Вот только и страхи пропали...
Все до единого — кроме последнего, главного.
Он рос в ее душе — сквозь изумление, сквозь боль от обмана, — пока не стал всепоглощающим и острым.
Кем бы ни были Таргел с Солой — они отправились прямиком в лапы к дьяволам! Что могут сделать двое против целой армии обращенных? Только умереть — бесславно и бессмысленно!..
Сколь бы неуязвимым ни мнил себя Эдан, больше всего на свете Илл'а сейчас боялась за его жизнь...
* * *
Солнце низко опустилось над водой, сделав и волны, и небо золотыми — и тонкий черный штрих острова за спиною почти утонул в этом золоте. Летний вечер заливал океанскую ширь столь стремительно, что их лодчонка, казалось, в нем вот-вот захлебнется...
Парус висел, оставленный ветром. Но Пес старательно греб, налегал на весла, повизгивая от усердия и преданно ловя взгляд своего нового хозяина.
Огнезор смотрел на него с брезгливой жалостью.
Ведь совсем мальчишка еще! Лет четырнадцать... Лохматый, тощий — ребра торчат... Вычерненный солнцем, как и все островные, здешние... Что он видел, кроме моря да рыбы? Но и таким рабом Взывающие не погнушались!
Перехваченные нити подчинения вызывали тошноту своей чуждой противоестественностью, но мужчина терпел. Кто, в конце концов, лучше бывшего цепного пса приведет на подворье к хозяину?..
Обращенного Сола приволокла сегодня к обеду, тем самым искупив перед Гильдмастером свою вину. Ну, почти искупив... Воспоминание о побелевшем лице Снежинки все еще будило в нем приступ холодной ярости — и, кажется, женщина это чуяла, потому что впервые за много лет их знакомства действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Огнезора боялась... Что ж, добиться такого от человека, который знал тебя еще сопливым подростком, и оттого не воспринимал всерьез, — и правда, знатное... достижение! Зато со спутников Огнезора хозяева пылинки сдувать начали! И вот пленник сразу невесть где нашелся, и подробные карты островов, и донесения шпионов, и сам пропавший корабль... А еще вчера утверждала хозяйка, что знать ничего не знает, и местными делами не интересуется — для этого, мол, у нее начальство на Мишме есть!..
Мысли привычно горчили легкой ядовитой иронией. Гильдмастер переменам в Соле не удивлялся — слишком хорошо изучил уже человеческую природу. Со старыми знакомцами сработаться всегда тяжелее всего! И, наверное, только к лучшему, что Рудоглав... то есть, простите, Рыж не вспомнит ни Огнезора, ни их давней дружбы. Сколько раз уже за эти годы просили у него бывшие приятели ученичества — кто вознаграждения, кто нового звания, кто должности? А он давал — но лишь истинно по заслугам. И вчерашние друзья нередко становились самыми заклятыми врагами...
Поэтому Огнезор перестал ждать чужих просьб — но сам теперь испытывал каждого, раздавая после и награды, и кары с одинаково спокойной совестью. Вот и Солу вскоре ждало испытание — а там уж либо гибель, либо... то, о чем она так мечтала когда-то и от чего сама отказалась ради одного рыжего мальчишки...
— Я оставил для тебя кое-что, Смела, — тихо заговорил Гильдмастер, нарушая тишину вечернего океана. — Свиток с приказом у Илана.
— О чем ты? — вскинулась женщина.
Нахохлившаяся черной птицей, уныло сгорбившаяся на носу лодки, на Огнезора смотрела она с опаской и подозрением. И с огромной тоской — на скрывшийся за горизонтом Хьйорад...
— Интересно узнать? Ты можешь остаться в лодке, как и собиралась... — вкрадчиво предложил Гильдмастер. — Но... можешь ведь пойти и со мной...
— Ты всегда можешь приказать, — зло огрызнулась Сола.
— Прикрывающий спину лишь по приказу ненадежен, — возразил Огнезор. — Мне нужно добровольное согласие.
— Я даже не знаю, на что должна согласиться! — возмутилась женщина. — Мы лезем в логово пришельцев! Вдвоем! А их там дюжины, если не вся сотня! Это безумие, Огнезор!.. Я давно искупила все свои долги перед Гильдией! Так зачем мне это?
— Как насчет звания боевого мастера, старший подмастерье Смела? — дернул губы в улыбке мужчина. — Победа над Взывающими стоит такой награды, как думаешь?
Она застыла, ошеломленная, в ужасе...
— Никто не посмел бы оспорить этого... — прошептала хрипло.
Еще бы! Мастерские звания не дают за пустяковые задания — лишь за те, где почти нет шансов выжить! И нынешнее дело, похоже, из последних...
— А я... должна буду вернуться в столицу? — спросила Сола растерянно, не спеша поддаваться честолюбивым надеждам.
— Только если захочешь, — улыбка Огнезора стала шире. — Не захочешь — и здесь найдется тебе дело. Молчание мастеров с Мишмы говорит о многом. Похоже, им не помешает новый глава...
Женщина кивнула, опять погружаясь в задумчивость.
— Боишься? — ухмылка Огнезора сделалась недоброй.
— Боюсь стать, как он, — поморщившись, кивнула она на Пса.
Мальчишка, казалось, не знал сомнений и усталости. Вверх-вниз, вверх-вниз вздымались-опускались плечи. Дыхание вырывалось в такт плеску весел. Гребца и лодку словно тащило вперед невидимой силой...
— Ты не станешь, — с улыбкой покачал головой Гильдмастер. — На тебе защита от их силы. Ты умрешь.
— Странно прозвучит, но ты меня утешил, — ответная усмешка Солы искрилась юмором. — Так каков твой план? Я знаю — ты бы не полез наобум... Или все же?..
— Не волнуйся, я думал об этом весь последний месяц. Так что план есть — не хватало лишь малости... Этого мальчишки, например...
Он замолчал на миг, отвлекшись на гребца.
— Сама посуди, — произнес задумчиво, — пойманный тобою щенок — младший в своре. Он глуп, слаб и услужлив — поэтому так легко сменил хозяина. Есть Псы покрупнее и поумнее: кто-то из них лишь боец, но кто-то и вербует новых. Обучает. За собой ведет... Это вожаки — они куда изворотливей, самостоятельнее прочих. Вожак же вожаков, по всему, Архаш: Взывающий к Страху — звание военное... Он дышит и живет своей псиной армией, ее победами и неудачами — солдафон, хоть и по-своему гениальный... Однако у всякой прирученной своры есть не только вожак, но и хозяин! Это Кораг — господин Архаша, как и всех обращенных Псов. И Взывающий к Поклонению — прежде всего титул правителя. Но и титул одаренного тоже! Одаренного, умеющего делать лишь одну-единственную вещь — накладывать и держать подчиняющие узы, — но зато и владеющего ею в совершенстве! Вот он-то нам и нужен, Смела! Избавимся от хозяина — и свора потеряет цель, бросится врассыпную! А мы переловим их поодиночке!
— Или взбесится и разорвет нас в клочья, — мрачно буркнула женщина, но глаза ее уже загорались столь знакомым всякому боевому мастеру азартом. — Но куда же без риска? Правда, Огнезор?
— Святая истина! — предвкушающе ухмыльнулся он.
— Значит, как в былые времена?..
— Как в былые времена, Смела! И пусть смерть пощадит достойных!
* * *
Черная глыба острова вынырнула из летней ночи внезапно. Казалось, еще миг назад вокруг было лишь беззвучное, недвижное звездное небо — высоко над головой, и по бокам, куда ни глянь, и под кормой, в застывших в штиле темных водах... И вдруг, будто беспроглядный зев пещеры мраком разорвал искрящуюся завесу горизонта, — чернота скал воздвиглась над путниками, надежно укрыв лодку в густой тени.
Они пристали к берегу почти бесшумно — плеск воды, шорох гальки, тяжелое дыхание выдохшегося Пса мягко утонули в ночных звуках леса.
Рыбацкую лодчонку спрятали в прибрежных зарослях. Мальчишке же предстояло еще одно дело.
Последнее... Наверняка, в его жизни последнее...
Но Гильдмастер не мог сегодня позволить себе жалость. И погибнут к утру еще многие...
Огнезор хладнокровно отдал приказ.
— Иди... — подтолкнул он Пса, стремясь поскорее избавиться от липко-обожающего взгляда.
Тот радостно пошлепал вдоль берега.
— Что ж, будем надеяться, что ты сильнее Корага... — глядя ему вслед, с сомнением проговорила Сола. — Если хозяин вернет себе щенка, ночь у нас с тобою не заладится...
— Я сильнее, — высокомерно ухмыльнулся мужчина. — Их Кораг — просто жалкий самоучка.
— Излишняя самоуверенность еще никого не спасала... — под нос себе пробурчала женщина, но спорить дальше не решилась. Осторожно переступая по камням и цепляясь за ветки, принялась карабкаться по крутому берегу к темной лесной опушке.
Огнезор не стал ей объяснять, что за прошедшие недели изучил подчиняющие узы столь досконально, что ЕГО раба теперь не перехватит даже десять Корагов... Просто двинулся следом за спутницей — и уже вскоре две человеческие тени полностью слились с тенями леса.
Они мягко, по-звериному крались, ступая по цветным пружинящим мхам подлеска так аккуратно, что даже случайный шелест палых листьев тонул в громком щебете непотревоженных птиц...
Со скрытой усмешкой мужчина наблюдал, как легок и плавен каждый шаг его помощницы. За годы якобы спокойной жизни не растеряла Сола ни капли из своих навыков. Значит, и здесь врала! Тренировки-то явно продолжает, как и положено, изо дня в день! Да и супруг ее, если вспомнить, отнюдь не беспомощный деревенский увалень!
Но для нынешнего дела тем лучше.
Пристали темные мастера к безлюдному клочку берега — примерно в получасе ходьбы от здешнего поселения, которое славилось укромной гаванью в самом сердце острова. Узкий пролив, соединяющий ее с океаном, мелел с первых летних дней и до осенних бурь, что делало это место чудесным укрытием — но и чудесной западнею тоже...
В ней-то, если верить Псу, и застрял корабль пришельцев.
Нет, сами-то Взывающие наверняка мнили себя надежно защищенными — широким океанским простором, острыми камнями мели, заросшими островными скалами да дюжинами преданных Псов-охранников... Огнезор же ясно видел, в какую ловушку Архаш загнал сам себя.
Как бы ни повернулось дело дальше, кораблю не вырваться отсюда целым! А если улыбнется Богиня-Судьба — то и его капитану тоже...
Густой лес быстро остался позади — и вот уже Гильдмастер припал к выщербленному камню у кромки утеса, разглядывая пристанище Взывающих в скалистой чаше внизу.
И все больше с каждым мигом мрачнея.
Дела их были куда хуже, чем думалось...
Селение со стороны казалось вымершим: ни светлого окошка, ни вскрика, ни блеянья козы, ни собачьего лая. Дома пусты, будто давно заброшены. И лишь над черными водами гавани ярко светится единственный огонек.
— Где же все? — прошептала Сола рядом. — Неужто, на корабле?
Огнезор покачал головою.
— На корабле лишь три дюжины Псов, — проговорил вполголоса. — Здесь, в селении, я чую вдвое больше. И Взывающие с ними, в большом доме у пристани. Он окружен, облеплен рабами... Плотно, будто сплошной живой стеною... Они словно в трансе: сидят, таращатся в темноту, охраняя сон и покой хозяев. Я даже не знаю, как это описать... Изгородь из тел? Муравейник?..
— Какая мерзость! — женщину передернуло. — И как мы попадем внутрь?
— Вижу два пути, — Огнезор нахмурился, отчаянно размышляя, стоит ли заранее тревожить спутницу своим... несколько безумным... планом. — Для начала давай попытаемся пройти под пеленой незаметности...
Взгляд Солы сразу стал недоверчиво-подозрительным, она даже отшатнулась. Ну не верили боевые мастера Ледогоровой школы в мастерство Разума!
И Гильдмастеру подумалось вдруг, что вот Слава на ее месте уже рвалась бы вперед... И вообще, во всей этой передряге ему Славы-то как раз очень не хватает... Этой циничной, безумной, высокомерно-бесстрашной, искусной ведьмы, так умело прикрывающей ему спину уже много-много лет...
Мысль неприятно изумила — и он поспешил отбросить ее, спрятать поглубже...
Слава — не та, о ком он должен думать, возможно, в последний свой вечер...
Но вспоминать о ТОЙ, другой, казалось еще хуже.
— Мы выберемся, — то ли себе, то ли спутнице мрачно пообещал Огнезор.
И обратившись к дару, решительно встал в полный рост.
Они спускались в вязкой, медленной тишине, укрытые лишь ночными тенями и мастерством Разума. Сола ежилась зябко, замирала после каждого шороха, чувствуя себя неуютно и беззащитно — на виду у врага.
Гильдмастер же шел открыто и прямо. Он знал, на что способен, — но также знал почти наверняка, что на этот раз трюк не выйдет. Пелена не поможет в плотном кольце обращенных, за частой сетью чужих охранных амулетов. Хотя сообщать об этом спутнице пока еще было не время...
Пустую деревню они прошли спокойно и незаметно. Теперь подворье дома было совсем близко — скалилось из тьмы развороченными кольями забора; белело переплетениями рук и ног, запрокинутыми человеческими лицами; сопело, выдыхало, хрипло и синхронно, дюжинами глоток разом, словно один большой зверь... От того, как согласованно, в одном ритме вздымались грудные клетки, становилось по-настоящему жутко...
"Что с ними делать?" — жестом показала Сола. Ее лицо побелело, а губы сжались в тонкую линию.
Страх — первобытный, суеверный — плескался во взгляде.
"Переступай. А дернутся к тебе — убей", — Гильдмастер оставался хладнокровным.
С заметным облегчением Сола обнажила клинок.
"Сейчас замри, — знаками приказал Огнезор. — Дальше ступай след в след".
Здесь, у самого логова врагов, он явственно чуял охранную сеть.
Россыпь камешков-амулетов на галечной тропинке. Гвозди в раскуроченных воротах. Свитые стебли растений... И — Богини, какое дикарство! — частые кровавые узоры на двери и окнах, на подоконниках и ступенях, на беленой стене и дощатом настиле широкого крыльца...
Проклятый дом просто светился знаками!
Амулеты потревожат Псов. Сколько их здесь, на подворье? А в доме? В каждой комнате и в каждом коридоре... Убьешь одного — почуют все, и все подымутся.
А кровавая сеть наверняка разбудит хозяев...
На миг Огнезору малодушно подумалось, что назад повернуть еще не поздно.
Но его личный Пес уже доплыл до корабля в заливе — о чем радостно послал весть, дернув за незримый поводок...
И Гильдмастер решился. Сделал шаг, другой, скользя между ячейками запутанной, ему лишь видимой, сети. Переступая руки, ноги, головы... Удобные булыжники, с трудом заметные соринки... Наклоняясь и выгибаясь в стороны...
Сола таращилась, мрачнея и мрачнея, — но послушно повторяла все его выверты.
А на крыльце мужчина вдруг замер.
Остановился у самой двери, меж двух моргающих во тьму полусонных Псов-караульных, что смотрели прямо сквозь него — и не видели. Но принюхивались, явно чуя неладное...
Из недр дома уже слышалась возня...
"Чего ты медлишь? — нервно вскинулась его спутница. — Проникаем внутрь?"
— Нет, — вслух с ухмылкой ей ответил Огнезор. — Теперь мы вызовем сюда хозяев...
Он говорил еще — а руки вскинулись, вонзая лезвия Псам в горло.
И ночь взорвалась вмиг многоголосым воем.
Они очнулись разом, все. И скопом ринулись к крыльцу — рвать глотки. Кого достанут, разобрав не сразу, где чужаки, а где свои.
Кровавые узоры смылись свежей кровью.
Сола ругалась, хрипло проклиная сумасшедшего мальчишку, даром, что Гильдмастера — но все такого же безумца. И резала, разила, рвала сталью гнутого клинка плоть обращенных. Мужчин, старух, детей — кого достанет...
