Не понять — то ли всерьез, то ли в насмешку...
Лекарка от его слов поежилась.
— И что, наставник, это и есть обещанная тобою ванна? — не унимался, между тем, юноша. Говорил вроде и шепотом, но слишком громким, уж никак не учтивым.
У Таргела даже рука дернулась — отвесить наглецу подзатыльник. Но он сдержался, лишь сердито поджал губы.
Зато хозяйка их дала волю гневу. Нож звонко брякнул по столу, зазвенело лезвие по камню, заставив Илл'у от неожиданности подпрыгнуть.
— Твой юный спутник просто блещет воспитанием! — желчно процедила Сола, когда эхо от звона умолкло. — На какой столичной помойке ты его подобрал?..
Илан оскорблено зашипел, а Таргел сухо, чуть злорадно рассмеялся.
— О-о, как же я забыл! Позволь тебе представить, Сола, моего воспитанника — высокородного лорда Илана!
Лицо Солы на миг опять застыло — и теперь Илл'а почти уверена была, что так эта странная женщина выражает свое удивление. Неужто, имя этого балбеса столь знаменито?..
— Весьма польщена знакомством! — наконец, язвительно проговорила хозяйка. И даже дернулась в каком-то шутовском поклоне, заставив юного лорда досадливо скрипнуть зубами. — Ану-ка, Рыж, приготовь его высокородию купальню, пока я покажу нашим гостям комнату для "постояльцев"!
Брови ее рыжеволосого супруга недоуменно поползли вверх — видать, сегодняшние жёнины странности и ему оказались в диковинку. Но мужчина лишь улыбнулся, чуть виновато и немного растерянно. А затем сдвинул одну из занавесок, обнаружив в нише неприметную дверцу — и тут же скрылся из виду, быстро и бесшумно, словно призрак.
Илл'у же вновь пробрало ознобом...
— Еще больше стал на прадеда похож, — проводил рыжего задумчивым взглядом Таргел. — Я не хотел приводить беду в твой дом, Сола, — проговорил тихо, переводя взгляд на черноволосую женщину.
И та от его слов вся будто смялась.
— Извини за резкость, — понурилась виновато и устало. — Я испугалась, что он может узнать...
— Я ведь обещал, что он меня не вспомнит, — перебил светловолосый с мягкой укоризной. — Могла бы мне и поверить!..
— Тяжеловато у меня с доверием, — вздохнула нелюбезная хозяйка. — Уж прости, но что есть — то есть...
Не желая продолжать разговор, она двинулась прочь — в ту же нишу, где исчез ее супруг.
— Идете? — бесшумно отворила дверцу.
Неровным синеватым светом плеснуло в полумрак комнаты — яркий масляный фонарь горел на крюке сразу у входа. А за порогом начиналась узкая лестница — куда-то вниз, в рыжие глубины скалы.
Илл'а невольно попятилась.
— Не любишь подземельев? — шепотом спросил Таргел, мягко сжимая в теплых пальцах ее похолодевшую ладонь.
— Не люблю, — согласилась девушка.
— Придется потерпеть, — подтолкнул он ее вперед. — Не бойся: там внизу просторно и вполне уютно. Пещерам под домом уже несколько тысяч лет — морские воды, вымывшие их, давно отступили. Здесь долго обретались жрецы-молчалники (многие безмолвные ритуалы от них и пошли). Расширили и обустроили свое пристанище — правда, вкусы у них были весьма аскетичные... Но, говорят, Императорские Горячие Купальни на Мишме — их рук творение, так что не теряй надежды...
— Ты будто сказку рассказываешь, — мягко улыбнулась Илл'а, сама не заметив, как ужасная лестница осталась позади.
Сола с Иланом уже нетерпеливо ожидали внизу.
— О, сказки рассказывать я мастер! — отчего-то грустно усмехнулся Таргел.
— Сюда! — распахнулась перед ними еще одна дверь.
Вырвавшийся вперед Илан восхищенно присвистнул.
Девушка шагнула следом — да замерла в неподдельном изумлении.
Вокруг, и правда, было просторно.
Даже больше — зал казался огромным!
Грот, выгрызенный у скалы океаном, был тщательно, искусно изрефлён, изрезан, отшлифован сотней умелых человеческих рук. Словно весь мир запечатлелся здесь, на стенах одной-единственной пещеры — сжался до крохотных размеров и навеки застыл в камне... Пятна голубого света от множества фонарей выхватывали из подземной тьмы то каменные цветы и витые лозы, то разлапистые деревья, то гривастые морские волны. И диковинных рыб, и птиц с распахнутыми на ветру крыльями, и суетливое мелкое зверье, и крупных грозных хищников на охоте. И все это карабкалось по колоннаде стен, вилось арками над дюжиной дверей, спускалось по неровному, будто вздыбленному мощными древесными корнями, полу — к идеально круглому бассейну в центре с горячим белым туманом над непрозрачно-черной водой...
