— За дурака меня держишь? — гневно прищурился Гильдмастер. — Твои Псы разносят заразу, от которой может вымереть весь остров!
Лицо Архаша просветлело.
— Если дело лишь в этом, — миролюбиво проговорил он, — то последние из больных подохли прошлой ночью. Со мной только здоровые особи...
Его спокойные слова вызвали в Огнезоре приступ злого изумления и гадливости.
"Особи"? "Подохли"? И это о несчастных, попавшихся Взывающим на пути?
Нет, никогда им с чужеземцами не найти общего языка!
— Давай, я его пристрелю? — холодно предложила Сола.
— А как же ваше лекарство? — не ответив ей, процедил Гильдмастер. — Разве не мог ты исцелить зараженных?
— Лекарство было в трюме на корабле, — сухо пояснил Архаш. — Как и наш запас амулетов... И оружие... И самые ценные рабы, сидевшие на цепи в каютах. Знахарь, лоцман, картограф, летописец, два амулетных дел мастера... Палач, повар, три наложницы... — с каждым словом спокойствие все больше покидало Взывающего, а лицо Огнезора вытягивалось. — Все и всё, все и всё пошло прахом!..
— Почему же вы так легко позволили охране покинуть корабль? — не выдержав, встряла Сола, озвучив их общие мысли.
Архаш осекся, высокомерно поджал губы.
— Мой... прежний господин, — проговорил с осуждением, — перед лицом смерти поступил, как трусливый дурак...
— И чего же ты теперь от меня ждешь? — не смог сдержать Огнезор яда в голосе.
— Ты — Взывающий к Поклонению! — с недоумением проговорил мужчина. — Единственный в этой части мира, насколько я могу судить...
— И что? — издевательски вскинул брови Гильдмастер.
Во взгляде Архаша появилась растерянность.
— Ты должен принять свору почившего под свою руку... Таков наш закон...
— НАШ закон запрещает рабство, Архаш! — устало выдохнул Огнезор. — Я могу либо убить тебя, либо отпустить на все четыре стороны, в зависимости, конечно, от того, как ты намерен распорядиться своей свободой...
— Свободой? — кажется, Взывающий изумился. — Но... я не знаю, как быть свободным, Повелитель! Я принадлежал Корагу, а до этого — его отцу с самого рождения... Прими мою жизнь или смерть, по своему усмотрению! Возьми себе этих жалких Псов, пока они не одичали вконец или передохли без хозяйской руки!..
— Я... поразмыслю над этим... — холодно прервал его Гильдмастер. — Пока что это единственный ответ, который ты от меня услышишь.
Архаш молчаливо поклонился.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ПЕРЕВОРОТ. РОДОВАЯ КЛЯТВА ЛОРДА ИЛАНА.
Илана разбудил подозрительный грохот наверху. Распахнув глаза, он прислушался — ни ругани, ни лязга металла... На нападение непохоже.
Кое-как натянув штаны, даже ремня не застегнув, юноша подхватил с пола ножны с фамильным клинком и неохотно высунул нос в коридор. Там было темно, тихо и пусто. Вздохнув, Илан лениво потопал к лестнице.
Причина шума обнаружилась быстро.
Илл'а. Кто бы сомневался!
Расхристанная и зареванная, в неровном свете масляной лампы девица с усердным пыхтением ковырялась чем-то в замке. Тот скрипел, стонал, но не спешил поддаваться. Знатная работа, гильдийных мастеров! Да еще и, похоже, с секретом! Не чета тому хлипенькому недоразумению, что взломала лекарка в Краме...
Девушка ругалась и всхлипывала, путалась голыми коленями в смятом покрывале на полу, зло одергивала задирающийся подол, откидывала за спину растрепавшуюся косу — но занятия своего упрямо не бросала.
На миг Илан замер, заглядевшись на девичьи прелести, плохо скрытые ветхой полотняной рубахой. Округлые бедра, загорелые дотемна. Стройные, чуть исцарапанные ножки, золотящиеся мягким пушком...
Вспомнил тонкие белые лодыжки леди Алии, ее гибкий стан, подчеркнутый дорогим сливочным шелком слишком откровенного для юной девушки ночного наряда...
Вздохнул, тяжело и протяжно.
— И что же ты опять задумала, позволь узнать? — спросил с легкой мечтательной улыбкой, совсем не подходящей к ситуации.
Илл'а вздрогнула, бросила цепкий, быстрый взгляд через плечо, так и замерший хищно на его расстегнутом поясе — отчего юношу опалило жаром.
— Будь другом, ремень сними... — нетерпеливо протянула руку, ни капли не устыдившись ни просьбы своей, ни своего непотребного вида.
— Кхм... — брови Илана взметнулись вверх в изумлении. — Зачем это?..
Но его пальцы, подрагивая, уже тянули грубую медную пряжку.
Любопытно, ему просто любопытно... Ничего такого...
Дьяволы! Наставник его убьет!..
И Алия...
— Сюда давай! — поторопила девушка, прочь спугнув все заполошные, бросающие в краску мыслишки.
— Д-держи...
Илл'а выхватила ремень из рук Илана — и тут же потеряла к юноше всякий интерес. Схватилась за пряжку, отогнула длинный медный язычок — да с удвоенным рвением зашуршала им в замке. Слезы на ее щеках окончательно высохли.
И вот теперь лорду-наследнику действительно стало любопытно!
— Это что же, нас заперли? — с азартом сунул он нос к самой двери, невольно дыша Илл'е в затылок.
Неразборчивый возмущенный рык был ему ответом.
— Таргел постарался? А хозяева где?..
Но ответить девушка не успела, ибо в этот миг под ее руками что-то щелкнуло, и замок, жалобно скрипнув, наконец, поддался. Илан, не веривший в успех ее затеи, удивленно присвистнул.
— Так тебе, зар-р-раза! — с торжеством воскликнула лекарка, небрежно отшвырнув ремень с погнутым язычком и покореженную дамскую шпильку. — А был бы у меня инструмент получше...
— Ну ты даешь! — восхищенно вторил ей юноша. — Впору уроки брать!.. Научишь?..
— Наставника своего проси, — настроение Илл'ы тут же испортилось. — Наверняка, и не такое умеет — с его-то ремеслом...
И, не дав Илану вставить ни слова, вскочила на ноги, дверь распахнула так резко, что он едва успел увернуться, — да устремилась, не оглядываясь, через кухоньку к выходу.
Как была — в потертой ночной рубахе до колен...
— Эй! — юноша подхватил с пола одеяло и, ругаясь, кинулся вдогонку. — Куда собралась, ненормальная?! Хоть оденься!.. Таргел меня убьет...
Но далеко сбежать у Илл'ы не вышло: у калитки она с размаху налетела на Огнезора, и застыла, поникла, мигом растеряв весь свой запал.
Наставник сжал ее за локти, молча отодвигая с дороги. Он был угрюм, задумчив, как и Сола, идущая следом. Оба затянуты в черное и, наверняка, вооружены до зубов. Илан и без цветных знаков имени-ранга да масок на лице легко признал форму темных мастеров — а он прекрасно представлял, сколько там потайных местечек для острой стали...
И к чему вдруг такое облачение?..
— Что-то стряслось? — обеспокоился юный лорд.
— Стряслось, — скривился мужчина. — Есть разговор.
С раздражением он выхватил у юноши из рук одеяло, о котором тот совсем позабыл. Накинул Илл'е на плечи, заставляя прикрыться, и, больше не взглянув в ее сторону, быстро зашагал к дому.
Сола уже скрылась за дверью.
Встревоженый Илан двинулся за ними.
Упрямой тенью лекарка плелась следом, волоча край одеяла за собой по росистой траве...
* * *
Хозяева здешнего убежища почти сразу сбежали к пристани, "контролировать чужаков и деревенских", как мрачно буркнула Сола перед уходом.
Вот так и оказались этим утром, впервые за последнее время, они лишь втроем — Гильдмастер, лорд-наследник и юная храмовая овечка — за общим столом, поспешно накрытым к завтраку...
Краткий и сухой рассказ Огнезора не занял много времени — и Илан теперь озадаченно хмурил брови, пытаясь прикинуть, что сулит им внезапное желание Псов сменить хозяина. И да — он оценил, что наставник не стал принимать подобное решение в одиночку! Весьма прозрачный намек... До коронации осталось каких-то три с половиной недели. Пора уж и за ум браться, а не только красивые ножки да ловкие ручки их храмовой мышки-взломщицы вспоминать! Уж она-то со всеми своими прелестями в этих играх точно лишняя!..
И, словно почуяв его мысли, Илл'а медленно отложила ложку, откинулась спиной на беленую стену, скрестила на груди руки.
— Мне, конечно, слово не давали, — заметила едко, нарушив задумчивое молчание за столом. — Но разве не ясно, что это хороший шанс исцелить всех обращенных без лишних потерь?
— Возможно, если бы у нас было время: недели, а то и месяцы, чтобы торчать на этом острове! — немедленно огрызнулся раздраженный наставник. — Но со временем-то у нас как раз и туго!
— Это у ВАС, как ты верно заметил, Таргел, — теперь девушка говорила непривычно сухо и холодно. — Я, если помнишь, остаюсь на Хьйораде. Могу хоть весь следующий год посвятить несчастным...
Огнезор резко выпрямился, нож и вилка со звоном полетели на стол. Его лицо оставалось непроницаемым, но Илан прекрасно видел, что наставника это предложение просто взбесило.
— А ты самоуверенна, девочка! Считаешь, Архаш позволит безнаказанно сокращать свою свору? — проговорил мужчина, сдобрив слова изрядной порцией яда. — Веришь, что так легко сумеешь разорвать давние и более крепкие цепи подчинения, не спалив себя? Ведь тот Пес в Краме был всего лишь новобранцем!..
— Я уверена, что с Архашем ты договоришься! — криво усмехнулась лекарка, не отводя от Огнезора пристального, чуть с издевкою, взгляда. — А в остальном — готова рискнуть... В конце концов, это мой долг перед Богинями и Храмом! И пусть тебя это больше не волнует.
— Позволь мне самому решать, о чем волноваться, Илл'а! — в тон ей ответил Гильдмастер. — Тем более, что ты пока еще не жрица. Просто глупый ребенок, ищущий приключений! И МОЙ долг, раз уж я позволил потащиться с нами, — не дать тебе свернуть шею по-дурости!..
Маска насмешливого спокойствия на ее лице мигом треснула. Она привстала, руки уперев в стол.
— Что ж, я больше не твоя проклятая забота! — зашипела разгневанно. — Надоело, знаешь ли, безропотно таскаться за тобою!..
Дьяволы! Теперь даже Илан почувствовал, что разговор ушел совсем не туда, куда следует! Это было личное, только между девушкой и наставником. И юный лорд совсем не жаждал стать свидетелем их свары!
— Илл'а, девочка, не стоит так горячиться! — бесцеремонно влез он в разговор, о чем тут же пожалел, поймав на себе два разъяренных взгляда. — И, между прочим, наставник, она дело говорит! — сердито обернулся к Огнезору. — Проблему обращенных надо решать, и решать бескровно! Иначе молва не пощадит никого! Ты сам это знаешь...
— Знаю, но... Не так! — в сердцах грохнул кулаком по столу мужчина. — Не за счет здоровья и жизни недоучившейся девчонки!.. Она сама не понимает, чего требует!..
— Я еще здесь... — процедила лекарка. — Не смей говорить обо мне в третьем лице, высокомерный м... Эй, что это там? — она осеклась, рот приткрыв от изумления, к немалому расстройству Илана, так и не узнавшего, как именно собиралась прозвать нежная храмовая дева его взъяренного сверх меры наставника.
Мельтешащая черная тень за окном всецело захватила Илл'ыно внимание.
Юноша тоже присмотрелся. Снаружи, почти задевая крыльями ставни, металась небольшая черная птица.
Ласточка?
Она билась в оконный переплет, белой грудкой налетала на стекло, изо всех сил пытаясь прорваться внутрь.
Илан насторожился. Огнезор тем более.
— Открой окно! — вмиг подобравшись, приказал он девушке.
— Еще чего! — заупрямилась Илл'а. — Ласточки себя так не ведут. Не стоит к ней лезть, вдруг бешеная?..
Но Гильдмастер уже был на ногах. Потянулся поверх Илл'ыной макушки, отпихнув лекарку в сторону почти грубо. Распахнул окно, схватил замершую, как по команде, птицу в руку, перевернул светлым брюшком кверху и...
Снял с лапы тонкую полоску пергамента.
Да еще какую-то монетку — с птичьей шеи...
— ПОЧТОВАЯ ласточка? — растерянно захлопала глазами девушка, мигом сделавшись из грозной храмовницы сущею девчонкой. — Не думала, что их приручают...
— Она под принуждением, — глухо бросил мужчина, столь увлеченный посланием, что напрочь позабыл о ссоре. Глаза его скользили по столбикам бурых символов, а лицо становилось все мрачнее.
— Творец-Разрушитель вам под ребра... и все десять дьяволов в придачу! — заковыристо ругался он, явно сдерживаясь от словечек покрепче. — Мы немедленно должны вернуться в столицу, Илан!
Это было плохо! Очень плохо!
— Что ЕЩЕ стряслось? — потянулся к нему юноша — Взывающие? Амареш? Дай посмотреть!
Огнезор глянул исподлобья на Илл'у, затем на воспитанника — со столь хмурым предостережением, что лорд-наследник тут же прикусил язык. Послание в пальцах Гильдмастера вспыхнуло, осыпаясь пеплом на стол, в давно остывшие тарелки
Птица в кулаке мужчины безучастно обмякла. Мертво пялилась вверх затянутыми пеленой черными глазками: лишь едва-едва дрожащая грудка говорила о том, что она жива.
Лекарка застыла столь же неподвижно — но взгляд ее, в отличие от птичьего, был острым, любопытным и пристальным.
— Похоже, опять важные тайны... — растянул Илан перед нею губы в виноватой улыбке.
Неторопливо отложил нож и вилку, отодвинул миску, выбрался из-за стола. Тщательно вытер салфеткою руки...
— Идешь? — обернулся к наставнику.
— Через минуту, — нервно огрызнулся тот. И вдруг замялся, как-то неловко посмотрев на лекарку.
Неужто, помириться решил? Или же новости так ужасны, что мириться и прощаться самое время?..
Илан, против воли, напрягся.
— Тут кое-что и для тебя есть, Илл'а... — проговорил Огнезор, заставив юношу украдкой перевести дух.
Монетка, снятая с птичьей шеи, легла перед девушкой на стол, сверкнув в пыльном луче солнца полированным медным боком.
— Лицензия... жрицы? — Илл'а мигом узнала ее и неподдельно изумилась. — Правда... мне?..
— Правда... — Гильдмастер позволил себе скупую, бледную улыбку, что выцвела с его губ, толком не успев родиться. — С полмесяца назад прибрежными селениями прокатилась незнакомая хворь, — хмуро пояснил он. — Задела Крам и трущобы столицы. Полностью выжгла Пиратский остров... К счастью, Храм вовремя смог совладать с нею. Судя по всему, в этом немалая твоя заслуга... Так что лицензия твоя по праву — ты теперь жрица. И вольна сама выбирать, чем и где займешься...
На последних словах наставник помрачнел окончательно. Угрюмо кивнул своим мыслям, и быстро отвернулся от Илл'ы, словно силясь позабыть о самом ее существовании.
— К несчастью, хорошие вести на этом заканчиваются, — буркнул Илану, за плечо подталкивая его на улицу.
Жаркое летнее солнце раскаляло песок и камни. В жухлой траве неугомонно стрекотали цикады — а над шумом волн визгливо покрикивали чайки.
Не оборачиваясь, Огнезор взбежал на холм. И застыл, глубоко вдыхая горячий, горький воздух, жмурясь на дрожащее марево горизонта, сжимая-разжимая кулаки. Постепенно возвращая себе спокойствие.
Взопревший и пыхтящий Илан успел уже растянуться на песочке, в тени большого ржаво-красного валуна. Любопытство пополам с тревогой жгли ему язык — но юноша молчал и ждал.
— Раз так все плохо, — наконец, не утерпел он, — хоть с Илл'ой помирился бы напоследок!
Огнезор поперхнулся очередным глубоким вдохом. Но лишь фыркнул — уже не гневно, но с сарказмом.
