А следом и ОНА шагнула...
— Ага, так и знала, что здесь кто-то прячется! — проговорила издевательски. — То-то я нечто знакомое почуяла!..
Черноглазая убийца — равнодушно отметила Илл"а. Собственной персоной навестила... Надо же, какая честь!.. Подумала — и тут же утратила всякий интерес к происходящему. Была она все еще словно в тумане: отрешенно-вялая, безразличная ко всему и всем... А потому даже не дернулась: безотрывно таращилась в огонь, не уделив внезапной гостье и толики внимания. Какая разница вообще? Хоть ЭТА, а хоть все десять дьяволов...
Зато Леор вскочил мгновенно. Вытащил меч, закрыл Илл"у собою.
— Не смеши меня, варвар! — смерила его темный мастер глумливым взглядом. — Пожелай я, и ты даже замахнуться не успеешь!
— Вам, темным, здесь не рады! — с яростью выплюнул Предводитель. — ТЕБЕ же, Цепная ведьма, не рады особенно!
— Ба! Да кто-то здесь злопамятный! — осклабилась Слава. — Подумаешь, потрепали когда-то имперцы вашу деревеньку не без моего участия!.. Так вам с того сплошная выгода оказалась, разве нет?..
— Говори, зачем пришла — и проваливай! — зло перебил мужчина, не спеша убирать клинок в ножны.
— На гостью вашу взглянуть, конечно же! — с ехидцей выдала мастер, но, не заметив и проблеска ответного интереса, нахмурилась. — Что-то с ней не так как-то... — прищурилась с подозрением. — Эй, блаженная! — шагнула к девушке, небрежно отодвинув Леора в сторону. — Ты хоть меня узнаешь?..
— Ну, чего расшумелась? — глядя сквозь нее, рассеянно обронила Илл"а. — Помню я тебя, убийца, помню... — она даже улыбнулась, чуть сумасшедше, наверное, потому что женщина в полушаге от нее так и застыла.
И руки выставила вперед опасливо, будто испугалась, что храмовая мышка вдруг клыки с рогами отрастит, да ка-а-ак кинется!..
Смешная! А еще темный мастер...
Илл"а снова тускло улыбнулась.
— Так... — мрачно выдала Слава. — Так... Взгляд безумный, глаза блеклые, а сила вокруг так и хлещет... Ану, варвары, отошли от нее на два шага!..
— Да не сорвусь я, чего всполошилась? — пробормотала с укоризной лекарка. — Не маленькая уже, как дар запирать — знаю...
— А я и не за тебя волнуюсь! — сердито огрызнулась темная. — Да ты хоть сдохни, мне плевать! А вот... ЕМУ сейчас только сумасшедшей в связке не хватает!..
— Ну да... — устало вздохнула девушка. — Ну да...
И, оторвавшись от огня, вдруг посмотрела на Славу, внимательно и остро, без тени прежней рассеянности.
— Зачем ты явилась? — спросила со злостью. — Оставьте уже меня в покое, а? Вы все...
— Ну, оставим... И дальше что? — ядовито перебила ведьма, резкой переменой в собеседнице ничуть не впечатлившись. — Так и будешь всю жизнь бегать? — голос ее наполнился обидным презрением. — Нет, Мила все-таки бездарь! Ничего не может сделать, как следует!.. Уж настоящая-то Насмешница ни от кого не бегала! Та еще, помнится, упрямая сука была!..
— Это в тебе сейчас ностальгия заговорила? — злость схлынула, и Илл"а кривовато ухмыльнулась.
— Очень смешно!.. — темная бесцеремонно отодвинула перепуганного парнишку-варвара, расселась у костра, заставив Леора гневно скрипнуть зубами да сжать сильнее рукоять меча.
— Давай начистоту... — доверительно склонилась к лекарке. — Призраком ты, конечно, устраивала нас всех куда больше, но теперь уж... придется работать с тем, что имеется...
— Кого это "вас"? — наконец, проклюнулась в Илл"ыной душе капелька настоящего интереса.
— Наблюдающих, — выдала женщина столь спокойно, словно и не одну из смертельных тайн Гильдии только что раскрыла. — За каждым из наших одаренных стоят Наблюдающие. Чем сильнее одаренный — тем их, конечно же, больше. Сама догадаешься, зачем?
— Да что уж там догадываться... — буркнула девушка, тревожно покосившись на ахаров. Ни к чему им было в тайны Гильдии вникать.
Но собеседница ее, похоже, и об этом позаботилась: все трое варваров уже мирно и крепко сопели. Несчастный парнишка-караульный, так и не успев подняться, уснул прямо там, куда его Слава опрокинула. Отец его, свесив голову на грудь, уперся спиною в шершавую стенку да потихоньку сползал на песок. Леор же, как и всякий бывалый воин, похоже, прекрасно умел засыпать стоя, не выпуская из крепко сжатой руки тяжелый меч...
— Что ж, я впечатлена... — оторвав от него взгляд, неохотно призналась Илл"а. — Столь ловко и незаметно сон наслать!..
— Теперь вдруг страшно стало? — со злорадством хмыкнула ведьма.
— Но маловато этого, чтобы с Таргелом совладать, — шпилькой на шпильку ответила девушка.
Славу так и перекосило.
-А то я не знаю! — процедила она. — Сидела бы я здесь, с ТОБОЙ, если бы был другой выход?..
— И то правда... — поддакнула Илл"а.
— К несчастью, ты якорь! — с отвращением выплюнула темная. — Убрать тебя — гарантированно получить ЕГО безумие. Запереть тебя в Гильдийных подвалах — сама свихнешься, и ЕГО потянешь следом. Отпустить же на все четыре стороны еще хуже: прибьют, не успеешь и пикнуть!..
— Какая я со всех сторон неудобная получаюсь! — не удержалась девушка от сарказма. — Но и Гильдмастеру вашему не слишком-то оказалась нужна!..
— Конечно, не нужна! — ядовито ухмыльнулась черноглазая. — Насмешница-то изворотливой дрянью была, живучей до невозможности! С такой кто угодно мог бы рискнуть, авось не пришибут в первой же склоке! Но ты? Неуклюжая, пугливая святоша?.. Да какой с тебя толк?!
— Зачем же ТЫ тогда здесь? — скрипнула лекарка зубами. Огрызнуться ей хотелось, очень! Вот только... по сути-то и возразить ведьме было нечего!
Именно что "святоша"! Неумелая трусиха — да еще и истеричка в придачу!..
Клялась же, что не бросит... А сама... Сбежала...
В тот миг ей очень захотелось вскочить, ринуться обратно по тропе в зарослях, к прибрежной хижине, к НЕМУ... Но...
Глупая храмовая овечка Гильдмастеру лишь помехой станет.
— У тебя два выхода, — будто мысли ее подслушав, добила Слава. — Либо ДОБРОВОЛЬНО до конца жизни садишься в клетку: тихое место с крепкими стенами, надежная охрана... Мы даже позаботимся о комфорте!..
— Либо?..
— Сама не верю, что говорю это, но... Стань опять проклятой охотницей! Хитрой, неубиваемой сукой, укравшей самую ценную вещь Гильдии и положившей семерых темных мастеров в придачу! Верни себе память Насмещницы! Что тут непонятного?..
Казалось бы, какой вообще тут может быть выбор? Сидеть взаперти всю жизнь — или... что? Быть с НИМ? Могло бы даже получиться... Надо только решиться!
Однако Илл"а все молчала, и молчала — а тишина становилась неприятной.
— Но буду ли это все еще "я", просто с чужими воспоминаниями? — наконец, спросила девушка осторожно. — Или это будет кто-то совсем другой в моем теле? А я просто... исчезну?.. — ее голос дрогнул.
Но ведьма посмотрела в ответ без капли жалости. Неприязненно, жестко, с отвращением. И это было хорошо. Жалость сейчас не нужна была Илл"е.
— Вопрос ведь не в этом, дорогуша, — вкрадчиво проговорила Слава. — Вопрос в том, готова ли ты рискнуть ДЛЯ НЕГО? Как каждый из нас ежечасно рискует? Хватит ли твоей хваленой "любви" хоть на что-то, кроме нытья? Потому что если нет — ты всего лишь ничтожество. И даже ногтя Огнезорова не стоишь. Так что я просто запру тебя в каком-нибудь монастыре да позабочусь о надежной охране... Решай!
— Да ты ведь тоже... любишь его! — вдруг догадалась лекарка, неприятно изумившись этому открытию.
— Может быть, — Слава лишь пренебрежительно фыркнула. — Он дорог мне более прочих в этой жизни, — вдруг добавила с нежданной циничной откровенностью. — Я легко убью ради него, да и сама умереть готова... Но... таскаться за ним? Заглядывать в рот, ловя каждое слово? От скуки греть постель?.. Уж увольте! Оставлю это опасное развлечение для юных дурочек, вроде тебя. Так что СЕБЯ САМУ я все же люблю больше... Думай!
Она встала и, не оглядываясь, пошагала к выходу, оставив по себе вязкую тишину — и стойкое противное чувство, что Илл"а навсегда теперь под чьей-то неусыпной слежкой.
* * *
Уходили из пещеры задолго до рассвета — торопливо, настороженно, бестолково... Будто мелкие зверьки, согнанные из своей норы опасным хищником.
Шумели, ругались, роняли вещи в песок. Теряли содержимое карманов, расплескивали воду, набирая походные фляги. Выпихивали на дорогу кибитку, рискуя оставить на прибрежных камнях колеса. Понукали недовольных лошадок, безмерно удивленных ночным переполохом и о своей судьбе вздыхающих почти по-человечески...
Кипела суета вокруг — и только лекарка совсем не дергалась.
Зачем? Ее мешок при ней, даже толком разобрать не успела. А уговаривать ахаров хотя бы до утра отсрочить бегство — бесполезно... Страх и злость — советчики куда сильнее разума.
А потому встречала новый день Илл'а уже далеко на тракте. Бессонно ворочалась в ахарской крытой телеге, подпрыгивая на ухабах и морщась от резкого звериного духа: ее провожатые везли от самых Северных гор изрядный запас редких мехов и шкур — зимний улов племени. Конечно, приторговывали дорогой — однако, чересчур уж лениво. Оттого оставалась от их товара почти половина...
Впрочем, резкий запах не вызывал отвращения, нет! Это был запах зимы и гор. Запах костров, косматых охотников и их смешливых жен. Запах шатра, темного, тесного, увешанного травами — шатра древней слепой Хранительницы...
Это был запах воспоминаний — и Илл'а тонула в нем, наяву захлебываясь видениями-снами.
Золотые сосны, укрытые первым снегом, шум горного ручья — и молодой черноволосый варвар, тянущий стрелу из глаза мертвой горной рыси. Крепкий, сильный. Как сама эта рысь — дикий и хищный...
"Испугалась, девушка?" — смеется он белозубо, и Лаю тянет улыбнуться в ответ.
"Еще чего! Это же просто кошка!" — фыркает она, напоказ вытаскивая длинный охотничий нож из голенища.
"Молодец! — восхищается варвар. — Сразу нашу, горную, кровь видать!"
"С чего ты это взял, бродяга? — задирает девушка нос. — Может, я потомственная таркхемка?"
"Не-е-ет! — хохочет он. — Ты потомственная ахарка, красавица! Я не ослеп еще, и своих везде узнаю! Так из чьих будешь, признаешься?"
"А я не знаю! — разводит она руками. — Ничья, наверное..."
Варвар щурится, задумчиво меряя ее взглядом.
"Ну, раз ничья — значит, моя будешь!" — вдруг выдает уверенно и столь нагло, что Лая даже не находит слов для протеста.
"Может, и буду", — бормочет она, топая за варваром вслед.
Впервые за последние пять лет на душе легко и радостно — словно возвращается домой. Не зря все-таки чутье вело ее все глубже и глубже в эти горы!..
А потом был шатер. И старая слепая ведьма.
"Кого это ты притащил, Леор?" — хрипло ругалась старуха, а у самой отчаянно тряслись руки. И голос то и дело сбивался, дрожали морщинистые губы...
"Жива...жива... Столько лет прошло, зимние боги! Столько лет..."
"Жива ли?.. — жгла отравой горькая мысль в голове. — Хотя... жива... Теперь жива уж точно!"
Чужие воспоминания о том давнем времени — времени суровых гор и дымных шатров — давались Илл'е так легко и естественно, будто, и впрямь, были ее собственными. Целая жизнь пряталсь в них — простая, но по-своему счастливая. Старая Иша, Леор, сестра с племянниками... Обучение травничеству и ахарским обрядам. Хлопотный, непривычный столичной послушнице, варварский быт...
Целая новая жизнь!.. Правда, оборванная — без конца и начала... Потому что за пределами гор опять была чернота — словно защитный круг ахарской долины прошелся и по Илл'ыной памяти.
Впрочем, чтобы чувствовать себя среди попутчиков уверенно, и того оказалось девушке достаточно. Ахары приняли ее сразу, будто даже ничему не удивившись. Да и Леор чудесному воскрешению поверил с первого взгляда. Не искал, как Таргел, подвоха, допросов не устраивал...
Только и буркнул с досадой:
— Ихлай знает, что творится с этими Хранительницами! — и тему на том закрыл.
Причину его досады Илл'а выяснила чуть позже. Не ею она была вызвана, но хитроумной Ишей, как ни крути, эту встречу предвидевшей — а потому спешно женившей Предводителя ровно четыре месяца назад.
— Я ж тебя поначалу все забыть не мог, — жаловался он девушке под монотонный скрип колес кибитки. — А потом вроде как привык... сам по себе. Уже и не думал ни о чем таком — пятый десяток все-таки! А тут по весне Иша к себе в шатер зовет. Сколько еще, говорит, ты, Леор, одиноким медведем ходить будешь? Позор, говорит, перед племенем: Предводитель без наследника... Терпела я, говорит, терпела, но, коли сам не решаешься, так, значит, мне судьбу твою решать. Мой род, говорит, тебе невесту должен — а у Шаны как раз дочка подросла... У меня даже слов не нашлось. Девчонке-то всего шестнадцать исполнилось! Ну какая из нее мне жена?.. А только с Ишей спорить никто из нас не решился. Пригляделись друг к другу — и свадьбу справили...
— И... как? — поперхнулась от таких новостей лекарка. — Уживаетесь?
Леор же вдруг разулыбался.
— С Аюшкой-то ужиться не сложно, — ответил как-то очень тепло. — Добрая она. И смирная... В отцовский род, небось, пошла. В вашем-то роду все бабы с норовом, крепким да дурным!..
И с такой досадой он это произнес, что Илл'а, не удержалась: смешливо зафыркала.
— Любишь ее, выходит? — поддела беззлобно.
— Выходит, люблю, — просто согласился мужчина.
Девушка притихла на миг, не зная, стоит ли спрашивать. Но все же решилась, не смогла промолчать.
— Отчего же тогда имени свого не дал? — проговорила тихо. — Я невестой уже "Леора" была, а она и женой все "Аюшка"...
Неловкая тишина стала ей ответом.
— Кхм... — прокашлялся Леор, выглядя не сердитым, но, скорее, удивленным. — Да я... вот не подумал как-то...
Он казался искренним — и у Илл'ы отлегло от сердца. Совсем не хотелось ей сейчас возврата к старому!
— Ты не подумал, — пожурила она, — прочие все указать постеснялись... А бедной супруге твоей каково? Зачем же было так ее обижать на пустом месте?..
— Я не подумал... — сокрушенно повторил мужчина. — Вот уж, правда, дурень старый!.. — цыкнул с досадой.
— Ага, дурень... — укоризненно подтвердила лекарка, дивясь такой избирательной мужской несообразительности. И тут же спохватилась, умолкла: вдруг оскорбится варвар?
Но Леор в ответ лишь хекнул добродушно — мол, чего уж там!.. Чистая правда...
Он вообще за эти годы, как показалось девушке, обижаться по пустякам разучился. Куда только подевалась прежняя вспыльчивость?.. Неторопливая обстоятельность пришла ей на смену почти во всем. И только упоминание о темных мастерах, малейшее, пусть даже мимолетное, мгновенно пробуждали в Предводителе давний бешеный нрав, заставляя разъяренным медведем реветь да ругательствами сыпать.
В этом Илл'а уже на девятый день пути убедилась, когда догнали ахаров повозки с беглецами из столицы, притащив за собою шлейф из страха, возбуждения и крови — да кучу новостей впридачу...
От них и узнала бывшая жрица, что Небесный Город склонился перед юным Императором. Точнее, брошен был к его ногам Гильдмастером и его черными дьяволами...
