Сам же Гильдмастер окончательно перебрался к Илл'е.
Хотя и знал прекрасно (в отличие от наивной храмовой девочки), что, если продолжат они в том же духе, очень скоро постель разделят вовсе не для сна...
Впрочем, возможно и она тоже знала, даже надеялась... Обученным лекаркам (пусть и из Храма) должна быть чуждой бестолковая скромность крестьянских девиц — иначе грош цена их целительским навыкам...
Искушающая мысль, проверить которую он так и не отважился... Ни на второй день, ни на пятый...
А на шестой Огнезору стало вовсе не до фривольных размышлений. "Морской дьявол" вошел в береговые воды Крама, на горизонте показались шпили столицы, укрытые зловещим черным дымом, — а, безлюдный прежде, морской простор ожил и стал по-настоящему тесен. Большие суда, крохотные лодчонки сновали туда-сюда в панике, обгоревшие обломки и мертвецы терлись о борта — и Гильдмастер все силы прилагал к тому, чтобы отвести хищные взгляды от их чересчур приметного, даже знаменитого, корабля.
Крам пылал, оставленный на разграбление. После казни лордов за измену лишь Ночеборова рука держала в узде это логово всех пороков — но его смерть спустила свору с цепи. И теперь яростные вопли да зарева пожаров широко расстилались над водою, а от горького дыма першило в горле. Горели корабли, не успевшие покинуть порт. Горели особняки, чья охрана оказалась недостаточно усердной или верной. Горел торговый квартал после погромов. Жарким факелом пылали лачуги в трущобах...
Горькая, как дым, ярость душила Огнезора. Ждало ли его такое же безумие в Небесном Городе? Опоздал ли он и туда столь же безнадежно?..
Впрочем... это ведь Крам? Единственный в Империи город, который жгли и громили при каждой маломальской заварушке — но он назло всем восставал из руин снова и снова.
Не здесь и не сейчас была его главная забота.
Их возвращения не должны заметить.
Подобно тени, их корабль проскользнет сквозь хаос — туда, где ждала уже подмога.
По крайней мере, Огнезор очень надеялся, что ждала...
* * *
Ранним утром седьмого дня "Морской дьявол" прибыл в условленное место.
Это был живописный заливчик, достаточно глубокий и укромный, чтобы любое пиратское корыто могло почувствовать себя здесь, как дома. Подобных пристанищ, если подумать, видимо-невидимо вдоль южного имперского побережья — причудливо изрезанного, ажурного, словно чулочки столичной модницы. И все же в этом было нечто особенное.
Секрет, о котором мало кто знал.
Каменные хребты древнего пригорода столицы, давным-давно поглощенного болотом и морем, выходили на поверхность в здешних зарослях. И глубокий старый колодец во дворе покосившейся рыбацкой развалюхи вел не к горькой воде, но в пустоту темных столичных катакомб.
Огнезор нашел их схемы в архивах Гильдии много лет назад, еще в пору ученичества, когда отчаянно и безуспешно пытался сбежать, — и с тех пор держал в тайне даже от своих соратников. Но, похоже, очень скоро настанет время открыться — им нужно будет проникнуть в столицу, и вряд ли сейчас можно найти лучший способ...
На берег сошли втроем, оставив "Морского дьявола" на попечение Архашу.
До назначенного времени было еще два дня, и окрестности казались безлюдными.
Лишь казались...
Незваных гостей Огнезор заметил не сразу — слишком истощен был вчерашним днем, скрывая корабль, слишком мало сна позволил себе прошлой ночью. Ошибка — доводить себя до такой усталости!
К счастью, те, кого Гильдмастер почуял, не были врагами. Хотя и встреча вряд ли предстояла приятная...
Илл'а с Иланом остались на подворье ветхой хижины.
— Устраивайтесь пока. Я осмотрюсь вокруг, — велел им Огнезор перед тем, как бесшумно раствориться в зарослях.
Знакомая звериная тропка быстро легла под ноги. Подсохшая на жаре, но местами топкая, все так же петляла она сквозь лозы и болотную осоку, выводя к недалеким скалистым гребням.
Давным-давно Гильдмастер изучил здешние места вдоль и поперек. Это был один из многих его укромных уголков, скрытый от посторонних глаз и тайный для всех. Так каким же образом чужаки (дьяволы их забери!) о нем прознали?..
Перевалившись напоследок через ручей, дорожка растворилась в камнях, изрытых морем и заросших кустарником. Прямо у входа в грот, когда-то вымытый приливами.
Здесь было тихо, даже слишком — для безлюдного-то берега!
— Эй! — громко позвал мужчина. — Пригласи своего Предводителя!
Кустарник у него над головой легко зашелестел и сдвинулся, выдавая затаившегося человека.
И чего прячется до сих пор? Молодой да зеленый, сразу видать! Его старшие соплеменники давно знали, что от Огнезорова чутья не так-то просто схорониться...
— Давай же, варвар! — раздраженно поторопил его Гильдмастер. — Я жажду получить объяснения!..
Послышалась возня и приглушенная брань. Затем ветки, скрывающие грот, раздвинулись в сторону. Мужчина, грузный и косматый, словно медведь, вывалился из полумрака, жмурясь на ярком солнце. Он отчаянно потел и был зол, ненавидя жару, как и всякий, из его народа.
Огнезор приветствовал его кривой ухмылкой.
— Не лучшее место и время года для ахара, Леор! Так какого дьявола ты забыл на побережье?
Медведь не спешил отвечать, окидывая Гильдмастера долгим враждебным взглядом.
— Был бы счастлив никогда тебя не видеть снова! — наконец, выплюнул он, кривя губы. — Но Иша послала нас сюда, велев дожидаться, пока ты явишься, так что...
— Видимо, очередное скверное предвиденье? — Огнезор не удержался от гримасы. — И о чем на этот раз?
От ахарской старухи он заранее не ждал ничего хорошего.
— Можно подумать, она мне хоть что-то объяснила толком! — рыкнул варвар с неподдельным отвращением. — Приказала разузнать о чужаках...
Тревога Гильдмастера на миг ослабла. Но следующие слова Леора заставили поперхнуться вырвавшимся было вздохом облегчения.
— Она сказала: ты захочешь вернуть то, что когда-то забрал у нашего племени...
Холод медленно сковал Огнезора — и он с трудом удержал спокойным лицо.
Дьяволы, как же скоро! Как скоро!.. А он, дурак, уже посмел на что-то надеяться!..
— Хоть ТЫ понимаешь, о чем Иша говорила? — мрачно спросил ахар, но так и не дождался ответа. — Отлично! — по-своему понял его молчание. — Теперь сидеть в этих болотах среди гнуса, жары и имперцев, пока ты не додумаешься!..
— Не волнуйся, — безжизненно выдавил из себя Гильдмастер. — Я знаю, о чем речь. Долго сидеть не придется. Просто... — он шагнул назад, и еще... — дай мне время до завтра...
Ему отчаянно нужна была передышка! Хотя бы для того, чтобы взять себя в руки...
Жара и одуряющий запах осоки сделались теперь невыносимыми. Иссохшая болотная грязь крошилась под ногами красной торфяной пылью. Соль от пота и близкого океана раздражала кожу.
Сейчас Огнезор был готов ненавидеть весь мир!
И, мчась через болото, ненавидел. Пока не вырвался из зарослей на простор усыпанного ракушками пляжа. Пока не увидел опять свою Снежинку...
Она металась беспокойно вдоль линии прибоя, не отрывая глаз от поросшей колючками тропы.
Ждала его, тревожилась, глупая...
— Эй! — окликнул он мягко, мигом растеряв всю свою ярость. — Иди ко мне...
Илл'а кинулась на голос, но замерла в шаге от мужчины, все еще не решаясь обнять первой. И тогда он сам оплел руками тонкую фигурку так крепко, что девушка хрипло охнула.
— Что? Что стряслось? — прошептала испуганно.
— Ничего, — соврал Огнезор, зарываясь лицом ей в макушку. Хоть пару минут... богини и дьяволы, ему нужны эти пару минут!..
— Ты напрасно беспокоишься, — заставил он себя говорить, с трудом оторвавшись от ее волос. — Я лишь проверил старые убежища, все чисто...
— Это хорошо, — чуть расслабилась Илл'а. — Мы немного привели хижину в порядок, так что можешь отдохнуть... Я ведь опять не дала тебе выспаться и...
— Погоди... — мягко перебил мужчина. — Видишь тропу за тем кустарником?
Илл'а недоуменно перевела взгляд с его лица ему за спину.
— Да, — кивнула настороженно.
— Она петляет по болоту, — поспешно заговорил Огнезор, боясь передумать. — Но в такую жару это не страшно, здешние топи все высохли до осени... Ведет к пещерам в береговых скалах. Это надежное место, Илл'а! Запомни! Там тебя встретят и помогут. Те люди... никак не связаны с нынешними делами, даже со мной, так что... Если здесь, на берегу, станет слишком опасно — беги по тропе, договорились?
— Ну нет! — она сердито замотала головою. — Как я могу бросить тебя... и Илана?..
— Не будь упрямой! — он легонько сжал ее плечи. — В драке ты нам ничем не поможешь...
Но Илл'а лишь сверкнула глазами и сжала губы.
Она никогда не уйдет добровольно, осознал Гильдмастер. Потащится за ним хоть к самим дьяволам! И в прежней жизни ведь была такой! И в этой ничего не изменилось, разве что внешность примерной храмовой святоши может ненадолго ввести в заблуждение...
А значит, коль уж совсем станет плохо, он просто не должен оставить ей выбора! Даже если... придется быть жестоким. Очень жестоким...
Все же стоило бросить ее на Хьйораде...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ. ГИЛЬДМАСТЕР.
Ночью над океаном бушевала гроза. Молнии раскалывали горизонт надвое, молочным светом заливая черные вздыбленные волны. Раскатами грома сотрясались небеса. Архашев грозный корабль, хоть и укрытый скалами в заливе, подпрыгивал, стонал да трясся на ветру, словно перепуганное животное. Дождь нещадно хлестал спины суетящихся на палубе Псов, шуршал ракушками на пляже. Ворошил прохудившуюся камышовую крышу рыбацкой хижины, ручейками стекал по зеленым от мха углам, оставляя лужицы на земляном полу, стылый запах мокрой пыли и сырости.
Огнезор вслушивался в тяжелые раскаты грома, проваливаясь раз за разом в чуткую, неверную полудрему. Вскидывался при каждом громком звуке. В мерцающем неверном свете молний скользил быстрым тревожным взглядом по стенам крохотной лачуги — чтобы опять ненадолго успокоиться и забыться.
Илл'а зябко жалась к нему спиною — мерзла во сне, укрывалась в его объятиях от шума грозы и ночного холода. Чуяла его беспокойство — и потому сама бессознательно хмурилась. Льнула поближе, словно стараясь утешить...
И только Илан тихо сопел у стенки, закинув руки за голову — расслабленный и безмятежный. Будто и не бушует над их пристанищем буря, будто вовсе не трухлявые доски под боком, но мягкая пуховая перина!
Спали кучно, на скрипучем дощатом настиле, по-походному завернувшись в одеяла. И рассвет встречали так же — тесно прижавшись друг другу, зажав с двух сторон вечно мерзнущую девушку. Не Гильдмастер и Наследник с неизвестно как прибившейся к ним храмовницей — но просто трое усталых путников, спасающихся от ночной дождливой прохлады...
Утро же выдалось... изумительным! Умытое и солнечное, оно так и дышало щедростью зрелого душистого лета. Звало к жизни и радости. Обманчиво сулило чудо...
Словно издевалось над мрачным Гильдмастером!
Огнезор был на ногах, стоило первым лучам солнца пробиться сквозь дырявую стреху хижины.
Умылся солоноватой водой ручейка в камышах. Долго, настойчиво истязал тренировкой тело, пока мышцы не начали гореть, отзываясь позабытой давным-давно болью. Подаренное Гильдией умение ничего не чувствовать, похоже, покинуло его навсегда...
Но сегодня он точно не жалел об этом!
Внутренний страх перед тем, что собирался Огнезор сделать, оказался куда хуже любой физической боли...
Оттягивать больше не имело смысла — варвары встают с рассветом. И... чем раньше он покончит с этим — тем лучше...
Ахары, и правда, уже ждали. Лениво расселись вокруг укромного костерка — давно сытые, потягивающие от безделья какой-то ягодно-травяной отвар из походных кружек.
— Угостишься? — завидев Гильдмастера, очень неохотно предложил Леор.
— Обойдусь, — сухо отказался тот. — Давай о деле.
По знаку Предводителя варвары мигом растворились в зарослях. Огнезор с Леором остались у костра одни.
— Я расскажу, как вашему народу избежать чужеземной напасти, — не стал тянуть с разговором темный мастер. — И... я знаю, о чем было Ишино видение, так что две твои проблемы решатся в одночасье.
— Но?.. — уловил недомолвку ахар. — Ты ведь ничего не даешь даром, Серый Дьявол!
Гильдмастер едва заметно поморщился: и от новой клички, и от плохо скрытой неприязни собеседника — чувства, бороться с которым не было никакого желания. Ведь что бы ни сказал Огнезор, что бы ни сделал — давний соперник всегда будет то ли гневом пылать, то ли цедить слова сквозь зубы... Так зачем вообще пытаться это исправить?.. К дьяволам!
А впрочем...
— Ты прав! — губы сами выгнулись в кривой ухмылке. — Кое-что попрошу, раз уж вы так кстати явились... Небольшую услугу... Всего лишь...
— Какую услугу? — ахар уже заметно бесился, но терпел.
Бедняга!
Да и впредь будет вынужден сносить любые словесные измывательства! Все-таки соглашение у их племени с Гильдмастером... Выгодное ахарам куда больше, чем Гильдии. Вот только улыбаться льстиво и вежливо, как это у имперских придворных принято, неотесанный варвар необучен. А потому ярится неприкрыто и непосредственно — будто дитя наивное, а не Предводитель!..
Злить его всегда казалось Огнезору забавным — сейчас же он вообще находил в этом особое, мстительное удовольствие...
— Ничего сложного, — еще шире ухмыльнулся мужчина. — К тому же, моя просьба тесно связана с Ишиным приказом... Так что слушай. Вот деньги на дорогу, возьми. И приютишь у себя одного человечка...
— Мальчишку-воспитанника твоего, что ль? — рыкнул ахар недовольно, но кошель сгреб своей лапищей без промедления.
— Еще чего! — усмешка мастера стерлась. — Наследника Империи я тебе ни за что не доверю!
— Боишься, потеряю? — пришел черед Леора насмехаться.
— У тебя нет ни единой причины сохранить его невредимым, — отрезал Огнезор, — так что да. Боюсь.
— Кого же тогда?
— Увидишь... — не пожелал он раскрывать все карты раньше времени.
А может, и не придется вовсе... Глупая надежда, но все-таки...
Что же там Иша узрела?..
Варвар отчетливо скрипнул зубами.
— И как же я узнаю, что чужак от тебя?
— Ты сразу поймешь, Леор... Просто жди. Еще примерно... два дня. Приду либо я, либо... от меня... Со всеми нужными тебе сведениями. После этого, как бы дело ни сложилось, немедленно возвращайтесь на север!
— Приказываешь?
— Советую. Вторая половина лета в Империи будет слишком жаркой! А может — и не только лета... Вам лучше отсидеться в Долине.
— Что ж, если так... — ахар весь подобрался, посерьезнел, даже рычать и яриться как-то враз позабыл. — Влезать в ваши имперские дела нам точно не с руки! Договор?
— Договор!
Сцепив зубы, они с одинаковой неохотой протянули друг другу руки для пожатия.
* * *
Илана разбудила возня у очага: Илл'а пыталась разжечь сырые дрова, глотала дым и кашляла, неаккуратно гремела котелком... Чахлый огонек шипел, трещал, плевался искрами. Благонравная храмовая овечка шипела и плевалась ругательствами в ответ, нехорошо поминая то Богинь, то дьяволов.
